Прелюдия обожания

      Беатрисс стояла перед большим зеркалом, располагающемся у стены в её комнате. Она была в одном нижнем белье, в простых тёмно-синих слипах и треугольном бюстгальтере. Кожа аккуратно облегала её скелет.       Но нет. Ей это не нравилось. Было слишком.       Бёдра были почему-то слишком широкими, а по бокам виднелись ямочки. Икры были подтянутыми из-за постоянной ходьбы, но коленки слишком круглыми и бёдра будто нависали над остальной частью ноги. Создавалось впечатление, что голени – это косточки от ножек курицы, а бедро это всё остальное. Кожа гладкая и даже если напрячь мышцы, то было неплохо, но всё равно через чур. Некоторый избыток чего под кожей, жира или мышц (?), делал поверхность не совсем ровной.       Над тазом нависал небольшой мягкий животик. Беатрисс огладила его, хмурясь. Мягко, посередине была едва уловимая складка, делящая живот пополам через пупок. Когда Трисса сидела, особенно сгорбившись, эта линия проступала отчётливее. Девушка повернулась к зеркалу боком. Да, висит. Она втянула в себя живот, не так чтобы очень сильно, но и нет так, чтобы выступало что-то лишнее. Выглядело довольно-таки естественно. Именно так, как она хотела бы видеть. Нет лишних сантиметров. А профиль тела сразу преображался. Делался таким, каким она рисовала в своём альбоме, изучая анатомию девушек. Ровные линии, правильные геометрические фигуры чётко складывались в идеальную женскую фигуру, по всем стандартам здорового тела. Она отпустила живот. Он был немного лишними. Выпирал за грань нужной математической фигуры. Беатрисс выпрямилась, не отводя от себя взгляд. Когда осанка ровная, живот сам по себе немного втягивается. Было неплохо, но всё равно слишком. Хотелось бы ещё чуточку поменьше. Она втянула немного живот. Наверное, ещё чуть-чуть. Втянула. Ещё немного в себя. Да, вот так, но тяжеловато так держаться. Немного живот из себя. Вот так на грани терпимости.       Девушка вновь повернулась к зеркалу всем телом. Талия есть. С таким животом и осанкой выглядит вполне сносно. Изгибы хороши, плавно перетекают из ягодиц, сужаясь по бокам и снова расширяясь к груди. Трисса положила руки на линию талии, стараясь обхватить ладошками себя полностью. Задача не посильная с такими руками. Живот опять принял привычное положение. Талия совсем немного увеличилась из-за расслабленных боков. Но фигура сразу стала не такой. Снова стала слишком.       Она продолжала держать себя чуть ниже рёбер. Грудь хорошо смотрелась только в одном единственном лифчике. Но на ней сейчас был другой. А в том грудь была именно на том уровне, чтобы тело казалось анатомически красивым. За счёт него, линия талии была заметнее, тело казалось стройнее, ягодицы пропорциональными. Ключицы и декольте были открыты под нужным углом. Груди аккуратно сотрясались от мелких движений в чашах. Но сейчас на ней был топ-бюстгальтер, который держал грудь ниже положенного, да и к тому же груди находились дальше друг от друга, чем бы хотелось. Поэтому не создавалось красивой формы. Линия талия прикрывалась и лифчиком, и тенью от грудей. Хотелось бы повыше. Трисса подтянула лямки на плечах так, чтобы грудь оказалась на нужном уровне и руки не опустила. Да, вот так было как раз, всё по женской анатомии. Но она же не может держать так всё время. Живот непроизвольно втягивается, но локти в раскорячку портили всю картину. Она отпустила. Груди мягко вернулись на своё место. Положение изменилось буквально на 4-5 сантиметров. Слишком низко.       Ключицы. Они были не такие. Их было почти не видно. Только когда сильно вдыхаешь, то ямочка под щитовидной железой, да впадины над ключицами совсем немного начинали выпирать.       Щеки. Нет, их не было много, они не заслоняли уши или не выходили вперёд носа, но скулы были посредственными. В принципе неплохо, когда Беатрисс делала высокие причёски. И даже сейчас с распущенными, льющимися по плечам, графитными волосами, было хорошо. Но хотелось аристократичнее, а то слишком.       