J1
Следующие два месяца до отчётного концерта студии «J.One» пролетели незаметно, и пестрили событиями. Чан и Сонхва никогда бы не подумали, что неудачный поход на лекцию именитого режиссёра обернётся столь невероятными встречами, обретением пар и укреплением дружбы. Джуён плотнее влился в компанию, познакомившись вместе с Туаном со всеми. Джисон долго тискал младшего омегу, расспрашивая всё до мельчайших подробностей про историю знакомства с Джуёном, свадьбу и свадебное путешествие. Минхо радостно принял ещё одного танцора в лице старосты, а Феликс таки получил по шапке за то, что именно он был инициатором фотографии Сонхва и тем самым неизвестным, что лапал, цитата «моего мужика своими загребущими ручонками!? Бан Чан, ты куда смотришь?!». Ким узнал случайно: Феликс так накидался вместе со всеми во время знакомства, что умудрился проговориться, решив похвалиться Туану – он думал шёпотом на ушко, а получилось только прогорланить на весь кабинет Минхо, где компания и собралась выпить – что у Хонджуна не осталось и шанса остаться не посвящённым. Ли носился от Кима по кабинету и студии, словно ужаленный, пока старшего не словил Джисон, под истерический хохот Минхо, которому тоже, кстати, досталось за: «варварское предательство дружбы путём сливания личных контактных данных всяким сперматоксикозникам». В общем, таким образом, все узнали, что коньяк Хонджун употребляет редко в силу полного сноса крыши впоследствии, а Феликс не умеет держать язык за зубами после капли алкоголя в организме. Джуён и Туан тогда покинули студию в приподнятом настроении, клятвенно пообещав, что никому не будут распространяться об отношениях Хонджуна и Сонхва. Ким простил Паку его выходки с тайным выуживанием номера телефона и Феликса с фотографией, устав бегать за предателями его тонкой душевной организации, поскольку альфа принёс медовой воды, чтобы старший протрезвел хоть чутка. А Минхо в плечо мужу продолжал посмеиваться над омегой. Бан с Феликсом усердно готовились к подаче заявки младшим на стажировку в одну именитую труппу, в чём ему радостно помогали все: Ким договорился со своим знакомым среди стилистов, подобрав подходящий образ, Минхо и Джисон поставили танец, Сонхва и Чан занялись съёмками и монтажом. Как итог – видео было готово и отправлено, а решения оставалось только ждать, погрузившись в подготовку к отчётному концерту студии. Пак и Чан стали чаще проводить время и вдвоём, выбираясь погулять или в спорт – зал. Их отношения видоизменились незримо, но стали теплее и глубже. Парни продолжили открываться друг другу, делиться переживаниями и однозначно укрепили дружескую связь, научившись быть более честными с самими собой в первую очередь. Пусть и отдалялись друг от друга на время, пока оба решали дела сердечные. Сонхва почти съехал в квартиру Хонджуна, а Чан часто проводил много времени в особняке Феликса, хлопоча по дому на пару с гувернёром, что ворчал, но тепло принял альфу в ряды своих помощников. Ли познакомил родителей с Баном, правда, получилось только по скайпу – предки снова были в командировке, а ждать омега не любил. Альфу одобрили со скрипом, но и слова не сказали против, на этот раз полностью позволив принимать решение сыну, ведь тот умаслил новостью о подаче заявки на стажировку. Бан же пообещал познакомить Феликса на ближайшем семейном вечере, на который пригласили и Сонхва с Хонджуном. Пак умудрился известить об этом старшего лишь за сутки, за что почти получил вилку в глаз. Поехать решили все вместе после занятий в один из выходных, за неделю до концерта. Минхо и Джисон, словно переживающие родители, провожали всех четверых, наперебой желая удачи. – Это чей? – загоревшимися глазами глядя на блестящий Harley Davidson 2022 Street Bob синего цвета у входа в «J.One», воскликнул Сонхва. – Джисона! – громко, чётко, с нотками превосходства в голосе, объявил Феликс, закидывая локоть на плечо альфы. – Да, – раздалось твёрдым и не предвещавшим ничего хорошего тоном сзади, – Джисона. Минхо медленно повернулся на враз побледневшего омегу, что отпрыгнул подальше, прячась за Хонджуна. Джисон немедля пискнул из – за спины друга: – Я могу объяснить, Хо! – мёртвой хваткой вцепившись в омегу. – А я могу послушать, – складывая руки на груди, метая молнии глазами. Остальные скучковались у байка, болванчиками вертя головами от одного Ли к другому. – Э-это Хонджун попросил, я был очень осторож-жен, к-клянусь! – то краснея, то бледнея, взялся пояснять. – Я больше не сяду пока не рожу, обещаю! Минхо, прищурившись, вглядывался в мужа, силясь донести всё, что думает только лишь взглядом, а Джисон прижух позади Кима, ткнувшись ему между лопаток. – Да брось ты, грозный муж, ему не пятнадцать, чтобы запрещать водить мотоцикл! – всплескивая руками, вступился Хонджун. – Вспомним ка, на чём ты ездил, когда вы познакомились и от кого у твоего благоверного такая любовь к двухколёсным? – прекрасно зная, что этот аргумент сработает, продолжил омега. – Пф, – Ли закатил глаза и расслабил напряжённые плечи, – ладно, но Хонджун, мог попросить меня! – А ты предатель в моих глазах, – фыркнул омега, показательно отворачиваясь. – Зазноба, – хмыкнул альфа. – Арбузер! – отбил Хонджун, и оба рассмеялись, а Джисон юркнул под бок к мужу, мило фырча в ухо, чтобы задобрить Минхо. Тот никогда не мог устоять перед трогательными проявлениями привязанности Джисона. Махнув рукой друзьям, пара скрылась в студии, откуда ещё несколько секунд доносились приглушённые ворчания Минхо по поводу безопасности Джисона. Омега был почти на четвёртом месяце беременности, и животик потихоньку округлялся, а альфа превращался натурально в цербера, верой и правдой служащего своему мужу, почти душа в своей заботе, но многие находили это очаровательным, а Джисон так вообще, словно царь, купался во внимании своего мужчины. Хонджун подошёл ближе, бросив Сонхва шлём и кинув: – Прокатить, детка? – озорно подмигнув зардевшемуся Паку. Чан только брови вскинул в удивлении глядя на друга, а Феликс расхохотался, тыча пальцем в альфу. Добрались без происшествий, если не считать гонок омег по пути, от которых альфы чуть не поседели раньше положенного. Дом Чана находился не так далеко от университета, и поездка заняла не больше сорока минут, по истечению которых компанию встретили две пары родителей, тепло обнявших и сыновей, и их партнёров. Ужин прошёл в тёплой, семейной атмосфере с обязательным показом детских фотографий альф в сопровождении самых позорных историй из детства. Пока Пак и Чан краснели за столом с отцами, омеги уютно расположились в гостиной на диване с чашками чая. Сонхва никогда не думал, что знакомство своего мужчины с родителями будет отдавать таким чувством счастья, пригревшимся на груди, подобно маленькому котёнку, мирно урчащему в шею. Ким трогательно смущался комплиментам от папы его волосам, смело шутил, предлагал свои темы для разговора, плавно вливаясь в семью, словно так и надо. А Чан смотрел глазами – сердечками на Феликса, что хвалился своим видео для стажировки и благодарно принимал похвалу. Встреча закончилась уснувшими Феликсом и Хонджуном на коленях пап Пака и Бана, а отцы в унисон одобрили выбор, искренне пожелав счастья сыновьям и выразив свою гордость за них. Молодым постелили в комнате Чана и гостевой, а сами родители разошлись по своим комнатам и домам, взяв обещание чаще собираться дружной компанией. – Если бы мне сказали, в начале года, что мы с тобой окажемся тут, я бы ни за что не поверил, – тихо признался Сонхва, когда они с Чаном расположились на ступеньке у заднего входа в дом. Оба медленно растягивали одну сигарету на двоих, прихлёбывая кофе. – Это точно, – усмехнулся, соглашаясь. – Но я рад, что так всё вышло и ты рядом, – дружественно сжав плечо Пака. Сонхва ответил объятием и, отстранившись, отшутился: – Я уже было боялся, что придётся завоёвывать твою задницу, отчаявшись в поиске своего человека, – озорно улыбаясь. – Ну и придурок же ты, Пак Сонхва, – хрипло рассмеялся Чан, отпихивая нерадивого лучшего друга.J1
