Zielscheibe

Чувствуешь себя косулей. Такой, каких свежевал отец на твоих глазах. На тебя смотрят так, словно не просто хотят снять с тебя кожу, а уже готовы это сделать. Живьём. Прямо сейчас — хоть на барной стойке. Косули хотя бы были мёртвыми. Ты ходишь в такие места, где нет бугаев на входе. Где не шмонают на наличие наркотиков или оружия. Потому что тебе тоже есть, что скрывать. Хочется схватиться за пистолет прямо сейчас. И направить его в слишком доброжелательное, слишком улыбчивое лицо. Только вот он не улыбается глазами. И потому чёртова улыбка больше напоминает оскал. Словно ловушка не просто установлена, а уже захлопнулась. Проклинаешь себя за то, что вообще открыла рот. Что поделилась деталями своей одинокой жизни с незнакомцем. На лице которого расплылась ещё более широкая улыбка, едва он заслышал, что ты одна. Не только в баре, но и в городе. Лучше бы ты вообще не поступала в университет — по крайне мере, в настолько далёкий от родных краёв. И хоть ты по обыкновению написала подруге, куда направляешься, она забьёт тревогу слишком поздно. — Припозднилась я, домой пора... — стараешься звучать как можно более беззаботно. Получается слабо. В ответ на твою выходку уголки чужих губ едва заметно дрогнули. Как и твоё сердце. Кидаешь на бармена тревожный взгляд. И он остаётся незамеченным — мужчина занят клиентами. Может, оно и к лучшему. Вдруг они все заодно? Ты не параноик, нет. Однако это место позиционирует себя как самый дружелюбный бар города. Что уже звучит претенциозно и подозрительно. Будто всё ровно наоборот. Встаёшь с места, морщась от скрежета стула по полу, привлекающего лишнее внимание, и молча хватаешь сумку, торопясь к выходу. — Tja... Спокойной ночи. Будь осторожна. Игнорируешь прощание, пусть и чувствуешь укол совести. Уж лучше ты окажешься сукой в чужих глазах, чем изнасилованной. Или мёртвой. Спешишь к выходу, молясь, чтобы Стрейд, как он представился, не увязался следом. Толкаешь тяжёлую дверь, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. И тут же семенишь за угол — подальше от посетителей и редких прохожих, — чтобы вызвать такси. И наталкиваешься на дорогого вида машину. Такую, что создана не просто для напыщенной красоты, но и для высокой проходимости. Парковаться в переулке — дело не такое уж и удивительное. Но прямо сейчас наводит на мысль, что владелец прячет сокровище не от потенциальных вандалов, а скорее от... свидетелей. Иначе почему у неё тонированы стёкла? Даже передние. Даже лобовое. Может, конечно, сия махина принадлежит хозяину злачного заведения, из которого ты только что сбежала. Однако что-то подсказывает... Едва не вскрикиваешь, когда нечто касается талии, а сбоку всплывает силуэт. Который ты, к ужасу, узнаёшь. Он следил за тобой. Он преследовал тебя. Или же просто тоже решил отправиться домой? Только вот выглядит он слишком невзрачно для подобного авто. Неужели ты нарвалась на по-настоящему богатого ублюдка? Такого, чей достаток шепчет. Тогда всё ещё хуже. Вседозволенность затуманивает разум похлеще любых стимуляторов. — Тебя проводить? А есть выбор? Исступлённо мотаешь головой и пытаешься отшагнуть из захвата, на что пальцы лишь сильнее впиваются в бок, настойчиво притягивая ближе. Он просто пьян. От него несёт перегаром и... машинным маслом. Ничего удивительного. Это просто пьяница, напористый, упёртый пьяница, из которых и состоит основной контингент любого бара. — Я как-нибудь сама, спасибо... Чёрт. Ты звучишь как тот, кто ломается, а не искренне отказывается. — Не стоит гулять по ночам. Тебя не отпустят. Он уже всё для себя решил. И для тебя. Поднимаешь взгляд к чужому лицу, цепенея от его хищного выражения. — Мне завтра на учёбу. Давай оставлю свой номер... — мямлишь нелепое оправдание и слепо тянешься в сумку в надежде, что успеешь схватить пистолет прежде, чем твою жалкую хитрость раскусят. Взгляд янтарных глаз соскальзывает вниз, замечая происходящее, и тогда чужие губы расплываются в ухмылке. А твои содрогаются. И ты прекращаешь притворство, принимаясь истерично рыскать в поисках пушки, уже было нащупывая рукоять, как из рук грубо выхватывают последнюю надежду на спасение, откидывая её в сторону, рассыпая по бетону содержимое. Которое не остаётся незамеченным. И ты пытаешься сорваться с места, как тебя тут же хватают за плечи, грубо толкая к стене, впечатывая в неё, выбивая из лёгких воздух. — Lebhaft...   Ты не понимаешь сказанного. И вряд ли хочешь. Хрипотца с придыханием и так выдаёт намерения. Да и в бедро тебе упирается уж точно не пистолет. Хотя, кто знает? Подобные персонажи нередко обделены потенцией. Или же их заводят лишь... определённые сюжеты. В одном из которых ты, кажется, заполучила роль. Главную. Судорожно сглатываешь и опускаешь взгляд. И со всех сил вскидываешь колено, целясь в натянутую ткань паха. Только вот ублюдок, похоже, опытен, и ловко уклоняется от опасности. И раздвигает уже своим коленом твои ноги, вдобавок наваливаясь всем телом. И подставляет к горлу нож, — когда он вообще успел его достать? — другой рукой оттягивая за волосы — для пущей демонстрации твоего положения. Первое правило владения оружием — избегать чрезмерной самоуверенности. Не доверять мнимому чувству безопасности. Именно кровью таких, как ты, эти правила и писаны. Кричать нет никакого смысла. Никто не вмешивается в ночные разборки — для собственного же блага. Да и тебе будет лишь хуже — нельзя провоцировать оппонента. Смыкаешь веки, мысленно смиряясь. Ты уже проиграла. Тогда, когда позволила с собой заговорить. И теперь ты молишься, что тобой всего лишь воспользуются. Всякое давление вдруг исчезает, позволяя вдохнуть полной грудью. И ты неуверенно открываешь глаза. Встречая чужое лицо непозволительно близко к своему. Вздрагиваешь, когда к щеке приближается ладонь и нежно проводит по коже, словно в попытке успокоить. Только вот судя по румянцу, насильник скорее смакует твой перепуганный вид. Так или иначе, подобный жест сильно контрастирует с тем, что случилось пару секунд назад. И ты уж было веришь в то, что выйдешь сухой из воды, и робко подаёшься в направлении улицы, как ласковая ладонь тут же срывается вниз, чтобы грубо схватить тебя за запястье. И утянуть твоё сопротивляющееся тело в сторону автомобиля, чья сигнализация отключается от одного лишь прикосновения хозяина к дверной ручке.