Пророчество для проклятого Короля

      Юджи думал… Всю оставшуюся ночь и весь чёртов день думал о том, стоит ли идти к Сукуне. С одной стороны, а что такого? Его владения - такое же тело юноши. Как полноправный хозяин маг может находиться в любой его части независимо от желания второго обитателя. С другой же - Король проклятий - до ужаса капризная особа. Он так разозлился из-за того, что пришлось снова вытягивать Итадори из кошмара, что теперь не по себе от одной только мысли, какую казнь на этот раз он приготовил для своего сосуда. О, у Юджи даже сомнений нет в том, что как только он явится к Двуликому, тот моментально его прикончит.              И всё же юноша чувствовал в себе непреодолимое желание окунуться снова в эту безмятежную пустоту и тишину, насладиться тёплой тьмой и увидеть полыхающие гневом глаза хотя бы мельком. К тому же он так долго засыпал в компании личного зла, что уже и не помнил каково спать в собственной пустой постели. Да и не получилось у него заснуть самостоятельно без когтистых пальцев на лбу, так и провалялся до утра, пялясь в потолок.              В голове и душе всё так смешалось в однородную непонятную кашу, что было абсолютно неясно: то ли быть с проклятием бок о бок каждую ночь вошло в привычку, то ли не хватало кровавой тишины, то ли воздушные замки в голове начали надуваться без гелия с надеждами на радужные чудеса.       Конечно, Юджи и об этом подумать не забыл. Привычка – дело больное. К чему-то, особенно хорошему, привыкнуть легко и быстро, а вот отвыкнуть очень сложно и неприятно. А розовые замки лопаются с разрушающими ударными волнами, превращая бывшее конфетти в смертоносные острейшие стёкла, больно влетающие под кожу по самое не хочу.       Похоже, с Двуликим по-другому быть не может. Хоть как извернись, всё равно придёшь в итоге к одному – боль.              Возможно, им двоим просто следует поговорить, обсудить случившееся. Юджи поделился бы своими переживаниями и мыслями, рассказал о том, что снилось… чтобы проклятие разразилось смехом и изничтожило мальчишку до атомов своими бесконечными издёвками.       Нет, лучше оставить всё как есть. Этот вариант нравится магу больше, ведь так не придётся копаться ни в прошлом, ни в собственных чувствах.              По прошествии следующего дня на свой страх и риск розоволосый тихонько позвал дьявола ночью, чтобы тот по доброй воле затянул юношу в свои владения.                     - Позволь мне продолжить приходить к тебе перед сном! - прямо с порога выпаливает Юджи, смотря в красные глаза злого двойника, пока тот его не разрубил. Странно, но Итадори всё ещё жив.              Сукуна молчит. Он считывает с мальчишки тёплое чувство, так схожее с его собственным. Сопляк им проникся. Чудовище вызывает в ребёнке что-то помимо отвращения и злости. Каждый стук сердца просто кричит об этом объекту симпатии.       Самоуверенный Король мечется в своих мыслях, словно забитый котёнок, ищущий бросившую его мать. Конечно, он хочет, чтобы пацан оставался рядом ночами, хочет и дальше ощущать между пальцев розовый шёлк пустой головы. Он перестал злиться на мага ещё вчера, когда тот копошился в себе до утра не в состоянии просто заснуть. Гордое проклятие ни за что не признается в своих чувствах сопляку… сейчас.              - Зачем? Ты свободен. Гуляй.              - Ну, я бы хотел продолжить с тобой играть. И болтать. Ты столько всего интересного знаешь, - глаза Юджи были круглыми, из них сочилась надежда.              - А с владельцем псов и рыжей хабалкой это делать нельзя?              - Мегуми и Нобара, их зовут Мегуми и Нобара, - мальчик поднял указательный палец вверх, позабыв о возможной смерти. - Ну, Сукуууна, с ними я тоже могу играть, мы отлично общаемся, но с тобой другое, - мальчик отвёл взгляд. - И у тебя здесь хорошо. Если ты не хочешь со мной говорить, дай хотя бы просто сюда являться, чтобы побыть в тишине. Здесь мне спокойно.              Рёмен молчал. Этому паршивцу в кровавых водах среди костей действительно комфортнее, чем в мягкой постели с лунным светом из окна.              Сердце первокурсника билось учащённо. Волны смущения и внутренней борьбы с самим собой перебивали друг друга. Ему хотелось просто побыть рядом с этим тёмным божеством, насладиться его размеренным тихим дыханием, запечатлеть на сетчатке глаза на удивление плавные движения гибких изящных рук и пальцев, закрытых рукавами белоснежного кимоно, ослепнуть от блеска клыков, что острее самого дорогого лезвия в мире.       «Дело не в нём, я всего лишь хочу побыть в тишине» - убеждал сам себя Юджи.       И пусть дьявол выглядит почти как сосуд, Король просто неотразим. Этот вечно оценивающий свысока взгляд двух кровавых лун, эти зачёсанные назад розовые волосы, эти до безумия возбуждающие татуировки по всему телу так и притягивали к себе с непреодолимой силой внимание, словно единственный огонёк во тьме для бедного потерявшегося в холоде мотылька.              Маг пытливо ждал ответа, с силой смотря в алые глаза. Зрительный контакт тяжело удерживать, если ты смотришь на того, кто читает тебя как открытую книгу и наверняка уже давно знает, что чувствуешь ты к нему далеко не ненависть и даже не нейтралитет.       «Нет, это не так».              Итадори слишком простой парнишка, никто не учил его психологии ни в детстве, ни в юношестве, отчего вырос он без мух в голове и с распростёртой душой наизнанку. Вот такой простой парень, не врущий ни себе, ни другим. Если злится – значит злится. Если веселится – значит веселится. Если грустит – значит грустит. Если влюблён – значит влюблён.       «Влюблён? В кого? В него?! Да это же смешно…».              И никаких актёрских спектаклей устраивать не надо. Да и какой смысл? У него на лице всё написано. А эмоциональная подноготная так вообще в прямом смысле слова ощущается проклятым собеседником. Другое дело – упрямо спорить до последнего с самим собой и просто молчать. Молчание – золото. Умнее казаться будешь.       «Чёрт, он же знает обо всём, что я чувствую. А что я чувствую? Мне хорошо здесь, да. Но не из-за него!».              Про свой истязающий кошмар и его воплощение он, конечно, не забыл. Воспоминания об увиденном и прочувствованном ужасно давили и не давали покоя. Однако, с другой стороны, если мальчик уже поддался чарам татуированного демона и начал тонуть в зыбучих песках нежных чувств к нему, есть ли смысл скрываться от того, что уже само собой возникло в глупом слепом сердце?       «Да ничего я не испытываю к этому проклятию! Он воплощение зла и хаоса!».              Собственно, есть ли смысл бояться сна в реальности, если чувства парнишки не взаимны?       Да, Сукуна к своему сосуду крайне терпелив по меркам проклятий, но не более того. А если дьявол его души не заинтересован в Юджи как в любовнике, то беспокоиться не о чем вовсе. Маленькая симпатия к бесу не страшна. «Дружеская. У него можно набраться полезного опыта». Первая выходка Двуликого, и маг забудет о своём временном помешательстве на самом горячем существе в мире…       Да, сомнительно звучит, но кого это волнует? Поболит и пройдёт, как говорится.                     - Я позволю тебе здесь находиться, сопляк, если не будешь меня снова доставать своими тупыми вопросами, - вырвал из мысленного потока свой сосуд Рёмен. – Причин задерживаться здесь у тебя больше нет.              - А я думал, тебе понравилось побеждать в нардах, - Юджи соединил руки за спиной и игриво покачался всем телом из стороны в сторону.              - Ты на что это намекаешь, пацан? – Король медленно закинул ногу на ногу и вздёрнул подбородок, всё ещё сидя на своём троне, испепеляя гостя высокомерным взглядом.              - Я? Ни на что, - Итадори сделал удивлённое лицо и поднял перед собой ладони. – Просто ты так радовался, когда побеждал, что я не смог не дать тебе делать это постоянно, - как же легко оказалось зацепить проклятие. Такой простой приём, а Двуликий купился, как сопливая малолетка.              - Ах ты паршивец, - прорычал Сукуна и вмиг оказался около наглого подростка.                     Он встал слишком близко. Так, что дыхание друг друга мягко укладывалось на чужие губы. Юджи неосознанно сжался и попятился назад. Лицо заполыхало, а во рту пересохло. Запах сандалового дерева и цветка абрикоса ударил в нос, от чего голова мага закружилась.       Двуликий бесцеремонно обвил одной рукой талию паренька, крепко прижимая к себе податливое тело, и, сверкнув глазами, промурчал на самое ухо юнца:              - Если победишь, я сделаю одну любую вещь, которую ты попросишь, какой бы абсурдной она не была. А если выиграю я, ты ответишь за все оскорбления в мой адрес, сказанные твоим маленьким поганым ртом за последние три месяца, - голос проклятия плавил воспалившиеся извилины в мозгу мальчика вместе с внутренностями внизу живота. Сукуна ощутил, как по его территории прошлись несколько цунами, вызванных всплеском эмоций мальца. Да, это однозначно заводит.              