А руки. Простые руки. Кости не видны и сухожилия не передвигаются. Пальцы были не такие длинные, некоторые ноты на пианино можно было сыграть, для некоторых нужно прилагать усилия. Суставы немного круглые. Ногти короткие, сгрызанные на нервной почве. А заусенцев у больших пальцев не было, вместо них красные пятна и торчащая мертвая кожа.       Хотя бы запястья тонки. А то и это было бы слишком.       Беатрисс не то чтобы себе не нравилась. Скорее нет, чем да. Но одежду приходилось подбирать аккуратно, чтобы не показаться бочонком. Весы чуть что сразу показывали больше, хотя талия при этом не увеличивалась. Было слишком в отличии от того, что хотелось.       Хотелось надеть обтягивающую юбку, и чтобы она облегала только ягодицы и бёдра, а не живот в добавок.       Хотелось надеть рубашку оверсайз, но, чтобы она не выглядела, как рубашка твоего размера, просто чуть широковатая в рукавах, а в талии оставшись неизменной.       Хотелось надевать кофты, закрывающие ключицы и плечи, и чтобы это не делало её шире, чем есть на самом деле.       Хотелось просто не раздумывая надевать вещь и знать, что ты выглядишь хорошо.       Эти мысли крутились в её голове чуть ли не на постоянной основе. Всё время возвращаясь к диете и физической нагрузке, которых, по всей видимости, было недостаточно. Да, она ела сладкое, но строго в отведенные часы. Да пропускала тренировки, но потом две недели не пропускала силовые и кардио. Без толку.       Было завистливо смотреть на девчонок в колледже, которым не составляло труда выглядеть хорошо. Обидно. Просто складывается впечатление, что ничего не изменится, и она навсегда обречена смотреть на себя в зеркало и быть недовольной отражением.       Она не выглядит плохо. Трисса хороша. Но хочет видеть другую картинку. Не потому что она считает себя полной. А просто у неё, как и у всех, есть идеал, который ей нравится, который приносит ей удовольствие. И она хочет быть им для себя.       Раздался небольшой ритмичный стук в окно, а после голос:        – Туки-туки, я залезу?       Хоби, как всегда пересекает черту её дома через оконный карниз, а не дверь. Девушка привыкла к этим выходкам своего парня, но всё равно вздрогнула от неожиданности. Коллинз обернулась и мягко улыбнулась, разглядывая по-домашнему одетого парня. Вот у кого всё в порядке с фигурой. Скинув с себя джинсовку, Браун остался в обтягивающей футболке, которая подчеркивала всё достоинства тела. А ещё у него были аккуратные бёдра, длинные ноги, сильные и большие руки. Лапища, по сравнению с её руками. И она уступала ему в росте почти на голову.       Беатрисс не стеснялась парня, представ в одном нижнем белье, как никак сексуальные эксперименты у них уже были. Разве что было чуточку неловко. Совсем немножко. Может потому, как жадно начинал поглощать её полуобнажённый образ. Ох, её шея вновь рисковала стать местом побоища.        – Привет, – ответила девушка и чуть поёжилась от ветра, проникшего вслед за панком. Она потянулась за тонким одеялом на своей кровати и шустро накинула его себе на плечи.        – Привет, малыш, – произнес Хоби в ответ, подходя и целуя Триссу в лоб. После чего, ухмыльнувшись, продолжил: – Чего в таком неглиже?        – Да так, ничего, – девушка постаралась аккуратно съехать с темы.        – Меня ждёшь? – продолжал ухмыляться панк.        – Мечтай, горе-любовник, – по-доброму закатив глаза, ответила Беатрисс и обошла его, направляясь к окну.        – Чего это сразу «горе-любовник»? – повернулся вслед за ней парень, при этом делая вид, что обижается. – Мне казалось тебе нравится мой флирт. По крайней мере тебя это заводит.        – Флирт, Хоби, а не похабные шуточки по типу: «В душ и без меня?», – девушка закрыла окно, которое он не удосужился прикрыть за собой. После чего повернулась обратно и продолжила: – Тем более я не в настроении, день быть суматошный и бесполезным.       