***
Тёплое прикосновение его груди к моей спине исчезает, прежде чем я осторожно выпрямляюсь. Чёрт, у меня ещё долго будет всё болеть. Поттер уже убрал свой член и поправил мантию. Мужчина отодвинулся от меня на несколько футов и теперь смотрит в пол, как будто не испытывал потрясающий, яркий оргазм всего несколько мгновений назад. Наклоняться было ошибкой, решаю я, вздрагивая и натягивая трусы и штаны обратно и застегивая их. —Ну, —начинаю я, не в силах больше выносить его молчаливый гнев, —Это было интересно. Взгляд, направленный в пол, переходит на меня, и мне хочется вздохнуть. Увижу ли я когда-нибудь другое выражение лица, направленное на меня? —А теперь всё кончено. Его слова звучат странно ровно по сравнению с гневом, вспыхивающим в его невероятно зелёных глазах. Зелёных глазах, обрамлённых лохматыми волосами цвета чёрного дерева, которые, кажется, трещат от его ярости. —Ты говоришь это каждый раз, —ухмыляюсь я. Всегда одно и то же: мы трахаемся, он говорит, что всё кончено, я знаю, что он врёт, он пытается избегать меня, но ничего не получается, —Спой мне как-нибудь новую песню, а? —Я серьёзно, Малфой, —говорит он спокойно — подозрительно спокойно, —Это всё. Я больше не буду этого делать. Только не с тобой. Кровь словно застыла в моих жилах. На минуту я почти поверил в его серьёзность. —Конечно, Поттер, —насмехаюсь я, —Мы оба знаем, как долго это обычно длится. С тех пор как это, что бы это ни было, началось между нами, самое долгое, что мы не трахались, — это тринадцать дней. —Выметайся. Слова произносятся сдержанно, почти непринуждённо, но моё дыхание сбивается при взгляде в его глаза. Его глаза холодные, безэмоциональные, пустые. Неужели я зашёл слишком далеко? Не слишком ли многого требую на этот раз? Я пришёл к нему под каким-то неубедительным предлогом, связанным с работой, намереваясь «убедить» его обменяться быстрым минетом — нет ничего более эротичного, чем вид Гарри Поттера, стоящего на коленях передо мной в его собственном кабинете. Но так или иначе, вопрос о нашей договоренности был поднят, и, хотя я был тем, кто задал этот вопрос, мне всё равно было неприятно, когда Поттер подтвердил, что нет, это ничего не значит. Может быть, мне не стоило упоминать Пэнси. Может быть, мне не стоило упоминать о дурацком банкете, который состоится завтра вечером, или врать о пропавшем галстуке. Но злость, вырывавшаяся из него, была восхитительной, манящей. А то, что он почти не использовал смазку и не подготовил меня, только закалило меня, хотя, поморщившись, я, возможно, скоро начну жалеть об этом. Мне уже кажется, что сидеть будет очень больно ещё долгое время. —Послушай, Поттер, —вздыхаю я, пытаясь придумать, как успокоить всё ещё разъяренного мужчину передо мной. По всей видимости, в этот способ не входит невероятно горячий секс. Что очень обидно, если учесть, что всё в этом мужчине должно быть связано с сексом. Он был практически олицетворением секса, чёрт возьми. Высокий и великолепный, с неукротимыми волосами цвета полуночи и сверкающими зелёными глазами цвета дикой травы, растущей глубоким летом, с плотными мышцами, обтягивающими его худую фигуру. Он продолжает напрягаться под моим пристальным взглядом, и я ничего не могу с этим поделать. Я ухмыляюсь. Как только это выражение мелькает на моём лице, он внезапно оказывается прямо передо мной, появляясь так быстро, что я на секунду начинаю бояться, что потеряю слух, и убеждаюсь, что он только что аппарировал через всю комнату, а обычный громкий треск, сопровождающий это, был потерян для глухих ушей. Однако это опасение рассеивается, когда он наклоняется ко мне и говорит. —Пошёл. Вон, —его голос низкий, опасный. От него по моему худому телу пробегает тревожная дрожь. Такого тона я от него ещё не слышал. —Поттер, —пробормотал я, поглаживая его челюсть одной рукой. В изумрудных лужах его глаз плещется смятение, что несколько рассеивает гнев. Мой взгляд переходит на его губы, и я на секунду задумываюсь о том, каково это — поцеловать его. Несмотря на то, что мы трахались бесчисленное количество раз — во всех немыслимых позах и грязных извращениях, — мы до сих пор не обменялись ни одним поцелуем. Не то чтобы он не пытался, конечно. Один раз. Всего один раз. В наш первый раз, когда всё было грязно и грубо, он попытался поцеловать меня после, но я оттолкнул его рукой и решительно покачал головой. С тех пор он больше не пытался — хотя я не уверен, что оттолкнул бы его, если бы он попытался снова. Было бы так легко наклониться вперёд и прижаться губами к его губам, просто попробовать. Вдруг я понимаю, что слишком долго смотрю на его губы, и перевожу взгляд на его глаза, что ещё хуже. Выражение его глаз глубокое, тёмное. Его глаза — это зелёные бездны, в которые я могу упасть, если не буду осторожен. Я насильно напоминаю себе, что именно по этой причине я не могу его поцеловать; я не попаду в плен этих глаз. Я не попаду в плен эмоций, бурлящих в них; я не буду загнан в угол и не соглашусь на обязательства и эмоциональную близость, которых так явно желает кто-то вроде Поттера. Я прекрасно понимаю, что он никогда не будет искать таких вещей со мной. С большим усилием, чем следовало бы, я отвожу взгляд от его лица и обхожу его. —Прекрасно, —говорю я, ловко перешагивая через разбросанные пергаменты и перья, а также несколько треснувших рамок, которые он смахнул со своего стола, прежде чем впихнуть меня на их место. Однако, оказавшись в дверном проёме, я оглядываюсь на него и замечаю, что он не сдвинулся ни на дюйм, стоял рядом со своим столом и смотрел прямо на меня. Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. —Увидимся завтра, Поттер, да? Конечно, ответ «да». Сотрудники Министерства, хоть и не всегда соблюдают требования, обычно не жалуют прогулы. Поттер одаривает меня холодной улыбкой, от которой у меня на предплечьях поднимаются почти невидимые волоски, и отвечает: —Да, увидимся. Борясь с желанием вздрогнуть, я выхожу из кабинета и с тихим щелчком закрываю дверь.***
Дверь со щелчком закрывается, и мне приходится бороться с желанием пробить кулаком стену — прочную каменную стену, которая без колебаний раздробит все кости в моей руке, напоминаю я себе. На мгновение, всего на несколько секунд, мне показалось, что Малфой действительно собирается меня поцеловать. Мы стояли так близко, никто не произносил ни слова, он смотрел в мои глаза с такой силой, какой я никогда не видел в его глазах. А потом его взгляд упал на мои губы. Я застонал и захотел дать себе пинка за надежду, которая вспыхнула во мне всего на мгновение, прежде чем его стремительный уход окатил её ведром ледяной реальности. Тяжело вздохнув, я взмахиваю палочкой и начинаю приводить в порядок свой кабинет, восстанавливая разбитые рамки и сметая пергаменты в большую стопку на столе. Оглядывая наведённую в комнате чистоту, я снова хочу вздохнуть. На наведение порядка ушло не так много времени, как мне хотелось бы. Опустившись в кресло, я поддаюсь искушению испустить ещё один тяжкий вздох, протягивая к себе стопку пергаментов и перо, понимая, что, пока не закончу эту бумажную работу, не смогу уйти домой. Спустя несколько часов моя шея затекла, а слова, которые я сейчас пишу, расплываются и теряют чёткость. Я крепко сжимаю перо в руке; даже спустя столько времени мой гнев не ослабевает. Столь же трудно отпустить раздражающе настойчивые образы Малфоя, которые продолжают вторгаться в каждую мою мысль: как его светлые волосы нежно спадают на лоб, падая на глаза с изяществом, которое, как я знаю, не под силу моей собственной беспорядочной причёске; как напрягаются и извиваются его худые мышцы подо мной, какие звуки он издает... С громким стоном я откладываю пергаменты в сторону и встаю, разминая ноющие суставы. Чувство вины закипает в моём нутре, когда я задаюсь вопросом, как он себя чувствует. Я ведь не причинил ему вреда, верно? Хотя он, чёрт возьми, этого заслуживал. Тряхнув головой, я пробираюсь в коридор и через камин возвращаюсь в свой тихий дом. В компанию к моей безмерно полной бутылке виски.***