Отчётный ежегодный концерт студии «J.One» проводили в стенах концертного зала местного, небольшого театра. Минхо лично знал владельца, какое – то время он преподавал альфе в его университете, и им удалось наладить приятельские отношения. Мистер Скот – подтянутый мужчина с сединой и крайне экстравагантным стилем в одежде – с размахом встретил своего бывшего ученика, предоставив гримёрные, репетиционные часы на сцене и закуски с напитками. Ли представил ему Феликса, зарекомендовав как трудолюбивого танцора, а заодно и поделился радостной новостью о беременности Джисона, на что старший кружил омегу на руках, пока голова не закружилась. Мистер Скот от души поздравил пару, взяв обещание направить на путь истинный – стезю танцора – будущего наследника, и подарил билеты на ближайший балет. Сонхва и Чан места себе не находили с самого утра, нервничая и сводя с ума всех вокруг. Хонджун, поначалу прикалывающийся над младшими, за час до выступления был готов прибить обоих, прикрикнув, чтобы взяли яйца в кулаки, прекратив ныть. Это подействовало на Чана, в памяти был свеж подобный совет от друга и чем ему это обернулось. А вот Сонхва продолжил трястись, теперь внутренне, постукивая ногой в гримёрке. Феликс тихо переговаривался с Баном, повторяя движения и время выхода, другие ребята взволновано шумели, делясь ожиданиями, а Пак забился в угол, грызя ногти на руках. Он не привык быть на сцене. Его место за кулисами, за объективом камеры, в качестве создателя истории, никак не рассказчика. Хонджун обнаружил своего альфу свернувшегося калачиком между стеной и диваном, бездумно что – то бормочущего. Он был не спец в поддержке близкого, но кое – какая идея в голове родилась и она обязана сработать. – Поднимайся, трусишка, – протягивая руку и стакан с водой. – С-спасибо, кхм, – Пак встал, поправив наряд, и залпом выпил воду. – Спасибо. – Пошли, – лукаво улыбаясь. Пара взялась за руки и юркнула в проход между коридорами лабиринта закулисья. Толкнув неприметную дверь, оба оказались в миниатюрной комнате – по всей видимости используемой в качестве кладовки – в которой был старый диван и одинокая вешалка с сценическими костюмами. Ким усадил Сонхва на мягкие подушки, устраиваясь на бёдрах. – Есть идея, как снять твой стресс: быстро, без смс и регистрации, – шепнул в ухо омега, ощутимо оглаживая грудь и плечи парня. Пак громко сглотнул, напрягая мышцы и укладывая руки на талию старшего. – Что скажешь? – заигрывая бровями. – Чёрт, да, – втягивая Кима в поцелуй. По первой медленный, расслабляющий, но тот быстро набирал обороты. Хонджун понимал – времени мало и расшаркиваться некогда. Потому, рука спустилась вниз, лаская наливающийся кровью член младшего, а вторая зарываясь в локоны, чуть ероша причёску. Феликс потом поправит, а вот снять стресс важно здесь и сейчас. Омега принялся покачиваться на бёдрах, прижимаясь ближе, а Сонхва чутко улавливал движения, вторя старшему и вздёргивая бёдра навстречу. Руки переместились на задницу, крепко сжимая ту. Поцелуй становился шумным, мокрым, жадным. Прикосновения разогревали, разводя пожар в паху. – Хочу вылизать тебя, – оторвавшись с хлюпающим звуком, прохрипел Пак. – Прошу, – перемещаясь с колен младшего, Ким облокотился на подлокотник дивана и оттопырил задницу, чуть виляя ею. – Приглашаю, – сверкая глазами из – за плеча. Сонхва голодно облизнулся, стянул брюки и бельё с омеги, тут же припадая к увлажнившейся дырочке, слизывая сладость, смешанную с горечью кофе. Громко промычав от удовольствия, альфа развёл ягодицы в стороны для большего доступа, и полностью сосредоточился на возбуждённом омеге в его руках. Язык влажно проходился по сжимающемуся сфинктеру, то проникая внутрь, то кружа вокруг. Ким задушено стонал, впиваясь ногтями в обивку и безотчётно вертел тазом, мешая Сонхва наслаждаться собой. Альфа с рыком притянул того ближе и зафиксировал на месте, прикусывая за ягодицу и вновь толкаясь языком вглубь омеги. – Хва…! – хныча, протянул Ким. Ласки выходили жадными, резкими и быстрыми. Время поджимало, а завестись успели до тугого узла в животах. Запахи мешались, заполняя комнатушку, а пошлые звуки глушили все посторонние за дверью. Омега высоко проскулил, когда к языку присоединились пальцы, легко проникнувшие внутрь. Язык танцевал вокруг них, присоединяясь и отстраняясь, чтобы пройтись по ягодицам в компании зубов, что оставляли свои следы на мягких половинках. Альфа мычал в удовольствии, вместе со стонущим Хонджуном, и шумно дышал, опаляя нежную кожу своим дыханием. – Ты потрясающий и так восхитительно течёшь для меня, – сипло прозвучало сзади, а Ким всхлипнул на похвалу. Лицо горело алым, ноги дрожали, руки почти не держали, а Сонхва всё распалялся. Вжикнула ширинка, и омега понял, что Пак ласкает себя, самозабвенно вылизывая своего мужчину. Движения ускорились, и Хонджун уткнулся в руки, весь вибрируя от стимуляции и охватывающего стыда, примешанного на желании кончить. Альфа пошло причмокивал, протяжно мычал, широкими мазками слизывая смазку, ввинчивая мышцу в Хонджуна, и неожиданный удар по ягодицам стал отправной точкой, чтобы выгнуться, и с вскриком кончить, пачкая обивку. – Вот так, молодец, – хвалил Сонхва, поглаживая задницу и поясницу омеги. Самому понадобилось пару движений рукой, и он излился на половинки, замерев в оргазме. – Блять, ты лучший, – грузно сваливаясь на диван и длинно выдыхая. Это казалось безответственным, до выхода на сцену оставались минуты, а они тут оба растрёпанные, красные, но довольные до жути. Ким уселся назад на бёдра к Сонхва, и прижался в мягком, доверительном поцелуе, закрепляя общее безумие. Ему нравилось то, как на него влиял Пак, и насколько легко тот принимал омегу с его внезапными желаниями. – Ты был великолепен, – ласково проводя по щеке. – А теперь, зажги на сцене, – прикусывая манящую губу младшего. Выступление прошло гладко, Минхо и Джисон остались довольны и горды своими учениками. Далее следовал фуршет с танцами, весёлыми разговорами и знакомством со спонсорами, которых позвал мистер Скот. Джисон остался с детьми, помогая тем в общении со старшими, а Минхо подошёл к Чану и Сонхва. – Отлично