Our blue still lives Our blue is still clear
Сузуму приоткрыла деревянные створки окна, надеясь впустить в класс хоть немного освежающего ветерка, но, увы, это лето их не щадило. Гето обернулась, и её взгляд тут же упал на сидящего за своей партой Годжо, который играл в принесённую в школу PSP. Она осмотрела его широкие плечи, вихрь непослушных белых волос. Подошла и, закусив губу, неуверенно протянула руку, касаясь шеи парня. Или… только пытаясь коснуться. Пальцы, вместо гладкой кожи, почувствовали странное сопротивление. Бесконечность. Техника, которую Сатору освоил до идеала за этот год. Бесконечность. То, что Сузуму чувствовала всегда. Огромная – безграничная – пропасть между ними. Ведь Сатору лучше. Добрее, ярче, искреннее, чувственнее. Сузуму ощущала, что не достойна ничего из этого. Что она – лишь помеха. Ошибка. И теперь, когда она не могла достигнуть Сатору – и метафорически, и физически – всё казалось до смешного печально. Гето и раньше видела эту технику, во время заданий и сражений с проклятиями, но чувствовать на себе её не приходилось никогда. То, как пальцы замедлялись с каждым миллиметром, то, насколько Годжо становился недостижимым… Сузуму боялась, что не сможет никогда его догнать. Что больше не сможет заполнить его одиночество. Что останется далеко позади. – Сузуму? – почувствовав давление на технику и отменяя «бесконечность», Сатору украдкой оглянулся. Пальцы мягко коснулись его шеи и кончиков светлых прядей. – Сейчас я доиграю и… Он не договорил, замечая выражение лица девушки. Растерянное, немного испуганное и слишком опечаленное. Тут же выпустил консоль – та тихо шлёпнулась на парту, а персонаж на экране почти сразу умер – и повернулся на стуле. Руки уже привычным жестом обвили её талию, сцепляясь замком чуть ниже спины. – Что случилось? – взволнованно спросил, заглядывая снизу вверх ей в глаза. Сузуму не из тех, кто делится своими мыслями – больными и бесполезными – но сейчас она, чуть надломленно хмурясь, ответила: – Я чувствую, словно не могу достичь тебя. Боюсь… – она запнулась. Признаваться в своих страхах она не умела. – Что не смогу коснуться тебя. Сатору притянул её ближе. – Прости, я её на автомате поставил. Я не хотел отгораживаться от тебя, не волнуйся, Сузуму, я никогда не использую «бесконечность» против тебя, – он нежно улыбнулся. – Даже если ты захочешь напасть. Или убить меня. Рука Гето, поглаживающая его затылок и перебирающая волосы, застыла. – С чего бы мне нападать на тебя? – Эм, не знаю. Ну вдруг ты станешь злодейкой и будешь бороться против нас? А хотя погоди, я в любом случае пойду за тобой. Так что нам не придётся противостоять друг другу, – он начал активно тараторить. – Или нет! Например, кровожадное предательство… – Сатору. – Мм? – Тебе стоит меньше смотреть аниме. Он весело усмехнулся и уткнулся ей в живот, полностью избавляясь от жалкого расстояния между их телами. – Не переживай, – глухо пробормотал он в её чёрный пиджак. – Я никогда не поставлю между нами стену. Между мной и миром? Да. Между нами? Ни за что. Он почувствовал, как пальцы на его затылке вновь пришли в движение, и расслабленно выдохнул. Двери в классный кабинет с шуршанием раздвинулись. – Я говорю, нам надо… – Сёко замерла на пороге, не слишком удивлённо смотря на одноклассников. – Эй! Ну не в классе же! – Если не нравится, то выйди. Разумеется, Иэйри его тихий бубнёж расслышать не могла, но каким-то образом почувствовала, что Сатору ноет. – Кенто-кун, закрой глаза. Не смотри на эту срамоту, – она попыталась загородить вид, но для возвышающегося над ней Нанами это вряд ли стало большой помехой. Впрочем, он сам отвернулся. Годжо всё-таки вылез из уютных объятий и громко рассмеялся. – Сёко, ты как бабка старая выражаешься. Слушая начавшуюся перепалку, Сузуму понимала – тревога уходит.***
– Как жаль, Годжо сегодня не в школе, – энергичный и немного игривый голос отвлёк их от разговора. Сузуму и Юу, отдыхающие в коридоре и охлаждающиеся лимонадом из автомата, замолкли. Обсуждение прошедшей совместной миссии и грядущего задания парня было самым неожиданным образом прервано, оба ученика осмотрели незнакомую гостью. Сатору действительно отсутствовал. В последние месяцы он ходил на задания один, потому что они были более высокого уровня. Это, несомненно, заставляло Сузуму нервничать. Переживать и привыкать работать без него. Часть миссий она тоже выполняла одна, но они не шли ни в какое сравнение, очевидно, они были легче. Другую часть – вместе со взрослыми шаманами, это было нужно для опыта. И изредка Сузуму могла помогать кохаям. Ходила с первогодками в тех случаях, если их учитель занят. И иногда с Нанами и Хайбарой, как, например, вчера для подстраховки – миссия имела слишком высокий ранг для них двоих. Именно об этом они и говорили. Точнее, Хайбара набрался смелости расспросить особенности её техники и даже пытался уговорить показать Гето, как именно она поглощает проклятия. Конечно, она отказалась. Зрелище было так себе. Свидетелем такой картины были только Сатору – потому что он хотел знать о Сузуму всё, мог бы, залез бы под кожу, чтобы точно не упустить ни одной детали – и Сёко, из научного интереса. – Вы кто? – Цукумо Юки. Сузуму знала это имя. – А я так хотела спросить у Годжо, какой тип девушек ему нравится. – Мне нравятся те, кто хорошо кушает, – с улыбкой сказал Хайбара. – Оо, хороший ответ, – Цукумо плюхнулась между ними, расставляя ноги и умудряясь занять больше места, чем они оба вместе взятые. – Меня зовут Хайбара Юу! – А ты? Я обычно парней спрашиваю, но почему бы и нет? Какой твой типаж? – она не обратила внимания на Юу и, подперев подбородок кулаком, повернулась вправо. Гето не совсем понимала, что происходит. – У меня нет типажа. – Такого не бывает, – отмахнулась новая знакомая, вихрем ворвавшаяся в их будничный день. Сузуму пожала плечами. – Нет-нет, правда. У всех есть предпочтения, – она хлопнула себя по коленям. – Это не обязательно должен быть короткий и лаконичный ответ, как у твоего друга. – Я Хайба… – Можно и общие черты назвать. Давай, Гето-чан. Сузуму было очень интересно, откуда она знала её имя. – Зачем вам? – спросила вместо этого. – Просто интересно, – она озорно улыбнулась. – Ну? Есть требования ко внешности? Нравятся красивые личики? Сузуму помотала