J1
Обсуждение работ проходило…хорошо. Ким вёл себя крайне профессионально, собрав вокруг себя стайку воздыхателей – последователей – подопечных, что в рот заглядывали своему идолу. Чан и Пак же выделялись лишь выражением крайней степени шока на лицах, стоя чуть позади своих братьев по несчастью, или счастью, тут как посмотреть. – Он знал с самого начала? – поражённо шептал Пак на ухо Чану. – Я – то откуда знаю, гений. И вообще, это тебе Джуён давал лист с именами руководителей, как ты мог забыть имя?! – приглушённо негодуя в ответ. – А меня ебало?! Мог бы и сам посмотреть! – чуть повышая голос. – Это ты на него слюни пускаешь! – И что?! – Молодые люди, – раздалось со стороны Кима, – поведайте нам, причину вашего спора, – привлекая внимание к себе и обращая его на парочку ПакБан. Те опоссумами перед хищником застыли, пуча глаза на Кима. Хонджун вовсю наслаждался замешательством, вызванным своим появлением. Пусть он и сомневался, что именно они являются его подопечными для работы над итоговым проектом, но хотелось до конца убедиться и посмотреть, как тогда будет себя вести Пак. Альфа сумел – таки затронуть струны души холодного и неприступного омеги, но признаваться в этом Ким не спешил. Вот ещё, много чести. Сонхва натурально душил своим вниманием какое – то время, но мудро дал выдохнуть после представления видеозаписи, что не осталось незамеченным Хонджуном. Однако он не спешил давать молодому юнцу зелёный свет. Просто развлечься и хорошо провести время Ким мог с любым, а вот ставить под удар свою карьеру Хонджун не собирался. Тем более из – за какого – то сперматоксикозника. – Так что, не посвятите нас в свой спор? – вновь задал вопрос Хонджун замолчавшим студентам, дёрнув уголком брови. Пак наконец отмер и решил отбиваться, ибо получается, что его водили за нос? – Вы не захотите услышать этого, мистер Ким, а вот остальным, возможно, и поведаю удивительную историю. В интимной обстановке, – отбил Пак. У Чана отвисла челюсть. Этот идиот реально решил пререкаться с Кимом вот щас?! Взгляд Кима ощутимо потяжелел, а Бан нервно сглотнул, тогда как Пак уверенно, словно проверяя выдержку преподавателя, медленно двинулся ближе к Хонджуну, расталкивая кучку студентов. Омега напрягся, но старался не реагировать, чтобы не потерять авторитет и не выдать тот факт, что злющий, словно бес, приближающийся студент, с горящими вызовом глазами тёмного шоколада, вызывал вполне однозначные ощущения в теле. Этот факт одновременно нравился Киму, но вместе с тем раздражал. Пак Сонхва его студент и своим появлением Хонджун хотел поставить точку в подкатах альфы, но судя по настрою младшего, омега крупно просчитался. Приблизившись вплотную к старшему, Пак склонился к уху, чтобы соблазнительным, низким тоном прошептать: – А вот если вы захотите обсудить наши с вами дальнейшие отношения в интимной обстановке, будьте уверены, что отказа вы не получите, – и прикусив мочку уха, вздрогнувшему Киму, отстранился, чтобы с совершенно невинным видом заметить для всех. – Вы немного испачкались сзади, на рукаве, мистер Ким. Хонджун внутренне трясся от негодования и возбуждения, хлёстким кнутом прошедшимся по низу живота, от поведения этого самоуверенного оборванца. Скрипнув зубами, Ким улыбнулся, как можно более естественно, и говорящим о страшной каре взглядом прожигая Пака, ответил: – Благодарю. Продолжим, – омега отвернулся к доске, чтобы взять с кафедры свои листки и дать себе секунду на передышку. Сонхва не растерялся, вовсе не отказался от идеи затащить в постель, а наоборот, разошёлся, не побоявшись вытворить такое на глазах удивлённых студентов. Дело пахнет жаренным, и нужно было срочно придумать что – то, раз альфа слово «нет» не воспринимает. Но для начала, крепко напиться с Джисоном.J1
Джисон возвращался с больницы, уныло передвигая ногами. Анализы вновь не дали результатов, что расстраивало сильнее, чем омега предполагал. Они пытались уже некоторое время – пусть и озаботились вопросом основательно не так давно – но отсутствие результата всё равно удручало. Что с ним не так? Минхо безумно хотел ребёнка и уже потихоньку скупал различные вещички для малыша, решив вопрос с квартирой. Переезд, конечно, выматывал, но восстановление в горячей ванне, а потом и в мягкой постели с мужем, стоило того, чтобы всё это затевать. Альфа очень старался окружить супруга заботой и любовью. Баловал вкусной едой, брал на себя обязанности тренера, позволяя больше отдыхать, занимаясь только бумажной работой, радовал сюрпризами и вообще, становился с каждым днём идеальнее, чем это в принципе возможно. Омега совсем отчаялся, постоянно плача и ощущая жуткую усталость в последнюю неделю. Сейчас вновь прийти и сказать, что у них не получилось, не осталось сил, поэтому Джисон мышью проскочил в кабинет, не замеченным даже Феликсом, увлечённо печатающим что – то в телефоне. Закрывшись в кабинете, грузно опустился в кресло, шумно выдыхая. Хотелось на ручки, разрыдаться до сорванного голоса и без конца жаловаться на жизнь в родное плечо, но омега и так уже переживал за супруга и его эмоциональное состояние, ведь Минхо от всего сердца старался ради их семьи. Оставалось лишь заварить любимый чай, от которого не тошнило, как от остальных, и успокаивать себя самостоятельно. Звук уведомления на телефоне привлёк внимание, и открыв диалог с другом, Джисон пробежался глазами по строчкам, усмехаясь содержанию:«Джуни», 15:00
Или ты со мной пьёшь и выслушиваешь мои терзания по поводу одного заёбы
Или я иду топиться
Буду через 15 минут