справились, я вами горжусь, – крепко обнимая каждого. – Спасибо, это было круто, – отозвался Чан, а Сонхва кивнул в согласии. – Надеюсь, вы и после окончания своего проекта останетесь с нами. Сколько осталось? – продолжил Минхо, ухватив бокал шампанского с подноса мимо проходящего официанта. – Сейчас середина октября, сдаём в конце февраля, значит, – задумался Пак, – около четырёх с половиной месяцев. – Время ещё есть, значит, продолжаем работать, а там уже и на родах Джисона соберёмся! За нас! – чокнувшись бокалами, альфы отпили, расслабляясь в кругу близких, пока со стороны не завопил Феликс. – Бан Чан! Бан Чан! Минхо! – омега летел от самого входа в зал, распугивая гостей и сотрудников театра своими воплями. Альфы обернулись на зов младшего и Бан ловко подхватил влетевшего в него Ли. – Приняли! Меня приняли! Пришёл от-твет-ха…! – задохнувшись в конце, объявил парень под медленное осознание случившегося остальными. Первым в себя пришёл Сонхва. – Поздравляю, Феликс! – все дружно принялись обниматься и поздравлять омегу, что заливался слезами счастья и облегчения. Это было важно для него, сколько бы тот не храбрился. Ли хотел выбиться и заработать себе имя в качестве талантливого, профессионального артиста балета, чтобы им могли гордиться не только родители, но и близкие люди, окружавшие его каждый день. Дальше вечер проходил ещё веселее с объявленной новостью. Парни разбились по парочками, принявшись танцевать, выпивать и угощаться тарталетками с разной начинкой. Минхо и Джисон шутливо спорили по поводу имени ребёнка, Хонджун и Сонхва шушукались по углам, зажимая друг друга, а Бан ласково качал Феликса в своих объятиях, шепча комплименты и то, как он им гордится. Даже мистер Скот подошёл поздравить, и познакомил с несколькими влиятельными людьми из мира балета. Оказалось, те знают родителей Феликса, и омега ещё долго слушал восторженные отзывы о себе и своих навыках. К концу вечера чета Ли объявила, что они готовятся начать организацию гендер – пати, воздвигнув в свои протеже Феликса и Хонджуна, а затем все отправились по домам, отдыхать и рефлексировать случившееся за день.J1
Опоздания, бывают происками судьбы, что подкидывает на пути несколько приятных сюрпризов, а бывают роковыми, разрушая что – то изнутри. Сонхва знал об этом не понаслышке, а потому летел на всех порах домой к Хонджуну, надеясь успеть объясниться за свою пропажу с радаров. Начиналось всё до прозаичного просто: приближался день рождения Джуёна и парни договорились отпраздновать в новой квартире именинника – которую предпочло приобрести семейство Шин, вместо дома – а за день до того Пак клятвенно обещал держать в курсе Кима о своём состоянии, поскольку Хонджун отказался от приглашения в силу загруженности по работе. Ему вручали премию преподаватель года, что влекло за собой ряд обязанностей, не терпящих безалаберного отношения. Подготовить речь, образ, темы для разговоров во время фуршета, презентацию на свою тему о кинематографе. Омега зашивался, разрываясь между подготовкой к гендер – пати Джисона и собственным вручением. Сонхва силился помочь, как мог, к тому же Феликс был всегда на подхвате, но нервы всё равно сдавали, и Ким нервничал последние две недели, как психованный с подтверждённым диагнозом. Всё наваливается либо разом, либо ничего не происходит в принципе. К всеобщему хаосу присоединился и Чан, предупредивший, что близится игра – последняя в году – требующая подготовки. Феликс вовсю занимался в труппе, выдавая блестящий результат раз за разом. Ему сообщили, что стажировка длится месяц, после чего у него может появиться шанс стать полноправным членом команды, к чему он и решил стремиться. Минхо и Джисон очень поддерживали омегу, в душе горюя, что птенец вскоре покинет их уютное гнёздышко, отправившись покорять собственные вершины. Пролетев пару поворотов мимо дома омеги, Сонхва с визгом шин завернул в жилой квартал, решив срезать таким образом проезд, но оказался в большем заторе, со злостью ударив по рулю новенькой BMW. Отец так возрадовался взрослению сына – появившемся парнем, если точнее – что одарил чадо машиной. Грузно вздохнув, альфа вновь бросил взгляд на сдохший мобильник и обессиленно свалился на собственные руки на руле. Вот просил же его Чан не пить, как скотина, ан нет, как тут удержаться, если Джуён бросает вызов, припоминая их лихие деньки. Смирившись со своим идиотизмом, но не пробкой, альфа сдал назад, возвращаясь на дорогу. Времени всё меньше, Ким наверняка зол, как бес, а значит поторопиться стоит. Заехав во двор многоэтажки Кима, Пак бросает машину где пришлось и несётся к квартире, перепрыгивая через ступеньки. Спасибо танцам и не самому высокому этажу, добирается быстро. Однако замирает истуканом, когда видит Хонджуна у открытой двери квартиры, а напротив… – Ракс… – раздражённо шипит сквозь зубы. – Душка, нам было вместе потрясающе хорошо, в память о прошлом, пошли, выпьем, обсудим моё предложение, м? – уговаривал Ракс, невесомо проходясь по вороту домашней рубашки омеги. – Ты меня достал, с какой стати тебе пришла эта идея в голову? – с недоверием оглядывая альфу. – Брось, мне жаль, что я надавил на старые раны. Не думал, что тебя это так задевает, прости? – в искренность не верилось, но поджатые губы и виноватые взгляд выглядели вполне убеждающе, а потому, сдавшись с шумным выдохом, Ким кивнул. – Хорошо, встретимся вечером, иди, иначе тебя увидит Сонхва и скандала не избежать, – отталкивая хореографа, омега осмотрелся, и закрыл дверь. Пак стоял спиной у стены и старался вспомнить, как дышать. Грудь сдавило тупой болью. В голове загудело, и расслышать собственный внутренний голос не представлялось возможным. Альфа сполз на пол, схватившись за грудь и отупело пялясь перед собой. «Они когда – то встречались» – насмешливо пронёсся голос Феликса в голове, а Сонхва поверить не мог, что так легко повёлся на россказни Кима о взаимности. Да, формально они не признавались в чувствах, но они встречались, что, как предполагал теперь Пак, подразумевало отсутствие посторонних сексуальных партнёров. Или так думал только он? Сколько он просидел в подъезде, узнать не получилось. Он так летел к своему омеге, что и не смотрел на часы, а телефон сел. Ввалившись в машину, Сонхва бездумно осмотрел салон, не зная, куда себя деть. Что делают те, кому изменяют? В фильмах такие персонажи устраивают скандалы, напиваются, рыдают, Пак же как – будто замер во времени, перестав ощущать самого себя. Обычно его топило эмоциями. Он холерик, ему свойственно поддаваться порывам, но в этот раз всё совершенно по – другому. Он же хотел себя вести более зрело? Повзрослеть? Что делают взрослые в таком случае? Почему никто не придумал сраную инструкцию до сих пор?! Вдохнув и длинно выдохнув несколько раз, альфа завёл автомобиль, чтобы для начала просто скрыться, словно он сбегал с места преступления. Он часто так делал – сбегал под шумок – только в этот раз преступник не он. Бан, нарезая двадцатый круг по футбольному полю университета, мечтал об одном – воды. И побольше. В этом году ноябрь выдался особенно