головой. – Нет, это не особо важно. Юу, выглянувший из-за спины Цукумо, очень и очень странно покосился на семпая. – Но что-то конкретное приходит на ум? – Ммм. Светлые волосы? – Сузуму за две жизни не выбралась ни разу за пределы Японии, и иностранцев встречала слишком мало, поэтому светлые натуральные волосы действительно казались чем-то необычным и красивым. Хайбара чему-то пару раз кивнул. – Рост? – продолжала наводить Цукумо. – Высокий, – весьма стандартный ответ, но Сузуму и не пыталась отличиться. К тому же она выше среднестатистических как японок, так и японцев. Поэтому да, рост был важен. Хайбара снова довольно кивнул. – Вот, видишь? Уже что-то вырисовывается. А говоришь, что нет типажа. Черты характера? – Юки словно почувствовала её ответ. – Давай, точно есть какие-то предпочтения. Сузуму тяжело вздохнула. – Наверное… спокойный? – Чт… – Хайбара захлопнул себе рот, не давая вырваться удивлённому возгласу до конца. – Угу-угу. Ещё. Сузуму честно старалась понять, какие черты её обычно привлекают. Получалось со скрипом. – Не знаю. Рациональный и рассудительный. Кто-то надёжный. – Ну вот! Вполне неплохо вышло. Типаж надёжного молодого человека. Хороший ответ, Гето-чан. Она дружелюбно подтолкнула её плечом. – Высокий. Со светлыми волосами, – начал повторять Юу. – Спокойный, рассудительный. Надёжный… Разве не Нанами получается? Сузуму примёрзла к месту. В мыслях она прокрутила результат ещё раз и… бесспорно получался Нанами. Он даже слишком хорошо лёг под это описание. – Хайбара, ни слова Сатору, – мрачно произнесла она. – Если он узнает… Юу напряжённо сглотнул и тут же согласился. Никто из них не хотел знать, насколько раздражающим станет Сатору, когда узнает об этой случайности. – Буду нем, как могила, семпай. – Кстати, вы же учитесь вместе? Может, скажете его типаж, – Цукумо шла к цели напролом. – А, я знаю. – Оо, поделись тогда, парнишка. – Я Хайбара. Но Юки снова пропустила мимо ушей фамилию, сияя заинтересованным взглядом. – Кто в его вкусе? – Ему нравятся… – Я тоже знаю ответ, – прервала их Сузуму. Она допила остатки колы и, покрутив в руках пустую банку, забросила её в мусорную корзину неподалёку. – У него явно нет вкуса. Совершенно. Иначе и не объяснить такой ужасный выбор. Цукумо непонимающе наклонилась к школьнику. – Они типа соперники? Не переваривают друг друга? – шепнула она, не видя иного варианта для такого жёсткого ответа. – Хах, да нет. Наоборот. Они встречаются.***
Сатору, боком лежащий на её коленях, почти мурлыкал от касаний к голове – парень невероятно любил, когда Сузуму вот так зарывалась пальцами и спутывала его волосы. Они мирно расположились на кровати в его комнате. Вот уж сюрприз, но после первого посещения Гето перестала так рьяно избегать его дома. Казалось, она сама преувеличила реакцию клана – по большей части всем было всё равно на её существование, то, что она заглядывала в гости, не волновало их. Кто-то из клана вполне благодушно – если верить Сатору, ведь Сузуму не рвалась знакомиться – принял факт их отношений и её посещений. Возможно, сказалась её репутация сильного шамана. Ну а работники столь масштабного японского особняка, в принципе, не беспокоили Сузуму. Если Сатору было всё равно, то почему она должна переживать, что её могут обсуждать? Заходить к Сатору после школы стало уже привычкой. В его комнате, на самом деле, они бывали порядок чаще, чем в гостях у Гето. Один минус: поздно вечером приходилось возвращаться домой. И Годжо, конечно, не отправлял её одну – мог бы, вообще бы оставлял её здесь ночевать – и провожал. Его новая идея фикс – изучить технику телепортации, чтобы легче решать эту проблему... Не то чтобы Сузуму позволит тратить проклятую энергию на столь глупое занятие. – Сегодня в школе встретила Цукумо Юки, – нарушает тишину девушка, аккуратно убирая белую прядь с виска и вырисовывая незамысловатый узор. – Кто это? – спрашивает Сатору чуть недовольно. Имя нейтральное, может принадлежать как девушке, так и парню. Неужели к Сузуму кто-то клеился? – Ну разумеется, ты никогда не запомнил бы, – хмыкнула Сузуму. – Первый особый ранг. – А. Точно. Ни он, ни она не звучали впечатлёнными, потому что и сами получили отметку «особый» в своих лицензиях. Сатору и вовсе с рождения считался аномалией мира шаманов. Ни у кого никогда не было сомнений, какой ранг ему присвоят при поступлении. Сузуму… Что ж, она всегда низко оценивала себя – внешность, характер и способности. Но даже она не могла отрицать, что её техника была чрезвычайно удобной и сильной для общества шаманов. Если до старшей школы она – ещё не знавшая уровень других и не видевшая их техник – закатывала глаза, когда Годжо называл их «сильнейшими», то после ей стало ясно, что во всём этом действительно имелся смысл. Ниже особого ранга манипуляцию проклятиями не поставить. Однако после того, как Сатору освоил обратную технику, Сузуму уже не чувствовала, что может находиться на одном уровне с ним. Ни она, ни кто-то другой. Либо их надо понизить в ранге, либо создать для Сатору отдельный. В общем, особый класс для них был почти что пустым звуком. А то, что Цукумо была первее, не значило особо ничего. – Она сказала очень интересные вещи, – продолжила Сузуму. – Что хочет создать мир без проклятых духов. Ты думал об этом? Нужно или заставить людей потерять свою проклятую энергию, или научить её контролировать. – Это невозможно, – Сатору перевернулся на спину и вытянул руку вверх, с трепетом проводя пальцами по линии челюсти Сузуму. По расфокусированному взгляду было ясно, что он не слишком увлечён темой и думает о чём-то совсем другом. – Угу. Но мне вот что пришло в голову… если проблема в тех, кто энергию не контролирует, если шаманы не создают проклятия, то разве не лучший вариант просто убить всех не-шаманов? Цукумо-сан ведь верно заметила, что мы боремся с симптомами, а не самой проблемой. Белые брови свелись к переносице. – И что ты думаешь? – негромко уточнил он после секундной задержки. – Ты хочешь… убить не-шаманов? Сузуму интересно, что если она ответит «да». Что сделает Сатору? Остановит её? Или не сможет? – Нет. Я не настолько амбициозна, чтобы браться за такой план, – она пожала плечами. – Да и разве это решит все проблемы? Люди будут воевать против людей. Шаманы против шаманов. Она поджала губы. Тоджи