Догадаться о ком идёт речь, не составило труда, а посему ответив: «я в кабинете, захвати желеек», Джисон вновь поставил чайник. С момента знакомства Хонджуна и Сонхва Джисон не уставал удивляться изменениям в друге. Он всегда был крайне самодостаточным человеком и выбирал себе партнёров по определённым критериям, позволяя себе расслабиться по полной только в отпуске, где отпускал контроль. В этот же раз Сонхва оказался напористым и решительным, что соревновалось с характером самого Кима, который любил проявлять инициативу, вести и крутить альфами и омегами, как хула – хупом на талии. Наблюдать за стараниями альфы привлечь внимание подарками и флиртом забавляло, а уж чего стоила реакция Кима на выкрутасы Пака. На самом деле Джисон желал счастья другу и давно считал, что стоит взяться за ум и создать семью, но озвучивать своё мнение не спешил. Хонджун сам в состоянии принять решение. – Нет, ты не поверишь! – ураганом влетев в кабинет омеги, завопил Ким. – Эта наглая рожа флиртовала, пререкалась и прикусила мочку моего уха прямо на глазах студентов! Джисон вздрогнул от появления Джуна, и отставил чашку с чаем от греха подальше. Ким уселся в кресло напротив друга в офисном, выгружая из сумки желейных мишек и бутылку вина. – Ты же помнишь, что пить мне нельзя? – вздёрнул бровь Джи. – Кто с тобой делиться то собрался? Взращивай почву для моего племянника, папаша, – кинув в омегу пачку угощений, ответил Ким. – Штопор? – Джисон опасливо протянул прибор другу из ящика в столе, и открыл конфеты. – Так вот, я то наивно полагал, что он отвянет и завянет, когда поймёт, что я его научный руководитель, а этот безумец, кажется, завёлся! – Или ты? – Или я! – выгибая грудь колесом. – Эй! Ты вообще, на чьей стороне? – Прости, прости, – хихикал Ли. – Что мне делать, Хан, а? – открывая бутылку алкоголя. – Я Ли, – в который раз напоминая. – Это для мужа, для меня ты навсегда Хан! – тыча в омегу штопором и вновь принимаясь открывать бутылку. – Хонджун, а что плохого, что ты понравился парню? – осторожно решил начать Ли. – Не продолжай, мы это обсуждали. Он малолетка! – Восемь лет не такая большая разница, – аргументировал Джисон. – Он мой студент. – Кажется, я смотрел одно видео… – Оставь при себе свои сексуальные фантазии, извращуга, – фыркнул Ким. – Кто бы говорил, – невозмутимо отпивая чай. Джисон решил не продолжать бессмысленный спор, а дать время Киму накидаться. Когда тот пьяный, он более сговорчивый и не такой вредный. Кто знает, может тогда получится его уговорить дать шанс парню. Сонхва оставлял приятное впечатление. Пусть Джисон мало знал альфу, но если бы Ким ему был не сильно интересен, он вряд ли бы так пыжился, спуская на тормозах множественные отказы. Когда половина бутылки была приговорена, а Хонджун разлёгся на столе, начав жаловаться на несправедливую судьбу, старший понял, что пора. – Он ведь горячий, а? – хитро подмигивая поддатому другу. – Уф, – шумно выдыхая, – чертовски…Это бесит! Как можно быть таким секси и так раздражать! – Так может просто ты попробуешь дать ему то, что он хочет, отлично потрахаться сам и того отпустит? – кивая самому себе, предложил омега. Хонджун подвис, анализируя услышанное. Почему он сам не додумался просто переспать и дело с концом, ах да, он же преподаватель. – Ага, а потом сразу увольняться? – прошипел друг. – Почему ты думаешь, что он расскажет руководству? – Это будет хорошим рычагом давления на меня, – взгрустнул Ким. – Твой рычаг давления – это его итоговый проект. – Джисон, ты издеваешься? Переспи я с ним, он успеет раньше меня сдать, чем я завалить его с проектом, – начиная раздражаться, ответил Ким. – Ситуация… – задумчиво. – Но он же тебе нравится? – заискивающе. – Ох, – сокрушённо стеная куда – то в потолок. – Нужно что – то придумать, а я пока выпью ещё. Хонджун подлил себе вина, действительно задумываясь над всей ситуацией с Сонхва. Парень ему симпатизировал – это так, но вот факт преграды между ними в качестве статуса преподаватель – обучающийся смущал. Омега из кожи вон лез, чтобы добиться карьерного роста и приличного рабочего места. Много учился, набирался опыта, ездил на практики. Он просто не может потерять всё из – за мальчишки, что хочет завалить его. Джисон сочувствующе глядел на друга, стараясь придумать, как можно помочь, однако в голову не приходил ни один подходящий выход из ситуации. В конце концов, оба просто перешли на менее острые темы, рассказывая друг другу о других переживаниях и волнениях. Ли получил много поддержки и участия от Хонджуна в его проблеме с беременностью и омеге стало действительно легче. Он не один и иногда можно положиться не только на мужа, нагружая и без того усталого альфу.J1
Второе свидание Феликса и Чана было решено провести по всем канонам свиданий: кинотеатр Ritz и прогулка после, обсуждая сюжет фильма. Парни договорились встретиться вечером, ближе к сеансу, чтобы успеть купить напитки и попкорн. Бан чувствовал себя более уверенно в этот раз и решил, что оденется попроще. Тёмные джинсы, простая футболка чёрного цвета и толстовка на замке. Пак, как заведённый весь день придумывал новые планы атаки на Кима, чтобы точно покорить преподавателя и выйти победителем из войны. – Сонхва, ты не думаешь, что он станет более недоступным? Он наш преподаватель, если он будет замечен в связи с обучающимся, его уволят, – пытался вразумить друга Бан, пока укладывал волосы возле зеркала. – Какая разница? Мы не в школе! – не желал слышать друг, увлечённо обдумывая ходы за столом. – Это тебе какая разница, а у него действительно могут быть проблемы. – Мне не пятнадцать. Я всё предусмотрел, я почти уверен, что он тоже меня хочет, а значит, просто нужен повод остаться тет – а – тет, – улыбался Пак, прикусывая кончик ручки. – Мне пора, удачи потрахаться, наконец, по – человечески! – вдруг вскочив и выскакивая в коридор под ошарашенный и возмущённый взгляд Чана. – Эй! Мы не… – но друга уже и след простыл. Тяжело вздохнув и мысленно понадеявшись, что Пак не натворит непоправимого, альфа вышел из комнаты, направляясь к кинотеатру. Погода стояла тёплая и вокруг было много народу. Чан размышлял о развитии их с Феликсом отношений и был очень рад, что всё идёт своим чередом и они прекрасно общаются. Общих тем при большем количестве общения обнаружилось много. Чего альфа совсем не ожидал, так это почти одинаковой тяги к музыке. Это было просто хобби, но альфа любил сочинять стихи, а Феликс мелодии, под которые не редко танцевал. Бан долго отходил от фантазий, как Ли грациозно двигается с включённой музыкой и