Она направилась к кровати и, посильнее завернувшись в одеяло, плюхнулась спиной на матрас. День действительно был не очень. Начиная с отключения горячей воды, из-за чего пришлось в срочном порядке ехать к подруге и там быть свою несчастную голову; продолжая несносной техникой в колледже, из-за которой всю презентацию, статистические данные и прочие важные штуковина пришлось объяснять на пальцах в рамках защиты реферата (а ведь препод даже не уделил должного внимания, решая личную драму в телефоне); вдобавок после всего этого она не успела пообедать, на работе поцапалась с ненавистной коллегой, натёрла пятки новыми туфлями, всю дорогу домой ехала стоя и с разряженными наушниками; и заканчивая…        – Ещё и Стефф закатила на физкультуре шоу в обтягивающих легинсах, демонстрируя всем, какой у неё «потрясающий и упругий орех», – раздражённо выдохнула Трисса, одновременно с этим изображая в воздухе ковычки. – При чём половина девчонок её поддержала, замутив какое-то занятие по гимнастике. И все же облегающей одежде и топах без лифчиков. Гнулись во все возможные стороны, животы демонстрировали, растяжку. Объяснение ещё такое дурацкое: «Всемирный день гимнастики, ты что, не знала, Коллинз» и хихикают...        – Трисса, – внезапно прервал её паук, что лежал рядом с ней.       Пока Беатрисс гневно жестикулировала в потолок, Браун неотрывно наблюдал и игрался с её волосами. Какую-то часть он пропускал мимо ушей, вникая в услышанной весьма посредственно, что-то запоминал.        – Что? – ворчливо поинтересовалась девушка, осознавая, что взболтнула лишнего. Она не любила обсуждать своё тело с Хоби. Но почему-то так или иначе, они всё равно возвращались к этой теме. Скорее всего потому, что Беатрисс так или иначе нелестно начинала отзываться о своей фигуре или говорить о вещах, которые на первый взгляд не касались её, но при этом расстраивали её. Та же самая чирлидерша Стефф, кофта, которая ей не подошла или достижения людей, которые вместе с ней тренируются в зале. Всё это постепенно превращалось в огромный ком сомнений и недовольств собой, который давил, заставлял чувствовать себя не комфортно, не позволял наслаждаться моментом. Как бы девушка не мотивировала себя какая-то мелочь постоянно выбивала её из колеи. А большое и гнетущее «У тебя не получится» всё увеличивалось. Она навсегда останется такой же, какая есть сейчас и ничего не изменится. Статистика, конечно, показывала обратное: было много людей, с весом больше чем у неё, и ничего, они ставили цель и худели. Беатрисс начинала заниматься, результат оказывался мизерным, кофточка опять не подходила, мысли отправлялись на сотый круг.       Хоби, как только начал замечать, что что-то в этом вопросе не так, стал мягко намекать девушке, что её умозаключения не верны. Сводил Триссу несколько раз на концерты в барах, чтобы показать, насколько людям всё равно на внешность друг друга. Старался подбирать нейтральные фильмы для просмотра. Всячески отвлекал девушку от этого, потому что от честного разговора она уходит, а намёки будто не понимала. Его охватывает досада, когда он видит каким взглядом она провожает девушку в обтягивающем платье на улице; раздумывала, сколько ещё нужно сбросить, чтобы было “нормально”. Но для него было хорошо. Для него она была хорошей и настоящей. Не идеальной, потому что Браун не признавал идеалы, это было что-то из разряда фантастики и понятия, навязанным модой и журналистскими статьями. Всё лучшее, стремление к лучшему, получение всего лучшего. Но так не бывает. Настоящий человек всегда совершает ошибки, у него бывают взлеты и падения. Он бывает в отличном расположении духа, при этом превращаясь в дермо, а может чувствоваться себя последней тряпкой и ублюдком и оставаться человеком. Ты навсегда остаёшься собой, потому что ты – это не твоё слово, не твой поступок, не твоё ощущение. Ты – это монолог нескончаемых мыслей, приключение из постоянных действий и огромный котлован всего, что ты чувствовал за эту жизнь. Но ты перестаёшь быть собой, когда начинаешь это отрицать.       И Хоби ненавидел те моменты, когда Беатрисс начинала отрицать себя. Видимо подпольные бои закончились и пришло время для серьёзных мер.        – Беатрисс, – повторил её имя парень уже жёстче.       Девушка растерянно и чуть напряжённо посмотрела на него, но промолчала.        – Почему тебя задела эта ситуация с Салли? – Браун сел на кровати, подогнув пол себя ногу, и приготовился к долгому разговору.        – Стефф, – хмуро поправила его Трисса.        – Меня не ебёт, как её зовут, – терпеливо произнёс парень, но глаза закатил. – Дубль два: почему тебя заделала эта ситуация?        – Потому что меня раздражает такое вызывающее поведение! – гневно ответила она. - Это глупое привлечение внимание, ничем не обоснованное. Зачем так делать? Просто показать себя, чтобы…        – Да, просто показать себя, – вновь перебил её парень. Пусть привлекает к себе внимание, тебе с этого что?        – Вместо этого представления мы могли нормально позаниматься физкультурой. Я не хочу смотреть на неё...        – Не смотри, – панк продолжил череду своих бесцеремонных предложений. – Позанимайся физкультурой одна или вместе с ребятами, которые тоже хотят позаниматься нормально.        – Да, но она и девочки в своих обтягивающий легинсах и топах...        – Надень тоже обтягивающие легинсы и топ, – Браун пытался вывести девушку на эмоции, в попытке услышать все недовольства, а не только предполагать их.        – Не хочу я надевать обтягивающие легинсы, – коротко бросила Коллинз и насупилась.        – Тогда почему тебя раздражает, что она в легинсах и топе? – приподняв бровь, задал вопрос парень.       Беатрисс резко выдохнула и села, не смотря на него. Она была рассержена тем, что простой рассказ о том, как прошёл её день, превратился в допрос. Трисса просто хотела поделиться, как ей плохо было сегодня, услышать что-то подбадривающее и лежать в обнимку. А не эти мало мотивирующие расспросы.        – Я не хочу больше говорить на эту тему, проехали, – резко ответила она и встала, чтобы отправиться на кухню. Я сделаю чай...        – Почему не хочешь? – спокойно продолжил Хоби, будто характер их беседы не поменялся.       Он не могу позволить её уйти. Дело было конечно не в легинсах, но эта вещь злила Коллинза и могла помочь узнать об истинной причине.        – Потому что, – отрезала Беатрисс и хотела уже гневными шагами ушагать на кухню, но её схватили за запястье.       Одеяло теперь волочились по полу, часть сползла и обнажала её плечо, пока пальцы усердно старались удержать выскальзывающую ткань.        – Хоби, отпусти.        – Нет, – невозмутимо ответил тот, подползая краю кровати.             Второй рукой он обхватил Триссу за бедро, лишая возможности развернуться.        – Да.        – Нет.        – У меня испортилось настроение, отпусти, – не оставляя попыток высвободить свои конечности из лапищ паука, произнесла Беатрисс.        – Почему ты не хочешь надеть легинсы?        – Не хочу и всё, – она нахмурились ещё сильнее.        – Почему?        – Потому что, просто так.        – Ничего просто так не бывает, – парировал тот.        – А у меня просто так, – она старалась выкрутить своё запястье из его руки, но едва ли у нее что-то получилось.        – Почему? – продолжает настаивать Хоби.        – Потому что я себе не нравлюсь! – выкрикнула Трисса ему в лицо.       Она хотела уйти, она не собиралась продолжать этот разговор. Но спокойное выражение лица панка и какая-то подозрительная заинтересованность, промелькнувшая у него в глазах, заставило её разразится гневной тирадой,        – Я не хочу надевать эти гребанные легинсы, потому что не буду выглядеть так, как они! У меня нет плоского живота, не идеальная растяжка, лишние сантиметры на боках и не стройные ноги! Обычные ключицы и руки! И чтоб ты знал, Хобарт Браун, – она всегда, когда злилась, называла его полным именем. Он же на это только едва уловимо повёл бровями. – Мне очень тяжело найти бюстгальтер и тем более топ под размер моей груди и подобрать нужный фасон!       Парень молча смотрел на неё, изучая лицо, пока Трисса продолжила вялые попытки выкрутиться из его мёртвой хватки.       