—Ты, блять, не мог бы поторопиться, дорогой? —резко окликает Пэнси. Я продолжаю поправлять галстук и расправлять мантию, борясь с желанием указать на то, что это она виновата в нашем опоздании. Если бы эта девчонка не набросилась на меня в душе, мы бы уже были на месте. —Нет ничего плохого в том, чтобы прийти попозже, —плавно говорю я, поворачиваясь и предлагая ей руку. Закатив глаза, она просовывает свое запястье в изгиб моего локтя и обхватывает мою конечность одной рукой. Через несколько неловких секунд мы уже прибыли на место, и, судя по звукам, гала-концерт был в самом разгаре. Её пальцы остаются на моей руке, и я борюсь с желанием стряхнуть с себя её прикосновение, вместо этого проходя через вход и оглядываясь по сторонам. Банкет проходит в большом зале, а центральные композиции «искусно» расставлены по всему просторному помещению, между маленькими круглыми столиками, расположенными среди болтающих сотрудников. Мы сразу же направляемся к длинному столу, стоящему впереди и нагруженному тем, что я могу описать как греховное разнообразие алкогольных напитков. Бог любит бесплатную выпивку, самодовольно думаю я, заказывая бокал белого вина у несчастной души, работающей за стойкой. Не то чтобы я не мог позволить себе выпивку сам, конечно, но есть что-то гораздо более приятное в том, чтобы пить спиртные напитки, оплаченные Министерством. Пэнси, эта жалкая корова, уже раздобыла большой бокал бренди и теперь кокетливо потягивает жидкость, глядя на беднягу, который ей его вручил. —Ты абсолютная развратница, —ласково бормочу я, когда она подходит ко мне. В ответ она лишь ухмыляется и сжимает бокал. Покачав головой, я оглядываю лица в зале, гадая, кто ещё не пришёл, и стараюсь не искать знакомую копну чёрных волос, когда локоть грубо задевает моё плечо, едва не расплескав вино. Зарычав, я поворачиваюсь, чтобы немедленно уничтожить идиота, который посмел прикоснуться ко мне, но сталкиваюсь со знакомым медно-рыжим оттенком волос. —Уизли, —огрызаюсь я, —Старайся смотреть, куда идёшь, а? Неуклюжий идиот. —Извини, —пожимает он плечами, —Это была случайность. Если бы не присутствие его второй половинки, я бы ни за что не поверил в его слишком мягкое оправдание, но я знаю, что Грейнджер никогда бы не позволила ему вести себя так бессердечно в её обществе. Я милостиво пропускаю это замечание мимо ушей. —Итак, где же недостающий элемент вашего героического треугольника? Золотое трио больше не ходит вместе? Поттер придёт, напоминаю я себе. То, что я до сих пор не заметил его, не означает, что его нет в зале. —Отстань, Малфой, он скоро будет здесь, —с упрёком отвечает Уизли, заслужив пристальный взгляд Грейнджер, —Думаю, он всё ещё собирается со своей парой. С парой? Уизли только что сказал «с парой»? Поттер придёт с кем-то? Я говорю себе, что нужно расслабиться, скорее всего, ничего страшного. Скорее всего, это будет Джиневра Уизли, его подруга, к которой, как я знаю, он не питает никаких романтических чувств. Она обычно сопровождает его. —Младшая Уизли заставляет спасителя ждать? —я говорю, надеясь добиться от мужчины какого-то признания, но он лишь качает головой. —Нет, она сейчас в туре со своей командой, где-то в Норвегии, кажется. В Норвегии? Её даже нет в стране? Тогда кто, блять, эта пара Поттера? Пытаясь принять непринуждённый вид, я делаю глоток вина и спрашиваю его. —А с кем же спаситель будет ходить под ручку этим вечером, если не с маленькой рыжей? Взгляд Уизли заостряется. —А тебе-то какое дело, Малфой? Какое тебе дело до того, кого он приведёт? Взгляд его девушки становится ещё острее, пронзая мою незащищенную плоть насквозь. Чёрт. Я и забыл, насколько проницательна Грейнджер. Эта девушка слишком умна, чтобы связываться с кем-то вроде Рональда Уизли. —Простое любопытство, —пожимаю я плечами, прежде чем повернуться к Пэнси, —Пойдём, Пэнс. Будем общаться, да? Нас ждёт лучшая компания. И, не обращая внимания на возмущённый вопль рыжего олуха, мы отправляемся на поиски этой лучшей компании. Два бокала вина уже выпиты, а Поттера всё нет. Где он? Он же сказал, что будет здесь. На мгновение я самонадеянно задумываюсь, может, он всё ещё расстроен настолько, что пропустил банкет, но точно знаю, что вряд ли я занимаю его мысли настолько, чтобы пропустить рабочее мероприятие. Подавив зевок, я пытаюсь вернуть своё внимание к стоящей передо мной старой зануде, рассуждающей на какую-то тему, на которую я перестал обращать внимание несколько минут назад, скорее всего, о множестве огромных различий между её историческим временем и нынешним. —Да, дорогая, —перебиваю я, очаровательно улыбаясь, чтобы смягчить грубость, —Но боюсь, что моя спутница заблудилась, и мне бы очень не хотелось, чтобы она была вынуждена общаться в одиночестве. Морщинистая женщина, стоящая передо мной, кивает и гладит меня по щеке, а затем обращает свои несколько ошеломляющие силы на ничего не подозревающего мужчину справа от неё. Ухмыляясь, я медленно пробираюсь обратно к бару, зная, что, скорее всего, именно там найду Пэнси. Но мысли о ней вылетают у меня из головы при виде черноволосого человека, который небрежно склонился над столиком и просил налить ему выпить. Я ускоряю шаг и опускаюсь за стол рядом с ним. —Поттер. О вижу, как сжимаются мышцы его челюсти от моего голоса. —Малфой, —холодно отвечает он. Значит, всё ещё расстроен. —Как проходит вечер? —вежливо спрашиваю я, совершенно довольный тем, что утомляю его своим обаянием. —Хорошо, —отрывисто отвечает он, принимая от мужчины два бокала и собираясь уйти, но я делаю шаг ему навстречу и пресекаю все попытки сбежать. —Всего лишь хорошо, да? —кокетливо спрашиваю я, —Интересно, что бы мы могли сделать, чтобы стало ещё лучше? Он крепче сжимает бокал, и я боюсь, что он может разбиться под его настойчивым натиском. —Для начала ты можешь перестать говорить со мной. Это определённо сделает всё намного лучше. —Но какой в этом смысл для меня? —я надулся, прекрасно зная, какой эффект производят на него такие выходки. Его глаза на полсекунды опускаются к моим губам, прежде чем он ловит себя на этом. —Да, —шипит он, —Я уверен, что ебать мне мозги всё время — это очень весело для тебя, но я не хочу этого слышать. Я прошу тебя: оставь меня в покое. Он снова поворачивается, чтобы уйти, но останавливается из-за очередного тела, преграждающего ему путь. Это тело, однако, обхватило его за шею и приняло один из бокалов, так крепко зажатых в его руке. —Спасибо, Гарри, —улыбается Чжоу Чанг. Чанг? Чёртова Чанг? Его спутница — его бывшая? Ради Мерлина, они встречались почти десять лет назад! Я и понятия не имел, что они до сих пор в каких-то отношениях друг с другом. Несмотря на руку, по-хозяйски обхватившую широкие плечи, я могу только надеяться, что у него с ней такие же платонические отношения, как и с Джиневрой. Но при виде её платья — почти такого же непристойно обтягивающего, как у Пэнси, и с глубоким вырезом — у меня закрадывается мысль, что это далеко не платонические отношения. Он смотрит на меня почти вызывающе. Мои глаза сужаются. —Поттер и Чанг, да? Весьма неожиданная пара. Чанг лишь смеётся звонким смехом в знак согласия и наклоняется, чтобы поцеловать