отдаётся всей душой танцу и мелодии, что льётся из колонок. – Привет! – поздоровался Чан, как только добрался до омеги. Феликс выглядел безумно уютно в лёгком бежевом свитере, а хлопковые брюки шоколадного цвета добавляли строгости, но не портили образ. – Привет, спортсмен, – потянувшись к старшему, Феликс поцеловал того в щёку, а Чан крепко обнял в ответ. – Идём? – Да, – мягко улыбаясь младшему. – Ты прекрасно выглядишь. – Благодарю, – сделав реверанс и мило хихикая. Чан таял от такого игривого омеги и наслаждался его настроением, ощущая как и собственное улучшается рядом с младшим. Фильм, на который пал выбор, оказался мелодрамой о сильной любви героев, которым пришлось расстаться на долгое время, чтобы, повзрослев и став более осознанными, встретиться вновь. Феликс был странно задумчивым после просмотра, на что обратил внимание Чан, но не знал как спросить об этом. Вдруг что – то случилось? Или фильм не понравился? А может, когда Бан взял Ли за руку, тому это пришлось не по душе? – Прогуляемся до океана? – Согласен, знаю одно кафе с вкуснейшим мороженным, – оживился Феликс. – Что скажешь о фильме? – решил проблему Чана омега. – О, интересный материал для размышлений, – честно ответил Чан. Феликс задумчиво усмехнулся. – Интересный ответ, для каких размышлений? Ты не веришь в любовь? – внимательно следя за реакцией альфы, предположил омега. – Не то, что не верю…скорее предпочитаю более рациональный подход, – стал делиться мыслями альфа. – Действовать всегда на эмоциях глупо. Вот что им даст их любовь? Никакой выгоды ни для одного, ни для второго, – активно жестикулируя продолжил Чан, не замечая расширившихся глаз Ли. – Но это я так думал раньше. С твоим появлением в моей жизни, я поменял мнение, поэтому для меня просмотр этого фильма, как шанс взглянуть на своё мнение до, с другой стороны. Феликс не знал, что думать на такой ответ. Он, конечно тоже не считал, что правильно всегда вестись на розовые сопли, но и исключительно с холодной головой подходить к делу скучно. А вот слова про выгоду неприятно царапнули. У него был план на третье свидание и результат может быть разным: либо Чан испугается и сбежит, либо просчитает эту свою выгоду от союза с Ли, притворившись, что по – настоящему влюблён. Что из этих двух вариантов страшнее для омеги, не хотелось даже представлять. Промолчав вплоть до самого кафе и вновь вернувшись на путь к океану, Ли решил продолжить диалог. – Неожиданно, – удалось пробормотать после собственных размышлений на счёт слов альфы. – А тебе? Понравился фильм? – спросил Чан, мягко подхватываю руку омеги. Тишина между ними альфу не смущала, ему было приятно просто находиться рядом с младшим. – Ну…скорее да, чем нет. Я не согласен, что ко всему нужно подходить с холодной головой. Чувства важны, – убеждённо ответил Ли. – Ты мне это показал, Феликс, – останавливая омегу и поворачивая к себе. – Когда я встретил тебя, что – то изменилось, и я пересмотрел свои приоритеты и принципы. Веришь? – проникновенно глядя в глаза. Ли…хотел верить, но сомнения не оставляли. Он ещё проверит этого влюблёныша. – Верю, – дёргая уголками губ, – ты захватил камеру, как я просил? – решив перевести тему, поинтересовался Ли. Оба почти доели сладость, продолжив идти. Чан интригующе улыбнулся, доставая камеру и переносное освещение прямо на ходу. – Ого, ещё и свет? – удивился Ли. – Где хочешь сняться? Они быстро выбрали тихое место с красивым видом на волны. Вокруг были люди, но совсем мало и Феликс достаточно выступал, выстраивая уверенность в себе, чтобы не бояться внимания со стороны. Расположив свет, подготовив музыку и камеру, Бан был готов начать, о чём сообщил Феликсу. – Хорошо, надеюсь на твою работу, Бан, покажи, какой я в твоих глазах, – игриво подмигнув, бросил Ли и мелодия зазвучала вокруг парней. Мотив песни был знаком. Ритмичная, но трогательная. Она будто вдыхала жизнь в тело и побуждала бороться. Идти вперёд к своим целям и добиваться того, чего хочется. Феликс уверенно двигался на песке, будто тот совершенно не затруднял его движений. Трюки, совершаемые омегой, впечатляли Чана, и он вновь ощутил трепет в животе от такого Ли. Омега выглядел решительным, смелым и немного злым. В его танцах всегда была заключена история, которую он рассказывал наблюдателям. Энергия и внутренний огонь чувствовался в каждом взмахе руки, ноги, в падениях, что выглядели даже пугающе, но Бан был уверен – Феликс знает, что делает. Постепенно стали собираться зеваки, и альфа решил воспользоваться толпой для лучшей картины. Он снимал омегу со стороны: из – за плеча какого – то ребёнка, что раскрыв рот следил за незнакомцем в танце; словно от лица компании подростков, в восторге перешёптывающихся между собой; сверху, выхватывая волны и горизонт на фоне. В кадре мелькал Ли, люди вокруг, океан и звёздное небо, что укрыло побережье своим одеялом. Никто из присутствующих не шумел и не смел мешать, полностью погружаясь в атмосферу представления. Феликс умел привлекать внимание, и Чан осознавал, что никого прекраснее не знал ранее. Этот омега поглощал собой без шанса на спасение. Он был самодостаточен, уверен в себе и невероятно нежен, если узнать его лучше. Когда мелодия стала затихать, Бан вновь приблизился к младшему, выхватывая камерой момент окончания танца. Феликс приземлился на одно колено, опустив голову, а с последней нотой резко ею вздёргивая, что эффектно смотрелось в кадре. Альфа был доволен проделанной работой и удивительным перфомансом от младшего. Люди вокруг стали аплодировать и выкрикивать слова одобрения. Феликс удовлетворённо поклонился и отвечал всем благодарностью, а Чан с улыбкой следил глазами за омегой, испытывая гордость, смешанную с радостью за младшего. – Ты прекрасно справился, это было волшебно! – от всего сердца похвалил Чан, сложив в рюкзак аппаратуру и утягивая Ли из толпы. – Спасибо за съёмку, – улыбнулся омега, – буду ждать результат. Парни ещё немного прогулялись, разговаривая на разные темы, обсуждая следующее свидание, которое было тоже заранее организовано