Maybe my soulmate died, I don't know, Maybe I don't have a soul
Двери класса отъехали в сторону, впуская внутрь лениво потягивающуюся Сёко. Девушка прошла вглубь кабинета, собираясь плюхнуться на своё место, но застыла на середине пути. Сатору, задумчиво подперев щёку рукой и вытянув ноги под партой – эта его привычка пару раз чуть не сыграла с Иэйри злую шутку – слишком вдумчиво и серьёзно смотрел куда-то вперёд. Сегодня её одноклассник вообще вёл себя странно. Не опоздал, не шумел. Не травил глупые шутки и, что совсем из ряда вон, слушал сенсея на уроке. – Что-то случилось? – останавливаясь перед его столом и пряча руки в карманы юбки, спрашивает Сёко. Годжо медленно моргает, смотрит на неё удивлённо, словно только замечает, и откидывается на спинку стула. Задумчиво молчит какое-то время, заставляя Сёко поверить, что что-то ужасное действительно произошло. – Тебе не кажется, что чего-то не хватает? – и оглядывает класс. Иэйри следует его примеру. Небольшой кабинет, пошарпанные половицы, поломанная метла в углу, мусорка, полная обёрток от конфет. Две парты. Доска с уравнением и маленькой глупой рожицей одной из игрушек Яги – её Годжо нарисовал ещё на той неделе, но сенсею, кажется, понравилось, раз не стёр. – Мм, да нет, всё как обычно. Что-то пропало? – Кто-то, – поправляет негромко. Сёко ничего не понимает. Когда она только поступает в магический колледж, её преследует чувство, что что-то не так. Но это и не удивительно, раньше в её классе было тридцать шесть человек, школьные кабинеты были заполнены, коридоры всегда полны жизни и суеты. Здесь же – их всего двое. И даже наличие семпаев не меняло ситуации. Вот только она за год привыкла. Да и теперь у них появились кохаи, чуть оживляя перерывы между занятиями. Поэтому нет. Сёко совсем не понимает, о чём он. – Забей, – отмахивается Сатору. Пасмурный взгляд голубых глаз светлеет. – А где моя булочка с кремом? – Какая ещё булочка? – Я просил тебя взять мне что-нибудь на пути с перекура. – А я не соглашалась, – усмехается Сёко. – Сам себе купи. – Хээ? Ну хоть жвачкой поделись, – замечая, что она что-то жуёт, говорит. – Это была последняя. – Как можно быть такой жестокой? Всё возвращается на круги своя. И чувство пустоты пропадает из груди. Но Сатору знает – ненадолго.***
– Почему у вас нет девушки, семпай? Это звучит настолько неожиданно, что Годжо давится колой. Кашляет, тряся баночкой и проливая пару капель на чёрную ткань брюк. – Кхм, ты чего вдруг? – непонятливо смотрит на Хайбару, сидящего по соседству на лавочке. Начало лета выдалось душным, и перемену они прохлаждались на улице. – Просто вы же популярный, а ни с кем не встречаетесь, – Юу добродушно улыбнулся. – Да будто тут есть с кем. – Ну, не обязательно же с кем-то из колледжа. Или вообще из магического мира. То, что он говорил, имело смысл. Ничто не мешало Сатору найти девушку из обычной школы. И да, он действительно популярный. Ему даже нравится, как на него реагируют, но… этого же недостаточно. – Мне никто не нравится, – пожимает плечами безразлично. – И вряд ли понравится. Хайбара смеётся. – Это как-то слишком категорично, семпай. Это сейчас так кажется, а потом, как встретите нужного человека, сразу передумаете. Знаете, я вот верю в соулмейтов. Сатору покосился на кохая. – Я верю, что у каждого из нас есть выбранная судьбой вторая половинка. Мы связаны красной нитью, – парнишка миролюбиво щурится на солнце. – И мы обязательно встретимся когда-то. – Не знаю, – он допивает лимонад, сминает банку и кидает вперёд, в стоящую на расстоянии урну. – Возможно, мой соулмейт умер. Баночка попадает прямо в цель. – Это слишком пессимистичный взгляд. Годжо тихо фыркает. У него не было ощущения, что на этой планете существует хоть кто-то, связанный с ним судьбой.***
