***
В родном аэропорту фигуристку встретила чуть ли не вся Москва, хотя ей самой казалось, что вся. Фанаты с баннерами, цветами, подарками радостно встретили свою чемпионку, выражая своё восхищение и гордость её достижениями. Проходя вместе со своим тренерским штабом, она периодически останавливается возле каждого фаната, чтобы никого не обделить вниманием, принимая протянутые подарки. — Медведева, живей, а то ты домой послезавтра только попадешь, – поторапливал её Глейхенгауз, чтобы фанаты наконец отстали от девочки. Женя чувствует себя очень уставшей, но чертовски счастливой, особенно когда дома её встретили близкие люди. — Медведева - богиня! – закричали в один голос Стася с Настей, накинувшись на чемпионку. — Задушите! — Прям уж задушим, Жень, ты же не хрустальная, а золотая, – подколола Скопцова. — Дважды, – подхватила Стася, и они прошли за стол в гостиную, где тетя Жанна накрыла праздничный стол. Настя предложила девочкам провести эти выходные у неё, пока родители уехали на дачу. Стася, как обычно, была всеми руками и ногами за, а зная Женю, дали ей час на сборы и на разговор с мамой. — Мам, Настя зовёт на ночевку в эти выходные, можно я с ними? – зайдя в комнату матери, сказала Женя. — На выходные? Я думала, мы их проведем вместе. Тем более, я не знаю, когда мне назначат следующую командировку, и очень хочу провести время с тобой. — Давай в следующий раз, до этого у меня никогда не было возможности провести ночь с подругами. Я хочу на ночевку, – решительно говорила фигуристка. — Жень, я не понимаю твоего выбора. Мы должны проводить больше времени вместе, тем более перед моим отъездом. — Но мне нужно время и для себя! Я не всегда могу делать то, что ты хочешь! — Почему ты не понимаешь, что мои дела важны? — Я знаю, что твои дела важны, и мои, между прочим, тоже, и поэтому я не могу постоянно подстраиваться под твои планы, – Медведева чувствует себя подавленной и ограниченной, но пытается защитить свою позицию. — Я стараюсь быть для тебя заботливой мамой, а ты вон как заговорила. Никакой ночёвки, – серьезно ответила Жанна. — Что?! – удивилась Женя и глубоко вздохнула, — если бы бабушка была жива, то она точно была на моей стороне, – со скопившимися слезами на глазах сказала дочь. Женя решает уйти в секрете. Она выходит из комнаты, тихо закрывая за собой дверь, чтобы не разбудить маму. Берет с собой несколько вещей и закидывает их по дороге в рюкзак. Спускаясь по лестнице, Медведева чувствует смесь страха и адреналина, понимая, что совершает решительный шаг, который изменит её отношения с мамой навсегда. Выходя на улицу, Женя чувствует себя освобожденной и одновременно испуганной. Она направляется к дому Скопцовых, где будет проводить эту ночь, надеясь на понимание и поддержку от девочек в этот трудный момент. Пока они разбираются с посудой в гостиной, Женя пытается им помочь, но ощущает себя как будто в прострации. Совесть её крайне замучила, поэтому она отправляет смс матери, сообщая, что ушла на ночевку, чтобы та не паниковала, увидев застеленную кровать. — Чего задумчивая такая, – раскладывая тарелки, спрашивает Стася. — Я сбежала из дома, – спокойно отвечает фигуристка, из-за чего девочки поперхиваются. — Как сбежала? От тети Жанны? — Угу. Она мне не разрешила, но я все равно пришла. — Жень, ну мы могли бы провести день как обычно, она потом тебя к себе привяжет, – занервничала Настя. — Нет, не могли. Сколько можно? Чувствую себя марионеткой в её руках. — Ну, она твоя мама, беспокоится о тебе, тем более у неё только ты и осталась, – приобнимая подругу, сказала Скопцова. — Это её не оправдывает. — Так, ну поскольку у нас такой тяжелый