Пророчество для проклятого Короля

      Фух… Это был всего лишь сон.       «Чёрт, с такими кошмарами помереть недолго! Щас сдохну, честное слово. До сих пор внутри опустошение. Чтоб этого урода растерзали черти в аду! Мразь. Надо же такая дичь приснилась. Это был слишком реалистичный сон. Сука. Надо поменьше смотреть ужастиков и мелодрам на ночь» - чуть-чуть погодя после пробуждения злобно подумал Итадори, мысленно проклиная запертое в себе проклятие, уже более спокойно выдыхая.              В висках пульсировала боль, шея затекла. Похоже, Юджи ещё и спал неудобно.       Давненько у молодого мага не было такого поганого утра. Живя в таком темпе, в котором он жил, ясное дело время от времени снилась всякая белиберда. Но чтобы настолько яркая и реальная никогда.              Он ужасно устал от того, кто непрошено живёт в его теле. Подросток ненавидел проклятие, портящее его жизнь уже не первый месяц. Для Юджи было чуждо это тяжёлое разрушающее чувство. Никто не достоин быть ненавистным, но именно Рёмену удалось стать таковым для парнишки. Его можно ненавидеть, он исключение из всех моральных правил юноши. Мало того, что днём жить не даёт спокойно, так теперь и во сны лезет придурок. Задолбал. Нет, заебал!              И зачем Юджи сожрал тот грёбаный палец? Сейчас бы жил себе спокойно, заканчивал старшие классы, ходил в оккультный кружок, был в своей голове один и не нёс бы миру угрозу уровня «Бог».       Двуликий – это худшее, что случалось с розоволосым в его жизни. Самый ужасный кошмар наяву. Самый жестокий, нахальный, беспринципный, бесячий и мерзкий кошмар. Воротит от этого мудака.              Как магу могла такая дичь несусветная присниться вообще? Любовь-морковь с этим… Буэ! Отвратительно.       А как горевал по нему! Сколько слёз пролил! Посмотрите! Н-да, комедия.              Юджи оделся в первую попавшуюся одежду с пола, вышел из комнаты и, устало потирая глаза, поплёлся в ванную. Было ощущение, что парень совсем не спал. Столько эмоций пережить за одну ночь, хоть и в своей голове - это всё равно тяжело. Хорошо, что сегодня выходной и можно вполне себе восполнить силы дневным сном или просмотром глупого фильма, но только комедии или детектива. С этого дня никаких романтических соплей.              Запершись в комнате со светлой плиткой на стенах, мальчик выдавил на зубную щётку пасту и стал неторопливо водить ею во рту из стороны в сторону, создавая мятную пену под губами. Глаза так и закрывались сами собой. Может, ещё поспать?       Итадори сполоснул рот, умылся холодной водой и, похлопав себя по щекам, отправился на кухню. Вроде как уже хочется поесть. Или всё же поспать? Нет, поесть. Поспать?.. Хм, а сколько вообще время?              7:03              - Семь? Семь?! - говоря сам с собой, выпалил подросток и гневно приложил ладони ко лбу. - У меня же выходной! Первый за две недели! Чёрт! - выругался парень и простонал от несправедливости мира.              «Долбаный Двуликий! Что днём мне не даёт покоя, что ночью, а потом я просыпаюсь в семь сраных часов, когда даже мистер ранняя пташка Фушигуро ещё спит. АААА! Ладно, ладно. Тише, Юджи, просто забудь о нём и о сегодняшнем кошмаре. Это был всего лишь сон. А этот мудак всего лишь надоедливый клещ на самой жопе. Зараза… Пууфф… Так. Раз уж встал, надо бы приготовить на всех завтрак и вернуться в кровать, чтобы не пришлось ужин потом готовить вечером. Кугисаки ведь суши захочет десяти сортов, Годжо-сенсей курицу попросит под соусами аля-итальяно-поварини, Фушигуро вообще промолчит, а потом скажет, что хотел жареный сыр. Тефтелями явно не обойдусь» - обречённо подумал мальчик и открыл холодильник. «Хм, рыба, мясо, яйца, помидоры, соусы, зелень какая-то, сыр даже завалялся. Остатки моти?» - завис на минуту маг, всматриваясь в бесконечные полки холодильника, пихая в рот кругляшок сладости. «Пожалуй, сделаю оякодон» - кивнул юный поварёнок своим мыслям и достал из холодильных пут лоток с куриной грудкой и яйца.              