– Какие девушки тебе нравятся? Сатору хмуро оборачивается на невесть откуда взявшуюся незнакомку. – Ты кто? – Цукумо Юки, – откидывая волосы за плечо, представляется она уверенно и подмигивает. Годжо это имя ни о чём не говорит. Он не узнаёт его. Возможно, даже и слышал когда-то, но не запомнил. Ведь в его жизни нет человека, слова которого он бы хотел запоминать. – Так какой у тебя типаж? Настроения у Сатору нет. Отвратительное лето сменилось не менее отвратительной осенью, происходило слишком много всего. – У меня его нет, – непонятно зачем вступает в диалог. – Такого не бывает. У всех есть типаж, даже если ты его ещё не знаешь. – Ну а у меня нет. Цукумо дует губы. – Так неинтересно. Хоть что-то в голову должно тебе прийти? Но в мыслях у него действительно ничего. Даже странно, должно же вспомниться хоть что-то. Может, певица. Или актриса. Или прошедшая мимо красивая студентка. Однако в голове Сатору – лишь размытый неясный образ. И чем больше он пытается о нём думать, зацепиться, тем более неясным он становится. Словно сбегает. Испаряется. Оставляя вместо себя лишь чувство тревоги. – Возможно, мой типаж – это девушка, которой нет, – бурчит он. Юки не расслышала, переспросила. Но вместо этого Сатору, дёрнув плечами, отвечает первое, что приходит на ум. – Высокая. С тёмными волосами. Крутая, – пытается вспомнить хоть какие-то предпочитаемые характеристики. – И сильная, разумеется. – О! Значит, если я покрашусь, то подойду? Сатору, выгибая брови, смотрит на неё как на сумасшедшую. И уходит, так ничего не сказав в ответ.***
– Сенсей! Сенсей, можно вопрос? – нетерпеливо поднимая руку и даже чуть подпрыгивая на стуле, громогласно зовёт Итадори. – Ооо! Мне нравится этот энтузиазм, – Сатору широко улыбается. Делает пальцы «пистолетиками» и указывает на ученика. – Отвечу на всё, что угодно. – У вас есть жена? Или девушка? Раздаётся скрежет. Нобара, разом смахнув все вещи в сумку, резко поднялась с места, шумно отодвигая стол. – До конца урока ещё пять минут, – окликает он девушку. Кугисаки оборачивается, чтобы стрельнуть убийственным взглядом. – Про вашу личную жизнь я слушать не намерена, – и выходит за дверь. Тут же за ней, тихо собравшись, следует и Фушигуро. – Ээ? А ты куда? – Не интересует. – Это безразличие разбивает мне сердце, Мегуми! – доносится вслед ребятам, после чего Годжо поворачивается обратно. Взгляд Юджи всё ещё горел интересом. И не увильнёшь же, пообещал ответить на всё. – Неа. Нет никого. – Эээ? Правда? – Так странно? – весело спрашивает мужчина, облокачиваясь на кафедру. – Вам же почти тридцать… Да и мне кажется, вы должны быть популярны. – Эхе, а я и популярен, – приглаживает торчащие волосы. – Тогда почему никого нет? – многим бы такое показалось грубым и нетактичным, но Юджи это Юджи. У него не было плохих намерений, просто искренний интерес. Сатору не спешит отвечать. В его жизни были отношения. И не одни. Он мог бы сказать, что сложно совмещать всё это и шаманство, что у него нет времени или что не готов нести такую ответственность. Но это было бы ложью. Сатору не нашёл никого, с кем бы захотел остаться. Никого, кто смог бы стать для него важным. Никого, кто заставил бы его перестать чувствовать это одиночество. – Ещё не встретил любовь всей своей жизни. Итадори удивлённо округляет рот. – О, какой крутой ответ, – говорит, что думает. Восхищение неподдельное. – Это правильно. Нужно быть с тем, кто действительно нравится вам. Вот знаете, сенсей, я верю в родственные души. Внутри у Сатору что-то дрожит. Непрошенные воспоминания о школьных днях всплывают сами собой. Лицо старого товарища, похожая улыбка и оптимизм в голосе. – Те, с кем мы идеально сочетаемся, – продолжает Итадори. – Кому мы суждены. – Слишком романтичная идея для меня. – Хаха, возможно, но это же неплохо, верить в такое. – Урок уже почти окончен, собирайся и догоняй этих сухарей. Итадори, опомнившись, быстро начал складываться. Он тут же вскочил на ноги и ринулся к двери, собираясь нагонять друзей. На выходе затормозил и ещё раз обратился к учителю. – Никогда не поздно. Уверен, вы ещё найдёте родственную душу, – и вышел из кабинета. – Может быть, у меня и души-то нет, – шутит себе под нос Годжо. Задумчиво – немного нервно – поправляет повязку на глазах. Откуда такая уверенность, Сатору не знает, но последние пятнадцать лет его не перестаёт терзать одна мысль – в этом мире его соулмейта нет. Было действительно поздно.