день, думаю, нам надо что-то покрепче, – пыталась разрядить обстановку Стася. — А на такой случай у меня как раз кое-что имеется, – помахала Настя, вынув две бутылки вина из шкафа. — Отлично, – улыбнулась Медведева. Постепенно атмосфера становилась более расслабленной, и девочки начали говорить всё откровеннее. Стася, обычно живая и энергичная, теперь сидела немного раскрепощенно, улыбаясь и шутя. Настя также начала раскрепощаться под влиянием алкоголя. Она стала более откровенной в своих высказываниях и рассказывала о своих чувствах и переживаниях. Женя же, с чувством облегчения от напряженности предыдущего дня, начала размышлять о прошлом и будущем. В этом состоянии девочки решили начать игру "Что или кто меня раздражает", чтобы поговорить о своих беспокойствах и проблемах. Учитывая, что они были под влиянием алкоголя, игра становилась всё более открытой и эмоциональной. — Меня бесит Костя, потому что он никак не может признаться, что я ему нравлюсь, – делая глоток вина, ответила Скопцова. — Так сама ему признайся, в чём проблема. — В том, что я истинная лэди Женечка, и делать первый шаг не по-королевски, – выделила последнее слово она. — А вот сейчас меня бесит, что заканчивается сыр, и придется идти к холодильнику, — съедая последний кусочек, недовольно произнесла Стася. — Я принесу, как раз подумаю по дороге, что меня бесит, – сказала Медведева, — меня бесит Дима и его отношение к жизни, – с силой положила тарелку она. — Ого, давай подробнее, только сыр не раскрошь. — Он какой-то без амбиций, постоянно пропускает тренировки и сидит со своими "братанами" в кальянных дурацких. — Поплыл Димочка, а я с первого дня поняла, что он просто хотел отбить тебя у Воронова, эго свое потешить, – наливая Жене, усмехнулась Стася. — Перебесится может и пройдёт, в лучшем случае конечно, – подумала Скопцова. — Он сказал, что мы по блату выигрываем. — Вот урод, – воскликнули одновременно девочки, — это на чей блат он там намекал, твоего тренера или директора катка. — Фиг знает, Дудаков вообще не общительный, чтобы заводить связи, а Аксёнов свободное время проводит с женщиной. — Сексуальный мужик, – протянула Константинова, — ещё бы он был одинокий, а симпотная чувиха? — Чувиха? Так это ваша училка с универа, – ответила Женя, после чего у девочек глаза на орбиту полетели. — Ну, ЭГ даёт конечно, сама вся такая правильная училочка в универе, а тут прям как из американского фильма, – рассмеялась Настя, а затем и Стася. — Ну она прикольная, ей теперь из-за статуса забить на личную жизнь, что ли. — Женёк, Женёк, посидела бы ты у неё на семинаре, она бы из прикольной в херольную превратилась сразу. — Да реально, она прикольная, я вам говорю, она мне даже салат обещала, – доказывала фигуристка. — Стась, ей больше не наливай, походу глюки начались, – облокотившись на Константинову, сказала Настя. — Да и наливать уже нечего, – встряхнула бутылку она. — Вы мне чё не верите? Щас позвоню ей, – доказывала Медведева и набрала нужный номер, но трубку не подняли, — не берёт. — Не берут в рот, Жень, ты бы ещё позже ей позвонила, она бы точно взяла, – забрала телефон от греха подальше Станислава. — Вашу мамашу! А чё Вы не сказали, что 4 утра?! — Так мы сами только что и увидели, – подготавливала спальное место Скопцова, — давайте ложитесь, завтра сходим куда-то развеемся.***