Фушигуро – человек, о котором она не могла не разузнать после тех событий – и другие шаманы без стыда брались за убийство друг друга, если им заплатить. – Так что мира никогда не будет, убийства не прекратятся. Просто это уже будет не от рук проклятий, – Сузуму не верила в утопии, поэтому зачем браться за то, что невозможно. – К тому же если даже провернуть это по всей Японии, то какова будет реакция других стран? Такое ведь не скроешь от СМИ. Тревожность и уровень стресса во всём мире вырастет, страх. Проклятий станет больше. Шаманов тоже. Только не здесь, не у нас. Так что какая разница? Слишком наивно полагать, что мы когда-то сможем «вылечить» эту болезнь. Да и к тому же… Мне определённо лень всем этим заниматься. Сузуму порой не хватало сил позаботиться о себе, что уж говорить о таких масштабных изменениях общества. Сколько лет понадобится, чтобы убить всех обычных людей? Сколько ей нужно проклятий? Или проще было бы убедить Годжо встать на её сторону, потому что с его силой стереть город с лица земли не такой уж и вызов. – Ты права, – еле заметное напряжение спало с Сатору. Внешне хоть и было похоже, что он примет любой её ответ, но Сузуму знала, что он не выберет такой способ. Никогда. Она наклонилась и запечатала поцелуй на его лбу. Годжо сразу улыбнулся. – Это не лучший вариант. Да и мы же должны защищать слабых. Сузуму слабо усмехнулась и подумала, что Сёко была права. Сатору стал другим. Это было не так давно. Пару недель назад. Спортивный зал, куда они пришли развеяться и поиграть в баскетбол. Сузуму, выдохшись, взяла перерыв и отошла к скамейке, где Иэйри – словно верная девушка, дожидавшаяся своего парня-спортсмена – протягивала бутылку с водой. – Надери зад этому выскочке, ты сможешь! Сузуму засмеялась. – Я с этим выскочкой в одной команде, – их маленький импровизированный матч насчитывал всего четыре человека. Сузуму и Сатору, разумеется, были в паре. И Нанами с Хайбарой. – Ты можешь вести двойную игру. Мешайся у него под ногами. Порадуй младшеньких. Юу, наверное, будет рад хоть где-то обыграть Сатору. Да и Кенто – вообще-то всегда за честность – тоже бы насолил семпаю. – Я подумаю над этим, – Сузуму открутила крышку и сразу посвежела. Тут же плюхнулась рядом, вытягивая ноги. Сёко свои ноги, ранее поджатые под скамьёй, тоже выставила вперёд. Весело помотала носками из стороны в сторону, словно сравнивая разницу в длине. – Сатору изменился. Гето, распустившая волосы, чтобы переделать сбившийся хвост, замерла с голубой резинкой в руках и взглянула на парней. Сатору на поле кривил рожицу, показывал язык и что-то рассказывал, активно жестикулируя. Не нужно было слышать его, чтобы догадаться, он снова выпендривается красиво выполненным данком. – Вроде всё такой же идиот. В этот момент Сатору зажал голову Хайбары в локте и взъерошил ему волосы кулаком. Обе девушки медленно моргнули. – Тут не спорю. Но я немного о другом, – Сёко повернулась к ней. – Он так часто и так охотно отправляется на миссии. И, помнишь, что он сказал в пятницу? Сузуму помнила, но Сёко всё равно повторила вслух. – «Только мы можем им помочь». Действительно неожиданная фраза для того, кто на первом курсе заявлял, что обычные люди и слабые шаманы лишь помеха, не достойная затраченных усилий. И ещё более неожиданная фраза для того, что год назад обещал убить всех, если с Сузуму что-то случится. Что, бесспорно, бестолковое обещание. Она точно не стоит того. – Так что, – Иэйри словно прочитала её мысли, слишком уж подходящими вышли её следующие слова: – Пока ты в порядке, можно не бояться, что Сатору что-то натворит. – Что ты имеешь в виду? – Ощущение, что он несомненно изменится в худшую сторону, если тебя потеряет. – Глупости какие, – пробормотала Гето угрюмо. Очевидно, на Сатору повлияло то задание с Аманай – слабой и абсолютно не заслуживающей всего того дерьма. Именно Рико убедила его, что обычные люди не виноваты в своей слабости, они слишком беззащитны и заслуживают того, чтобы их спасли. – Возможно. Просто мне так кажется, – не стала настаивать Сёко. Но мысленно она взмолила, чтобы с Сузуму было всё хорошо. Этот мир не готов к ненависти Годжо Сатору.***
Сёко закинула в рот жвачку и открыла двери в класс. Мельком осмотрелась. Сатору сидел, повернувшись к окну, а Сузуму на своём месте что-то читала в телефоне. Ощущение, что что-то идёт не так, посещает Иэйри уже не первый раз за день, но она никак не могла понять, что именно. Она подошла к своему месту и вернула пачку сигарет в сумку. Прислушалась. Тихо. Очень тихо. И тут до неё дошло. Эта парочка не прилипла друг к другу на перемене? Не сюсюкается? Это, по меньшей мере, странно. Возможно, даже подозрительно. – Вы что, поссорились? – спросила она громко, бедром опираясь о парту Гето. – Да нет, – отвлеклась Сузуму от экрана. Её неуверенный ответ и тот факт, что Сатору даже не обернулся, чтобы возопить в своём духе нечто на подобие: «Мы никогда не ссоримся, ведь мы идеально совместимы» – уже было необычно. – Нет, что-то тут точно не так. Вы расстались? Сёко шутила. Эти двое разойдутся, только если небеса рухнут. Или нет. Даже тогда будут вместе. До конца. – Нет! – Годжо, резко вздрогнув, развернулся к ним на стуле. – Но Сузуму мне изменила! День обещал быть интересным. – Ооо, отлично, дорогая, – Сёко лениво захлопала в ладоши. – Давно пора бросать этого неудачника. – Ты! – Сатору чуть не задохнулся от возмущения. – С кем хоть? Я пожму этому мудрому человеку руку. – С Нанами! Сузуму закатила глаза. – Ками-сама, Сатору… – Нанами? – повторила Сёко удивлённо. – Ну, что ж. Я, конечно, не стала бы встречаться с тем, кто младше. Но Кенто-кун хороший парень. Я бы сказала, ммм, надёжный. Гето застонала. Сёко выбрала самый худший эпитет из всех возможных. – Да что вы заладили с «надёжным»! А я что? – Сатору тыкнул себе в грудь. – Я не надёжный? Иэйри фыркнула. – Разумеется. В прошлый раз ты потерялся в торговом центре. Мы отвлеклись на минуту, а тебя уже не было. – Я проголодался. И у меня был телефон, вы могли позвонить. – Он сел, потому что ты играл по дороге. – Ах, да, – он шутливо подмигнул им. – Забыл. Со всеми бывает. – Так скажет только ненадёжный человек! Сузуму отчаянно пыталась слиться со стулом. Пока о ней забыли, её всё устраивало. Лишь бы не вспоминали. И когда Хайбара успел рассказать про вчерашний разговор? Утром ведь лишь мельком заходил в школу, чтобы его и Нанами забрала машина, повезло же напороться на Сатору. Тайны ему Сузуму больше доверять не будет.***