жарким. Солнце, не жалея сил палило во всю, освещая и плавя пространство. Со Чанбин, видимо сговорившись с небесным светилом, палил всех взглядом грозного тренера. Он загонял своих футболистов с девяти утра, отпросив с пар и пообещав им страшные пытки, покруче, чем в Пентагоне, если те будут отлынивать. Верилось охотно, парень слов на ветер не бросает, а посему приходилось натурально пахать. Феликс сообщил, что освободится только после обеда, время едва перевалило за одиннадцать. Бухать перед тренировкой к предстоящей игре – тупая затея, но Чан иногда перенимал поведение Пака, а тот не то, чтобы отличался ответственностью, хотя и изменился с появлением Хонджуна. – Быстрее, салаги! Ноги повыдёргиваю! – добродушно подбадривал капитан Со, пока их физкультурник прохлаждался на лавочке у трибун. Чан решил сосредоточиться на собственных мыслях, выполняя заученные до «разбуди меня ночью и я покажу» упражнения, размышляя о жизни. Она, кстати, круто повернулась. Изменение мнения и мировоззрения касательно любви, наладившиеся отношения с родителями, новое хобби – танцы, парень. Феликс вообще стал отдушиной, многому научившей. Омега рассказал про свои тяжёлые времена с двенадцати до четырнадцати, когда словил – не серьёзное, но всё же – РПП и сильно похудел, рассорившись с самим понятием «пища», о встрече с Минхо и Джисоном. Кто же мог подумать, что это Минхо привёл младшего в их студию, и уговорил мужа – пережив громкий скандал! – оставить бедолагу под своим крылом. Джисон тогда свято верил в семью, уповая на то, что Феликса должны воспитывать родители, а их вмешательство навредит. Вот только должны, да не обязаны, о чём рассказал Ли. Супруги пожалели, приголубили и взялись воспитывать, откармливать и набирать вес вместе, чутко следя за состоянием Феликса. Чан скрипел зубами, слушая, как было больно и одиноко младшему, желая окутать своей любовью, но омега поспешил успокоить, что всё в прошлом. Он верил, особенно глядя на сияющего Ли, что бежал по траве футбольного поля громко зовя альфу…? – Чан! – со слезами на глазах, Феликс врезался в потного Чана, чуть не снеся того с ног. – Что случилось? – взволновано прозвучал Бан. – Бан, – следом подбежали Джуён и Чанбин, крайне встревоженно глядя на Чана. – Что? – совершенно не понимая, что происходит. – Где Сонхва? – Джуён сам был помятым, наверняка его сдёрнули с постели, в которой он планировал отсыпаться после попойки, но вот такой вопрос от того, с кем лично сажал Пака в машину, настораживал ни на шутку. – В каком смысле? Мы же вместе его посадили в тачку и отправили к Хонджуну…Феликс, – отрывая лившего слёзы омегу от своей шеи, Чан заглянул в глаза младшего, стараясь прочитать ответы на свои вопросы. – Он не доехал до Кима…видимо, – задумчиво и обеспокоенно начал староста. – Машину нашли на выезде из города, позвонили предкам, те написали заявление в полицию, но прошло мало времени…Куда его понесло? – Джуён действительно переживал, нервно теребя футболку и хмуря брови. Чан замер, осознавая, что было озвучено, и роясь в памяти. Сонхва поехал за город и бросил машину на выезде? Что за бред? – Феликс, что ты знаешь? – чуть встряхивая младшего за плечи и гладя прямо в заплаканные глаза.J1
Хонджун себе места не находил, бродя из стороны в сторону в конференц – зале студии. Минхо и Джисон нервно сидели за столом, глядя на метания омеги. – Когда он должен был вернуться? Сколько времени прошло? – негромко произнёс Минхо. Ким взглянул на наручные часы, прикидывая в голове время. Слишком долго. Слишком нервно. Что могло случиться? Да всё что угодно. Альфа ехал с вечеринки, мог быть ещё пьян, ввязаться в драку…попасть в аварию… – Он должен был вернуться в полночь. Феликс сказал, что Чан и Джуён отправили его на машине в восемь утра, значит, прошло уже… – Четыре с половиной часа… – вздыхая, закончил Джисон. Родители альфы подняли тревогу, как только Хонджун позвонил им. Господину Паку сообщили из полиции, что автомобиль найден на выезде из города, но рядом никого не было. Заявление старшие написали тут же, отправившись в отделение. Папа младшего съездил в общежитие, проверить, не возвращался ли сын, но там было пусто. Хонджун поднял на уши Феликса, дозвонившись только до него и Джуёна. Сердце было не на месте от осознания, что с парнем могло что – то случиться и никто, никто не знал, что именно, боясь даже предполагать. Ким, отчасти, поэтому боялся привязываться к людям, предпочитая одноразовые связи, чтобы не было соблазна сблизиться. Сонхва перевернул мир с ног на голову, упрямо ворвавшись в жизнь, а теперь омега вынужден сходить с ума, гадая где он. Именно в этот момент Хонджун остро ощутил, сколько места в его жизни теперь занимает этот вспыльчивый альфач, что с грацией калеки умеет общаться и высказывать свои переживания. Каким он бывает несносным, и как Ким это ценит в нём, ведь в Сонхва столько жизненной энергии, что хватит на целый взвод, и как её прямо сейчас не хватает, чтобы окунуться в этот свет, никогда больше не выныривая. – Вот, выпей и присядь, – Минхо подал горячего, ромашкового чая, мягко усадив друга на стул. Хонджуна потряхивало, и ни один плед не мог унять эту дрожь. – Хонджун! – в комнату ворвались младшие, взъерошенные и взмыленные. – Есть новости? – Чан облокотился на стол рядом с омегой прямо в футбольной форме. Они рванули к старшим, как только Феликс сбивчиво объяснил, что панику поднял именно Ким, сообщив, что альфы всё нет. – Никаких… – безлико отозвался, впиваясь в стакан пальцами. Он его лично убьёт и похоронит, пусть только объявится. Идиот. – Ладно, не переживай, у меня есть идея, поехали, – сжав плечо в поддерживающем жесте. – Минхо, Джисон, Джуён на машине, садитесь с ним, я буду с Феликсом, покажу дорогу, – уверенно скомандовал альфа, и все выскочили на улицу, рассаживаясь по автомобилям. В детстве у всех есть укромный угол, что называют домом или безопасным местом. В штатах распространённой практикой является постройка домиков на дереве, в которых дети могут играть, придумывая истории или прячась от «монстров». Чан и Сонхва не любили высоту, но обожали тишину и уединённость – временами. Поездка выдавалась напряжённой. Ехали в полной тишине, прерываемой пыхтением Кима, что ёрзал по пассажирскому сиденью рядом с Джуёном, до слезящихся глаз следя за машиной Феликса. Та стремительно летела в сторону выезда из города, и омега не брался предполагать, что придумал Чан, но отчаянно надеялся, что тот достаточно знает Сонхва, чтобы отыскать его самостоятельно. Они двигались к водопадам Уотерфолл, а непонимание что происходит давило бетонной плитой на грудную клетку. Проехав час в тишине, Ким дёргано включил радио, чтобы заглушить собственные навязчивые мысли о худшем. Этот придурочный решил утопиться что – ли?! На кой чёрт они едут в сторону водопадов?! – Всё будет хорошо, Джуни, – ласково коснувшись плеча, пролепетал Джисон, и Ким постарался выдохнуть. Друг беременный, а он тут со своими проблемами и психами, но оставаться дома в одиночестве с, казалось, миллионом непрочитанных адресатом смс было невыносимо. Проехав