Развеяться у девочек не получилось по двум причинам. Первая причина была, естественно, похмелье, а второй неожиданной причиной оказалось возвращение родителей Насти раньше времени из-за дел отца. Поэтому девочки, выпив очень много воды и аспирина, принялись приводить квартиру в порядок и скрывать возможные улики от их "тусовки". По дороге домой Женя не находила себе места, потому что диалог с мамой ожидался не самым приятным и пока она прокручивала каждый исход разговора в своей голове, на телефон поступил звонок от Этери Георгиевны: — Ало, да? — Женя, доброе утро. Я только увидела пропущенный от тебя, что-то случилось? Жене Медведевой хотелось провалиться и дать слово кому только можно, что пить она больше не будет, но выруливать ситуацию ей всё-таки придётся. — Э-э, нет, наверное телефон завис, извините за беспокойство, – промямлила она. — Что ты, я очень крепко сплю и ты нисколько не побеспокоила меня, – тепло отозвалась женщина, а позже дополнила, — чемпионка. — О, так Вы смотрели? – заулыбалась Медведева. — Можно сказать и так, поздравляю тебя. — Спасибо, а Вы ничего не помните больше? – с интересом спросила фигуристка. — В каком плане? — Ладно, забудьте, – решила свернуть тему Женя. — Ты же уже начала, давай рассказывай про что ты, – настаивала Тутберидзе. — Ну, Вы мне обещали винегрет, если я выиграю, – благо они не говорили по видеосвязи, потому что девушка была вся красного цвета, особенно после того, как услышала смешки с трубки. — Прости, я честно говоря забыла. Но обещания надо выполнять, конечно же, и если у тебя сегодня свободный день, то я буду рада пригласить тебя к себе в гости. — Да ладно Вам, не утруждайтесь, не стоит из-за этого Ваши планы менять ещё, – неловко отвечала Медведева. — Жень, я настаиваю. И планов на сегодня у меня не было. — Хорошо, но только если у Вас точно не было никаких планов, – шуточно пригрозила она. — Точно. Давай к трём часам? Адрес я тебе сейчас напишу. — Да без проблем, тогда до встречи. — До встречи. Женя чувствует себя неловко, потому что, по её мнению, Этери Георгиевна скорее всего подумает: "Вот плебейка, которая сама в гости напрашивается, ещё и еду просит". Возвращаться домой Медведева не планирует, как минимум, по той причине, что на разговор с матерью на данный момент она не готова и решает скоротать время в торговых центрах и обязательно купить что-нибудь к чаю. На пороге нужной квартиры фигуристка чувствовала легкое волнение, смешанное с предвкушением, конечно же, от того, что её покормят домашним винегретом. Когда дверь открылась, перед Женей раскрылась уютная квартирка женщины, которая встретила её с широкой улыбкой, собранными в легкий хвост волосами и простой, но стильной домашней одеждой. — Проходи, разувайся, я тебе сейчас тапочки дам. — Угу, это Вам, – протянула она пакет с коробкой пирога. — Ну зачем, не стоило, – отнекивалась Тутберидзе. — Стоило, Вы очень худы, считайте, я Вас откармливаю, – улыбнулась Женя, проходя за женщиной, — миленько у Вас. — Спасибо, это единственная квартира, которая показалась мне уютной. — Вы снимаете? – поворачиваясь к женщине, спросила Медведева. — Да, не покупать же на пару месяцев, – засмеялась Этери, — проходи за стол, там уже всё накрыто, сейчас только стаканы принесу. Увидев количество еды, которое было приготовлено, Женя чуть не отбросила коньки, потому что накрыто было почти как 2 новогодних стола. — Слушайте, а к нам ещё кто-то присоединится? – прокричала брюнетка. — Не должны, а что-то случилось? — Вы просто так много всего приготовили, тут не то что на армию, а на целый Китай хватит, – показывала своё удивление Женя. — Правда? Я просто не знала, что тебе можно есть из-за тренировок, поэтому накупила всякого. — Я думала, Вы сами всё приготовили. — Я не любительница готовить, но винегрет, честно, приготовила лично своими руками, – улыбнулась женщина, протягивая миску с салатом, — держи, чемпионка. — М-м-м, знала бы в прошлый раз, тоже бы пришла, чтобы