Чаном, пока Ли не перебил альфу. – Позволь в этот раз мне, – вставая перед старшим и пряча руки за спиной. – Что? – недоумённо склоняя голову к плечу. – Организацией свидания займусь я, – уверено пояснил. – Будет сюрприз, я пришлю за тобой водителя и нужный костюм, – оповестил Феликс, отчего Чан ещё больше опешил. Водителя? – Ты этого хочешь? Или тебе не… – Нет, всё мне нравится, твои свидания чудесные, но это…скажем так – последняя проверка перед окончательным решением. Ты сам дал мне время, – напомнил омега. «Проверка» звучало ужасно и немного обидно, но Ли был прав, Чан правда дал добро на то, что эти свидания будут практикой перед решением Феликса согласиться или нет на отношения с Чаном. Ли уже говорил, что у того есть гувернёр, но водитель… Кто этот парень, чтобы иметь такое количество прислуги? Да вообще кто в их время имеет прислугу? При общении в чате или в студии, речь не заходила о семьях слишком далеко. Чан рассказал, что у них в семье все режиссёры да продюсеры, а Феликс поведал, что его родители бизнесмены. Альфа даже гуглил, но никакой особенной информации не нашёл, так что решил, что бизнес не слишком большой, чтобы его освещали в СМИ, но вот новая информация о костюме и водителе, что будут ждать альфу на следующее свидание, несколько настораживали. – Что ж, я согласен, если тебе хочется, буду ждать. Когда назначим? – дал добро Чан. – Следующая суббота, в девять утра приедет Грэг и заберёт тебя из общежития. Костюм пришлю накануне, – просиял Феликс и стал делиться номером загадочного Грэга, на случай непредвиденного. Чан был в недоумении, но решил довериться омеге. Вскоре они двинулись дальше и Ли снова остановился у набережной, оставив альфу одного, сославшись на то, что доберётся сам. Оставив на губах жгучий поцелуй, Феликс покинул Чана, помахав на прощание рукой. Второе свидание прошло отлично, но вот странное предчувствие назойливой мухой жужжало внутри альфы, вплоть до самой двери комнаты в общежитии.J1
Всю следующую неделю Чан чувствовал себя странно. Это ощущение, непривычно зудящее внутри, не давало сосредоточиться, отчего всё валилось из рук и почти ничего не получалось. Он схватил неуд по экономике, которую всегда хорошо понимал. Преподаватель по истории кинематографа решил, что альфа заболел, отправив домой с дополнительной работой, а Пак вовсе куда – то вечно пропадал, удивительно спокойно высиживая общие собрания с Хонджуном по обсуждению проектов. Жаловаться Феликсу не хотелось, поэтому он делал вид, что всё в порядке. На занятиях тоже не ладилось. Минхо и Джисон пару раз подходили спросить всё ли в порядке, даже Ким побеспокоился! Всё было в норме, но мелкие неурядицы давили, а ещё из головы не выходило предстоящее свидание, почти сводя с ума своей загадочностью. Один раз Чан даже попытался вызнать больше информации у омеги, но тот был непреклонен. Неделя Сонхва же пестрила событиями. Он дважды ловил Кима в коридорах, желая поговорить, но тот давал отворот поворот, тогда Пак не выдержал и утвердился во мнении, что пора идти танком на территорию врага – краша. Изучив информацию, альфа подкараулил старшего в аудитории. Ким в этот день совершенно вымотался. Декан завалил новыми проектами и дополнительной работой, так ещё и решил отправить молодого специалиста на конференцию, на которую уже завтра придётся ехать с материалом, подготовленным в короткие сроки. Откуда омеге брать время на такое количество работы?! Ещё и Сонхва под ногами вертелся словно щенок, выпрашивающий вкусняшку. После разговора с Джисоном Ким так и не решил, что делать с Паком. Отказы тот не принимает, убеждённый, что взаимность есть. Винить его в этом не представлялось возможным. Ведь альфа прав. Что уж греха таить, этот Пак Сонхва был мечтой многих: хорош собой, уверен в себе, умён не по годам, даром что прёт, как боров, не слыша никого вокруг, учтив, когда Хонджун действительно не в духе, тот словно чувствует, не приближаясь и не наседая. Будь они в другой ситуации Ким быстро бы его трахнул и дело с концом. Об отношениях не хотелось думать, потому как и без этого всё запутано. Себе – то он признался, что есть влечение, но вот просто так сдаваться мальцу он не станет. Совсем задушит вниманием, не дай Бог. Устало уткнувшись лбом на руки, сложенные на парте, Ким глубоко вздыхает, медленно выдыхая. Плечи ныли от тяжёлых сумок, что приходится таскать на пары, а голова от постоянных мыслей. Он устал. Смертельно хотелось просто отдохнуть. Ткнуться кому – нибудь в плечо и уснуть, чувствуя себя в безопасности от самого себя. Закрыв глаза, омега медитировал в тишине аудитории. На сегодня у него осталась последняя пара, можно чуть расслабиться и не переживать ни о чём хотя бы пять минут. Внезапно на плечи надавили чьи – то руки, принявшись мять ноющие мышцы. Ким вздрогнул, а следом уловил и аромат. Блядский мускатный орех проникал в сознание, мягко, но упрямо окутывая собой, руша все преграды, что скрупулёзно выстраивал омега. Приглушённо простонав, Ким сел ровно, откидывая голову на живот альфы. – Добрый день, мистер Ким, – хитро улыбаясь, – прошу вас, расслабьтесь и позвольте о себе позаботиться. Должно быть вы устали, – проникновенно шептал Пак, глядя в глаза цвета крепко заваренного чая. Сил даже взбрыкнуть не оставалось. Ким действительно вымотался. Не просто устал, он был на грани. Хотелось сорваться и вытрясти дурь из себя или младшего. Слишком много мыслей, слишком много ощущений, слишком много противоречий. Хочется, но не можется. Бесит, но тянет. Раздражает, но заинтересовывает. Пак ещё додумался приходить в студию, в которой уже почти работает Хонджун, заниматься в сраных безрукавках (или вовсе без верха!) и спортивных штанах, что подчёркивали крепкую задницу при определённом ракурсе или наклоне. Куда вообще Минхо и Джисон смотрят?! Против воли глаза прикрываются, тело расслабляется, а чужие пальцы тем временем, активно массируют плечи, переходя на шею, затем на затылок. Движения уверенные, но осторожные, чтобы не причинить боли. После головы, Пак перешёл к