Поттера в уголок рта. При виде этих губ, прижатых к той части Поттера, которую я никогда не чувствовал, я вынужден сделать несколько глубоких вдохов и напомнить себе, что нет, это не было бы мудрым решением — переспать с сотрудником Министерства на деловом мероприятии. Однако у меня чешутся ладони, и я жажду лишь одного — выхватить палочку и расправиться с той сукой, которая посмела поцеловать Поттера. Не то чтобы он был моим, поспешно напоминаю я себе. Не то чтобы я хотел, чтобы он принадлежал мне. В этом и заключается смысл всей этой секретности в наших — за неимением лучшего слова — отношениях. Это даёт нам обоим больше свободы. Верно? Свободы, которую Поттер, очевидно, решил использовать как следует. —Не хочешь потанцевать? —глубокий голос Поттера прорывается сквозь мои мысли, и на один дикий миг мне кажется, что он спрашивает меня. Я открываю рот, чтобы ответить, но голос Чанг отвечает утвердительно, —Ну, прошу нас простить, Малфой, —холодно говорит он и ведёт её к большому участку танцпола, на котором уже собралось около дюжины кружащихся пар. Они ставят свои бокалы на соседний столик, и я могу лишь со жгучей ревностью наблюдать, как он грациозно вводит её в гущу танцующих и заключает в свои объятия. Объятия, в которых я мечтаю оказаться. Я поворачиваюсь обратно к бару и заказываю напиток покрепче — всё, что угодно, лишь бы утолить бурлящую в душе ревность. К счастью, меня отвлекает рука, скользящая по моей талии. —Может, покажем им всем, как это делается? —Пэнси ухмыляется, жестом указывая на кружащиеся на танцполе пары. —Любой повод продемонстрировать своё превосходство, —легкомысленно отвечаю я, опрокидывая остатки своего напитка и подводя её к большому полу. Танцы с Пэнси настолько привычны, что почти не требуют концентрации, и вскоре мы уже безупречно кружимся вокруг невзрачных бездарей, с трудом отсчитывающих шаги в простеньком вальсе. Я позволяю Пэнси взять инициативу на себя — девушка на сто процентов на высоте, — но постепенно начинаю менять курс, направляясь к Чанг и Поттеру, который, признаться, соблюдает ритм и исполняет танцевальные движения гораздо лучше, чем я мог бы ожидать. Хотя я уже лет десять не видел, как он танцует. Он двигается с кошачьей грацией, неожиданной для человека с его комплекцией. А Чанг, чёртова сука, слишком хорошо держится на ногах. Мы кружимся всё ближе и ближе, но он всё ещё не смотрит никуда дальше лица Чанг. Хотя, чёрт возьми, не похоже, чтобы она была настолько привлекательной. Ладно, это ложь, — делаю поправку я, когда они поворачиваются, и мне удается разглядеть её получше. Её волосы длинные и гладкие, половина из них собрана в элегантный хвост; глаза тёмные и миндалевидные, а губы насыщенного красного цвета. Она просто великолепна, и от этого факта мне хочется разбить её лицо о ближайший предмет, пока Поттер не перестанет находить в её чертах хоть что-то привлекательное. Я подумываю о том, чтобы налететь на них и сбить с курса — надеюсь, Чанг потеряет сознание, — но решаю, что общественное мероприятие — не место для воплощения таких детских фантазий, особенно если эти фантазии — результат ревности. Боже. Мне хочется застонать. Неужели я действительно ревную к Чанг? Когда Поттер крепче сжимает её талию и наклоняется, чтобы прошептать ей что-то на ухо, жжение в моей груди сообщает мне, что да, да, я ревную. На протяжении следующих нескольких песен Поттер решительно игнорирует меня. Мне хочется закричать ему в лицо, схватить его за плечи и трясти, пока он не посмотрит на меня, пока не заметит меня. Я хочу отпихнуть Чанг с дороги и занять место в его крепких объятиях — я хочу, чтобы эти сильные руки обхватили меня, а не какую-то глупую дурочку, в которую он был жалко влюблён в школе. Это слишком. Воздух вокруг танцпола кажется густым и трудно вдыхаемым, как будто моя ярость каким-то образом сгустила его в нечто непригодное для дыхания. Взяв на себя инициативу, я увожу нас с танцпола и возвращаюсь в более безопасную, насыщенную кислородом часть зала. —Ты в порядке, Драко? —спрашивает Пэнси, и в её голосе привычная ухмылка сменяется озабоченностью, которую я редко слышу из её уст. Я выпрямляюсь и киваю, убирая с лица волосы, падающие мне на глаза, и устремляя на неё пристальный взгляд. —Думаю, мы уже достаточно долго здесь находимся, выполнили все обязанности покорных работников. Пришло время для последнего напитка, дорогая, так что, если ты собираешься сделать какой-то шаг к бедному мужчине за баром, на которого ты положила глаз, я предлагаю сделать это сейчас. Покачав головой и усмехнувшись, она берёт меня за локоть и ведёт обратно к длинному столу, заставленному бутылками разных размеров. С большим бокалом янтарной жидкости, крепко зажатым в моей руке, я желаю ей спокойной ночи, целую её в щёку и оставляю её флиртовать. По крайней мере, один из нас должен сегодня оттянуться. Глотая напиток, я прохожу через большие двери на другую сторону комнаты и попадаю в благословенную тишину сада. Лунный свет заливает всё вокруг, освещая высокие живые изгороди и заливая серебристым сиянием распустившиеся бутоны цветов. Вода мягко струится из большого каменного фонтана, и, не обращая внимания на жжение в горле и продолжая глотать крепкую жидкость, я на секунду задумываюсь о том, что это, по крайней мере, прекрасный сад. Бокал пуст, я подбрасываю его в воздух направляю на него свою палочку, представляя, что это лицо Чанг, и превращаю его в пыль. Свет и шум на мгновение проникают на террасу, когда кто-то ещё выходит на улицу. Слегка спотыкаясь, я поворачиваю шею, и при виде легко узнаваемых лохматых волос на моём лице появляется призрак улыбки, которая только усиливается от осознания того, что Чанг нигде не видно. Неужели он вышел на улицу, чтобы сбежать от неё? Прячется от этой коровы? Не то чтобы я винил его. Более того, я поощряю его и решаю сказать ему об этом. —Свидание проходит не очень хорошо, Поттер? —пробормотал я, забавляясь тем, что он подпрыгнул, когда я вышел из тени фонтана. —Всё хорошо, Малфой. Я просто вышел подышать воздухом, —натянуто отвечает он. —А Чанг не против, что её бросили, да? Должен признаться, я был весьма удивлён, увидев её с тобой. Я думал, что вся эта история между вами закончилась лет десять назад. Не ожидал, что ты пригласишь именно её. —Она пригласила меня, —коротко сообщает он, —Несколько недель назад. Несколько недель? Несколько грёбаных недель? Как долго он трахался с ней без моего ведома? —И нам обоим просто нужно было отдохнуть от танцев, —продолжает он. —Ах, да. Ты меня очень удивил. Я и не подозревал, что ты можешь так же великолепно двигаться на танцполе, —моём голосе звучат явные намёки, и он делает шаг назад. —Я вижу, ты нашёл свой галстук, —он кивает на мою грудь. —Да, —прочищаю я горло, —Оказывается, он всё-таки был у меня дома. На несколько ударов сердца в саду воцаряется тишина. —Что ж, мне пора возвращаться внутрь, —слова срываются с его губ, как тяжёлые камни, и ударяют меня в живот. —Подожди! —кричу я, спотыкаясь о свои неуклюжие ноги, когда пытаюсь подойти к нему. Почему Пэнси позволила мне выпить столько алкоголя? Скорее всего, эта стерва решила, что ей будет забавно наблюдать за тем, как я выставляю себя на посмешище на публике. Я недоверчиво качаю головой. —В чём дело, Малфой? —устало спрашивает он, машинально протягивая руку, чтобы поддержать меня. —Я... я не знаю, просто... подожди. Уши горят, и мне хочется разбить голову о что-нибудь твёрдое. Фонтан может сработать, но, чтобы добраться до него, мне придётся отстраниться от тёплых пальцев, обхвативших мою руку и удерживающих меня на месте. Я