Гнетущая тишина. Сузуму стала задумываться, зачем вообще пришла в гости, если Сатору обиделся – сидел в углу кровати, обняв подушку и сверля взглядом её спину. Ах точно, он сам её сюда привёл. Дождался после уроков, взял за руку и закинул её сумку себе на плечо. Молчал всю дорогу, но Гето решила, что тема исчерпана... Размечталась. – Я пойду, – она поднялась, но не успела сделать ни шагу. Сатору, нелепо перебираясь по кровати, оказался у края и схватил её за кончик рукава. – Куда? – с очками набекрень спросил он. – Домой. Проведу вечер продуктивно. Сатору такой вариант не устроил, он чуть дёрнул девушку на себя, и Сузуму плюхнулась ему на колени, тут же попадаясь в кольцо крепких рук. – Я не вижу смысла сидеть тут и молчать, Сатору. – Тогда можем не молчать! А обсудить, например… – о, нет. – Почему Нанами твой идеальный типаж. Возможно, Сузуму сегодня убьёт кого-то. Либо себя, либо этого идиота. Она могла бы объяснить, что расплывчатое описание предпочтений не делает кого-то идеальным объектом любви. Многие люди вообще влюбляются в тех, кто далёк от их идеала. И даже не ищут определённые характеристики в партнёре. Сузуму точно не думала о Нанами, когда отвечала на вопросы, потому что и не считала его своим типажом. Нанами был хорошим парнем, возможно, учись они вместе, Сузуму бы сдружилась с ним сильнее, по темпераменту они бы точно сошлись. Но она ни до, ни после разговора с Цукумо не может посмотреть на Кенто с романтической точки зрения. Ведь идеальные черты – просто бред. И не всегда играют роль. Да, она могла бы так сказать, но Сатору же не поймёт. Он лишь услышит, что она взаправду считает, что Нанами подходит под описание. Значит, пришло время тяжёлой артиллерии, а именно перевода стрелок. – А ты бы что ответил? Цукумо-сан заходила именно о тебе узнать, а мы просто попались под руку. – Как что? Мой идеальный типаж – ты! – Человек – это не типаж. – Что?! – Ты не можешь назвать меня. – Почему нет? Могу. Какие девушки мне нравятся? Сузуму Гето! Всё просто. – Нет-нет. Конкретный человек это не ответ, – и прежде чем он снова влез, Сузуму продолжила: – Когда тебя спросят любимую еду, ты скажешь «сладости», а не что-то конкретное. – Могу и что-то конкретное… – Но это будет частное от общего. А общее – это сладости в целом. – А как же те, кто любит знаменитостей? – Хм, – это заставило задуматься. Сатору тем временем разместил подбородок у неё на плече и чуть поудобнее обнял. – Наверное, некоторые бы мечтали найти кого-то похожего, а не питали иллюзий. Так что это тоже не подходит, ведь в итоге они бы выбрали другого человека. Сатору выдохнул ей в шею, отчего по коже побежали мурашки. – Ладно, если нельзя назвать твоё имя, то я бы ответил… Что мне нравятся девушки с чёрными волосами и карими глазами, такими, что иногда они становятся тёмными-тёмными, словно две чёрные дыры со своим гравитационным полем, ведь иначе не объяснить, почему меня безвозвратно затягивает. С такими глазами, за счастье в которых я отдам всё, что у меня есть. С улыбкой прекраснее всего мира, с правым уголком губ, который поднимается всегда чуть выше. Со спокойным голосом, которое произносит моё имя по-особенному, – в голубых глазах плескалась нежность. – Высокая. И добрая. – Ах, добрая, ну тогда я не очень подхожу, – говорит Сузуму, пока сердце в груди щемит. – Не клевещи тут на мою девушку! У Гето внутри будто образовалось маленькое солнце. Такое странное ощущение. – Ещё у неё третий размер. И красивая родинка на бедре. И он всё испортил. – Это мог бы не уточнять! Годжо лукаво хихикнул. – Я ещё много чего могу сказать, но в общих чертах ответил бы так. Потому что ты – мой типаж… И я бы точно не описал кого-то другого. Как ты – Нанами! Чёрт, отвлечь не вышло. – Ками-сама. – Разве он лучше меня? – Нет, Сатору. Ты лучше. Забавнее и милее, – Сузуму взяла его лицо в свои ладони. – И надёжнее. Я бы доверила тебе свою жизнь. Они оба знали, что это правда. Она уже доверила. И Сатору хранил это сокровище так бережно, как только умел. – И люблю я тебя, а не кого-то другого. – Ты думаешь, если скажешь это, то я сразу заб… – Сатору замер на полуслове. Его рот чуть приоткрылся от удивления, а глаза за стёклами очков широко распахнулись. Она сказала это. Спустя три года после того, как они начали встречаться. Спустя два года после того, как Сатору вместо обычного «нравишься» шепнул ей ласковое «люблю». Сузуму, как видно, не спешила. Слишком боялась. Не могла себя пересилить. Но сейчас… сейчас она чувствовала, как становится легче. Как распускается ещё один узел тревожности внутри. – Кхм, ну, я всегда знал, что милашка. Глупо даже сравнивать, – пробормотал Сатору. Кончики его ушей покраснели. Сузуму была благодарна, что он не акцентирует внимание на её неожиданном признании, не восклицает: «Наконец!». Сатору ведь знает её лучше всех, это бы заставило Гето чувствовать себя не в своей тарелке. Однако это не мешало ему невероятно радостно и бесконечно глупо улыбаться. Сузуму притянула его к себе, и парень мягко упёрся лбом в область ключиц и забормотал что-то счастливо. Всё закончилось хорошо… но Сузуму всё равно припомнит Хайбаре этот балаган.***