ключицам, аккуратно проминая те, и спустился к груди, на что Ким, не сумев сдержаться, блаженно простонал. Голова опиралась на живот, позади стоящего альфы и Хонджун неосознанно стал дышать в унисон с Паком. Тот размеренно дышал и разбрасывался своим запахом, что купал омегу в себе, погружая почти в транс. Шаловливые руки расстегнули пару пуговиц, касаясь горячей кожи, а шёпот в ухо позволил немного прийти в себя: – Будьте чуть тише, профессор Ким, – искусителем пропел младший, обходя Хонджуна и спускаясь на колени, вставая между разведёнными коленями. Это надо остановить. Глаза открылись, чтобы найти нахала, что завлекал в свои сети. Прикосновения перешли к бёдрам, надавливая головокружительно приятно. Пак словно по карте шёл, угадывая нужные места, которых стоит коснуться, чтобы свести старшего с ума. Огладив бёдра, альфа двинулся выше и, минуя пах под тихое протестующее мычание, добрался до живота, вытаскивая чёрную шёлковую рубашку из брюк и расстёгивая пуговицы. Так нельзя. Хонджун себя не узнавал. Омега с замиранием сердца наблюдал за ушлым бесом, что горящими глазами словно пожирал. Собственное тело отказывалось слушаться, растворяясь в неспешных ласках, что дарил альфа. Сонхва распахнул рубашку старшего, оглаживая взглядом желанное тело перед собой. Плавно переместившись на ремень, ослабил его, вытаскивая из шлёвок вовсе. Пряжка звякнула, встретившись с полом, а Ким уже почти не дышал, продолжая смиренно наблюдать и тяжело сглатывать. Тёплые ладони провели от шеи вниз, задевая вставшие соски, остановились на животе. Губы альфы коснулись солнечного сплетения, нежно выцеловывая торс, а Хонджун откинул голову назад и сипло выдохнул. Собственные руки безвольно свисали по бокам. Мозг отказывался соображать. Всё заходит непозволительно далеко. Младший довольно усмехнулся такой реакции и, прикусив кожу внизу живота, просунул руки в бельё, касаясь возбуждённой плоти. Ким прошипел, дёрнувшись. Пак млел от происходящего. Альфа поверить не мог, что Хонджун в его руках, прямо сейчас, совершенно не сопротивляется, хотя уже давно мог дать в нос и выставить. Смелее больше, Сонхва освободил член и прошёлся языком от основания до головки, смачивая слюной. Толкнулся языком в уретру, насадился, медленно спускаясь ниже, удерживая и себя и Кима за бёдра старшего. Член приятной тяжестью ощущался во рту, и у самого уже крепко встало от податливости профессора. Хонджун задыхался, стараясь не стонать, лишь мычал, и кусал губы в попытках сдержаться. Младший активнее стал работать языком, лаская ствол, показательно причмокивая. Звуки оглушали, и сознание совсем уплывало. Пак его студент. – К чёрту, – прошептал старший. Схватившись за волосы на затылке младшего, Ким встал, опираясь одной рукой на стол позади Сонхва. Пак опешил с перемены и не успел понять, что происходит, как встретился с пронизывающем до самого позвоночника взглядом Хонджуна. Глаза старшего, наполненные превосходством, нотками злости и раздражения, а ещё всепоглощающим желанием заставили напрячься. Сонхва ожидал, что его оттолкнут, пошлют (к этому не привыкать), разозлятся в серьёз, но не того, что Хонджун, нависнув над ним, по – звериному оскалится и властно, вкрадчиво произнесёт, заставив вспыхнуть всё внутри: – Ты же хороший мальчик, Пак Сонхва? Доставишь удовольствие своему хёну? Полыхнуло внизу живота так, что Пак почти обкончался прямо в штаны, покраснев до кончиков ушей. Ещё никто прежде, даже если Сонхва был снизу, не позволял себе использовать его для собственного удовольствия. Что – то в этом определённо было. Та энергетика власти и полного контроля над ситуацией, что сквозила от Кима, заставляла Пака покорно подчиняться и скулить, лишь бы угодить своему хозяину. Отрывисто кивнув, Сонхва почувствовал первый толчок, услышав, наконец, полный чистейшего удовлетворения стон. Хриплый, мычащий, почти рычащий, что исходил прямо из груди старшего. Омега уверенно, чёткими движениями, толкался в глотку, сжимая рукой волосы и направляя вместе со своими движениями голову младшего. Сонхва старался дышать носом, успевать за скоростью Кима, но выходило из рук вон плохо. Пришлось расслабиться и во все глаза наблюдать за Хонджуном, что раскраснелся, прикусывал нижнюю губу, стонал, так низко и сбивчиво, подводя себя к краю. Стиснув руки в кулаки, младший впитывал в себя образ Кима, сгорая от стыда и удовольствия. Он – то наивно предполагал, что выиграл и всё возьмёт в свои руки. Однако то, что ему довелось увидеть было высшей наградой за страдания. Ким упивался видом перед собой. Такой прирученный, послушный, с припухшими губами. Младшего хотелось или сожрать, или сесть ему на член, вцепившись в губы, терзая те, пока воздух не кончится и лёгкие не откажут. Рот Пака отлично справлялся со своей задачей, божественно отсасывая. Щёки втягивались, создавая тесноту, язык принимал на себя всю длину, слюни хлюпали, и Ким был на грани, когда, последний раз толкнувшись, заметил, как Сонхва сжимает себя и дрожит. Это стало конечной и Хонджун кончил с вскриком, сорвавшимся с искусанных губ. Переждав волну оргазма, что окатила словно цунами, Ким вытащил член из глотки и, шлёпнув ими по губам альфе, свалился на стул, на котором сидел ранее. – Умница, ставлю твёрдую пятёрку, – глядя на запыханного, затраханного альфу, удовлетворённо просипел старший. Ну, всё, теперь ему точно пиздец. Пак Сонхва в данный момент кончился, как человек, глядя с обожанием в тёмные пропасти своего профессора.J1
