Белый танец

Свадьба Чана и Чонина — это определенно самое красивое событие, которое гости видели за весь год. Она проходила не в ресторане, обычно безвкусно украшенном. Это был берег моря, с таким белоснежным песком и притягивающей взгляд водой. Эти двое так любили друг друга, и всю эту любовь вложили в атмосферу и оформление мероприятия.  Чонин был одет в белый костюм с золотыми вставками, он как всегда широко улыбался, приветствуя прибывающих гостей. А их было много, и с каждым надо было поздороваться по-своему.  Вот идёт Ким Сынмин, достаточно крепкий на вид альфа, но совершенно не такой по характеру. Его белые брюки на высокой талии отлично подчёркивали длинные ноги, а рубашка того же цвета была на пару размеров больше, красиво выделяя тонкие изящные руки. – Как у вас тут вкусно пахнет, – он протягивает жениху свою ладонь с длинными пальцами, которые придавали всему образу ещё большее ощущение того, что это принц, а не просто красивый молодой человек, – Здравствуй, Чонин. – Здравствуй, хён. Да, мы постарались создать аромат, который не сильно бьёт по носу слишком чувствительных, – пахло действительно прекрасно, что–то сладкое, совсем немного щекочущее кожу носа, но можно было выделить один — горький запах кофе, так сильно выделяющийся. – Да, что-то розовое. Но, я чувствую кое что ещё, и это нравится мне гораздо больше, – альфа ещё раз сжал пальцы младшего и ничего не сказав направился по кофейному следу, так ярко выделяющемся в этой толпе гостей. О, Сынмин сразу узнал, кто это был — его дорогой друг, Ли Минхо. И почему это именно его запах так ярко ощущается, несмотря на кучу других, почему так манил к себе? Сынмин ещё со школы знал про истинных, но он совершенно не мог поверить в то, что это явление возможно между ним с Ли.  Ким Сынмин был всего лишь другом, который как хитрый лис уже просчитал цикл Минхо и каждый раз в самую болезненную для старшего минуту появлялся на пороге его дома, просто попить чай. Он привозил свои вещи, которые так спасали своим запахом в первый день течки, а после и сам укладывался в кровати Минхо, когда тот хныкающим голосом умолял Сынмина быть рядом. – Кого я вижу? – ноздри Минхо расширились от шумного вдоха, он даже не посмотрел на того, кто задал этот вопрос, просто втянул воздух, ощутив терпкий запах дорогого алкоголя. Старший стоял в компании Хана и Феликса, молодая пара совсем не заметила того, что надвигающийся Сынмин выпустил феромоны, они были увлечены друг другом. А вот Минхо еле стоял на ногах, они уже начали подкашиваться, но крепкие руки альфы не позволят этому человеку упасть, никогда. – Ким Сынмин, я ждал тебя, – старший, холодными пальцами провёл по выступающей скуле. Что это была за дружба такая? Прикосновения, объятия, поцелуи, разве так вели себя обычные друзья, по крайней мере, на публике. –Да? Мне казалось, хорошим знакомым можно обнять друг друга, – Альфа берёт два бокала с подноса проходящего мимо официанта, вручает один Минхо, а второй практически залпом выпивает сам, потому что омега не был просто другом. Он вообще не понимал, что между ними происходит, все эти мысли дурманили голову, отключая от реальности. Минхо тоже думал не о том, какая красивая обстановка вокруг, он засматривался, нагло пялился на блондинистую голову. Вот — самое красивое, что он видел за сегодня — Ким Сынмин. Как можно было повестись на этого взбалмошного альфу. Они здесь всего около часа, и пока Сынмин шёл ему навстречу, он мог поклясться, что заметил как минимум пятерых омежек, пытающихся увязаться за ним. Правда, Сынмину было плевать, он шёл к своей холодной цели, к лучшему другу — Ли Минхо. Сынмин видел всех этих омег, одинаковых, которые как под копирку использовали одни и те же способы привлечения внимания. Минхо был другим, спокойным, манящим своим ледяным взглядом, которому по виду абсолютно всё равно на то, что происходит вокруг. И только Сынмин знал о том, что это очень нежный котёнок, так нуждающийся в тепле, но Минхо никогда не сказал бы об этом вслух. Только Сынмин знал омегу настоящего, ему нравилось, что никто не знал о подробностях их личной жизни, лишь иногда Чану приходилось выслушивать жалобы Сынмина о том, что его любовь безответна. Золотые кольца красиво блестели в красной коробке, которую красивыми ладошками держал регистратор, красивый мужчина в тёмно-синем костюме, от которого так ярко пахло цветами, что-то вроде розы.  