Почему каждый раз, когда она наслаждается жизнью, всё начинает рушиться. Почему, когда она делает шаг вперёд и становится лучше, Вселенная отбрасывает её назад. Сузуму пустым взглядом смотрела на закрытую дверь, но перед её взором на самом деле была другая картина. Хайбара. Бледный. Спокойный. Мёртвый. И одинокий. Нанами рядом на сидении мучительно вздохнул, прикрывая глаза. Он выглядел ужасно. Как и Сёко, которая осталась в морге… Ей нередко приходилось заниматься лечением шаманов – практика перед будущей работой – и помогать в подготовке тел к кремации. Казалось бы, могла привыкнуть, но ведь сейчас там не посторонний человек, а её друг. Иэйри всегда была ближе с кохаями. Несмотря на то, что они все впятером хорошо общались, Сёко сдружилась сильнее. Возможно, потому что Сузуму и Сатору существовали в вакууме. Всегда рядом. С общим прошлым и своими секретами, в которые не стоит совать нос. Сёко всегда обсуждала с Кенто, какой Годжо безнадёжный дурак. Сёко всегда присматривала за Юу. А сейчас всё это рассыпалось в её руках. – Почему мы не можем всё оставить на Годжо? – устало спрашивает Нанами. Такие ноты в его голосе Сузуму слышит впервые. Слёзы. Вот что это было. Если не кривить душой, то Сузуму понимала его. Сатору справится с любым заданием и останется невредимым. И сейчас он брался за всё даже с удовольствием – помочь другим и попробовать новые техники одновременно. Но что будет потом? Через сколько лет он устанет? Сузуму знала, что такое выгорание – это одна из причин, почему она не смогла жить. Вначале ты устаёшь от работы, потом от хобби. Потом от себя. А ведь у Сатору работа тяжелее, чем была у неё в предыдущей жизни. И ответственность выше. Когда это станет давить на него? Хотелось бы, чтобы он брал на себя меньше. Сузуму вздрогнула всем телом, когда поняла, насколько она неправильная. В такой момент волнуется за Сатору. Так было с Аманай. Сузуму смотрела на труп девочки и умирала внутри, но стоило услышать про Сатору, как Рико перестала существовать для неё. С Хайбарой также. Почему она думает о Сатору… Эгоистка. Зацикленная и сумасшедшая. – Лучше вини меня. Стоило попросить сенсея отправить меня с вами. Кенто проводит ладонью по лицу и открывает вид на свои покрасневшие глаза. Взгляд его словно что-то говорит, но Сузуму не понимает – большинство людей ей читать сложно. Возможно, Нанами хочет сказать, что это полный бред и не стоит винить себя, что задание оценила неправильно не она. А возможно он согласен и злится на неё. Спросить Сузуму не решается. Слишком боится узнать настоящий ответ.***
Сузуму начинала жалеть, что не любит фотографироваться, ведь так памяти о прошлом было бы больше. Она обнимала свои колени и рассматривала ленты из фотобудок, которые взяла у Сатору. Первые снимки давнишние, ещё со средней школы, с первого свидания. Они стоят вдвоём. Поза у Сузуму деревянная на всех четырёх фотках, и только Сатору как-то скрашивает картину, забавно вертясь и меняя ракурсы. Спецэффекты яркие – неоновые кошачьи усы и обилие розовых сердечек вокруг – тоже его рук дело. Это он выбирал их в фотобудке. Вторая серия фотографий уже со старшей школы, Сузуму там уже чуть свободнее, обнимает парня, пытается подстроиться под него, улыбается. Третья – с Сёко, которая отлично вписалась в сцену и гармонировала с ними. Сузуму из всех фоток в этой ленте любит четвёртую. Где Сёко стоит посередине, одной рукой делая половину сердца для Сузуму, а второй выставляя большой палец вверх для надутого Сатору. И последний их поход в фотобудку – с второгодками. Вот на первой фотографии они пытаются влезть внутрь впятером, а Нанами втихаря разворачивается, чтобы сбежать. Вот на второй Сатору тащит его обратно, пока Хайбара уже показывает в камеру знак «peace», стоя довольный между девушками. На третьей – Нанами и Гето переглядываются и закатывают глаза, пока на переднем плане оставшаяся компания пытается выдумать смешную композицию – половина головы Сатору по итогу даже не попадает в кадр, он забыл нагнуться. И только на четвёртой что-то у них всех выходит. Уместились. Сатору обнимает Сузуму. Хайбара пихает Нанами в бок, прося улыбнуться. А Сёко тщетно старается поставить рожки Годжо, но не достаёт. Юные и счастливые. А теперь… Это, наверное, единственное их фото. Ни Сузуму, ни Кенто не любили фотографироваться, на телефонах у них – скучная галерея из нужных скаченных изображений и фоток конспектов. У Сатору телефон в фотографиях Сузуму – потому что «ой, надо запечатлеть это свидание», и «какой милый наряд», и «мне нужна новая заставка» – а так же в снимках красивых десертов. Хайбара любил фотографировать. Он вечно останавливался, чтобы снять мило пригревшегося на солнце пса, закатное небо, исчерченное электрическими проводами, или вывеску рамэнной, переливающуюся в сумерках. Юу любил мир. Считал его прекрасным и заслуживающим того, чтобы запомнить каждую деталь. Людей любила фотографировать лишь Сёко. Она говорила, что любовь к фотосъемкам – единственное, что было общим в её семье. Кажется, она даже пользовалась настоящей камерой раньше, но забросила, теперь лишь иногда щёлкая что-то на телефон. Например, задремавшую на плече Сатору Сузуму, или Хайбару, впервые выигрывшего в аркаде у них, или Яга-сенсея, ругающего учеников. Просить у неё взглянуть галерею Гето бы не рискнула. Слишком рано. Слишком жестоко. Сузуму выпустила из пальцев фотографии и поднялась с кровати, выходя через раздвинутые сёдзи во двор дома. Ступая ногами по траве, она дошла до пруда. Сатору как раз сыпал корм для рыбок – а ведь говорил, что не любит этот пруд, построенный дедом, и что он бесит по ночам своими всплесками. Разноцветные кои лениво подплывали к поверхности, чтобы схватить еду. Белые. Оранжевые. Пятнистые. Всякие разные. Но Сатору однажды сказал, что больше всех любит здесь чёрного карпа. Вкуса у него точно нет, Сузуму права. Ведь на такой чешуе не переливается красиво солнечный свет, такую чёрную рыбку не заметишь вечером в тёмных водах. Она блёклая в сравнении со своими собратьями. Гето приблизилась к парню, встала позади и обняла со спины, чуть сгибаясь, чтобы уткнуться ему в лопатки, обтянутые чёрным гакураном – их форма до странного хорошо подходила для сегодняшних похорон. Так они простояли какое-то время, пока Сатору не убрал пакетик с кормом и отряхнул руки. – Я не допущу, чтобы это повторилось, – говорит, разворачиваясь. – Мы не можем спасти всех. – Всех и не нужно. Мне главное спасти тебя. Сузуму усмехнулась – горько и как-то жестоко. Резкое осознание пронзило её. Она не одна такая неправильная. Сатору тоже зациклен. Они оба действительно сошли с ума. Без шуток. Им уже не выкарабкаться из этого болота. Они словно прокляты друг другом. – Ты завтра на миссию? Сузуму кивает. – Придётся встать пораньше, ехать надо в деревню. – Может… не поедешь? Я отправлюсь вместо тебя. – У тебя есть своё задание, Сатору. – Я могу успеть и то, и то. Она немного отстраняется. Всматривается в чёрные круги под его глазами. – Моя техника подходит лучше, надо выследить проклятие, которое похищает жителей. Мне будет попроще это сделать. Сатору сдаётся. – Будь аккуратнее, Сузуму, – он нежно убирает прядь волос ей за ухо и замечает, как там поблескивает