накрываю эти пальцы своими, гораздо более бледными, и только наблюдаю, как он отдёргивает руку, словно моё прикосновение причиняет ему боль. —Не надо, —рычит он. Не обращая внимания на предупреждение, я подхожу к нему ближе, вдыхая пьянящий запах его одеколона — резкий, острый, мужественный запах, который всегда сводит меня с ума, и мне хочется умолять его повалить меня на землю прямо здесь и трахнуть. Я запускаю одну руку в его густые волосы и провожу носом по его челюсти, губами касаясь кожи его шеи. —Малфой... Его голос звучит напряжённо, и я, пользуясь преимуществом, провожу пальцами по его ключицам и груди, чувствуя, как восхитительно упругие мышцы его живота сжимаются под надоедливой тканью, закрывающей все виды на его совершенное тело. —Хочу тебя, —дышу я, втягивая в рот нежную плоть мочки одного уха. Он вздрагивает. —Я не могу, пожалуйста, просто... остановись, —умоляет он, но не делает никаких движений, чтобы отстраниться, и я не могу прекратить. Мои пальцы становятся смелее, устремляются ниже, находят его в таком же возбужденном состоянии, в каком нахожусь я сам. На мгновение я дразню его сквозь ткань, проводя ногтями по выпуклости. С рычанием он хватает меня за воротник и чуть не валит с ног, оттаскивая в тёмный угол живой изгороди, а потом мы оба рвём застёжки брюк и почти неистово поглаживаем друг друга, сбивая костяшки пальцев в ограниченном пространстве. Отмахнувшись от его руки, я соединяю наши члены и обхватываю их рукой, издавая стоны, пока набираю быстрый темп. Его голова падает мне на плечо, и он хнычет, когда я ускоряю темп. Спустя мгновение мы оба кончаем, его рука больно сжимает моё плечо, когда он вздрагивает, отпуская меня. Несколько секунд мы не двигаемся. Затем я поворачиваю голову и прижимаюсь лёгким поцелуем к его уху, и момент угасает. С низким ругательством он отталкивает меня, и я с силой натыкаюсь на колючую живую изгородь. —Какого чёрта, Поттер? —спрашиваю я, но направленный на меня взгляд заглушает любые другие протесты. —Боже, из-за тебя я себя ненавижу, —говорит он резким голосом. Обида от этих слов наступает мгновенно и гораздо сильнее, чем я ожидал. Зелёные глаза зажмуриваются, и он делает несколько глубоких вдохов, —Просто держись от меня подальше, хорошо? Мне надоело, что ты ко мне лезешь. И с этими словами он поворачивается и уходит, оставляя меня в одиночестве в холодном лунном свете тёмного, пустого сада.***
Слабые потасовки доносятся до меня, когда мои шаги тяжело и медленно тянутся по коридору. Лифт слишком быстро прибыл на третий этаж Департамента магических происшествий и катастроф. Его этаж. Офисы Обливиэйтеров расположены в задней части департамента, и я, не торопясь, насколько это возможно, иду к ним. Я стараюсь вести себя непринуждённо, как будто предстоящая встреча действительно связана только с работой, но внутри у меня всё сжимается от нервного напряжения. Прошёл уже месяц с банкета, месяц с нашего последнего разговора. Это самый долгий период без секса за все четыре месяца с того момента, как у нас всё началось. При мысли о том, как всё началось — с грубого пьяного траха за пабом, в котором множество сотрудников министерства отмечали день рождения главы департамента, — я замедляю шаг и прислоняюсь спиной к стене. Прошёл уже месяц с тех пор, как я видел его, а он всё ещё так влияет на меня. Честно говоря, я не ожидал, что Малфой воспримет всерьёз мои требования оставить меня в покое, и до сих пор не могу понять, чего я испытываю больше — разочарования или облегчения. Вздохнув, я поправляю папку в руках и продолжаю путь к его кабинету, попутно приветствуя нескольких его коллег и, не удосужившись постучать или дождаться приглашения, поворачиваю ручку и вхожу в помещение. Кабинет у него небольшой, больше похожий на увеличенную кабинку. Достаточно места для широкого стола и двух стульев перед ним. Всё аккуратно и упорядоченно, всё разложено по местам, каждый пергамент на своём месте. На столе нет никаких личных вещей, например, фотографий семьи или друзей, только чайник и чайная чашка за аккуратными стопками пергаментов. Стены голые, никаких плакатов или таблиц с расписанием матчей по квиддичу. Холодно, недружелюбно. Слишком похоже на этого человека. Он сидит, отодвинув стул назад, насколько позволяет пространство, скрестив стройные лодыжки и опираясь на стол. Нахмурив брови, он сосредоточенно листает небольшую стопку пергаментов, но поднимает взгляд, когда я прочищаю горло. На его лице промелькнуло удивление, а также другая эмоция, которую я не могу определить, но это не ненависть или презрение, которые я ожидал увидеть. —Поттер, —его голос холодный, сдержанный. Я пытаюсь ответить с той же интонацией. —Малфой. —Что же привело тебя в мой скромный кабинет? Наконец-то отдохнул от освобождения мира от зла и тёмных волшебников? Боже, как же он бесит. —Едва ли, —говорю я самым отстранённым тоном, на который только способен, —Вообще-то я здесь, чтобы обсудить с тобой одно дело. Это заинтересовывает его. —Дело? В смысле, тебе нужна моя помощь? —Нет, —пробурчал я. Будто бы, —Мне просто нужно задать тебе несколько вопросов о деле Акермана. Эйнсли Акерман был преступником довольно низкого уровня, известным всему департаменту авроров своими сомнительными сделками с проклятыми предметами. Несколько таких предметов недавно «случайно» попали в руки магглов, что привело к двум смертям. У Обливиэйтеров было много времени, чтобы собрать всех магглов, связанных с этим человеком, и стереть им память, что стало ещё сложнее из-за его ужасного ведения записей и нежелания сотрудничать. Я бросаю папку на стол, и он с любопытством открывает её. —Мне нужно, чтобы ты просмотрел это и проверил магглов, с которыми нам удалось связаться на данный момент. Судя по записям, ещё не менее дюжины проклятых предметов остались неучтёнными, —Малфой начинает сканировать пергамент, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, —Ты можешь просто занести это в отдел, когда будешь уходить. —Поттер, —его голос останавливает меня прежде, чем я успеваю повернуть ручку, и я неохотно поворачиваюсь к нему лицом, —Как у тебя дела? Как у меня дела? Малфой только что спросил, как у меня дела? Словно ему не всё равно, словно он думал обо мне последние несколько недель. —Хорошо, —машинально отвечаю я, но затем на секунду задумываюсь над вопросом. Как у меня дела? —Хочешь чаю? —вежливо спрашивает он, жестом приглашая меня сесть. С опаской опустившись на один из пустых стульев перед его столом, я наблюдаю, как он наполняет чайник своей палочкой и стучит по нему. Пар мгновенно поднимается вверх, и он наливает нам обоим по чашке, добавляя сахар и молоко — откуда ему знать, какой чай я пью, — а затем протягивает мне чашку, вместо того чтобы сдвинуть её по поверхности. Его пальцы легонько касаются моих, прежде чем я выхватываю чашку, едва не расплескав обжигающую жидкость на себя. Ожидая, пока чай остынет, я молча наблюдаю за ним. Несмотря на то, что именно он предложил мне остаться, он выглядит так, будто не знает, что сказать. Наверное, это впервые. —Я слышал о деле Элдриджа, —неуверенно начинает он, —Ты... ты оправился? От его слов я слегка отодвигаюсь. Дело Элдриджа произошло почти две недели назад — оно началось как бытовая ссора, но быстро обострилось после прибытия авроров. Я пытался образумить Элдриджа и забрать его жену из дома, но он полоснул меня заклинанием, от которого я не успел уклониться. Оно пронзило бедро, рассекло бедренную артерию и заставило меня потерять ужасающее количество крови за короткий промежуток времени. Мой напарник аппарировал меня в больницу Святого