Мальчик отварил рис, обжарил кусочки курицы, взболтал яйца. Может, на это блюдо он и потратил бы от силы полчаса, но сонное состояние заставило делать несложные действия чуточку дольше.              Последние штрихи, всё разложено по тарелкам. Скоро проснётся Мегуми, завтрак как раз будет тёплым. Темноволосый друг даже в выходные не может спать долго, а значит, скоро он будет тут, да и Нобара, скорее всего, встанет сразу после него, чтобы побежать к самому открытию нового бутика в центре. Ну и славно.       Юджи накрыл тарелки удерживающими тепло крышками и, закинув в себя пару кусочков курицы, пошёл назад к себе, оставив свою разворошённую порцию на столе.              Войдя в комнату, он сразу вспомнил всё, что ему приснилось. Стало как-то не по себе. Бывают такие кошмары, от которых след остаётся надолго после пробуждения. Это был один из них. Его нужно было просто постараться забыть. И не думать о нём как-то. Розоволосый упал на кровать и под шаги за дверью проснувшегося Мегуми погрузился в сон.                     - Эй, Сукуна... Эй, Сукуна...              - А вот и ты, пацан... Теперь ты мой навсегда...              - Заключим контракт?...              - Прости, сопляк...              - Ты обещал, сволочь, ты клялся!...              - Кто позволил войти в мои владения? Пошёл вон!...                     - Ах..х..х..х..! - Юджи снова вскочил с постели, тяжело восстанавливая дыхание, шепча имя Сукуны. Сердце, кажется, лопнет сейчас, а глаза разъест от вытекающей соли.              «Какого хрена? Снова? Видимо ещё с ночи не отошёл, вот и снится опять эта тварь» - попытался найти логическое объяснение парень повторному сну, окончательно успокаиваясь и вытирая свежие слёзы. Было очень неприятно. Снова всё красочно и ярко. Снова утрата и боль. Ужасная скорбь. Смерть и предательство. В душе просто непомерная тоска. «Даже во сне ведёт себя как мудак. Неудивительно. Он же проклятый Король, бе-бе-бе» - сморщил лицо и высунул язык Итадори, покачивая головой. «Козлина» - напоследок подумал маг, надеясь, что эта мысль дойдёт до внутреннего демона, и тот оскорбится. Хотя куда уж там, слишком великий для такой ерунды. Да и пофиг.              На часах уже десять утра, пора бы поесть, если товарищи оставили хоть что-то ему. Словно сонная муха, Юджи пошлёпал на кухню, не открывая глаз. На входе в обитель тарелочек мальчик впечатался носом во что-то твёрдое.              - Ауч! – зажав нос рукой, он открыл глаза и увидел почти удивлённого Мегуми. – Фушигуро, привет.              - Доброе утро, Итадори, - озадаченно смотря на своего друга, буркнул брюнет. – Спишь на ходу?              - Всю ночь кошмары снились, - лениво помахал рукой подросток.              - Ясно. А завтрак не ты делал?              - Я. Проснулся, а время было всего семь. Семь! – недовольно протянул парнишка. – Решил всё приготовить, а потом опять пошёл спать. А ты чего здесь? Я слышал, как ты встал часа два назад.              - Решил ещё чаю попить. Составить тебе компанию? Кугисаки в этот раз оставила тебе поесть, - усмехнулся товарищ.              - Какая щедрость. Да, идём, а то я за столом засну, - почесал макушку мальчик и, спотыкаясь через порог, пошёл к столу.              День был достаточно скучным и муторным. Несмотря на солнечную погоду, Юджи весь выходной провалялся в общем зале, пересматривая фильмы один за другим и поедая свои бесчисленные запасы чипсов. Нобара весь день ходила по магазинам, закупаясь новыми кофточками и туфельками, а Мегуми предпочёл перечитать любимую книгу в тени деревьев на лавочке во дворе. Учитель Годжо был на каком-то очередном задании, поэтому своих подопечных в этот выходной он предоставил самим себе. Вот такая своеобразная редкая для первокурсников идиллия. Даже странно, что целый день не было никаких приключений.              