пирсинг. Когда-то там сверкала лишь одна маленькая звезда, теперь вверх по хрящу шли другие серьги. Серебряный полумесяц и с недавних пор – Сатору сам не уверен, когда она успела – гвоздик, пока идёт период заживления. Годжо знает о Сузуму всё. Что второй пирсинг появляется после смерти Аманай. И что, вероятно, Сузуму сделала его себе сама, в отличие от первого раза, когда они вместе ходили к профессионалу. Сатору тогда переживал больше всех, стискивая ладонь Сузуму, которой прокалывали ухо. Но во второй раз его никуда не звали… Сатору мог легко представить, как она делает одна у себя в ванной. Как это больно. Импульсивно. В напоминание. В назидание. С третьим, наверное, аналогично. Новая дырочка появляется, пока Сатору занят уничтожением проклятия, убившего Хайбару. Для совпадения слишком маловероятно. Годжо смотрит на её ухо. Хмурится. Думает, чьей смерти посвящён первый пирсинг. Почему только на правое ухо. Почему на левом – лишь чёрная звёзда. И для кого Сузуму оставляет место.***
Сырой подвал. Решётка. Синяки на тощих телах. И бубнёж этих ублюдков. Вдох. И выдох. Сузуму не верила, что дыхательные упражнения по совету детского психолога когда-то ей помогут не совершить убийство в состоянии аффекта. – Вы займётесь ими? У Сузуму нервно дёргается щека. Кулаки сжаты. – Я уже избавилась от причины и... – Но это сделали они! Они убили моего внука, – визжит пожилая дама. – Я… – Чудовища! Быстрее изгони их. Сузуму закрыла глаза. Она всегда знала, что бывают такие люди. Это не новость. Но почему каждый раз надо проходить через принятие. Почему так отвратительно каждый раз. – Я же… – Давай! – Вы же здесь за этим, – подхватывает мужчина. И что ей делать? Их не убедить. И уйти, переставая слушать бред, тоже не вариант. Детей тут нельзя оставлять, их просто забьют… снова, но в этот раз до смерти. – Ладно. Хорошо, – она улыбается. Вежливой и мёртвой изнутри улыбкой. – Я заберу их. Нельзя же изгонять прямо здесь, ведь когда из них выйдут… злые силы, жители могут пострадать. – О, тогда да, вы правы. Можно уйти в поле, – мужчина вытирает пот со лба. – Так безопаснее. – Тогда откройте клетку и не вмешивайтесь, – замечая интерес в глазах женщины, добавляет Гето. – Вы же не хотите пострадать? – Да-да, мы доверяем вам. Вы лучше знаете. – Отлично, – Сузуму подходит к решётке и сверху вниз, с пугающей тенью на лице смотрит на двух дрожащих девочек. – Я разберусь со всем. Они тряслись всю дорогу, но не рыпались. Глупые, Сузуму лишь одну не крепко держала за предплечье и тянула за собой, вторая, спотыкаясь, послушно шла сама за сестрой. Слишком напуганные, чтобы даже пытаться. И слабые. Ноги почти не держали. Гето оглянулась и проверила, что их уже не видно из деревни. Выдохнула – или попыталась, ведь вышел лишь невнятный всхлип – и отпустила. Те снова даже не попробовали улизнуть. А ведь так было бы проще, как минимум, для Сузуму. – Ками-сама, чем я это заслужила? – отчаянно спросила она у неба. Ответ нашёлся сразу. Точно, самоубийство. Оступилась немного, бывает. Она достала телефон и нервно раздвинула его, тут же рефлекторно находя нужный контакт. – Что случилось? – сразу же спросил Годжо. Сузуму почти стыдно, что после того звонка в средней школе Сатору автоматически ожидает плохих новостей. Хотя сегодня действительно было так. – Сузуму? Гето не могла подобрать слов. Как ей всё это описать? Что сказать? Что она почти убила обычных людей из-за злости? Что она не знает, куда деть, по сути, похищенных детей? Если начнёт объяснять подробно, то ещё больше напугает девочек, смотрящих сейчас на неё с настоящим ужасом. – Ты в порядке? – уже с паникой говорил Сатору. – У меня тут… дети. – О? Нам разве ещё не рано заводить их? – совсем не то, что она ожидала услышать. – То есть. С тобой я согласен на всё, конечно! Сузуму нелепо замерла. Глупо моргая посреди поля. Ругаться на Сатору за бестолковые мысли – откуда бы взяться детям, если они не дошли до такого этапа отношений, вечно что-то мешало – она не стала. Наоборот, Сузуму улыбнулась. Его нарочитая легкомысленность подняла ей настроение. Ведь всё в порядке. Всё позади. Дети целы, проклятие уничтожено. А у неё всегда был Сатору. И они справятся. Сузуму успокоилась. – Мне нужна помощь.***
– Прости, что мы так поздно. – Пустяки, – отмахивается Сёко, к которой они приехали. Везти детей в больницу для оказания помощи было слишком рискованно. Сузуму подставила бы саму себя, сойдя за похитителя, или школу, если бы началось расследование в деревне. Иэйри – лучший вариант. К тому же на третьем году учёбы она съехала от родителей. Объяснила тем, что так ближе – теперь до школы она добиралась не в давке утреннего метро, а на стареньком арендованном скутере. Хотя Сузуму подозревала, что есть и другие причины, например, сами родители. – Да нет, ты правда очень выручила. – Всё равно я отдыхаю. Нанами и Иэйри действительно временно освободили от колледжа – инициатива исключительно Масамичи, а не совета – поэтому ребята не появлялись на занятиях в последние дни. Впрочем, Сёко на отдохнувшую не была похожа. Бледная, взъерошенная и осунувшаяся. Запах сигарет в квартире такой, словно она скурила свою месячную норму. – Плохая новость: они пострадали сильнее, чем это выглядит, – отходя от девочек, говорит Сёко. – Хорошая: это поправимо. Я залечу основное, оставшееся уже со временем сойдёт. Лучше не нагружать организм. Когда она протянула руки, дети вздрогнули и в панике посмотрели на Сузуму. Почему-то они боялись всех, кроме неё. Что Сёко не хотели подпускать на осмотр, что Сатору – который заехал их забрать с водителем – опасались. Всю дорогу они жались к Гето, стискивая в кулачках её брюки и рубашку – пиджак же был накинут на их плечи, скрывая выпирающие кости и темнеющие побои. Сузуму этого не понимала. Она буквально говорила, что избавится от них. Бояться надо её, а не Сатору и Сёко, которые с детьми ладили лучше. – Хэй, – она попыталась им улыбнуться. Вышло вряд ли натурально. – Всё будет хорошо. Позвольте ей вас вылечить, сила Сёко безопасна. Щёлкнула ручка входной двери, Годжо тут же выглянул из коридора, весело поднимая покупки. – Разве не многовато? – Тут и наш ужин тоже, – он оставил пакеты из 7-Eleven и помахал девочкам. Те снова забились в угол дивана. – И им нужно лучше питаться. Так что