ещё минут сорок, они припарковались у входа в парк. Чан вышел вместе с Феликсом, направившись в другую сторону от входа на территорию огромного парка, что предлагал прогулки в лесу и любование видами на озёра и водопады. Альфа уверенно вёл всех в чащу, лавируя между деревьями и сбивая всех с толку. Куда они идут, если машину альфы нашли гораздо ближе к городу? Незапланированный пеший тур давался тяжело всем, особенно Джисону, что минут через двадцать ходьбы стал заметно отставать. – Хонджун, я останусь с ним, идите без нас, – окликнул Минхо, а Хонджуна кольнуло таким чувством вины, что аж сердце сжалось. Ну всё, Пак Сонхва – покойник. – Да, отведи его назад, мы постараемся быстрее, – кивнул Ким. – Я проведу, – вызвался Джуён, и повёл старших к машине. Феликс, Чан и Хонджун продолжили путь и через время оказались на берегу небольшого, спокойного озера с голубой водой, окружённого дивными деревьями и скалами. Создавалось впечатление, что озеро выкопали прямо в скале, а природа украсила его своими растениями. Шума не было слышно совершенно, идеальная тишина и спокойствие. Омеги ахнули от красоты места, а Бан пошёл дальше, заворачивая куда – то за один из массивных камней, вытаскивая за руку опешившего Сонхва. – Ты! – взъярился Хонджун. – Я тебя лично со свету сживу! – рванул омега в сторону нерадивого любовничка. – Стой, стой! – Бан поймал старшего, скручивая и удерживая силой. Феликс, хлопая глазами, стоял позади, одними губами облегчённо шепча: «нашёлся». – Что вы тут забыли? – хмурился Сонхва, сложив руки на груди. – Мы?! – завопил Ким, срываясь на ультразвук. – Ты какого хуя тут забыл!? Мы тебя обыскались! Родители заявление о пропаже составили! Все с ума сходили, а ты решил уединиться, сука, с природой?! – Хонджун брыкался, и не заметил, как из глаз хлынули слёзы. Облегчение лавиной затопило, обнажая чувства. Все переживания, испытываемые до, навалились разом, сдавив грудную клетку и омега осел в руках младшего, что потихоньку вместе с омегой опустился на землю. – Слава Богу мы тебя нашли, дурной, – выдохнул Бан. – Зачем сюда приехал и почему бросил тачку? Сонхва в шоке смотрел на своих друзей и…Хонджуна, не до конца осознавая, как долго и нервно те его искали. Альфа уехал сюда, вспомнив, что однажды, гуляя с Чаном в мечтах «сбежать от родителей и быть свободными» они набрели на это место, покинув отчий дом на велосипедах. Тут было спокойно, уютно и тепло. Вода мирно убаюкивала своей ровной гладью и решив проветриться, Пак сам не понял, как добрался сюда, бросив машину без бензина на дороге. Телефон остался там же, бесполезным камнем валяясь на сиденье. Он хотел лишь подумать, трезво рассудить, что увидел у дверей квартиры Хонджуна, а потом вернуться в город на попутке. – М-молчишь, гад-дёнышь, – задушено от слёз, просипел Хонджун, поднимаясь на дрожащих ногах. Бан поддерживал за руки, помогая не свалиться, а Сонхва отмер, осознав, что слишком долго молчит. – Простите я…я не хотел вас беспокоить. Просто подумать, – сконфужено отвернувшись и почёсывая локоть. – Я бы вернулся через…Сколько, кстати времени? Телефон сел, – нервно хихикнув. – Я.Его.Убью, – процедил Хонджун, рванувшись в руках Бана. – Стой, ну, ты вообще без сил, – удержал альфа. – Сейчас уже начало третьего, – отозвался Феликс, демонстрируя экран мобильного. – Вот бля… – испугано от Пака. – Сонхва, – серьёзно глядя на альфу, позвал Хонджун. – Почему ты был здесь и не приехал ко мне? Омегу немного отпустило, и он приблизился к парню, вставая на расстоянии вытянутой руки. Так безопасно, успеет отпрыгнуть или столкнуть того в воду, в зависимости от ответа. Пак одарил таким взглядом, что внутри омеги всё похолодело. Сонхва никогда не смотрел так…отчуждённо и уязвлённо одновременно. И тут словно щёлкнуло. – Что ты слышал, идиота кусок? – хватая за грудки. – Хондж… – Что?! – проорал в лицо. – Всё! – ответно хватаясь за горловину вымокшей футболки. – Всё, понятно? Почему ты сразу не сказал, что спишь и с Раксом? Нахуя надо было водить меня за нос?! – ноздри раздувались, желваки ходили ходуном, а глаза налились кровью вперемешку с обидой и разочарованием. Хонджун поджал губы, оттолкнув, и по озеру пронёсся звук пощёчины, от которой скривились и младшие позади. – Слушай меня внимательно, – твёрдо, обозлённо и крайне строго начал Ким, – между мной и Раксом нет ни-че-го. Он приходил утром, чтобы обсудить мою работу в студии Джисона и Минхо. Этот мерзавец решил меня подсидеть, но не учёл, что Ли знают меня дольше и любят сильнее. А ты, – с ног до головы одаривая ледяным взглядом, – должен был сначала поговорить со мной, а потом уже делать выводы, – тон омеги стал стальным под конец, и Пак понял, что совершил очередную ошибку. Но он не хотел! Он действительно всё обдумал и собирался поговорить. Если бы Хонджун дождался, или нужно было не так далеко уезжать, пропадая с радаров. Чёрт… – Мне жаль, что я заставил вас волноваться, – искренне повинился Сонхва. – Но мне нужно было время, – уверено и честно признался альфа. – Я мог наговорить лишнего, Хонджун. Признаю, надумал, но мне было необходимо остыть. Я бы приехал к тебе поговорить позже, – боязливо прикасаясь к руке омеги. – Я думал, что прибью его или тебя, если ещё наткнусь на вас…вместе, – стыдливо опуская глаза. Тот неожиданно позволил прикосновению случиться, и ответно сжал руку альфы, заставляя посмотреть на себя. Эти оленьи глазки младшего доведут омегу до гроба, Хонджун клянётся. Он обязательно нахлобучит тому ещё, для профилактики, так сказать, но сейчас Сонхва в порядке, а значит и Ким тоже. – Я люблю тебя, дебила кусок, – как – то совсем уж обречённо вздыхая и опуская плечи. – Не смей больше так поступать, а убить этого выскочку я тебе предоставлю возможность, однажды, – подмигнул Ким, и потянулся поцеловать альфу, что столбом врос в землю, не веря ушам. Хонджун ласково огладил скулу альфы рукой, мягко проникая в рот младшего и, когда язык коснулся чужого, Пак отмер, сгребая омегу в объятия и пылко отвечая на поцелуй. Чан и Феликс стояли у воды, обнявшись, с теплотой смотря на пару. Ли сообщил остальным, что всё в порядке, а Минхо позвонил родителям альфы с телефона Хонджуна, что тот оставил в авто Джуёна, клятвенно заверив, что он лично привезёт нарушителя душевного равновесия на родительский ковёр. Добравшись до друзей, Ким пояснил, в чём состоял юношеский порыв побыть наедине с матушкой природой, на что Джисон громко возмутился, а Минхо пообещал уволить Ракса к чёртовой матери. Джисон тут же принялся составлять новое объявление о поиске хореографа, с чем пообещали помочь все, кто присутствовал при разговоре. Вернувшись в город, по пути выслушав ушат недовольств, получив по репе от Джисона, Джуёна и, особенно, Минхо, Сонхва вымаливал прощение у родителей под строгим взором Хонджуна, что словно надзиратель стоял за спиной со скрещенными руками. Урок: сначала обсуди, потом делай выводы, запомнен навсегда.J1