Так незаметно приблизилась ночь. Ребята поужинали и разошлись по своим комнатам. Юджи лениво потянулся и плюхнулся на кровать, заключив подушку в свои объятия. Веки тяжелели с каждой секундой всё сильнее. Причин мешать им закрыться окончательно маг не увидел, поэтому с улыбкой на лице погрузился в сладкий сон.              - Эй, Сукуна... Заключим контракт?... Ты обещал, сволочь, ты клялся!...       - Ах..х..х..х..!              Мальчик подскочил на кровати и, не удержавшись от резкого порыва, рухнул на холодный пол, больно ударяясь локтями. Он беспокойно метался глазами из стороны в сторону, успокаивая выпрыгивающее из груди сердце, пытаясь понять, что вообще происходит. Яркое солнце ослепило сквозь неплотно закрытые шторы, что привело вместе с ушибами на локтях заспанное сознание в себя чуточку быстрее.              «Аййй… Третий раз? Серьёзно? Вряд ли это совпадение. Значит, всё-таки этот гад надо мной издевается» - промелькнула в голове скомканная мысль, но быстро улетучилась, так и не развившись, когда в комнату постучал темноволосый сосед и напомнил про тренировку.                            С этого момента кошмары, а точнее один и тот же кошмар, больше не прекращались. Каждую ночь Итадори видел одну и ту же картину. Примирение со своим проклятием, их любовь, его смерть, его гнев. Каждое утро юноша подрывался с кровати с бешеным сердцебиением и болью в груди, со слезами отчаяния и скорби. Это ужасно выматывало и давило на такого эмоционального подростка.              Юджи не хотел спать. Он каждую ночь оттягивал неизбежное, каждую ночь ходил по общежитию как можно дольше, чтобы не видеть весь этот ужас в голове. Чтобы не чувствовать утрату по тому, кого ненавидит. Он пил кофе и энергетики литрами, но что толку, если усталость и физическая потребность сна накрывали с головой.              Парень, конечно, понял, что это дело рук Двуликого, но прямо заявлять своему мучителю, чтобы тот прекратил издеваться над пареньком, у сосуда дьявола не хватало гордости. Принципиально не хотел поддаваться на эти дешёвые провокации по обращению к своей величайшей персоне бессердечного урода.       Маг испробовал каждый раз новые способы борьбы со своим кошмаром. Истязал себя тренировками и изнурял долгим отсутствием сна, чтобы заснуть от усталости и ничего не увидеть. Пробовал спать днём или в машине по пути на задания, пробовал защитные сдерживающие талисманы, зажигал на ночь различные благовония. Всё тщетно.              Ужас был сильнее. Изматывания себя физически не помогали. Малое время на отдых под утро или в пути также оставляло желать лучшего, ведь даже за короткий сон кошмар успевал полноценно воспроизвестись в голове, доводя до трясучки парнишку. Амулеты и травы только жути нагоняли и заставляли голову кружиться.       Итадори даже обращался к шестиглазому сенсею за помощью, чтобы тот его усыпил или загипнотизировал заклятием, но сильнейший отказывал в просьбе ученика, так как это абсолютно не могло помочь против проклятия внутри него… особенно после четырёх провальных попыток.              Наступило бесповоротное отчаяние. Сил не осталось совсем.              Прошёл целый месяц с тех пор, как началась жестокая пытка.              Розоволосый был уже на пределе. Несмотря на то что тело отдыхало всеми ночами, мозг парнишки неустанно работал. Мешки под глазами стали чернее ночи, все реакции сильно замедлились. Навыки боя сильно ухудшились, маг стал пропускать даже самые заурядные удары, не говоря о тех, что были наполнены проклятой энергией.       Годжо-сенсей никак не мог найти решение проблемы своего подопечного, хотя упорно пытался хоть как-то добраться до истины. Сукуна был не из тех, с кем можно взять и договориться, а значит, вести переговоры было крайне бесполезно. Нужно было его усмирить без обращения к нему. Он явно травил свой сосуд не просто так, была цель. Причём, скорее всего, самая примитивная – освободиться от хозяина тела.       