Мунго, где меня быстро подлатали, но мне пришлось остаться на ночь. Он спрашивал, как я себя чувствую? И действительно ли ему не всё равно? —Я в порядке, —осторожно отвечаю я, —Травма была серьёзной, но они вовремя меня подлатали. —Я рад. Судя по тому, как его серебристые глаза впиваются в мои, я почти верю в эти слова. Взгляд становится слишком пристальным, и я делаю глоток чая, чтобы прервать его. —Как... как дела? —я не хочу задавать этот вопрос, но любопытство заставляет меня говорить. —Мне стало лучше, —язвительно говорит он. Что это значит? Он же не говорит, что, возможно,... скучал по мне? Может быть, так же сильно, как я по глупости скучал по нему? —Эээ... —я в растерянности, что сказать. Часть меня хочет накричать на него, швырнуть вещи, выбежать из комнаты. Другая часть жаждет заключить его в объятия и успокоить измученные морщины вокруг его глаз. Но я знаю, что мои прикосновения вряд ли будут желанными. —Поттер, —бормочет он, наклоняясь в своём кресле. Я неосознанно тоже склоняюсь вперёд. Папка забыта на его столе между нами, вместе с нашими остывающими чашками. —Малфой, —шепчу я, ненавидя почти нуждающуюся нотку в своём голосе. Боже, как же я по нему скучал. Его глаза опускаются к моим губам, и дикая надежда на то, что он наконец-то, наконец-то поцелует меня, овладевает мной прежде, чем я успеваю её подавить. В этот момент дверь в его кабинет с грохотом распахивается. В дверном проеме стоит Пэнси Паркинсон и ухмыляется. —Привет, дорогие, —щебечет она, и я чувствую, как мой желудок сворачивается от отвращения при виде неё. —Ну, тогда я, пожалуй, пойду, —пробурчал я, вскакивая на ноги и бросая взгляд на Малфоя, который, в свою очередь, злобно уставился на Паркинсон, —Просто, эм, занеси это перед тем, как уйдёшь сегодня, хорошо? —и, не дожидаясь ответа, я протискиваюсь мимо загораживающей дверь девушки в благословенный выход в коридор. Я не замедляю шаг, пока не оказываюсь в собственном кабинете и не закрываю дверь, а затем прижимаюсь к ней, дрожа. Видеть его было и так непросто, но слышать беспокойство в его голосе, пока он предлагает мне чай и спрашивает, как я поживаю, почти как друг, почти как человек, которому не всё равно... Я грубо провёл руками по волосам и вздохнул, оттолкнувшись от двери и пересекая комнату, чтобы опуститься в кресло. На моём столе лежит большая стопка записок и бумаг, я придвигаю её к себе и начинаю листать, надеясь отвлечься. Прошло несколько часов, а я так и не продвинулся, мой разум отказывался оставаться на задании более нескольких минут за раз, постоянно возвращаясь к Малфою и его кабинету, к его пристальному взгляду и к тому, как его глаза опустились к моим губам. Стук в дверь застаёт меня врасплох, и я кричу, разрешая войти. Ручка поворачивается, и Малфой входит внутрь, как будто вызванный моими мыслями. Его верхняя мантия была снята, чтобы продемонстрировать облегающий бежевый джемпер и брюки шоколадного цвета, которые идеально подчеркивают его длинные худые бёдра. Бёдра, которые мне слишком хорошо знакомы. —Да? —торопливо спрашиваю я, пока он не поймал меня за разглядыванием. В конце концов, его эго и так раздуто. —Я... —он прочищает горло, —Я возвращаю это. Он взмахивает папкой в воздухе и пересекает комнату, чтобы положить её на стопку пергаментов передо мной. —Спасибо, —бормочу я. —Я... послушай, —начинает он, опускаясь в одно из кресел напротив моего стола, —Мне очень жаль. Насчёт Пэнси. То есть, я не знал, что она появится, —голос его звучит искренне, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в этот тон. —Всё в порядке, —пожимаю я плечами, пытаясь сохранить беззаботность, —Ты не должен мне ничего объяснять, —он выглядит на мгновение поражённым этими словами, поэтому я продолжаю говорить, —В смысле, я думаю, что твоя девушка имеет право время от времени заглядывать к тебе в кабинет. —Моя девушка...? Он звучит растерянно, и у меня сжимается сердце. Неужели я неправильно понял ситуацию? Они не были вместе? —Да, ты знаешь, Паркинсон, —я решительно машу рукой и убираю руки с глаз долой под стол, скручивая их вместе, чтобы не выдать своего волнения из-за его близости, —Девушка, которую ты так любишь приглашать на мероприятия? Которая пыталась сдать меня Волдеморту семь лет назад? Твоя спутница на балу на четвёртом курсе? —я поджимаю губы и заставляю себя замолчать. —Полагаю, у тебя сложилось неверное представление о характере моих отношений с Пэнси, —сообщает он мне, —Мы не пара и не были ею со времен Хогвартса, —мои пальцы покалывает от желания притянуть его к себе, и я благодарен за разделяющий нас стол, —В отличие от тебя и Чанг, —добавляет он с лёгким укором в голосе. Я и Чанг? А что насчёт нас? Он ведь не считает нас парой, верно? —Мне кажется, —я неловко кашлянул, —Что ты тоже заблуждаешься. Мы с Чжоу не вместе, —при моих словах его глаза удивлённо расширяются. —Нет? —осторожно спрашивает он, —Но я думал... банкет в прошлом месяце, и я слышал, что по Министерству ходят слухи о прекрасной гостинице с завтраками, которую вы двое любите посещать по выходным. Мои щёки покраснели, и я опустил взгляд. Отчасти эти слухи были правдой: однажды она удивила меня, отвезя на выходные в уединённый мотель за городом, где я искренне и безуспешно пытался возродить те отношения, которые у нас когда-то могли быть. Чжоу была красива, умна, в свободное время играла в квиддич, и всё же чего-то не хватало. Я ей нравился, и она несколько раз говорила мне об этом, но после второй проведённой вместе ночи я больше не мог притворяться, что мне интересно продолжать с ней отношения. —Просто... —я слегка покачал головой, пытаясь привести мысли в порядок, —Ничего не вышло. Наверное, она не та, кто мне нужен, —моя попытка сохранить нейтральный тон затрудняется лёгкой дрожью. —Она не та, —отвечает Малфой низким голосом. Сменив тон, я поднимаю взгляд и вижу, что он пристально, почти голодно наблюдает за мной, словно его лицо — зеркало, отражающее мои собственные чувства к нему. —А Паркинсон? —дрожь теперь гораздо заметнее. Он качает головой. —Мы с Пэнси не заинтересованы в том, чтобы встречаться друг с другом. Она слишком развратна для моногамии, а я... —предложение обрывается, и мне хочется вытрясти из него недостающие слова. —Ты что? —я вздыхаю, не смея надеяться. —Я... нахожу себя более заинтересованным в другом, —признается он, слегка краснея от признания. —Оу? —я наклоняю голову и ровно смотрю в его серебристые глаза, —И кто же это тогда? Если бы я ожидал услышать ответ, то был бы разочарован. Однако, когда передо мной внезапно появляется бледное лицо и его губы опускаются на мои, я чувствую лишь головокружительный прилив шока. На мгновение я застываю, не в силах пошевелиться или поцеловать его в ответ, но, когда он начинает отстраняться, кровь снова бурлит в моих жилах, и я обхватываю его лицо ладонями, крепко сжимаю и целую его изо всех сил. Это грязно, отчаянно, откровенно и так необходимо. И абсолютно идеально. Он стонет и крепко сжимает меня, а я теряюсь в ощущениях: наконец-то, после месяцев мечтаний об этом и смирения с тем, что этого никогда не случится, я целую его. Проходит всего несколько секунд, но я знаю, что вполне могли пройти часы, когда я отстраняюсь. Его губы розовые и слегка припухшие, волосы растрёпаны от моих пальцев, а глаза яркие и ошеломлённые. —Малфой, —бормочу я, сам не зная, что хочу сказать. —Не надо, —его пальцы ещё крепче вцепились в мою мантию, —Давай не будем портить это обвинениями или самоанализом. Сейчас давай просто побудем здесь. Я киваю и притягиваю его к себе, чтобы через мгновение снова отстраниться. —Давай поужинаем вместе, —пролепетал я, тут же покраснев. Ужин? Боже, с таким подходом к отношениям я мог бы попросить его выйти за меня замуж. Я зажмуриваю глаза, ожидая, что он откажет мне. Но он снова удивляет меня. —Хорошо, —вздыхает он. Мои глаза распахиваются в шоке. —Хорошо? Он только что согласился? У нас... свидание? Он застенчиво кивает. —Сегодня вечером? —спрашивает он с надеждой в голосе. Мой кивок такой же неуверенный. —У меня дома? В семь? Он нежно целует меня в губы и шепчет: —Я приду, —после чего выпрямляется и проводит пальцами по волосам, приглаживая спутанные пряди. Поправляя галстук, он ухмыляется, и при виде этого ужас сжимает моё нутро, пока он пересекает комнату, но на пороге он останавливается и оглядывается на меня. —Я скучал по тебе, —признается он едва слышным шёпотом, настолько тихим, что мне кажется, будто я ослышался. —Я тоже по тебе скучал. Мой ответ такой же тихий, но уголки его рта приподнимаются в искренней улыбке, от которой у меня перехватывает дыхание. —Увидимся вечером, —заверяет он, открывает дверь и со щелчком исчезает.***