Юджи еле удержался, чтобы не застонать от такой пьянящей близости с объектом своего упорно непринимаемого вожделения. Губы проклятия еле касались его ушной раковины, от чего внутренний голос вопил о том, чтобы тот срочно снимал свои штаны, дабы повелитель забрал то, что по праву теперь его. Розоволосому было абсолютно плевать, что там говорит Король, он был согласен на всё.       Из глубин лёгких мальчик смог выдавить лишь тихий писк, который Двуликий воспринял за согласие с условиями сделки.              Оба по щелчку пальцев хозяина владений переместились наверх к трону, где уже находилась знакомая доска с фишками.              Сукуна вальяжно уселся на своё место и, как обычно, благодушно отдал первый ход мальчику. Победа всё равно будет за ним. Ох, как же он повеселится, когда сопляк будет расплачиваться за своё поражение. Аж скулы сводит от предвкушения.       Игра началась.              Король особо не вдумывался в свои ходы и тактику. Он как попало бросал кубики и лениво переставлял фишки по доске, выстраивая длинные башни, намеренно дразня подростка своими поддавками, пока ближе к концу партии не понял, что маг вот-вот на самом деле победит.              Рёмен собрался с мыслями и стал более осознанно совершать свои передвижения, перекрывая возможные ходы сопернику, но это не спасло положение. Мальчик выкинул в моменте два нужных дубля подряд, из-за чего выиграл с отрывом в один ход.                     - Кажется, я победил. Нет, я определённо победил! – радостно заявил Юджи, хлопнув в ладоши и засияв ярче долбанного маяка во тьме.              - Ты мухлевал. Переиграем, - пытаясь сохранить напускное спокойствие, прорычал Сукуна, осознавая свою совершённую глупость.              - Что? Нет! Я честно победил! – заявил мальчик, вскакивая со своего места. – Выполняй условие сделки!              - Ладно. И что же ты хочешь, сопляк? – Король смотрел на свой сосуд чёрными глазами, готовыми растерзать наглеца на миллион маленьких Итадори. Падлёныш.              - Я хочу… Я так много всего хочу! Сам Король проклятий исполнит моё желание! – мальчик с каждой секундой взвинчивался всё больше, стараясь понять, что бы такого загадать Двуликому, чтобы не прогадать. Ведь такой шанс больше никогда не повторится. - А я могу пожелать вместо одного желания три?              - Пацан, я похож на джинна?              - Попытаться стоило, - Итадори развёл руки в стороны и ярко улыбнулся Рёмену, вызывая в том бурную смесь из раздражения и умасливания одновременно. – Итак, я хочу…              «Хм. Взять обещание не убивать никогда людей? Невозможно, он найдёт способ обойти свой обет. Тем более это его сущность, как же без этого? Обещание, что никогда не убьёт меня? Бесполезно, меня всё равно казнят маги, когда я съем все его пальцы. Фу. А кстати, сколько я там уже съел? Один – самый первый, второй мне дал Годжо-сенсей, третий… Семь уже получается? Много. Так, о чём это я? Попросить стать моим союзником? Он не будет, это глупо, хотя это же моё желание, а он обязан исполнить, но он слишком хитрый, а значит сделает всё равно по-своему» - суетливо носились в голове обрывки мыслей, пока мальчик постукивал себя пальцем по губам, рассеянно смотря в потолок. Ощутив на себе убийственный взгляд, он опустил глаза на проклятие. «Он так внимательно на меня смотрит. В его глазах можно утонуть. И давно они такие красивые? Раньше казалось, что в них только презрение и ненависть, а сейчас нечто блестящее и живое. Настоящее жидкое пламя, вот-вот потечёт прямо по полосам. Интересно, а эти татуировки он сам на себе создал, или они у него с самого начала? Что они вообще значат? Так и хочется пальцем обвести каждую… Почему он такой притягательный? Я должен его ненавидеть. Но как можно ненавидеть эти губы? Могу ли я попросить поцелуй? Чёрт, нет же! Как я вообще мог подумать об этом? Хотя во снах он был таким заботливым до изгнания…» - Юджи, не отрываясь, смотрел на линию губ Короля. Ему казалось, что даже у отфотошопленных моделей на страницах журналов не такие изящные валики. Он почти подался вперёд, чтобы впитать весь проклятый нектар с манящих уст, но резко смутился и нахмурился. «Нет. Там были кошмары из-за моего больного воображения. Хорошо, что Сукуна слишком жестокий в реальности для подобных соплей, мой ужас никогда не воплотится в жизнь. Он никогда бы не стал относиться ко мне нежнее, чем располовинивание моей башки. Хотя он был очень терпеливым эти два месяца… Кстати, почему? Я должен выяснить, насколько я далёк от своего …».                     - Сопляк, ты там заснул что ли? Быстро называй, что ты хочешь, я больше ждать не намерен, - прыснул Двуликий после затянувшейся паузы, вырвав из беспорядочного мысленного потока сосуд.              - Я хочу честный ответ на свой вопрос. Без недоговорок, без увиливаний и без отмалчиваний. Максимально честный и развёрнутый ответ, - маг стукнул кулаком по ладони, решительно смотря в алый огонь.              - То есть из всех возможных вариантов от примитивного «не уничтожай людей» до «дай мне свою проклятую энергию в пользование» ты выбрал мою одноразовую честность с тобой? – Сукуна явно не ожидал, что подросток окажется настолько недальновидным.              - Да, - Юджи был твёрд в своём решении, хотя теперешнее знание о том, что он может использовать силу Рёмена, его задевало.              - Хорошо, спрашивай, - Король всё ещё был озадачен. Глупость мальчишки была ясна как день, но не до такой же степени. И что за вопрос такой он задаст? Наверняка очередную бредятину спросит по типу «кто твоя мама, почему ты злой, каким ты был человеком?».                     Они смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Каждый что-то пытался выудить из глаз второго. Хотелось просто вот так всю ночь смотреть. И смотреть безотрывно.              «Долбаный садист! Всю душу высосет. Зачем он так смотрит? Сердце ведь остановится. Как он это делает? Почему я не могу его ненавидеть как раньше? Почему он так сильно к себе притягивает? Я не должен был приходить сюда. Дурак. Зато я сейчас узнаю его план!» - бурчал в мыслях мальчик.       - Сначала ты не позволил мне умереть в том доме и не захватил моё тело. Потом ты помогал мне два месяца спать и не просил ничего взамен… пока что. Ты играл со мной в игры, даже что-то рассказывал, не особо насмехался надо мной и не издевался. Ни разу не убил меня здесь, даже за все оскорбления в твой адрес! Кровать сделал. Мягкую! Рассказал про Проклятого Кошмара ещё и спас от него! Вообще плевать, как это отражалось на тебе, но сам факт! Сам грёбаный факт! - с каждой секундой Юджи всё громче и более вопросительно проговаривал все слова, будто сам не верит тому, что выдаёт его рот. Он давно разорвал зрительный контакт и выговаривался куда-то в пустоту. – Почему? Почему ты всё это делаешь? В чём подвох? Всё не просто так, я тебя уже знаю. Какая у тебя цель? Ты же ненавидишь меня. Чего ты добиваешься? К чему это всё? Объясни свой план!              Мальчик замолчал и снова посмотрел на Сукуну. Огонь до черноты полыхал в глазах. Ни единый мускул не дрогнул на лице Короля.       Рёмен облокотился на спинку трона и подпёр подбородок кулаком. «Зачем? Почему? Какой план? Тупое, слепое создание. Ты совсем меня не знаешь, щенок. Нет плана, разве что не допустить твоей смерти и возвести для тебя лучший мир, чем этот. Ты ещё не готов к ответу, но раз так просишь, открою тебе истину».              - Тысячу лет назад я был провозглашён Королём проклятий. Меня абсолютно не волновало то, что будет дальше, ведь я уже стал тем, кого нельзя победить. Люди – средство существования, еда, рабочая сила, мусор. И всё же каждый уважающий себя правитель того времени имел при дворе слуг, умеющих читать будущее. Людям всегда важно знать, что будет завтра, что будет через год, с кем они встретятся, какая будет погода, кто будет править, какая смерть их ждёт. Проклятиям такое не нужно, они вечны, как и сама жизнь, они сами её творят. И всё же… Я спустился с божественных высот до провидца, известного своими не лгущими и точными предсказаниями. Он был простым отшельником, жил где-то в горах, куда даже птицы не всегда долетали. И он, увидев меня перед собой, сказал лишь: «Да родится дитя на свет неведомый настоящему времени, и падёт пред ним многоликий Бог, не способный победить заточившего его сосуд. Расколи сосуд надвое - царствие тьмы сменит вечное солнце. Уничтожь кровожадного зверя, запертого в невинной душе - божественная клетка обратится в прах», - Сукуна говорил очень медленно и вкрадчиво, наполняя каждое слово глубиной и тягучестью своего томного голоса. Юджи слушал Двуликого, не моргая.       – Я не был удовлетворён предсказанием оракула, что был явно пьян от своих дочерей – пифий. Я посчитал, что смогу уйти от будущего, которое мне открылось. Стал убивать всех детей и женщин, сжигал целые поселения жалких червей в порыве гнева, а потом меня запечатали на тысячу лет. И вот спустя столько времени я, величайший и сильнейший Король проклятий, не могу выбраться из своей золотой клетки. Мальчик, что сумел сдержать самого Сукуну Рёмена, родился спустя тысячу лет после правления Двуликого бога и стал его сосудом, - Сукуна неотрывно смотрел на парнишку, что уже перестал дышать и превратился в немую мраморную статую, смотрящую в душу дьявола.       - Мальчик-маг стал моим пророчеством. Я долго сопротивлялся судьбе и не верил, что ты тот, о ком вещал провидец. Я ненавидел тебя и хотел убить самым жестоким способом, каким только был бы способен. Я наслаждался, когда ты страдал от боли и своих кошмаров, когда молил прекратить твои мучения. Но когда ты сломался и обратился ко мне, я словно сгинул. Твой истошный крик и всеобъемлющее страдание заставили меня очнуться от забвения. Я принял, что ты тот, без кого я не смогу существовать. Ты не просто моя клетка, ты мой источник жизни. Твоя боль стала моей. Я никогда не принимал и не понимал того, что чувствуют ничтожества вроде тебя. Однако ты нагло забрал моё сгнившее сердце и заставил его истекать кровью. Как бы я не хотел тебя убить, я не могу. Умрёшь ты – умру я. Умру я – умрёшь ты. И дело даже не в этом. Я сам не желаю тебе смерти, как бы мерзко это не звучало. Почему я с тобой нянчусь? Ты тот, для кого я готов уничтожить всех вокруг. И мне не нужны для этого причины. Ты больше, чем мой сосуд, сопляк. Вопрос далеко не в пророчестве. Я могу найти способ извести тебя и превратить в свою часть души. Могу заточить тебя во тьме и не давать умереть столько, сколько сам того буду желать. Однако я хочу видеть тебя рядом с собой. Хочу ощущать твоё тепло и твою глупую радость, хочу слышать тебя и чувствовать целиком. И я знаю, что ты хочешь того же. Я давно это понял, даже не видя твоих мыслей.                     Сукуна замолчал. Или это Юджи оглох. Мальчик смотрел в пол и не моргал. Что? Что он только что услышал? Ему почудилось? Ему же послышалось? Двуликий не говорил этого всего? Не говорил ведь? Не мог же! НЕ МОГ! Он спит. Он просто спит. Это всё нереальное. Этого нет. Нельзя поддаваться, нельзя принять то, что услышали уши. Это ложь. ЭТО ЛОЖЬ!              Страх накатил разрушительной волной. Каждая клеточка тела вопила сбежать, спрятаться, закрыться лишь бы подальше отсюда. Снова это чувство. Надежда на лучшее. Но он видел итог. Видел, к чему привела его безответственность и наивность. Разве можно теперь полагаться на то, что его убьёт, на то, что обожгло хуже раскалённого металла? Где сейчас вся эта хвалёная идиллия и трепет от несуществующей возможности просто быть рядом с проклятием, просто прикоснуться к нему?              Боль.              Переломайте маленькому человеку все кости, он всё равно будет улыбаться, ведь по сравнению с горем внутри это лишь мягкая щекотка с не самым приятным хрустящим звуком. Она липкой грязью впитывается в кости и мягкие ткани, напоминая о том, какой жалкий слабак – Юджи Итадори. Всё это – лишь последствия трусости и отсутствия ответственности за свои же никчёмные желания и робость.              Отчаяние.              Оно стремительно растекается по телу, бьёт без промаха в самые уязвлённые места собственного сознания. Мальчик сам себя проклял, сам вступил на грешный путь без возможности искупления. Он ослепил сам себя, заставляя забыть об ужасах его снов, об ужасах потерянной любви и приобретённого горя.              СТРАХ.              В ушах звенит противный писк так, что скрежет гвоздя по стеклу кажется самой искусной симфонией физики. Сердце, кажется, вместе с дрожащими лёгкими наперегонки ломают грудную клетку изнутри. Губы затряслись.       Безмолвие сильно затянулось. Были бы на голове собачьи уши, они бы давно прижались вниз. Будь у него шерсть, она бы уже стояла дыбом. Он отвернулся от Короля, но ноги не позволили двигаться дальше. От перенапряжения из носа закапала кровь. Нужно бежать. Сейчас же.       Хриплый, дрожащий полушёпот юноши пронзил тёмные владения.              - Отправь меня к себе… пожалуйста…