В этот раз на игру пришли все: Джуён уговорил Туана втянуться в спортивную тусовку хотя бы раз, Сонхва и Хонджун решили проветриться после усиленной подготовки омеги к награждению – Ким натурально вымотался и планировал попросить отпуск у декана, чтобы съездить с Паком в горы и отдохнуть в уединении. Минхо и Джисон захотели поддержать Чана и посмотреть учреждение, в котором учатся парни и работает Ким. Вся компания сидела в предвкушении игры, делая ставки между собой, как пройдёт матч. Чан был тронут, когда друзья изъявили желание поприсутствовать, подготовили плакаты, кричалки и образы, чтобы соответствовать мероприятию. Сам же альфа стоял у крыльца в ожидании Феликса – тот как раз закончил проходить стажировку и вот – вот должен появиться с результатами. Ли сильно переживал, выкладываясь по полной, а Бан был рядом, поддерживая на каждом шагу и придавая сил для продолжения пути. Наконец в ворота завернула ярко – жёлтая Porshe, из которой в припрыжку выскочил Феликс. Завораживающий своей красотой парень сиял в лёгком хлопковом костюме бежевого цвета. Едва заметные волны на голове придавали образу уюта, искрящаяся улыбка украшала лицо, а веснушки выделялись за счёт отсутствия макияжа. Как же Чан его любит. Ответно улыбнувшись омеге, Чан подхватывает младшего на руки, и Ли уверено окольцовывает талию, проникновенно шепча: – Взяли, – притираясь носиком об нос альфы. – Я знал, – старший чувственно целует, игриво прикусывая пухлую, нижнюю губу и оба тихо – счастливо смеются в губы друг друга. – Горжусь тобой, детка. Старший ни на секунду не сомневался в успехе своего парня, и уже приготовил маленький подарок. Омега обязательно сохранит эту победу в своих воспоминаниях, прокладывая собственный путь к осуществлению мечты – заявить о себе, как о профессиональном танцоре балетной труппы. Чан кружит младшего пару раз вокруг своей оси, и вносит в здание университета, аккуратно опуская на ноги. – Пойдём, наши уже собрались, весь университет на ушах, – воодушевлённо говорит Бан, утягивая Феликса за собой. – Преподаватели тоже присутствуют, здание будто вымерло, все на поле, – посмеивается старший. – Вымерло говоришь, – в голове тут же вспыхивает шалость, лампочкой мигая над шевелюрой. – Стой, сколько времени до игры? – Феликс тормозит Чана за руку, разворачивая к себе лицом. – Минут двадцать – тридцать, а что? – недоумевая. Феликс загадочно ухмыляется и, осмотревшись по сторонам, тянет в первый попавшийся кабинет. Им оказывается небольшая лекционка: кафедра возле преподавательского стола и стандартные парты для студентов. Омега грациозно плывёт к столу учителя, усаживается сверху, раздвигая ноги и откидываясь на руки назад. Голова склоняется к плечу, а в глазах чертята пляшут. – Феликс… – поняв намерения младшего, почти умоляюще тянет старший. Он ведь не железный, а до игры мало времени. Младшим надо наслаждаться, дарить ему удовольствие, а не быстро трахнуть в кабинете университета. – Ча-а-ан, – соблазнительно на выдохе, – возьми… – закусывая губу. Чёрт. Альфа подходит ближе, медленно проводя руками от колен до тазовых косточек, чтобы ощутимо те сжать. Феликс откидывает голову, открывая хрупкую шею, а дёсна буквально начинают зудеть от вида. Чан ведёт носом от ярёмной впадины к уху, вдыхая аромат кожи Ли и прикусывает мочку, всасывая рот. – М-м, – тянет младший, выгибаясь и соприкасаясь грудью с Баном. – Хочу, – пласкиво требует. – Ты знаешь, что ты невозможный? – усмехается Чан, и резко притягивает к себе, обхватывая узкую талию одной рукой. Он каждый раз сдерживает себя от того, чтобы просто не сожрать Феликса. Он слишком вкусный, манящий и желанный, чтобы можно было легко отказывать в таком. – Ты за это меня и любишь, – шепчет младший, и впивается в губы поцелуем. Страсть вскипает мгновенно. Поцелуй набирает обороты, и Феликс скулит от того, как Чан сжимает его ягодицу, притираясь своим полувозбуждённым членом об его бедро. Омега ёрзает, ища трения, а Бан глубже проникает в рот, лаская губы, язык, упиваясь полюбившимися восточными сладостями, словно это его кислород. Феликс обхватывает альфу за шею, зарываясь в волосы и растворяется в удовольствии, что они обожают создавать вдвоём, забывая об остальном мире вокруг них. Чан разрывает поцелуй, сдёргивая младшего со стола и укладывая обратно животом. Руки скользят по ягодицам, наминая с маниакальной увлечённостью, а через секунду брюки и бельё Феликса собираются гармошкой у лодыжек. Бан опускается на колени, и приникает к анусу, вылизывая, покусывая, дразняще проходясь по кругу. Он зависим от этой задницы – виновен. Феликс вцепляется пальцами в край столешницы, тихо постанывая и поскуливая от ощущений. Контраст холодной древесины и горячего тела заводят, соски призывно встают, а ноги начинают дрожать от манипуляций старшего, что не стесняясь обхаживает своего омегу, вознося того к небу. Смазка выделяется толчками, густой массой стекая прямо в рот, по ляжкам к коленям, холодя кожу. Чан рычит, ускоряя движения языком и добавляет пальцы, чтобы подготовить своего мальчика для себя. Когда внутри спокойно помещаются три пальца, Чан поднимается, показательно облизываясь, и высвобождает собственный твёрдый член, собирает смазку омеги, распределяя по стволу, и одним плавным, слитным толчком заполняет изящное тело. Феликс дёргается, гортанно выстанывая, и это лучшая похвала для альфы. Он наклоняется к спине Ли, прикусывая загривок, одновременно волной толкаясь в тугое кольцо мышц. Омега потрясающе сдавливает член Чана, срывая тормоза, крутит задницей, будто прося не отстраняться и стонет, срываясь. Бан протягивает руку к члену младшего, заигрывая с металлическим украшением, надавливая на уретру и сдавливая головку, вместе с собственными оттяжными толчками. Ли задыхается, хрипя, губы сохнут от частого дыхания, грудная клетка словно воспламеняется, а ногти бездумно царапают поверхность парты. – Хороший, самый лучший, – шепчет альфа, оставив заметный укус на задней стороне шеи. Опаляет ухо своим дыханием, чтобы следом провести кончиком языка по раковине, и простонать от наслаждения. Феликс рассыпается в такие моменты, бесконтрольно виляя задницей, выпрашивая быть грубее. – С-сильнее, – всхлипывает еле слышно, сквозь шлепки влажных тел, выгибается красиво в спине, подставляясь. Феликс без ума от их игрищ и секса. Чан оказался страстным, ненасытным и в меру жёстким в близости, чему Феликс был безмерно рад. Бан наращивает темп, фиксируя омегу за талию и натягивая на свой член, наблюдая, как дрожь прошивает всё тело младшего, и как тот жадно принимает всю длину, почти всасывая в себя орган. Это грязно, пошло, но то наслаждение, что волной накрывает обоих стоит любых трат времени, сил и энергии. Это заводит – то, как младший мило замирает, распластываясь по парте, как его дыхание останавливается на секунду, чтобы пережить оргазм, а глаза закатываются в экстазе. Чан трахает сквозь оргазм, догоняя младшего через пару толчков и быстро выходит, изливаясь на ягодицы омеги. Феликс поправляет рубашку на себе, подтягивает брюки, силясь справиться с слабостью во всех мышцах, а Бан шустро подхватывает младшего, усаживая на стол, трепетно целуя в лоб. – Порядок, бести? – заботливо приводя в порядок