—Чёрт, чёрт, чёрт, о чём ты только думала, разрешая мне это купить? —ворчу я, роясь в своём гардеробе и отвергая одну вещь за другой. Пэнси лежит на моей большой кровати, той самой, из моего детства, которую я перевёз из поместья, когда покупал квартиру. —С твоей одеждой всё в порядке, Драко, —громко говорит она, —Просто выбери себе какой-нибудь чёртов наряд! Я останавливаюсь в своём яростном поиске и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. —Вряд ли я могу просто «выбрать», —говорю я ей, морща нос, —Он должен быть... идеальным. Боже. Неужели я действительно стою здесь и пытаюсь выбрать идеальный наряд, чтобы произвести впечатление на Поттера для нашего свидания? Стремительный прилив волнения и нервов отвечает на этот вопрос. —Идеальным, да? —матрас слегка поскрипывает, когда она поднимается и идёт через комнату, чтобы встать позади меня, —Так кто же эта таинственная спутница? Она красивее меня? —Да, он намного красивее тебя, —презрительно отвечаю я. Она резко хлопнула меня по плечу. —Сука. —Научился у тебя, милая, —усмехаюсь я, отступая назад, чтобы не получить ещё один удар. Её губы подергиваются, и она смотрит на меня ещё пристальнее. —Так какой образ мы хотим создать? —её внимание возвращается к гардеробу, —Что-то распутное? Непристойное? Возбуждающее? Может быть, дразняще скромное? Что именно нравится этому парню? Я размышляю над этим вопросом. —Что-то... захватывающее, —решаю я, желая лишь увидеть, как глаза Поттера расширяются от удивления и желания. —Хммм... захватывающее... —бормочет она, перебирая одежду, —Нашла! Её руки радостно срывают с вешалки несколько вещей и протягивают их мне для одобрения. Я улыбаюсь её выбору и беру их у неё, не пытаясь укрыться от её глаз, пока раздеваюсь и переодеваюсь. В конце концов, сколько раз она видела меня голым? —Если у вас с таинственным мужчиной всё получится, значит ли это, что наши шалости закончатся? —её губы слегка надулись, но я слишком хорошо её знаю, чтобы поверить в это. —У тебя и без меня найдётся немало ничего не подозревающих жертв, на которых ты сможешь обрушить свои «шалости», —сообщаю я ей, —Ладно, как я выгляжу? Сделав шаг назад, она критически оглядывает меня. Я медленно кружусь, останавливаясь, чтобы оглядеть себя в зеркале. Брюки, которые она выбрала, чёрные и греховно узкие, с низкой посадкой и чрезвычайно облегающие. Рубашка с длинными рукавами серого цвета подчёркивает мои глаза и прилипает к коже так, что это выглядит соблазнительно и в то же время не непристойно. —Определённо подойдёт, —восхищается она. Я киваю и провожу расчёской по волосам, на мгновение задумываясь о том, чтобы нанести на них средство, но потом отказываюсь от этой идеи. Поттер, похоже, неравнодушен к моим длинным волосам и постоянно проводит по ним пальцами, что мне втайне нравится. —Так это кто-то, с кем ты работаешь? —спрашивает Пэнси, когда я слегка брызгаюсь своим любимым и самым дорогим одеколоном, —Я понятия не имела, что тебе вообще кто-то интересен. —Обещаю, моя дорогая Пэнси, если сегодня всё пройдёт хорошо, я всё расскажу, —клянусь я, делая паузу, чтобы наложить несколько чар для отбеливания зубов и свежести дыхания, после чего широко улыбаюсь и развожу руками, —Да? Она ухмыляется и целует меня в щёку. —Ты выглядишь просто великолепно, дорогой, у него нет ни единого шанса устоять перед тобой. Я чмокаю её в щёку и говорю, чтобы она заперла дверь перед уходом, а затем аппарирую прочь, неловко поворачиваясь, чтобы остановиться перед воротами Поттера. Открыв их с лёгким трепетом, я поднимаюсь по дорожке и останавливаюсь перед дверью. Глубоко вздохнув и пожелав своим нервам успокоиться, я поднимаю руку и резко бью по дереву. Дверь распахивается почти мгновенно, и я успокаиваю себя тем, что на меня смотрят расширенные зелёные глаза. —Привет, —приветствует он, отступая, чтобы дать мне возможность войти. Переступив порог, я оглядываюсь по сторонам, отмечая, что ничего не изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз, слишком много недель назад. —Привет, —отвечаю я, протягивая бутылку красного вина, которую выбрал, —Я не знал, что у нас будет, —извиняюсь я, —Поэтому решил, что лучше перестраховаться. Улыбнувшись, он принимает бутылку. —Тогда идём и выясним, —предлагает он, ведя меня по коридору к столовой. Стол красиво накрыт на двоих, на нём стоят подсвечники. При виде зажжённых свечей я удивлённо поднимаю брови, не ожидая такого романтического жеста. Я смотрю на него и вижу, что он покраснел и уставился в пол, нервно шаркая ботинком. —Пахнет замечательно, —признаю я. Кто бы мог подумать, что Поттер умеет готовить? —Что это? —я указываю на большое блюдо, стоящее между двумя тарелками, рядом с миской салата из листьев. —Курица пармиджана, —сообщает он мне. —Ммм, звучит прекрасно. Я пересекаю комнату и сажусь, пока он спешит на кухню, чтобы открыть вино. К тому времени как он возвращается с двумя бокалами, я уже накладываю нам обоим салат и благодарно улыбаюсь, принимая свой бокал. Он поднимает свой бокал в тосте. —За то, чтобы наконец-то всё было правильно, —заявляет он, прижимая свой бокал к моему. Я улыбаюсь и киваю в знак согласия, делая глоток. Еда на удивление хороша, как и разговор. Несмотря на ошеломляющее количество раз, когда мы занимались сексом, мы редко вели настоящую беседу. Это совсем не неловко и не навязчиво, как я ожидал. Неужели у нас всегда было так много общего? Всегда ли у нас было так много общих интересов? Он всегда был таким забавным? После ужина он открывает ещё одну бутылку вина, и мы переходим в гостиную, садимся бок о бок на диван перед камином и разговариваем, наши тела едва касаются друг друга. Когда моё внимание переключается на его бёдра, я придвигаюсь ближе и провожу кончиками пальцев по ткани его джинсов, глядя на его лицо сквозь ресницы. Он спокойно смотрит на меня полуприкрытыми глазами, но, когда моё прикосновение поднимается выше, он протягивает руку, чтобы остановить меня, и вместо этого просовывает свои пальцы между моими и крепко сжимает. —Это не... —он колеблется, как будто знает, какие слова хочет сказать, но с трудом их произносит, —На этот раз всё... по-настоящему, да? —его глаза глубоки и умоляющи, —Я не могу больше играть в эти игры разума, Малфой, правда не могу. —Драко, —поправляю я. —Что? —его нос вздёрнут в лёгком замешательстве, как будто он пытается расшифровать мой ответ на свой вопрос. —Драко. Моё имя. Имя, которое я так мечтал услышать из этих уст после тринадцати долгих лет знакомства. —Точно. Драко, —поправляет