Чан двумя пальцами берёт кольцо, что поменьше, и, широко улыбаясь, одевает его на палец своего жениха, параллельно краснея от стольких наблюдающих за этим процессом глаз. Чонин делает то же самое и сразу же набрасывается на уже мужа и страстно целует, наплевав на гостей. Он так ждал момента, когда уже сможет обменяться кольцами с этим до ужаса смущённым альфой. Со стороны зрителей раздаются аплодисменты и поздравления, молодожёны спускаются с маленькой деревянной сцены, широко улыбаются, благодарят абсолютно каждого, но направляются они к компании своих лучших друзей.  – Наконец-то вы сделали это, – Джисон хлопает в ладоши как маленький ребёнок и бежит в объятия Чонина, эти омеги просто не могли оторваться друг от друга, – Так, у нас есть вы двое, Хёнджин с Бином, кто следующий? Чан на секунду смотрит в глаза Сынмина. Бан знал о его мечте и знал, с кем из присутствующих альфа хотел её воплотить. – Я приглашаю молодожёнов станцевать для нас свой свадебный танец, – Чонин хватает мужа за запястье и бежит в центр танцпола, чтобы красиво встать, как репетировали. Чёрный и белый костюмы так хорошо сочетаются вместе, как и люди, что в них одеты. Золото на пальцах блестело от тёплого света фонарей или от сияющих широких улыбках на лицах супругов. Сынмин правда был очень рад, он радовался этому союзу даже больше, чем паре Хёнджина и Чанбина, у тех всё было стабильно. Кстати, вот они ворковали в другой стороне круга, как всегда любимые друг другом. У Чана с Чонином всё было сложнее, разница в возрасте и недовольные этим родители. Но даже они забыли про все разногласия и в обнимку наблюдали за тем, как счастлив был сын, когда танцевал со своим омегой. Родителей Чонина не было, они просто не посчитали нужным приезжать на свадьбу сына. По их мнению, это было пустой тратой времени, так как свадьба бывает у всех и нет смысла делать из этого огромное торжество. Медленная музыка сменяется такой же лёгкой, нежной мелодией. Теперь ведущий приглашал всех пар, собравшихся сегодня здесь, станцевать вместе с любимыми людьми. Сынмин вслепую находит сзади себя ладонь Минхо, чуть сжимая её. Ким поворачивает голову и дарит омеге взгляд, полный нежности и, может даже, любви, которую Сынмин так старался скрыть ото всех.  – Пойдём? Просто чтобы не стоять в стороне, – конечно оба хотели этого не просто так, но всё равно делали вид, будто просто друзья решили не отставать от остальных. Минхо ещё минуту стоит с глазами в пол, ему неловко, а кожа горит от руки, что так крепко держала, не давая провалиться сквозь землю от смущения.  – Давай, будет круто, я обещаю, – вот уже высокий альфа тянет за собой Минхо, широко улыбаясь, что можно было заметить, когда он оборачивался чтобы взглянуть на друга. Длинные руки обвивали талию, а голова покоилась на плече, тело Минхо совершенно расслабилось в руках младшего. Сынмин вспоминал, как однажды они уже танцевали вместе. Это была течка Минхо, болезненная, и чтобы успокоить омегу своим запахом, Сынмин прижимал его к себе как можно сильнее, включал успокаивающую музыку и укачивал омегу в своих объятиях. Тогда Минхо, кажется, плакал — от боли и благодарности одновременно. Максимально странным было то, что эти двое проводили все течки и гон Сынмина, но до сих пор боялись признаться друг другу в чувствах, как маленькие дети. Они оба считали, что эта любовь не взаимна. Минхо думал, что Сынмин делает это просто потому что ему нравится возможность провести время с течным омегой, который совершенно ничего не соображал. Сынмин думал, что его просто используют, чтобы снять боль.  – Ты всё также нежен, спустя столько лет, – Минхо понимает взгляд на альфу, его светлые волосы так красиво разделялись от ветра на тонкие золотые волны.  – Ты тоже об этом думаешь? – глаза закрываются в наслаждении, когда мягкие подушечки пальцев прикасаются к волосам, что было разрешено только Ли, это очень много значило для самого Минхо, – Я готов подарить тебе целый мир, –но даже эти слова не давали старшему веры в то, что его любили по-настоящему, он просто таял, когда альфа говорил романтичные фразы. Но, по его мнению, личность Минхо просто не была достойна этих слов.  – Кто тут малолетний придурок?  – Посмотри на вашу пару со стороны, два взрослых мужчины не могут рассказать друг другу о любви, но при этом проводят ночи вместе, у вас дружеский секс? – Чан отпил из бокала, немного морщась от горького вкуса алкоголя.  – Я сам не знаю, что это всё значит, он прекрасен в постели, но отношения — это же намного большее, – Сынмин выхватывает бокал из рук старшего и быстро выпивает содержимое, под удивлённый взгляд напротив.  – Я прекрасно понимаю, Сынмин, но ты так долго заботишься о Минхо. Я думаю, что вы давным-давно готовы перейти на новый этап.  – Чёрт, это очень красиво. Думаю, Минхо будет рад, – он готов вечно смотреть на блестящее кольцо в коробке, но Сынмин жадничает и закрывает коробочку, заявив о том, что покупал его не для того, чтобы на него просто пялились.  – Я должен сделать это, – рука уже возвращает кольцо в карман.  – Ты обязан сделать это, если нет, то я просто выгоню тебя со свадьбы и ты первым же рейсом полетишь домой. Сынмину страшно, он просто стоит в стороне, пальцами потирая бархат в кармане. Минхо веселился, вид счастливого парня так сильно грел душу альфы, ему даже показалось, что сейчас по щеке скатится полная любви слеза. Он отвернулся, чтобы в случае чего не пугать друзей внезапным плачем.  – О, это у вас виски, – Сынмин останавливает официанта, у которого на подносе стояли стаканы с коричневой жидкостью, забирает один из стаканов и одним наклоном головы заливает в себя всё содержимое. Официант уходит как только ему возвращают пустое стекло, как будто видел такое каждый день.  – Сейчас или я идиот, – он бьёт себя по щекам, приводит в чувство. Ноги ведут в толпу, вот он, его красивый парень, или друг, как-то странно из друзей сразу просить Минхо стать его мужем, но действие алкоголя просто не давало этой мысли надолго задержаться в голове. Сынмин вежливо просит микрофон у ведущего, сказав, что сейчас будет совершать самый важный в его жизни поступок. Мужчине в общем и целом было всё равно, зачем альфе микрофон, он привык к пьяным гостям, выпрашивающим аппаратуру. Альфа поднимается на сцену, яркие фонари бьют в лицо, но он всё равно встаёт с идеально прямой спиной и идеальным выражением лица, будто не ему в глаза светили лампы.  Надо просто позвать, всё остальное он скажет лично, ничего сложного. Сложно было, он даже не знал, что скажет когда посмотрит в глаза Минхо. Просто то, что любит? Этого недостаточно, омега заслуживает более красноречивого признания, но смущение и страх не давали ничего придумать. Сынмин встаёт на колено, доставая ту самую красную коробочку, открывая которую был виден ослепительной красоты камень.  – Наша история любви, её по сути и нет, мы просто друзья, но ты тот друг, который так сильно мне нравится,– он поднимается на ноги и дарит омеге прикосновение к щеке, полное любви, всю, которую только мог таить в себе альфа, – мне нравятся твои поцелуи по утрам, то, как ты обнимаешь меня просто когда захочется, хотя знаешь, что мне не нравятся прикосновения. Минхо, ты — единственный, кто может меня трогать, лишь с тобой я могу поговорить на самые важные темы. Прости, я несу такой бред, наверное ты разлюбил меня ещё больше, – голова опускается, по щеке скатывается слеза. Большой палец Минхо тянется стереть её, а следующую ловит уже короткий поцелуй в щёку, он просто стоит и ловит слезинки своего альфы.  – Я так сильно люблю тебя, Ким Сынмин, – губ касается мимолётный поцелуй.  – Я глупо выгляжу?  – Очень, – Минхо смеётся и затягивает любимого в более глубокий и долгий поцелуй, как же наплевать было на глаза вокруг, у них были поцелуи до этого, конечно. Но то, что происходило сейчас… намного важнее того, что уже было. Пара выражала в этих прикосновениях чувства, что так долго таила внутри.  – Так красиво, – он выставляет ладошку вверх, чтобы рассмотреть украшение и похвастаться окружающим, – Но ещё красивее можешь быть только ты. И снова поцелуи, короткие, полные слёз счастья. Люди уже разошлись, а они продолжали наслаждаться друг другом, такими красивыми и влюблёнными.