Она не смотрела на него и хотела просто уйти. Девушка мечтала сейчас избавиться от всех этих мыслей, которые, прозвучав вслух, начали приобретать вполне реальное значение. Получив словесное подтверждение, на всю кожу будто налипло несколько лишних килограммов, сделал её ещё более не уклюжей и не уверенной в своих глазах. От этого было не приятно. Хотелось принять душ, но так, чтобы не соприкасаться с собственным телом.       В глазах начало щипать, а дышать стало тяжелее.       Хоби неожиданно встал. Коллинз опешила и рефлекторно подняла голову, чтобы посмотреть на него. А панк, прижавшись теснее и, чуть приподняв уголки губ, произнес:        – А теперь позволь мне показать то, что вижу я.       И повёл девушку к злосчастному зеркалу, попутно стягивая с неё одеяло и оставляя его где-то на пол пути.        – Хоби, – выдохнув его имя, Трисса сделала паузу, чтобы не расплакаться окончательно. Нет, она устала, а сил чтобы ещё плакать и задыхаться от своих всхлипов у неё не было. – Пожалуйста, давай я-я просто сделаю чай и…        – Смотри, – лишь коротко бросил он.       И вот она снова стоит перед зеркалом, но помимо всего своего тела у её теперь большие влажные глаза и слегка покрасневший нос. И пока девушка перебирает руками свои большие пальцы, надавливая на ногтевые пластины от нервов, Хоби стоит сзади неё, расположив свои руки на её талии и гипнотизирует взглядом через зеркало.        – Что ты там видишь? «Не плоский живот»? – он медленно проходится пальцами по её животу, от кромки нижнего белья, обхватывая площадью своих ладоней всё пространство до рёбер.        – А я вижу мягкий и упругий живот, который может, как хорошо покушать, так и сногсшибательно и сексуально смотреться в том фиолетовом обтягивающем платье. Он умеет прятаться в обтягивающих вещах и не мешает своей хозяйке выглядеть на все сто на важных и не очень мероприятиях.       Браун несколько раз проходится руками туда-сюда, натягивая и одновременно массируя мышцы живота. Беатрисс стремительно краснеет.        – Дальше там «лишние сантиметры в боках»? – чуть приподняв брови, осведомился парень.       Его руки плавно переместились на талию, проходясь по бокам. Он попытался сомкнуть руки чуть выше рёбер. Нет, у него не получилось. Всё-таки он не обладатель огромных лапищ, хотя и казался рядом с Триссой довольно крупным парнем. Но и Коллинз была взрослым человеком, ростом почти 170 сантиметров, у неё были мышцы и прочая ерунда, а не кожа да кости. У Хоби это почти получилось. Почти, но настолько, что девушка почувствовала себя ещё меньше рядом с ним, чем ощущает обычно.       Щёки Беатрисс пылали. Это было как-то… Мягко говоря, неловко. Да кого она обманывает, ей было стыдно. Может девушка думала сейчас не о том, но то, как плавно Браун проходился ладонями по её телу, обводя каждый сантиметр кожи, покрывая всё собой, это было смущающим... и возбуждающим.        – Я почти могу сомкнуть пальцы на твоей талии, – проговорил ей на ухо паук, опаляя горячим дыханием правую сторону шеи. – Уж извини, что я не мутант и не могу обхватить полностью. А всё, что показывают про такое в роликах, брехня собачья. Девчонки там анорексички, а парни качки, поэтому там и “идеальная” талия, – он одной рукой показал кавычки и иронично закатил глаза. – А мы с тобой совершенно обычные. Поэтому я могу пальцами провести от твоих ягодиц, – он положил руки чуть выше ямочек на бедрах. – По бокам и плавным изгибом перейти на талию, – он закончил озвученный маршрут.        – Х-хоби, – снова едва смогла выдохнуть девушка, пока своими ладошками обхватывала пылающее лицо.        – Я не закончил, – как бы между делом бросил он ей, рассматривая сейчас её тело и не глядя в глаза.       Тут панк внезапно опустился на корточки, одновременно запястьями следуя по контуру её тела: опять по бокам, задержавшись немного на ягодицах, медленно по бёдрам и обхватывая икры.        – «Не стройные ноги»? – будто бы изображая возмущение, спросил Хоби и приподнял брови. – Ты об этих ногах? Которые постоянно ходят по улице и бегают со мной по крышам? Благодаря которым ты так виртуозно прыгаешь на баскетбольной площадке? Ты про те ноги, которые состоят лишь из мышц и мне едва ли есть за что ухватиться, когда тебя накрывает оргазм от моих пальцев? – Хоби поймал её взгляд, одновременно с этим едва касаясь задней стороны голени. Он аккуратно рисовал на них узоры, чуть щекоча. – Или ты имеешь в виду бедра? – его руки тут же переместились выше и резке ущипнули кожу почти у самых ягодиц.       Трисса издала полувскрик-полустон и свела ноги. От неожиданности она подалась назад, но наткнулась лишь на крепкое плечо панка. Чтобы удержать равновесие, она запустила руку в его объёмные волосы, пытаясь аккуратно схватиться за них. Браун, казалось, не обратил на это никакого внимания. Ну разве что на мгновение прикрыл глаза от удовольствия. Но он быстро скинул с себя дурманящее оцепенение.        – Бёдра, на которые засматриваются как девчонки из колледжа, так и старшекурсники, которым я хочу выбить все зубы? Или ты о тех, за которые я притягиваю тебя ближе, когда тебе становится через чур хорошо? Я же правильно тебя понял? – нахально произнёс он, всё ещё смотря ей прямо в глаза.       Хоби несколько раз огладил её бёдра и ямочки на них. Беатрисс была готова умереть на месте. Вот что было слишком для неё. Это смущение, это возбуждение внизу живота, эти бабочки, это чувство.. того, что в ней нуждаются. Нуждаются настолько, что приклеили бы свои руки к ней; настолько, что заставляют её плавится, чтобы растворится вместе; настолько, чтобы заставить её полюбить себя. Хоби становилось слишком много рядом с ней.        – Потом ты говорила вроде о ключицах и руках, верно? – Браун поднялся также быстро, как и опустился.       Его руки оказались на плечах Беатрисс, заставляя её отпустить алеющие щёки. Паук провёл руками по её ключицам, останавливаясь одной рукой на уголке плеча, а другой обводя шею и проходясь по линии челюсти.        – Ты об этих восхитительных плечах, шее, костях ключицы, ямочке, вот тут? – от слегка надавил на место под щитовидной железой. У Триссы перехватило дыхание и сил ей хватило только на то, чтобы судорожно выпустить из себя воздух. – И, наверное, ты ещё о ложбинке между грудей? – Хоби провоцирующе медленно провёл пальцами до обозначенного места и сделала несколько круговых движений. – У тебя потрясающе гладкая кожа. На твоей шее идеально смотрятся различные подвески. А мои руки идеально контрастируют с тобой особенно в этих местах, – он хищно улыбнулся и провёл от ключиц до плеч, после чего обхватил девушку, мягко обнимая. Своим дыханием он опалял изгиб плеча.       Трисса горела. Всё лицо её было красным, всё тело горело, распаляемое каждым его движением. Казалось, что кожа покрывается ожогами 3-й степени. Там, где он проходился, на теле будто бы образовывались островки пламени, которые не получалось потушить.        – А руки? – панк расположил свои ладони под плечами Беатрисс и провёл до кончиков её пальцев, вынуждая девушку поднять руки и соединить свои ладошки с его, облокачиваясь на грудь парня. – Изящные, стройные, в меру сильные, с прекрасными изгибами, даже если пальцы не очень длинные. А маникюр – это дело поправимое. Но длинные ногти – это глупо и непрактично.       Последние слова Трисса проговорила вместе с ним одними губами. Браун увидел это в зеркале и довольно улыбнулся.       Они как-то уже обсуждали тему маникюра и всего, что с эти связано на одной из ночёвок. Тогда Хоби принёс свой скромный набор лаков. И как минимум час они провели за покраской ногтей. Парень начисто отрицал существование длинных ногтей: во-первых, они создавали дискомфорт в костюме и рвали паутину на миссиях, во-вторых лишали возможности играть на гитаре. А Коллинз была довольно нервной особой, поэтому, как только её ногти отрастали хотя бы на 2-3 миллиметра, она их неосознанно сгрызала. У них уже был разговор на эту тему, но это другая история.       