всё съедим! А утром сходим в KFC, тут рядом. – После голодовки нельзя много, – вздохнула Сёко. – Отнеси пока на кухню, я вначале использую технику. – Так точно, док! Сузуму, делая вид, что не замечает две пары глаз, полных мольбы, тоже вышла из комнаты. Устало протащилась до стула на кухне и грузно опустилась на него, пока Сатору разбирал покупки. Удивительно, но сладостей было меньше, чем нормальной еды. Он бормотал под нос, шурша и читая этикетки. И это так успокаивало Сузуму, что она выпала из реальности, потеряв счёт времени до того момента, как к ним зашла Иэйри. – Не грей пока, – заметив, что Сатору вертится у микроволновки, остановила Сёко. – Их истощило сильнее, чем я думала. Задремали. – Но разве всё равно не лучше им вначале поесть? – Полчаса пусть восстановят силы и потом… Сузуму? Гето сидела неестественно, немигающе смотря вверх, на тусклый свет плоской кухонной люстры. Лишь услышав голос подруги, вздрогнула и опустила подбородок. В глазах плясали тёмные пятна. – Что мне теперь делать? Куда теперь девать детей? В органы опеки? Так в детском доме всё может повториться. Девочки, очевидно, видели проклятия, поэтому и прослыли чудовищами в деревне. Если окажутся в обществе не-шаманов, рискуют снова пройти через это. Сузуму могла о них позаботиться? Во-первых, она несовершеннолетняя, никто не одобрит это. Во-вторых, она и не хотела. Брать детей на воспитание – последнее в несуществующем списке её планов. Тогда что? Родителям? Им и так с одной дочерью не повезло, куда ещё? Попросить помощи у школы? У верхушки, которая отправляет детей умирать? У тех, кто в Аманай Рико видел лишь сосуд звёздной плазмы? Нет уж. Стоило ли вообще лезть? Не сделала ли она хуже? Помогла, чтобы потом бросить? – Что делать нам – ты хотела сказать? – Именно, это же наша общая проблема, – вторил Годжо, перед этим переглянувшись с Сёко. Почему-то в те моменты, когда Сузуму была готова развалиться на части, эти двое действовали невероятно слаженно. – Всегда можно положиться на сенсея. Сузуму сморщилась. Как бы она ни ценила Ягу, свои проклятые игрушки он любил больше. – Подумаем утром, – вмешалась Сёко. – Сейчас все устали. Действительно пора поужинать и ложиться. Сузуму, останешься? Вроде им с тобой спокойнее, – она кивнула на дверь, ведущую в единственную комнату. Квартира у неё маленькая, когда Гето оставалась тут раньше, проблем не возникало, но теперь их будет четверо. – А я? – хлопая ресницами, спросил Сатору. – Вежливо выпну тебя в подъезд. – «Вежливо» и «выпну» как-то не сочетается! Но Иэйри его не слушала. – Их на кровать положим, а для нас разложу футон. Хорошо? – Ага, – Сузуму поднялась. – Пойдём, Сатору, провожу. – А если я надену юбку и парик, то меня пустят на девичник? – Если ты наденешь нечто такое, то я выкину тебя уже из окна, – зашипела Сёко, уходящая будить девочек. Сатору надулся. Однако уже у выхода оттаял, получая поцелуй в щёку. – Я вернусь утром, – утыкаясь в макушку Сузуму, тихо обещает он. Девушка тонет в тёплых объятиях и бормочет ему в шею: – Да, я помню. И сходим в KFC. – Чёрт побери, как я хочу острые крылышки. Сузуму чувствует, как он массирует ей плечи, целует тёмные волосы. И на мгновение весь мир отходит на второй план. Остаются лишь они одни. И маленькое-маленькое счастье в их груди.***
Сузуму поставила на пол сумки, которые тут же просканировали критическим взглядом. – Говорил же, что не надо ничего. – Всего лишь продукты, Мацумото-сан. Вы же не откажетесь? Старик, недовольно кряхтя, забрал одну ношу и поплёлся на кухню. Сатору был прав, Яга-сенсей действительно нашёл выход. Мацумото – бывший ассистент в колледже. Проработал очень много лет, прежде чем выйти на пенсию. Он-то и согласился присмотреть за детьми. Объяснил это тем, что после смерти жены всё равно было одиноко, а детей своих так и не завели. Конечно, ни один государственный орган не одобрил бы опеку пожилому человеку, но когда есть связи – а у шаманов без этого никак – выходит не столь трудно. Сам старик был добродушен, но немного строг. Он сказал, что получает достаточно денег на жизнь, поэтому запретил Сузуму помогать ему, только покупать что-то детям, а не ему конкретно. Однако Гето каждый раз пыталась, всё же из-за неё всё началось. А заработок с миссий есть. – Я сказала, что слышала голос старшей сестрёнки. Видишь, я права, – светлая голова высунулась из-за угла. Нанако маленьким вихрем ринулась к ней и тут же обхватила ноги, радостно обнимая Сузуму. Девушка попыталась ответить на тактильность, неловко ероша волосы ребёнка. За это время к ним скромно подошла и Мимико. Все синяки сошли, девочки выглядели хорошо. И вес почти набрали. – Я тут вам кое-что полезное принесла. – Пойдём в комнату! Мы там кое-что поменяли! – И… и я-я… – Мимико нарисовала кое-что! Она тоже покажет, – выручила смущённую сестру она. – Иду-иду. Ближайший час Сузуму слушала их рассказы о последних событиях. В городе девочкам нравилось, они были в восторге и от ярких таблоидов улиц, и от толпы людей, и от больших торговых центров с кинотеатрами. Немного дулись, что старик редко отпускает их погулять, но это было логично, он не в том возрасте, чтобы поспевать за ними. А без него потеряются ведь. Хотя привыкать к жизни в Токио тоже надо. Весной было бы неплохо отправить их в школу. – Ты обещала, что сходишь с нами куда-нибудь. Мимико понравилась идея с музеем! Мы как-то видели рекламу. – На следующих выходных освобожу время. Чем она так нравилась сёстрам-близняшкам, Сузуму всё ещё не понимала, но раз заварила это, то возьмёт на себя ответственность. Не так часто она навещает их, чтобы устать. – Ах, да, – она полезла в сумку. – Вот. Телефоны. Что случится, звоните. Я забила все необходимые номера. – Свой тоже? – вопрос вроде обычный, но показывает, что они всё ещё боятся. Глаза скромно потупили, и отчаянно сжали в ручках края её футболки. – Конечно. Нанако тут же схватила раскладушку и с интересом принялась изучать. Мимико, в отличие от неё, крутила гаджет с непониманием. – И я не особо разбираюсь, но подумала, что… – Гето почувствовала лёгкое смущение. – Вам может захотеться игрушек? Надеюсь, я выбрала что-то нормальное. На плюшевого кролика реакция Мимико совсем иной. Лицо девочки загорелось, пальцы зарылись в мягкий пух. – С-спасибо, – и зажмурившись, девочка чуть выставила вперёд голову. Сузуму потребовалось пару секунд, чтобы понять – Мимико тоже хочет, чтобы её потрепали по голове. С беззвучным смехом Гето ответила на просьбу. Возможно, всё не так и сложно. Сузуму могла к этому привыкнуть.***