Феликс чувствовал нечто необъяснимое для себя всю неделю, и в пятницу всё накалилось до предела. Костюм был отправлен альфе ещё утром, Грэг предупреждён. Всё вот – вот должно состояться, но свербящее ощущение дискомфорта в районе груди не желало угомониться и дать себе определение. Ежедневно, лет с восьми, омега умел чётко понять и осознать какую эмоцию испытывает: будь то боль или радость, волнение или смущение. Омега умел постоять за себя, разобраться с собой и жил в гармонии. Сейчас же он запутался. Общение с Чаном на ежедневной основе проходило уже почти два месяца. Прошло два свидания, Ли был на матче старшего, видел его чуть ли не каждый день в студии, пусть и не всегда удавалось поболтать из – за загруженности собственной или занятости Чана съёмками. Избавиться от чувства не помогало ничего. Феликс съездил к родителям, пообщавшись на отвлечённые темы и обсудив дальнейшие планы касательно балета. Сообщил, что познакомился с альфой, что те, на удивление, приняли хорошо и попросили быть осторожным. Ха! Знали бы они сколько парней уже было у сына и насколько он умеет в осмотрительность, ужаснулись бы. Ладно, совсем уж шлюхой Ли не был, но и никак не невинным цветочком. Занялся йогой дополнительно, пилатесом, сходил в спорт – зал с Минхо, поговорил с Джисоном! Оставалось лишь одно. – Стив! – громогласно прозвучало в тишине коридора особняка младшего Ли. Гувернёр молчал, что страшно нервировало молодого господина. Полыхая от злости, Феликс обошёл весь дом, найдя записку на кухне, которая гласила, что Стив отправился за покупками. Вот сука, точно. Пятница – день покупок и, как правило, омега ездил вместе со старшим по магазинам, чтобы закупиться едой и прогуляться по отделам с одеждой. Он совсем забыл, увлёкшись альфой. Феликс терял голову и это было плохим знаком, потому как он никогда не позволял себе влюбляться в серьёз. Интрижки не считаются, пару раз погулял, переспали и до свидания. Чан же вверх дном перевернул всё внутри, нарушил первоначальный план с «переспи и съеби», а Ли и повёлся, как дурак, на уговоры о «дай мне шанс на три свидания». Кто его просил! Поднявшись к себе в комнату, Феликс наполнил ванну, разделся и залез в спасительную воду, чтобы расслабиться и подумать трезво хоть секунду. Он действительно сам согласился на условия альфы и не собирался отступать от своих слов. Омега не трепло. Что он теряет? Как максимум хороший – возможный – секс. Найдёт с другим. Доброго и чуткого друга? У него есть Стив. Поддержку от человека, что готов всегда выслушать и быть рядом? У него есть Стив. Потенциального партнёра по жизни, что станет опорой? У него есть… Слишком много Стива в жизни. Стив не Чан. Секс будет не с Чаном. Выслушает не Чан. Феликс идиот. Раздражённо вставая из воды, Ли наспех вытерся и улёгся в постель нагим, укутавшись по макушку. Вот поспит и решение придёт само. Спустя час внизу послушался хлопок двери, омега подорвался с кровати и метнулся к шкафу, натягивая первые попавшиеся вещи, чтобы оказаться на кухне как можно быстрее. Влетев комнату, Стив дёрнулся, чуть не уронив яйца. – Господин…Феликс! – наткнувшись на полыхающий яростью взгляд. – Напугали! – Я влюбился, Стив! – плаксиво – раздосадовано. Гувернёр, знавший своего подопечного всю жизни омеги, выдохнул. Так происходило всегда. Если омеге искренне кто – то нравился он делал всё, чтобы оттолкнуть этого человека и делал вид, что так и задумано. Стив старался привить мальчику другой стиль поведения, объясняя, что лучший выход поговорить и открыться человеку, а не сбегать. Однако, выросший с безусловно достойными, но отсутствующими родителями, Ли стал тем, кем стал, отказываясь принимать другую точку зрения. Маленький омега крайне редко позволял себе помечтать в объятиях любимого гувернёра, тихим шёпотом рассказывая о мечтах про своего человека, а выходя в люди, вновь погружался во внешний мир, неся на себе маску сильного и не нуждающегося ни в чьём внимании человека. – Присаживайся, милый, налью тебе какао, – по – родительски улыбаясь, предложил Стив, доставая ингредиенты. Хорошо, что он запасся немыслимо огромным количеством маршмеллоу и молока. Феликс с детства успокаивался и превращался в нежного котёнка после напитка, готовый выслушать что угодно от старшего. Потихоньку подготавливая всё для угощения, Стив наблюдал за младшим, что сокрушённо вздыхал, закинув ноги на стул и обняв их руками. Вид был, конечно, удручённый, будто смириться придётся с неизбежным. Гувернёр не раз слышал о неком Бан Чане, что был студентом факультета искусств и СМИ. По рассказам Феликса молодой человек представлялся хорошим человеком, не способным обидеть такую нежную натуру, как Феликс Ли. Но всяко может случиться. – Пейте, гос…Феликс, пей, – исправляться было тяжело, но и расстраивать драгоценного подопечного не хотелось. Омега жадно выхлебал пол чашки, со стуком возвращаю ту на стол. – Расскажи мне, что тебя так пугает, – предложил начать Стив. – Не пугает! Раздражает, или нет, бесит, но не так чтобы очень. Кароче, – всплескивая руками. – Бан Чан. Стив кивнул, побуждая продолжить. – Меня неделю гложет что – то, я отказывался понимать что, а сегодня осознал. И это ужасно, что б ты знал, – тыча в старшего указательным пальцем. – Я отказываюсь! Завтра всё должно пройти по плану, а я… – замирая с распахнутыми глазами. – Боитесь, – осторожно подсказал, подсаживаясь к младшему. – Ненавижу, – понуро опуская голову. С юных лет Феликс понимал ещё кое – что: он ненавидел бояться. Папа и отец всегда говорили, что страх – удел слабых, а они не воспитывали слабого человека. Тем более слабого омегу. Страх был под запретом в семье Ли. Феликс никогда, ничего и никого не боялся, но теперь… – Да, мне страшно, – сокровенным шёпотом. Стив обнял младшего, укачивая у себя на груди и шепча слова поддержки, пока омега собирался с духом, позволив себе пятиминутную слабость. Гувернёр давно стал ближе родителей, что не располагали временем для заботы. Это не вызывало трудностей в обычное время, но иногда… Иногда до злых слёз от бессилия не хватало тёплого родительского плеча, в которое можно уткнуться и выть сбившимся с пути ребёнком. Стив заменял их по возможности, став по – настоящему родным человеком. – Феликс, если господин Бан вам нравится, не стоит ли попробовать открыться ему и дать шанс? По вашим рассказам, смею предположить, что он достойный молодой человек, – решил нарушить уютную тишину Стив. Ли задумался, понимая, что Стив прав, ведь, если обобщить, план омеги состоял почти в этом. – Да, но сначала ты выслушаешь мой план, а потом скажешь, что думаешь, – с горящими глазами отозвался Ли. Блеск на дне зрачков младшего отнюдь не понравился старшему.J1