На удивление для всех и даже для самого Юджи, контроль мальчика над проклятием был таким же совершенным, как и всегда. Так что счёт пока что был в пользу магов.                     В очередное раннее утро, когда солнце только-только показало первые лучи, у мальчишки сдали нервы вслед за пробуждением в холодном поту и с горькими слезами на глазах после нового выброса из владений дьявола. Упав на пол, маг стал бить себя кулаком по голове и кричать во всё горло.              - СУКУНА, БЛЯТЬ, ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ? ВЫЛЕЗАЙ И ОБЪЯСНИСЬ, СУКА! ДА ЧТО Б ТЕБЯ НА КУСКИ РАЗОРВАЛО, УРОД! СУКУНА!              Боль, смешанная с отчаянием, выплеснулись в истошный нескончаемый рёв мальчишки. Кулаки сами бились костяшками то о голову, то о напольное дерево, оставляя под собой брызги крови и щепки.              На крик в комнату друга влетел сонный Фушигуро, готовый драться с проклятием. Застав в помещении одного соседа в состоянии истерии и, видимо, бреда, он без малейшего промедления кинулся к парню и крепко обнял его, прижав дрожащее тело к груди. Всхлипы прекратились не сразу, но розоволосый вскоре пришёл в себя и неуверенно обнял друга в ответ, шумно выдохнув.              - Мегуми… - протянул парнишка, пытаясь вымолить прощение у друга за то, что разбудил его в столь ранний час.              - Тише, не нужно объяснять, - перебил его сосед, укладывая свой подбородок на розовую макушку товарища. – Юджи, мы найдём способ это прекратить, я обещаю тебе. Потерпи немного. Мы все знаем, как ты страдаешь. Учитель Годжо ищет решение.              - Я не понимаю, чего он добивается. Он ещё и молчит уже месяц, козлина. Ни разу за всё это время не высунулся. Хоть бы сказал, чего хочет. Моей смерти, это очевидно. Хуй ему. Придурок конченный, - злобно прорычал Итадори, мысленно матеря Короля проклятий ещё сильнее.              - У проклятий свои заскоки, - как всегда, безучастно пожал плечами темноволосый студент.                     Что же до самого Сукуны…              Король проклятий не ручной пёсик и не мальчик на побегушках, чтобы по щелчку пальцев или приказу какого-то малолетки являться перед ним.       Рёмен просто не знал, что сказать своему сосуду. Да и стоило ли вообще что-то говорить? Ведь Двуликий не был виноват в том, что происходит с мальчишкой.              На самом деле виновником страданий пацана был Проклятый Кошмар, который наслал чары кошмаров на Итадори во время одной из миссий мага месяц назад в старшей школе, и Рёмен об этом знал. Король хотел воспользоваться этим стечением обстоятельств в собственных целях, поэтому ничего не говорил своему сосуду.       Сукуну до ужаса раздражал факт того, что какой-то сопляк подавляет его и не даёт делать всё, что захочет Двуликий. Этот пацан - самая настоящая тюрьма, клетка.              «Пророчество было явно не об этом паршивце. Едва ли это жалкое ничтожество победит бесспорного Короля. Я никогда не склонюсь перед этим отродьем. Глупый оракул ошибся в своих видениях, либо толковал неверно, будучи опьянённым своими пифиями» - раздражённо думал Рёмен, вспоминая слова провидца.              Ещё тысячу лет назад Бог смерти, первый, единственный и бесспорный Король проклятий, Рёмен Сукуна снизошёл до обращения к ведущим созданиям, умельцам, читающим судьбы. Двуликого интересовал масштаб его власти и мощи во времени. Только вот оракулы и пифии не те слуги, что пресмыкаются в страхе перед столь грозным владыкой. Их речи загадочны и двояки, предвидения туманны и запутаны. Прямо никогда не скажут, ждёт тебя богатство, удача или смерть. Вот и для Короля пророчество было дано не то, которое он желал узнать. Размытое, хоть и предельно ясное.              «Да родится дитя на свет неведомый настоящему времени, и падёт пред ним многоликий Бог, не способный победить заточившего его сосуд. Расколи сосуд надвое - царствие тьмы сменит вечное солнце. Уничтожь кровожадного зверя, запертого в невинной душе - божественная клетка обратится в прах».              