Пока Хоби довольно улыбался, Трисса разглядывала своё тело в зеркале, постаравшись отвлечься от горячего и мускулистого тела позади неё. Браун добился желаемого эффекта. Нет, смутить девушку было вторичной его целью, хотя не менее приятной. Главное, что она теперь рассматривала своё тело по-другому. Не так критично, не так категорично. Ей действительно стало легче, несмотря на все смущающие аспекты ситуации. Всё произошедшее казалось намного интимнее, чем просто секс. Это не совсем физиологическое удовольствие, тут дело касалось чего-то более глубокого, более личного. Это было удовольствие в движениях, а восхищение и словесная любовь подкреплялись действиями. Эти слова касались души, потому что это было не просто описание её тела, а то, как её видит Хоби, почему он её обожает и почему желает. Это было был едва уловимый, но прочный мост из чувств привязанности и нужды, которых разрастался между ними с каждой секундой, с каждым нежным взглядом и словом.       Может быть она не сразу сможет полюбить своё тело, но он будет делать всё ради этого.       Они встретились глазами через зеркало. Девушка всё ещё пыталась перевести дыхание. А паук не мог перестать улыбаться.        – Хоби, – наконец произнесла Трисса. – Я… Я-я…        – Просто знай, что твоё тело изящное и красивое, даже если оно не нравится тебе, – коротко подвёл итог он, наклоняясь и целуя её за ухом.       Она вздрогнула, но уголки губ дрогнули в улыбке.        – Я люблю тебя, – девушка переплела их пальцы и наконец опустила руки. – Я не обещаю относится к себе по-другому, но… я буду относится так, как относишься к нему ты.        – Постарайся полюбить себя, а я буду рядом.       Браун развернул к себе Беатрисс и убрал волосы с её лба. Она закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Смущение и возбуждение постепенно отпускало её, позволяя двигаться и даже думать. Она пересмотрит свои взгляды, может не сразу, может не полностью, но сегодняшний вечер определённо изменил её мироощущение.        – Я обожаю тебя, Беатрисс Коллинз, обожаю и люблю. Девушка слегка удивлённо подняла на него взгляд. Хоби редко говорил такое. А всё потому, что считал множественные признания в чём-либо – распадающейся искренностью. Просто и справедливо для его идеалов, принципов, действий.        – Я тебя тоже, Хоби Браун.       Он поцеловал её в лоб. После чего резво отпрянул и произнёс, не глядя на девушку:        – Ты что-то ещё говорила про бюстгальтеры и большую грудь? – панк с наигранной серьезностью пытался вспомнить, что же такое она говорила. – Ах да, что под такую грудь, как у тебя, сложно найти нужный размер и фасон. Ты про эту грудь? – он обхватил рукам её груди, почти полностью вмещая в свои ладони. – Которую я обожаю целовать?       Трисса вновь начала заливаться краской.        – Чтобы ты знала, я получаю неимоверное удовольствие и жёсткий стояк, наблюдая за ней с высоты своего роста. Иногда я вижу её почти полностью, а эта ложбинка… – он оттянул топ по середине, открывая себе вид на глубокое декольте.        – Хоби! – Беатрис попыталась прикрыться.        – Да-да, малыш? – нахально улыбнулся панк. – Я всего лишь тебя обожаю.       И потянулся к девушке за поцелуем, в котором та сначала прикусила его нижнюю губу и только потом ответила. Хоби улыбнулся сквозь поцелуй, даже не поморщившись. Трисса встала на носочки, чтобы обхватить парня за шею. Тот сместил свои руки с её груди на талию прижимая к себе и пальцами стараясь перебрать кожу, мышцы, позвонки.        – А сейчас я бы не отказался от чая! – вновь нагло переключаясь с темы, прервал их поцелуй Браун.        – Хобарт! – возмутилась             Беатрисс и резко притянула его к себе, чтобы продолжить, одновременно с этим пиная парня в сторону кровати.       Чего удумал! Сначала смущает и возбуждает её, потом на чай наконец созрел. Нет уж! А Хоби и не рассчитывал на чай. Просто подначивал её.       Теперь не было слишком. Ну не совсем.

Его было всё ещё слишком мало.