волосы. – М, – утвердительно кивает и утыкается в шею, впитывая аромат альфы. Чан позволяет своему омеге прийти в себя и тянет на поле. Матч вот – вот должен начаться. Трибуны ревут во славу победителей, когда решающий гол забивает Со Чанбин, победно пробегаясь сразу после по всему полю, вереща во всё горло. Это первая победа в игре, знаменующей конец года. Предыдущие разы им не удавалось вырвать первенство, но на этот раз вся команда приложила максимум усилий, чтобы достойно отпраздновать окончание года и без сожалений встретить новый. Чан радостно празднует с сокомандниками, скандируя имя своего капитана и подбрасывая того в воздух. Адреналин от игры бурлит в крови, и он от души скачет вместе с парнями по траве, пребывая в восторге, словно ребёнок. Джисон и Хонджун кричат с трибун, Минхо – смеясь – хлопает, а остальные срываются к команде университета, поздравлять лично. Сонхва искренне рад за друга, к тому же он выиграл в споре по счёту и Джуён, бухтя по нос, отбашлял ему сто баксов, под сочувствующие смешки мужа. Феликс прыгает на спину Чана, горланя в ухо поздравления и все подхватывают кличь омеги, заводя гимн университета, разноголосым хором.J1
В день сборов для проведения гендер – пати, Джисона мутит, как не мутило первое время беременности. – Детка? – Минхо появляется в проёме ванной комнаты со стаканом воды, тут же кривясь от звуков рвоты, что издаёт его благоверный, отправляя завтрак в унитаз. Эх, а ведь Минхо очень старался. – Выпей, – альфа помогает смочить полость рта водой, и поднимает младшего с пола, подводя к раковине. Они вместе умываются, и Минхо кутает своего надувшегося в расстройстве мужа в халат. – Не дуйся, Джи, ты разнервничался, – целует в лоб. – Съездим к доктору, и ты убедишься, что всё в порядке, – Минхо старался не показывать собственного волнения, всегда веселя омегу и подбадривая. Тот стал много переживать, как только узнал о беременности и часто прибегал к супругу в слезах, а альфа стойко выслушивал, чтобы следом успокоить, поговорить и убедить, что всё идёт своим чередом. – Пошли, – оба медленно движутся к спальне, переодеваются, и направляются к доктору, чтобы пройти УЗИ, сдать анализы и забрать конверт с полом ребёнка для вечеринки. Джисон всю дорогу до больницы, во время анализов и УЗИ, держит Минхо за руку, следя за своим дыханием и прислушиваясь к себе. Помощь альфы оказалась неоценимой во время такого уязвимого периода, за что омега не перестаёт благодарить мужа и часто сам себя доводит до слёз счастья и расклеивается, сквозь всхлипы нахваливая старшего. Это веселит и умиляет Минхо, но он тут же подскакивает ближе, чтобы остановить водопад своего мужа. Голова же разболится, ну. – Я люблю тебя, знаешь? – поднимая стеклянный взгляд на альфу. Джисон – бледный, трогательный и открытый душой – лежит на кушетке, пока врач определяет пол, и глядит будто в душу. – Я тебя люблю ещё сильнее, кроха, – мягко целует в лоб, и прижимается ближе, в поддерживающем жесте сжимая руку. – Ваш конверт, родители, – объявляет омеголог, – берегите себя. Вы абсолютно здоровы! – уверенно добавляет, и Минхо буквально всем телом ощущает, как Джисона отпускает волнение, вместе с его собственным. Тем временем в студии бурлит жизнь и рушатся судьбы. – Я тебя просил это поставить на стол, а не перед входом, идиотина! – Чана было в целом сложно выбесить, но Пак Сонхва человек, для которого нет ничего невозможного. – Я и поставил! А это кто – то переставил! – в ответ протестует Пак. – Йа! – врывается Хонджун. – Они уже едут, уберите эти сраные цветы уже куда – нибудь и по местам, – командует, указывая на небольшую вазу с розами из сада Феликса в руках Бана. Омега благородно поделился собственными трудами, желая порадовать эмоционального Джисона. Все потихоньку расходятся, а Чан устанавливает букет на центр стола в концеренц – зале. Праздновать решили тут, потому что за несколько дней до праздника Джисону расхотелось видеть толпу, а потому он разделил празднование, решив просто потом собраться с родителями: своими и альфы, сообщив им новость. Честь узнать первыми пол малыша досталась друзьям, куда пригласили даже Туана и Джуёна, что помогли с подвеской воздушных шаров к потолку и привезли панкейки. Через десять минут небольшой уборки, расстановки всё и всех по местам и проверки всё ли успели сделать, Хонджун радостно открыл дверь прямо перед супругами, и комната взорвалась улюлюканьем и поздравлениями. Джисон вздрогнул, вжавшись в грудь Минхо спиной и расслабился, только когда Минхо поцеловал в висок, шепнув, что он рядом. Компания расположилась за столом, а Чан юркнул к проектору. – Я подготовил кое – что для вас, а в конце смогу вывести конверт на экран, м? – чета Ли согласилась с предложением и Минхо передал бумагу Чану. Все удобно расположились по парам, а во главе стола Джисон примостился под боком мужа, безотчётно сжимая руку того до побеления костяшек. Видео, что приготовил Чан, содержало в себе их моменты: милые ухаживания Минхо за Джисоном, когда тот пачкался, а альфа спокойно убирал беспорядок, первое интервью пары для проекта студентов и то, какими влюблёнными глазами смотрят супруги друг на друга, думая, что никто не видит, их праздник летом, отчётный концерт, шутливая перебранка про байк (когда Чан успел? – читалось в глазах Джисона), трогательные моменты с простых посиделок, что стали традицией для их маленькой семьи, в которую они приняли и Джуёна с Туаном. В конце видео Чан подключил камеру к проектору и вывел конверт с красиво выведенным: «Омега». Хонджун подскочил с криками, что справедливость в мире существует, Джисон и Феликс расплакались, принявшись обниматься, а Минхо замер, обомлев. – Поздравляем! – хором скандировали остальные. Джуён и Туан взорвали хлопушки, Феликс метнулся за тортом, а Хонджун подъехал на стуле к альфе. – Ну что, Минхо, будь уверен, мы будем отрываться с Ли младшим, как я никогда не отрывался в этой жизни! – трескаясь от переполняющих чувств, выдал омега и смачно приложился ладонью между лопаток друга, выбив весь воздух из лёгких. – Этого – то я и боюсь, – сипло прозвучало от Минхо и оба рассмеялись, обнявшись. Джисон и Минхо ещё долго обнимались с ребятами, принимая поздравления, распаковывая подарки от друзей и вместе уплетая вкусности. Пару отпустило волнения окончательно, уступив место искреннему счастью. Их близкие рядом, малыш здоров, Джисон в порядке, они есть друг у друга, а значит, справятся с любыми трудностями, что могут поджидать впереди. – Минутку внимания! – попросил Туан, выйдя вперёд и встав перед столом. Омега нервничал, его руки едва заметно дрожали, и он глубоко вдохнул перед тем, как начать. Все вокруг замолкли, приготовившись слушать, а Джуён встал со своего места рядом с Сонхва, в замешательстве глядя на мужа. – Поскольку мы скоро уже завершим сегодняшний замечательный праздник, я бы хотел поделиться кое – чем с вами, – засмущавшись и покраснев до самых ушей, щебетал омега. – Не волнуйся, милый, – ласково подбодрил Джисон. – Мы тебя слушаем! – Дело в том, что…я…в общем, – Туан неловко рассмеялся, и Джисон