– Я, кстати, встретился с ним, – говорит Сатору, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за десерт. Несмотря на очень расплывчатое «ним», Сузуму сразу поняла, о ком идёт речь. Она хмуро отложила палочки, теряя аппетит. Сын Фушигуро. Она не видела причин помогать. Ребёнок убийцы. Того самого, что разбил вдребезги начинавшую срастаться хрупкую жизнь Сузуму. Для Годжо всё было проще. Ребёнок не виноват в делах отца и не заслужил жизни в клане Зенин. Это говорило о том, что Сатору был лучше неё в миллион раз и что все ошибались, называя Сузуму доброй. – Он так похож! Ну только мелкий. Сразу как повернулся, я подумал: ну ошибок нет, – сметая данго с палочки в один укус, продолжает болтать парень. – Не хочешь в следующий раз сходить со мной? Надо глянуть, как он с сестрой живёт. – Нет уж. Боюсь, захочу убить его там же. Сатору громко смеётся, словно она удачно пошутила. Смотрит нежно. Знает, что она вначале отталкивает, а уже потом не может отпустить, потому что сердце у неё большое – пусть и обнесённое зубчатой решёткой. Но если за неё пробраться, увидишь истину. И привяжешься. Так было с каждым из них. Хотя иногда Сатору хотел быть единственным. – Как знаешь. Потом ещё успеешь. Сузуму фыркнула. Она мнение менять не собиралась. Да и детей в жизни хватает – их уже было на два больше, чем она когда-либо могла думать. Ещё куда-то лезть она не собиралась. Тогда она ещё не знала, что вновь ошибается.***
В его комнату Сузуму заходила с опаской. Помнила, какой кошмар Сатору устроил в прошлом году – обвесил всё розовыми шариками и лентами, не забывая и про слишком романтичные, тошнотворно приторные надписи. День святого Валентина. Уже. Осень пронеслась в суете. Зима тоже подходила к концу, прошли дни рождения и Сатору, и Сузуму. Приближалась весна и конец третьего курса. Останется отучиться лишь последний год – в магическом колледже на один курс больше, чем в обычных школах – и так окончится её вторая юность. – Я ждал этого целый день! – плюхаясь на кровать, он засиял в её сторону своим непостижимым голубым поднебесьем. Зачем ждал, если она ещё в кафе – украшенном к празднику и с милым новым меню, ради которого Годжо её туда потащил – была готова отдать шоколад. – Тебе бы понравилось учиться в обычной школе, – фыркает Сузуму. Годжо непонятливо выгнул бровь. – Тебе бы надарили столько сладостей в этот день, – в том, что он был бы популярен, сомнений не возникало. Это у них в колледже студентов мало, девушек тем более. Сёко скорее от сигарет откажется, чем подарит ему хотя бы леденец в такой праздник. Можно было вспомнить Утахиме или Мэй Мэй, которые заглядывали в школу, но первая не станет, второй Сузуму сама не позволит. Так что Сатору мог рассчитывать разве что на шоколад от девочки-первокурсницы. – Кто знает, что туда бы положили. И я бы не стал брать у кого-то, кроме тебя. Мне достаточно! – он широко улыбается и нагло вытягивает руки. – Ну так где мои конфеты? Сузуму выудила коробочку из школьной сумки и протянула ему, присаживаясь рядом. – Всего одна? – он покрутил обёртку. – Раньше ты дарила несколько. Это намёк, что ты меня меньше любишь теперь? За тёмными линзами печально заблестели его глаза. – Я не уверена, что вышло вкусно. Было бы странно сделать сразу несколько, чтобы потом выбросить. – «Вышло»? «Сделать»? – переспросил Сатору. – Стой. Ты приготовила его сама? Удивление можно понять, раньше Сузуму дарила покупные наборы. В первые пару лет вообще обходилась обычной шоколадкой из магазина, потом это стало уже не по статусу отношений. – Приготовила – громко сказано. Растопила купленные плитки, выбрала начинку, так что не… – Ты сделала мне конфеты! Сама! – парень поднял коробочку вверх, словно вознося на пьедестал. – Я буду их хранить. Вечно. Как память. – Испортятся, – сморщилась Гето. – Лучше съешь. – Тогда буду есть по одной в день, растягивая удовольствие. – Очень сомневаюсь, что тебе хватит выдержки, – когда Сатору начинал есть сладости, остановить его уже никто не мог. Он очень аккуратно отложил упаковку конфет на тумбочку, смахнул невидимые пылинки и поправил белую ленточку. Выглядел довольным-довольным. Слишком очаровательным, чтобы Сузуму не пала. Она придвинулась ближе и взялась за дужки очков, снимая и откладывая подальше – давнишний опыт отчётливо помнится ей до сих пор. Она целует почти невесомо, еле касаясь, дразнясь, и Годжо раздосадованно стонет. По-хозяйски обняв её за талию, он притягивает Сузуму ближе, углубляя поцелуй и поваливая на кровать рядом с собой. Бесконечные поцелуи, перетекающие один в другой, рваные вдохи, переплетённые ноги и большая ладонь под водолазкой Сузуму, очерчивающая нижние рёбра и скользящая выше. – Я люблю тебя, – горячо шепчет Сатору. Гето улыбается ему в губы. – Знаю. – Э? – парень отстраняется. Весь раскрасневшийся и растрёпанный. – Это что за ответ? Она лишь хихикает. – Разбиваешь мне сердце, – дуясь, шутливо ворчит он. Переворачивается, располагаясь на её бедрах и ставя руки по обе стороны от её головы. Сузуму оказывается в маленькой – безобидной и приятной – западне, и ему это нравится. На виду, в безопасности, в его руках. – Как можно не любить такого чудесного меня? Да? Скажи же, да? Скажешь? Сузуму продолжает смеяться на его детские попытки выпросить признание. Кажется, она избаловала его окончательно. Будто раньше было недостаточно. Она обвивает его шею и заставляет нагнуться ближе к её лицу, выдыхает, обжигая и тёплым воздухом, и хриплым тоном: – Заставь меня, Сатору. Её глаза по-лисьи хитро прищурены, а на губах играет желанная улыбка. В такие моменты Сатору чувствует, что влюбляется сильнее, крепче, безвозвратнее – хотя, казалось бы, куда ещё сильнее, он ведь и так уже давно утонул в ней. Проигрывать Сузуму никогда не обидно, поэтому Годжо сдаётся. Он уже знает, что этой ночью именно он станет тем, кто прошепчет признание ещё сотню раз. И, на самом деле, этого ему будет достаточно, ведь по сияющим огням в её взгляде и податливому телу под ним и так всё ясно. Сегодня они сходили с ума бесповоротно.