он. Услышав, как моё имя свободно вырывается из его уст, как низкий голос ласкает гласные, превращая часть «ко» моего имени в резкий звук, почти порнографический, я сдерживаю восхищённую дрожь. Ох, —Тогда остальной мой вопрос... —он прерывается, а я размышляю, как лучше ответить на вопрос, не показавшись слишком заинтересованным. Но вино и блеск в его глазах убеждают меня бросить осторожность на ветер и хоть раз в жизни быть полностью честным. —Для меня это всегда было настоящим, Гарри, —признаюсь я, пригнув голову и борясь с желанием спрятаться. Палец тянется ко мне, чтобы побудить подбородок подняться и встретиться с изумрудным взглядом, который он мне посылает. —Для меня это тоже всегда было настоящим, —мягко говорит он, —Но... то, как ты себя вёл... ты даже не целовал меня... Я слышу боль в его голосе, и мне хочется проклясть себя за то, что она там прозвучала. —Я... Как люди это делают? Признаются в чём-то? Вскрывают себя признаниями до тех пор, пока от них не останется только сырая восприимчивость? Вручают другим эмоциональное оружие и ждут, пока оно их уничтожит? Как им удаётся быть такими уязвимыми? —Я не думал, что ты захочешь... чего-то большего, чем то, что у нас было. Только не со мной. Вот так. Я тоже могу быть храбрым. Но испуганный стук моего сердца и внезапное головокружение не очень-то способствуют правдоподобности этого заявления. —Так ты защищал себя? —размышляет Поттер, медленно вращая свой бокал в одной руке. —Наверное да, —осторожно отвечаю я, обещая забить его до смерти, если он посмеет насмехаться над моей неуверенностью. —Так что же это значит для нас теперь? —спрашивает он, и я не могу ответить на этот вопрос. Что он хотел, чтобы это значило для нас? —Это делает нас нечто большим, чем мы были, —отвечаю я, —Давай не будем портить вечер излишним анализом. Давай просто вспомним, что мы оба хотим быть здесь. —Хорошо, —соглашается он, губы искривляются в крошечной улыбке. Воспользовавшись его молчанием, я наклоняюсь и целую его, выхватывая почти пустой стакан из его цепкой руки и ставя оба на журнальный столик. Прижимаясь к нему ещё сильнее, я раздвигаю губы и провожу языком по его губам, прежде чем просунуть его внутрь. Застонав, он наклоняет голову, чтобы углубить поцелуй. Одна рука скользит по моим волосам, а другая ложится на шею чуть выше ключицы. Постепенно мы начинаем смещаться, пока я не оказываюсь на спине на диване, а он — на мне. Его губы переходят с моих ниже, на подбородок и шею, и я могу ругать себя за то, что так долго ждал, чтобы поцеловать его — кто бы мог подумать, что он так талантлив во всём? Если бы я сделал это в самом начале, как хотел, я бы точно никогда не остановился. —Пот... Гарри, —задыхаюсь я, и он отстраняется, чтобы посмотреть на меня. —Да? —его голос низкий и хриплый, посылающий искры возбуждения сквозь меня. —В спальню? —шепчу я, просовывая руку под его футболку и проводя пальцами по тёплой коже его спины. —Хм, слишком далеко, —задыхаясь, жалуется он, возвращаясь губами к коже моей шеи. —Да, но, —ох! Как он это сделал? —Я действительно думаю, что нам лучше лечь на кровать. Этот диван слишком узок для всего, что я хочу, чтобы ты со мной сделал. Эти слова привлекают его внимание, и он откидывается назад, чтобы посмотреть на меня. —И что именно ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? —одна рука пробирается под ткань моей рубашки и проводит по обнажённой плоти, и я вздрагиваю. —Трахни меня, Гарри, —умоляю я, покачивая бёдрами и наслаждаясь крошечным вздохом, который он издаёт в ответ на это движение. —Я мог бы, —начинает он, —Но... Но? Но что? Но он не хочет? Но это какая-то жестокая шутка надо мной? Но он солгал, и он действительно с Чанг, и теперь у него достаточно унизительного материала для шантажа, чтобы полностью уничтожить меня? —Но что, если... —продолжает он, не замечая паники, охватившей моё тело и заморозившей меня на месте, —Что, если ты меня трахнешь? Его слова ничуть не избавляют меня от паники, а только ещё больше укрепляют. Трахнуть его? Поттер хочет, чтобы я его трахнул? Спаситель Волшебного мира только что попросил бывшего Пожирателя смерти трахнуть его? За всю историю наших сексуальных отношений он ни разу не оказывался снизу. Ни разу. И не потому, что я не старался. С этим я смирился достаточно быстро, особенно учитывая его потрясающие способности, но его предложение заставило меня приятно вздрогнуть. —Ты серьёзно? Меня тут же охватывает беспокойство, что он может передумать, и я тут же хочу вернуть свои слова назад, но он просто улыбается и кивает, прежде чем поцеловать меня ещё раз. —В спальню. У меня перехватывает дыхание. Тепло по всему телу исчезает, когда он встаёт, поднимает меня на ноги и ведёт по лестнице в свою спальню. Он затаскивает меня внутрь и прижимает к стене, целуя меня, не давая дышать и стягивая рубашку через голову. Его глаза сияют, пробегая по моей обнажённой груди, и я нервничаю, несмотря на то, что он уже много раз видел меня без одежды. В этот раз всё по-другому. —Ты красивый, —шепчет он, и всё вокруг кажется странно ярким. Красивый? Гарри Поттер считает меня красивым? —Гарри, —вздыхаю я. Поцелуи становятся более жёсткими, более страстными, забирая весь воздух из моих лёгких, но это не страшно, он может забрать его, это его. Мы рвём друг на друге одежду, не останавливаясь, пока оба не оказываемся обнажёнными и твёрдыми. Медленно, не разрывая поцелуя, мы начинаем отступать к его большой кровати, заваливаемся на неё и по очереди переворачиваем друг друга на спину, пока, наконец, Гарри не оказывается подо мной, задыхаясь и глядя вверх большими глазами, потемневшими от желания. —Драко, —бормочет он, и два слога, сорвавшиеся с его губ, разжигают огонь в моём нутре. Мой язык скользит по его груди, засасывая поочерёдно каждый сосок, проходит по мышцам его живота. —Смазка? —пыхчу я, вдыхая тёплый воздух над кончиком его напряжённого члена. Верхняя половина его тела извивается, пока он роется в тумбочке, а затем протягивает мне круглую бутылочку. Я откручиваю крышку и окунаю в неё пальцы, обильно смазывая их, а затем возвращаюсь к своей задаче. Я нежно глажу его, скользя всё ниже и ниже по его стволу и по мускулистым бёдрам, раздвигая их всё шире. —Согни колени. Я стараюсь, чтобы мой голос звучал скорее как предложение, а не как приказ, но он подчиняется почти без колебаний. Кончик моего указательного пальца всё плотнее и плотнее обводит его сжатую дырочку. —Расслабься, Гарри, —успокаиваю я. Постепенно напряжение начинает рассеиваться, пока я вывожу успокаивающие круги по его бёдрам и осыпаю нежными поцелуями каждый кусочек плоти в пределах досягаемости моего рта. —Просто... не спеши, хорошо? —умоляет он, —Я уже давно не делал этого. Во мне вспыхивает ревность при мысли о том, что другой мужчина может превзойти меня здесь, но мне удаётся заглушить её и улыбнуться ему. —Конечно, —обещаю я, когда кончик моего пальца проникает в него. Он шумно вдыхает, а я медленно ввожу его дальше, не торопясь, то вытаскивая, то снова вводя, медленно работая, пока он не велит мне добавить ещё один. Когда два пальца проникают в него, я осторожно поворачиваю их в поисках... ах! Вот оно. Когда я нащупываю его простату, он задыхается, а я самодовольно ухмыляюсь. Мои попытки ввести третий палец пресекаются его неистовым мотанием головой, и на секунду мне кажется, что он передумал и вот-вот попросит меня уйти. Но вместо этого он подтягивает колени к груди и просто говорит: —Сейчас. Мои пальцы дрожат, когда я опускаю их обратно в банку и поглаживаю свой член, теперь уже смазанный лубрикантом. Он прижимается к нему, и я колеблюсь. —Ты уверен? Его глаза смягчаются, и он кивает. Я наклоняюсь и целую его, медленно проникая внутрь, мои руки пробегают по каждому участку его кожи, к которому я могу прикоснуться в молчаливой поддержке. Когда я полностью вошёл в него, я сделал паузу, тяжело дыша, зная, что ему нужно время, чтобы привыкнуть, и борясь с желанием вырваться и войти обратно. —Ты... —задыхается он, —Ты можешь двигаться. Тихо кивнув, я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать его, медленно выходя и входя обратно, задавая неторопливый темп, желая, чтобы это длилось как можно дольше. Но после почти шести недель, в течение которых мы не прикасались друг к другу, мы оба отчаянно нуждаемся в ощущениях друг друга, и вскоре темп увеличивается, подстегиваемый его криками и поощрительными стонами. Я протягиваю руку между его ног, чтобы ласкать его в такт толчкам, и очень скоро он откидывает голову назад и выкрикивает моё имя, его внутренние мышцы крепко сжимаются вокруг меня. Со стоном мой собственный оргазм проносится сквозь меня, как молния, и я падаю ему на грудь.***