встал рядом, приобнимая младшего за плечи. Омега заправил прядь волос Туана за ухо и шепнул: «вперёд», чуть покачивая в объятиях. – Я…беременный… – затихнув в конце, поделился младший, прячась в руках Джисона, что самый первый пискнул радостно, принявшись тискать парня. Туан ему симпатизировал, он оказался очень внимательным и добрым парнем, Джисону удалось подружиться с ним, и он старался заботиться об омеге, как умел. – А?! – оседая на стул, ошалевши уставившись на Туана, прозвучал Джуён. – О-о-о, такими темпами и Феликса с Хонджуном скоро поздравлять придётся! – воскликнул Минхо, хлопая в ладоши. – Так держать Джуён, Туан! – Я ещё не готов! – в один голос запротестовали Хонджун и Феликс, рассмешив своих альф, что кинулись к другу, чтобы как следует поздравить пару с будущим пополнением в семье. Вечер закончился тёплым чаем, задушевными разговорами, дружескими спорами по поводу имён и укреплением приятельских связей альф за бутылкой коньяка. Минхо открыл припрятанный бутыль крепкого спиртного (пока Хонджун ворковал над Туаном), втихаря напаивая Джуёна вместе с Чаном и Сонхва – парень, конечно, был рад новости о беременности мужа, но побледнел мертвецки. Супруги шумно провожали гостей далеко за полночь, желая безопасной дороги, а затем, оставшись наедине, пересматривали видео – подарок Чана, обнимаясь, целуясь, признаваясь друг другу и маленькому пузожителю в любви, представляя скорое совместное будущее.J1
Опоздания случаются по многим причинам: проспал, попал в пробку, перепутал время. Отношение к опозданиям у каждого человека разное, но неизменным остаётся волнение – лёгкое или сильное – у каждого, кто непосредственно опаздывает. – Опаздываем, Хо! – Джисон забавно притоптывал ногой в коридоре их квартиры в нетерпении, ожидая, когда муж соизволит найти ключи от машины, чтобы отправиться на выпускной Чана и Сонхва. Парни сегодня представляют свои видео проекты выпускникам, защитив их перед комиссией накануне выпускного. Альфы получили высокий бал за проделанную работу и Хонджун гордо сообщил комиссии, что гордится своими бывшими подопечными, лукаво подмигнув Сонхва, пока никто не видел. Минхо на всех порах вылетел из спальни, светя ключами в руках и примирительно чмокнул мужа в щёку. – Не дуйся, бука, идём, – хлопнув по попе мужа, альфа впрыгнул в кроссовки, и пара отправилась поздравлять студентов. Дорога занимала буквально десять минут и, быстро заехав за цветами, чета Ли пробиралась через толпу взбудораженных выпускников и их семьи на поиски своих повзрослевших мужчинок. Чан и Сонхва стояли в окружении родителей, Феликса и пары одногруппников, весело общаясь. Завидев будущих родителей, Сонхва и Чан тепло поприветствовали старших, все вместе направившись на просмотр. В просторном актовом зале собрались без пяти минут состоявшиеся специалисты, родственники и друзья виновников торжества. По всему периметру зала были повешены воздушные шары, ленты, герб университета и пожелания на будущее на больших плакатах. Помещение жужжало голосами и лёгкой музыкой из колонок. Джисон и Минхо заняли свои места и помахали увидевшему их Хонджуну, что сидел в зоне преподавателей. Джуён и Туан тоже подошли поздороваться, обнявшись с супругами. Когда пришло время показов и торжественных речей, зал утих, сосредоточившись на представлении. Джуён произнёс вдохновляющую, напутственную речь, Джисон и Туан растрогались, утирая слёзы салфетками, а Минхо с теплотой смотрел на студента, что стал близким человеком за столь короткий срок. На показе фильма Сонхва и Чана все смеялись с шуток, вставленных в видео, умилялись с милых моментов летнего праздника и посиделок вместе с учениками, восторгались талантами танцоров, продемонстрированными на отчётном концерте и аплодировали на интервью Джисона и Минхо, что, зардевшись, опустили головы, едва сдерживая улыбки. – Мы не только проявили свои навыки, как профессиональные режиссёры – постановщики, – приступил к заключительной речи Сонхва, стоило фильму подойти к концу, – но и обрели нечто большее, чем просто опыт работы. Парни стояли возле кафедры на сцене, сияя в лучах маленьких прожекторов. Чан, облачённый в строгий, чёрный костюм двойку с белой рубашкой и уложенными волосами был похож на настоящего, взрослого и серьёзного профессионала, а у Феликса всё внутри замирало от такого внешнего вида его мужчины. Особенно, когда костюм навевал воспоминания о первой близости. Сонхва, гордо расправив плечи, расстарался с нарядом, как никогда, потратившись не просто на классический чёрный костюм, а отыскав высокие брюки с атласной вставкой на талии и укороченный пиджак с атласными лацканами, дополнив образ белой рубашкой и чокером. Хонджун с трепетом наблюдал за своей парой, внутренне восхищаясь своим бунтарём. – Кроме того, мы нашли преданных, искренних друзей, – продолжил Чан, – узнали, каково это: любить, обрели новую семью, что, я уверен, долгие годы будет бок о бок следовать с нами, уже став опорой и путеводной звездой, наполняя нас своим светом, указывая верный путь, – с нежными, искренними улыбками альфы смотрели на своих старших, на свои пары, на своих родителей. Они действительно обрели нечто гораздо более ценное, чем просто опыт работы над масштабным проектом. Зал затих, как только прозвучало последнее слово от Чана и Сонхва, парни занервничали, не понимая такой реакции толпы, а через секунду все встали со своих мест, громко аплодируя и выкрикивая слова одобрения. Кто – то утирал слёзы, кто – то вскидывал кулаки вверх, но абсолютно каждый с широкими улыбками наблюдал за парнями, что облегчённо выдохнули и рванули в объятия своих омег. Чан подхватил Феликса, закружив вокруг своей оси, а Сонхва смело подошёл к местам преподавателей с надеждой глядя в глаза Хонджуну. Омега усмехнулся, снисходительно качая головой, но позволил взять себя за руку и утянуть в чувственный, влюблённый поцелуй под охи и ахи всего преподавательского состава. Декан Браун громко рассмеялся, хватаясь за живот, бросая ёмкое: «Ай да молодёжь пошла!». После торжественной части вся компания решила вернуться в стены студии, где закатили шумное барбекю с большим количеством сочного мяса, прохладительных напитков, коктейлей и заводной музыкой. Парни танцевали и отрывались от души, празднуя окончание обучения. Туан соревновался с поддатым Феликсом в танцах, а папы Бан и Пак, вместе с Чаном и Джуёном, надрывали животы над неуклюжими движениями веселящихся младших. Минхо вёл беседы с отцами альф, Хонджун и Сонхва зажимались по углам, терзая губы и тела друг друга. Двое студентов университета Нового Южного Уэльса, однажды судьбоносно опоздав на десять минут действительно обрели нечто невероятно ценное для себя, совершенно не ожидая, что тогда такая горькая, обидная ошибка и случайное столкновение с Джуёном, повлечёт за собой такие последствия. Обретение семьи. Верных людей, что навсегда их поменяли, в чью жизнь они ворвались, стремясь исправить свою нерасторопность, закрыть потребность в поиске материала для проекта и чуточку рискнув, ради лучшего будущего, что обязательно ждёт их впереди.Конец.