Утро субботы началось в пять утра. Стив долго не мог согласиться на идею Феликса, но тот был непреклонен. Пришлось идти на уступки и надеяться на благоразумие незнакомого альфы и взращенную собственными усилиями совесть омеги. Сделав зарядку, выполнив гигиенические процедуры, выбрав лучший наряд, сделав голливудскую укладку, зачесав волосы назад гелем, Феликс был готов. Дом омега подготовил с ночи. Стив чуть не загнулся, убираясь вместе с подопечным и расставляя всё так, как хотел младший господин. Комната, в конце всех приготовлений, готова была посоревноваться с лучшими люксами дорогущих отелей. От белоснежного постельного белья приятно пахло свежестью, а панорамные окна вымыты дочиста, открывая вид на сад. Удовлетворённо кивнув себе в зеркало, омега выдвинулся на свидание, попрощавшись со Стивом, что пожелал удачи. Чан ощущал себя инородно в костюме из дорогущей ткани. Он и Пак весь вечер гуглили бренд и медленно седели от ценников на вещи. Сонхва поверить не мог, что Ли может позволить себе одежду с подобными стоимостями. Они мало что знали про младшего, но, тем не менее, он ничем не выдавал свой настоящий статус, а судя по костюму, статус имелся определённо не самый низкий. Собравшись с силами, Бан встретился с Грэгом и послушно уселся в презентабельный автомобиль, чтобы отправиться на свидание. Пока ехал, старался думать о Феликсе, тот наверняка и сам принарядится, раз альфа при параде. Интересно, как тот будет выглядеть? Стараясь унять собственную нервозность, альфа разговорился с Грэгом. Темы были отвлечённые, так как о чём – то личном говорить было элементарно неприлично. Человек то незнакомый. Прибыв на место, вновь дождался пока ему откроют дверь и вышел у… Royal Randwick Racecourse. Одного из самых престижных ипподромов города. Насколько Чан знал, попасть сюда стоило неприлично, вопиюще дорого. А сейчас сезон скачек. Неужели… – Чан! – послышалось справа от альфы и он, повернувшись, обомлел. Феликс был бесподобен. Он даже не сразу узнал омегу, если бы тот не помахал рукой. Чёрные приталенные брюки подчёркивали изящную талию, которую вмиг захотелось обхватить руками, крепко прижав омегу к себе. Шёлковый, тёмно – синий топ открывал вид на острые ключицы с молочной кожей, а плечи прикрывал пиджак. Феликс выглядел дорого, благородно, сексуально, но не пошло. Волосы, как завершающий элемент образа, открывали лоб омеги, и заодно вышибли остатки воздуха из лёгких альфы. – Вау, – сумел выдавить из себя Чан, подойдя ближе к парню. – Спасибо, – польщённо отозвался Ли. Чан прокашлялся, и огляделся вокруг ещё раз. – Что ж, веди, – улыбнулся альфа. И омега повёл, прямо внутрь гигантского стадиона. У них не спросили ни билеты, ни имена, ни документы. Феликс просто кивнул охране. Дальше они прошли к трибунам, расположившись в VIP-ложе, официанты подали бокалы с шампанским и всячески расшаркивались перед Ли, а заодно и перед Баном, что ошарашено крутил головой и кивал в благодарность или отвечая таким образом. Вокруг суетились работники ипподрома, сновали туда – сюда вальяжными походками богачи (судя по одеждам и вздёрнутым носам). К Феликсу пару раз подходили здороваться, и он мило хихикал с разными альфами и омегами, не то флиртуя, не то что – то демонстрируя Чану. Альфа стал раздражаться. Омега не обмолвился с ним и словом после приветствия, кокетничал с другими, оставив его на диване в углу, и сиял, ещё больше выводя из себя. Решив, что с него хватит, Бан подошёл к омеге, что стоял у окна и наблюдал за скачками снаружи. – Как правило, на третьем свидании ведут трахаться, а ты привёл меня на стадион, – вкрадчивым шёпотом на ухо, прижимая своим телом к перилам у окна. – Зачем? Ли как – то самодовольно усмехнулся, оборачиваясь и в губы выдыхая: – Схватываешь на лету, умник, – высокомерие, что сквозило в голосе, непривычно резануло по барабанным перепонкам Чана. – Я демонстрирую тебе нашу разницу и то, для чего сюда приводят таких, как ты, – хватая Бана за подбородок и поворачивая его голову к толпе, что была белым шумом позади. – И ты решишь, – опаляя ухо ядовитым шипением, – выдержишь ли тот момент, когда я оседлаю тебя, дав начало нашему союзу. Феликс выпустил челюсть из захвата, что уже начинала ныть от руки младшего, а альфа конкретно задумался. Ли определённо имел статус и сюда привёл его ярко продемонстрировать какой именно. Богатый сыночек – в народе мажор – что имел власть и деньги, чтобы распоряжаться людьми, покупая их и приводя на подобные мероприятия, словно те его новые сумочки, что нужно выгулять. Так вот как младший относится к Чану? Но чем альфа заслужил? Если нет, то что именно Чан упускает из того, что Феликс хотел ему показать? Отойдя от омеги, чтобы не наговорить лишнего, альфа влил в себя пару бокалов шампанского – вкусного, сука – и сел на диван, обдумывая случившееся. Феликс отлично вписывался в здешнюю тусовку богатеев. Яркий, лощённый, словно дорогостоящий конь на выставке. А Чан? Даже не подающий надежды режиссёр, что мог бы привлечь внимание своими работами. Студент из семьи с приличным, но точно рядом не стоявшим с семьёй омеги, заработком. До настоящего момента всё шло просто прекрасно: разговоры на разные темы, постепенно узнавание друг друга, свидания. Теперь же Феликс предстал совершенно другим человеком. Избалованным, при деньгах, статусе и власти, плевать хотевший на мнение и чувства других. Или же тот лишь хотел таким показаться альфе? Оттолкнуть? Для чего? Вопросы роем пчёл вертелись в голове, не желая глушиться ни алкоголем, ни уговорами Чана. Поговорить тут же было не с кем, а даже если поговорит, то что спросит? В голову к омеге всё равно не залезть. Это бесило. Злость обуяла всё внутри, призывая сорваться и высказать, что он думает о высшем обществе, подобном отношении к своей персоне и о самом Феликсе непосредственно. Тут сквозило фальшью. Вот тот старый альфач, что пришёл с супругом в кипельно – белом костюме тройке, кидал масляные взгляды на другого. Гораздо