Узнав, что некий ребёнок станет погибелью Сукуны, он нещадно стал убивать всех детей и их матерей в целях предотвращения неизбежного. После слов «падёт пред ним многоликий Бог» Рёмен уже не слушал провидца. Жестокий Бог не желал принимать такую судьбу и хотел её переписать по своей воле. Никто не заставит могущественное проклятие преклонить колено. Только вот своими зверствами сам же и приблизил свою участь к себе.       Маги запечатали сильнейшее существо мира и спрятали его части по всей Японии. И спустя тысячу лет заточения Король проклятий, вырвавшись в новый мир, сразу пал от бессилия в теле подростка.              Каждое слово оракула въелось в мозг Двуликого, каждое слово колоколом раздавалось в сознании дьявола. Спустя тысячу лет он возродился именно в теле того, кто сумел его подавить. Из семи миллиардов людей именно розоволосый мальчик, предначертанный Королю самой судьбой, съел злосчастный палец своего покровителя.              Сукуна продолжал отрицать неизбежное. «Это ошибка, это не он, не может быть» - постоянно твердил Бог в своём мире, ожидая момента свободы от тела жалкого слабака. Но с каждым днём, проведённом в плену, он понимал, что именно этот ребёнок был рождён специально для него.       Маленькая золотая божественная клетка с внутренними обессиливающими шипами.       Мальчик понятия не имел кто он, в чём его предназначение, почему именно ему удаётся удерживать в себе такое могущественное существо. Думал, может, это просто совпадение. Только вот любой мировой хаос – это невидимая упорядоченная последовательность.       В момент рождения Итадори части Сукуны моментально оживились и стали даже сквозь печати пропускать свою призывающую проклятую энергию, чтобы ускорить свою встречу с предначертанным им ребёнком.       Как и тысячу лет назад Рёмена не устраивало его пророчество на жизнь.       Золотую клетку необходимо разрушить. И наконец-то выпал потрясающий шанс на это.              План был прост. Из-за постоянных ночных ужасов психика мальца должна была треснуть и дать слабину, отчего контроль над внутренним демоном значительно бы ослаб, благодаря чему Сукуна беспрепятственно овладел бы телом юнца.              Только вот все надежды Двуликого осели пеплом, ведь даже спустя месяц страданий мальчику удавалось сохранить свою волю и сдерживание Короля в полной мере, доказывая тому, что его сосуд – его судьба.              И если малец никак не поддавался мучениям, то сам Рёмен стал ощущать в себе некоторые непривычные для него изменения, что не могло не злить проклятие ещё больше.       Первые две недели кошмаров Сукуна упивался страданиями своего сосуда. Бешеное сердцебиение пацана, его страх, боль, отчаяние, ужасная усталость и ненависть ко всему на свете - просто невероятное наслаждение! В этом молодом теле были не только радость и любовь к жизни, но и первородная злость. Великолепно. Все эти крики мальчишки, все слёзы Король проклятий был готов вечно впитывать до последней капли своим нутром.       А как этот сопляк шептал его имя, как обвинял во всех грехах человечества, как желал ему смерти всем сердцем… Непередаваемое удовлетворение. Даже миллион изысканных шлюх не смог бы так возбудить Сукуну, как этот дрожащий от переизбытка эмоций юнец.              На третью неделю Двуликого начало беспокоить состояние пацана и его кошмар. Что же всё-таки такого снится этому паршивцу, что он испытывает такой спектр чувств от глубокой ненависти до любви, а затем до отчаяния и утраты, при этом всё время повторяя имя Короля проклятий? Это уже напрягало.       Всё усложняло то, что все мысли Юджи для Рёмена были запечатаны, он не мог знать, о чём думает мальчик, какие у него желания, что видит во снах. Сукуна мог услышать мысли Итадори, но только в том случае, если они были адресованы непосредственно проклятию. Это выводило из себя. Двуликий был озадачен тем, что после череды сменяющихся эмоций сопляк лишь твердил его имя в слезах со скорбью и чувством предательства в душе. Что же ему снилось? Узнать это – стало принципиально важно. Вдруг во снах Рёмен пытает свой сосуд особым образом? Таким, что даже после пробуждения пытка продолжает действовать.              