Спустя несколько головокружительных минут моё сердце всё ещё бешено колотится, а дыхание сбивается. Я чувствую, как пот и сперма высыхают на моей коже, но это не страшно, потому что я чувствую на своей коже и Малфоя. Он тяжело лежит на мне, несколько затрудняя дыхание, но в данный момент мне плевать на кислород. Я обхватываю его за спину и крепко прижимаю к себе, боясь, что в любую секунду он вскочит и исчезнет, сказав на прощание лишь «Увидимся, Поттер!». В ответ на объятия он лишь прижимается поцелуем к моей груди и вопросительно смотрит на меня. —Это было великолепно, —говорю я ему, по-прежнему не желая ослаблять хватку. —Если бы я знал, что честность и несколько сокрушительных поцелуев — это все, что нужно, чтобы вот так залезть к тебе в штаны, я бы сделал это ещё несколько месяцев назад, —ухмылка, которую я раньше так ненавидел, появилась на его лице, но по какой-то причине её вид больше не беспокоит меня. —В конце концов мы дошли до этого, —легкомысленно отвечаю я, не желая портить момент разговорами о «что, если». Он хмыкает и опускает голову, но почти сразу же поднимает её, морща нос. Прохладный воздух обдувает мою кожу, когда он отходит, перебираясь с кровати к куче одежды у стены. На мгновение я впадаю в панику, думая, что он действительно хотел оставить меня в покое после такого. Только не после такого, — отчаянно умоляю я. Но через секунду я снова опускаюсь на подушки и расслабляюсь, когда он возвращается со своей палочкой и накладывает на нас обоих столь желанные очищающие чары. Я вздыхаю, когда он опускается обратно на кровать и сворачивается калачиком у меня под боком, положив голову мне на грудь и закинув одну ногу между моих. Мои руки скользят вверх, чтобы удержать его на месте, и я нежно целую его светлые волосы. —Теперь всё по-другому, правда? Я знаю, что мне следует просто уснуть, перестать анализировать ситуацию, но страх, что его не будет здесь, когда я проснусь, не отпускает. —Ты хочешь, чтобы так было? Его голос спокойный, сдержанный. Раздражающе ровный. Куда исчезла прежняя честность, от которой учащался пульс? Даже спустя столько лет после окончания школы он слишком слизеринец для своего собственного блага. —Конечно, —отвечаю я, крепче прижимаясь к нему, —Для начала тебе лучше остаться на ночь, потому что я не выдержу, если мне придётся смотреть, как ты выходишь за дверь. Не после этого. Этот вечер станет для нас первым: мы впервые поцеловались, он впервые был по-настоящему честен со мной, я впервые показал свою уязвимость и позволил ему быть сверху, впервые мы засыпаем вместе. —Хорошо, —счастливо вздыхает он, —Только попробуй избавиться от меня сейчас, Поттер, —его голос звучит сонно и тепло, и я снова целую его в макушку. —Спокойной ночи, Драко, —шепчу я, натягивая одеяло, чтобы укрыть нас обоих. —Спокойной ночи, Гарри, —бормочет он в ответ.***
Мой взгляд с отработанной отрешённостью сканирует толпу, я с ухмылкой наблюдаю, как мужчины средних лет флиртуют с молодыми женщинами, как только их жены отходят в сторону. Мой взгляд отмечает, какие пары кажутся напряжёнными, а какие — более непринужденными друг с другом, и я самодовольно понимаю, к какой категории отношусь я. Словно отражая мои мысли, за моей спиной внезапно появляется их объект, обхватывает меня за талию рукой и притягивает к себе, уютно укутывая в знакомое тепло. —Привет, красавчик. Не хочешь потанцевать со мной? Вопрос превращает мою ухмылку в искреннюю улыбку. Ещё недавно я думал, что никогда не услышу этот вопрос в свой адрес. Быстрый кивок в знак согласия, и он ведёт меня на танцпол, уже оживлённый кружащимися парами. Неужели всего семь месяцев назад я стоял здесь и смотрел, как он танцует с другой, едва не задыхаясь от мучительной ревности? Но на этот раз всё правильно. На этот раз я в его объятиях, а не эта сучка Чанг. Гарри улыбается и качает головой, как будто точно знает, о чём я думаю. Мы кружимся по паркету без особых усилий, никто из нас не ведёт. Шёпот эхом разносится по большой комнате, и я знаю, что люди смотрят — даже несмотря на то, что прошло уже шесть грёбаных месяцев, чёрт возьми, — но мне плевать. Гарри кажется точно таким же, отказываясь ослабить свою крепкую хватку на моей талии. Когда мы поворачиваемся, я краем глаза замечаю Чанг, бесстрастно наблюдающую за нами, и не могу побороть желание послать в её сторону большую самодовольную ухмылку. Гарри хихикает, резко ущипнув меня. —Будь вежливым, —наставляет он. —А разве я когда-то не был? —спрашиваю я в притворном шоке. Его смех становится глубже. —Драко, —предупреждение, прозвучавшее в его голосе, противоречит его улыбке. —Но она ужасна, Гарри, —напоминаю я ему, надувшись. —Она не ужасна, —возражает он, пристально глядя на мои губы. —О нет, она ужасна, —не соглашаюсь я, —У неё были ужасные коварные планы в отношении тебя, которые я просто не могу простить. —Не думаю, что желание встречаться со мной считается ужасным коварным планом, —хмыкнул он, пытаясь выглядеть строгим. —Считается, когда ты встречаешься со мной, —серьёзно заявляю я. Его глаза смягчаются, и он приникает к моим губам нежным поцелуем, на который я с радостью отвечаю. —Ну, теперь её план вряд ли сработает, не так ли? Кроме того, я припоминаю, что в ту ночь ты тоже реализовал свой собственный коварный план, —ухмыляется он, и я улыбаюсь, уловив его выражение лица. —Да, это было довольно коварно с моей стороны, не так ли? —пробормотал я, —Может, стоит рассказать ей, что на самом деле произошло той ночью? —Не смей, Драко, —твёрдо отвечает он. —Ты убиваешь всё моё веселье на этот вечер, —угрюмо вздыхаю я, его губы подрагивают. —Мы могли бы выйти на улицу подышать воздухом, —предлагает он, —Я слышал, что сад прекрасен ночью. —А люди думают, что я с тобой только из-за твоего тела, а не мозга, —восхищённо отвечаю я. На секунду он улыбается, а затем делает обиженный вид. —Эй! Но мы уже вихрем летим с танцпола и проносимся через большие двери. Сад остался таким же, каким я его помнил в последний раз: высокие аккуратно подстриженные живые изгороди, благоухающие кусты роз, залитые серебристым лунным светом, успокаивающие струйки воды, плавно стекающие в большой каменный фонтан. Знакомые руки обхватывают меня, и я прислоняюсь к любимому мужчине, мы смотрим на луну, ничего не говоря, просто наслаждаясь моментом вместе. Когда указательный палец скользит к моему подбородку, а он поворачивает мою голову, чтобы встретиться с ним в пылком поцелуе, я не могу не думать о том, что это, на самом деле, значит всё.