моложе и свежее. А вот тот омега вёл себя подобно продажной дешёвке, что изо всех сил вешается на состоятельных мужчин в погоне за выгодой. Каждый из них врал. Всё пропитано ложью. Никто даже скачки не смотрит! Зачем приходить было? Двое, явно в годах, вставших чуть поодаль от альфы разговаривали о каких – то сделках на фондовых биржах, договаривались о встрече, а затем, крепко пожав друг другу руки, высказали свои надежды на взаимовыгодное сотрудничество. И тут словно громом поразило…выгоды. Время тянулось мучительно медленно. Шум голосов давил, а Феликс, всё время, пока они находились на стадионе в VIP-ложе, даже взглядом не удостоил после разговора. Что послужило такому резкому изменению в поведении? Чего Ли добивался? Догадки медленно пробивались сквозь обуявшие чувства раздражения и обиды. Не выдержав собственных размышлений, Чан встал, в два шага преодолевая расстояние между ним и омегой, разворачивая того к себе за локоть. – Пройдёмся? – прошипел в лицо Ли, что испуганно и шокировано посмотрел на альфу. Не нуждаясь в ответе, Бан потащил младшего к выходу, а на дёрнувшегося в их стороны охранника утробно рыкнул, сверкнув злобным взглядом. Выйдя на улицу, Феликс вырвался из хватки, складывая руки на груди и выжидающе смотря на Чана. Альфа был взбешён, метаясь из стороны в сторону. Чан расстегнул пиджак и расслабил галстук, провёл по волосам рукой, взъерошивая светлые кудри и глубоко дышал, чтобы успокоиться. Ли чувствовал удовлетворение, смешанное с зудящим страхом. Вот сейчас всё решится. Он своего добился. Показал себя настоящего. При бабках и влиянии, избалованный мальчик, делающий то, что хочется, не заботясь о чувствах других. Сейчас Бан всё осознает и свалит на все четыре стороны. – Скажи мне откровенно, чего ты добивался этим представлением? – немного сбив пыл, Чан встал напротив омеги и прямо в глаза задал волнующий вопрос. Внутри всё бесновалось в требовании удостовериться в своих выводах. – Я ярко продемонстрировал свою натуру. Вот такой я, – разводя руки в стороны, – капризный, эгоистичный, непредсказуемый представитель высшего общества. Сейчас я предлагаю тебе переспать и разойтись, если твоя душа того пожелает, – спокойным, почти равнодушным тоном пояснил Феликс, внутренне почти разрушаясь от страха, но на последних словах голос предательски дрогнул, а глаза блеснули. – Что, неужели ты разозлился? Чан видел фальшь. Ложь, что пропитала VIP-ложе ипподрома, стоило попасть к верхушке. Видел враньё, неприязнь и поиск лишь выгоды, договорённостей в глазах каждого, кто находился там. Видел, как блестит взгляд, в попытке распластаться, но сохранить собственное эго, расшаркиваясь в комплиментах и поклонах, но Феликс…Он выделялся. Своей холодностью и гордостью, что читалась в осанке и вышлифованной улыбке, видел стойкость характера в глазах, что с точностью сканировали присутствующих и одаривали вниманием лишь по – настоящему выгодных. Пусть Чан и не разбирается на все сто, кто из них там достоин, а кто нет, но у него было четыре часа, чтобы изучить разницу реакций омеги на людей. Хватило внимательности и способностей к анализированною, чтобы понять, кому Ли может чуть приоткрыться и пообщаться, а к кому даже не повернётся. Вот в чём была их схожесть. Чана утвердился в своих догадках глядя на омегу: руки подрагивают, так и норовит увести взгляд, но упорно смотрит чётко в глаза даже с неким вызовом. Несмотря на состояние сейчас Бан готов поставить голову на отсечение – Феликс Ли умел, с профессиональной точность, выявить выгоду для себя. Тогда он поиграет в игру, придуманную младшим. – К тебе или ко мне поедем проверять выдержу ли я момент, когда ты меня оседлаешь? – вплотную приблизившись и схватив того за талию одной рукой, прижимая ближе, вторую уложил на скулу. Феликс опешил, разведя руки в сторону от такой реакции, но обработав вопрос, расплылся в предвкушающей улыбке, коротко кинув: – Ко мне. Поцелуй, последовавший за ответом был похож на чистое безумие. В моменте он походил на спор меж двух разгорячённых возлюбленных, что высказывали друг другу свои обиды, а в следующую на сладострастное примирение их же. Альфа вгрызся в манящие губы Феликса, кусаясь, следом зализывая нежно, будто извиняясь за собственную несдержанность. Язык, проникнувший без спроса в рот, огладил чужой, сплетаясь в противостоянии за первенство. Чан сжимал стройное тело и постанывал в унисон с омегой, что плавился в руках от напора, уложив одну руку на плечо, сжимая что было сил. Вторая рука зарылась в полюбившиеся кудри, ероша те. Феликс поскуливал и целовал в ответ, будто отчаянно желал остановить время и успеть насытиться. Ли упивался таким рвением от альфы и отдавался со всей покорностью, что была в теле. Страх, бурливший внутри омеги всё их свидание, вырвался наружу, мешаясь с растущим возбуждением. Путая, топя в себе. Это до того кружило голову, что соображать с каждой секундой становилось сложнее. Сдерживаться невыносимее. Он отчаянно надеялся на то, что альфа принял его игру и поучаствует в ней, раскрываясь с новой стороны. Феликс в моменте чётко понял, что хотел бы увидеть тёмную сторону Чана: задетого, разозлённого, грубого, но настоящего. Не того идеального парня, коим представал до сего момента альфа. Свою открыл, позволив рассмотреть и изучить, а старший изучил, в этом сомнений не было. Чан напирал, стискивая изгибы младшего в своих руках и это подогревало азарт узнать, каким же может быть альфа в приступе своей злобы и желания поставить на место, проучить за выходку, что почти поставила все их выстроенные отношения до под угрозу. Оторвавшись от истерзанный губ, Чан ещё раз чмокнул напоследок, после минуту вглядываясь в покрывшегося румянцем, с опухшими губами и поплывшим взглядом Феликса. Омега, при всей его непонятности и противоречивости в данный момент вызывал лишь приступы обожания и восхищения. Альфа сглотнул и приказным тоном прохрипел: – Вызывай Грэга, бестия. Взгляду, приковывающему к месту, наполненному целой бурей эмоций, Феликс Ли не мог сопротивляться.J1