Король поначалу считал, что во снах лишает Итадори того, что он любит, но к концу четвёртой недели стал догадываться, что мальчик горюет не из-за него, а по нему.       Почему? Что происходит в его голове? Что за страхи сидят в этом глупом розовом котелке? А почему Сукуна перестал испытывать то удовлетворение от боли этой назойливой букашки?       Каждый его всхлип стал оседать на душе проклятия каким-то тягучем неприятным чувством. Каждое выкрикнутое магом его имя царапало острым когтем тёмное сердце. Неужели, самому великому Сукуне жаль это ничтожество? Он волнуется за него? Нет! Не может такого быть. Это невозможно. Просто проклятию надоело это нытьё, вот и всё.              Однако в это самое утро, когда паршивец сломался и воззвал к своему демону, у Рёмена что-то обрушилось внутри. Какая-то невидимая нить, натянутая до предела, лопнула вместе с презрением к треклятому сосуду.       Двуликий впитывал все страдания этого жалкого человечишки, ощущал на себе все его мучения, эту страшную утрату и тоску. Король проклятий и не помнил, чтобы чувствовал когда-то настолько нестерпимые терзания, да чтобы он вообще их чувствовал. Как же страдает это несчастное дитя. Он захотел ему помочь, захотел снова отведать то безграничное спокойствие и радость юного мага. Как бы не раздражал этот сопляк своими позитивными вибрациями, сейчас Сукуне хотелось вновь испытать чувство умиротворения и счастья своего сосуда.       Король ведь потому и Король, что имеет право желать всё, что душе угодно? Так и есть, этим проклятие себя сейчас и утешало. Никакой симпатии и сострадания к этому червю. Это всего лишь прихоть дьявола, не более.              «Пророчество» - снова громом отразилось в голове Двуликого, на сей раз отражая слова оракула о связи с паршивцем.              На фоне прочувствованной мальчиком боли Рёмен собрал по кусочкам своё понимание предсказания и понял, что розоволосое недоразумение до самой смерти связано с Королём. Если кто-то из них умрёт, погибнет и второй. Трактование резкое и грубое, но суть предельно ясна, хотя истинность понятия смерти в предсказании была совсем иной…       Видимо, самому дьяволу суждено оберегать свой драгоценный сосуд, чтобы процветать в этом гнилом мире.              Что мешает Двуликому с помощью личного мага собрать все свои части, полностью восстановить свою мощь и начать бесконтрольную Золотую эпоху проклятий, предварительно спрятав за семью замками в темнице свой источник жизни, подпитывая его своей энергией бессмертия? Абсолютно ничего. Но жестокий Бог отчего-то хотел другого для маленькой сакральной человеческой души. Он желал ей свободы от оков.       Король проклятий впервые за всё своё существование был снисходителен и милосерден к тому, кто лишал его силы. Он обязательно разберётся со своими непрошенными и противоречивыми чувствами, но чуть попозже.              Неосознанно мальчик боится своей судьбы. Скорее всего, ему снится именно она. Рёмен как-нибудь уведомит об этом свой сосуд, но это будет не скоро. Парень не готов услышать правду, она слишком жестока.              Сукуна хотел бы сейчас ответить Итадори на его призыв, но пацан не станет даже слушать проклятие, так как его состояние совсем плачевное. Хорошо, что рядом оказался второй чернявый сопляк и успокоил это разбушевавшееся недоразумение. Хоть какой-то толк от этого призывателя шикигами.       Двуликий поговорит с пацаном вечером. Может, поможет поспать, если этот глупец снова не начнёт оскорблять его своим грязным ртом. А за предыдущие все едкие и колкие слова в адрес Рёмена Итадори расплатится потом. Таково желание Короля.                     С грохотом почти выбитой двери в комнату влетел сияющий Сатору.