такое чудо съесть. — Да ладно, не притворяйся, – легко стукнула по плечу Этери. — Ну я серьезно, я бы только ради такого винегрета выигрывала бы, – с набитым ртом ответила Женя. — Ты что, пить то будешь, а то всухомятку ешь, воду? – взяв графин кивнула на него женщина, а Женя закивала головой. Она наслаждалась не только вкусами домашнего винегрета и приятной беседой, но и самой атмосферой, которую создавала их встреча. Когда Этери начала рассказывать истории из своей жизни, из университета и делясь своими мыслями и мнением, Женя внимательно слушала каждое слово и охотно задавала интересующие её вопросы. Сидя за столом, она не могла не улыбнуться, видя какие яркие и живые рассказы выходили у Этери Георгиевны. В её голове мелькала мысль, почему её девочкам не нравится Тутберидзе. Для Жени она была прекрасным примером успешной и уверенной женщины, которая могла вдохновлять и помогать другим. Она чувствовала, что Этери Георгиевна не только требовательная и целеустремленная учительница из университета, но и человек, которому можно доверять и обращаться за советом. — А у Вас бывают стычки со студентами? – помогая убрать со стола спросила Медведева. — Каких-то запоминающихся не было, в основном одно и то же. Кто-то задерживает сдачу, кто-то раз в месяц появляется, в каждом семестре такое, – забирая грязную посуду с рук фигуристки ответила блондинка, — спасибо. — А любимчики у Вас есть? — Любимчики? Нет, стараюсь не заводить, а зачем? Держи, – подавая тарелку спросила Этери. — Ну как, какой-то студент или студентка может лучше или больше стараться, или умнее, если например. Это тоже положить? — Нет, уже садись. Всё же я предпочитаю держать дистанцию, чтобы не было никаких сложностей в дальнейшем. — Получается, если бы я была Вашей студенткой, то мы бы с Вами так не общались? – обводя ободок чашки спросила Женя. — Честно говоря, затрудняюсь ответить, меня до сих пор удивляет общение с тобой. Не само общение, а его наличие, у меня такое впервые, и видимо ты интереснее многих моих студентов. — Комплименты это хо-ро-шо, мне тоже нравится с Вами общаться, да и готовите вкусно, – улыбнулась Медведева, — Вы что-то умеете делать плохо? — Плохо? – удивилась женщина, — наверное, для кого-то я плохая, у каждого же своя история. — Значит, этот человек сам плохой, бросьте, не будьте так категоричны к себе, – пыталась внушить Женя, на что Этери очарованно улыбнулась, замечая искренность в больших карих глазах напротив. — Ну что ж, спасибо Вам за такой прекрасный ужин, всё было очень вкусно, – поблагодарила Женя, находясь на пороге. — Ты даже одну десятую от этого всё не поела, врушка, – ущипнула за руку преподавательница. — Я даже больше нормы поела, клянусь, – ухмыльнулась Медведева. — Давай я тебе с собой дам, – отправилась женщина на кухню, не обращая внимания на Женины отговорки, — молчи и держи. — Спасибо ещё раз, – забрала протянутый контейнер она. «Как-то неловко, может, обнять надо?» – подумала Женя и легонько заключила в объятия женщину. — До дома доедешь, напиши, – похлопывая по спине сказала Тутберидзе. Стоя на пороге собственной двери, Женя, как и обещала, написала о своем прибытии. И повернув ключ в замочной скважине, тяжело выдохнула. Пока Джерри радовалась возвращению хозяйки, Медведева пыталась по звукам прислушаться, дома ли мама, и увидев, что обувь той на месте, подтвердила свои догадки. Жанна сидела на кресле перед телевизором, увлечённо читая что-то в телефоне, совершенно не обращая внимания на садящуюся напротив дочь. — Жень, вот скажи, я плохая мать? – откладывая телефон в сторону в лоб спросила женщина. — Начинается…, – прошептала Медведева, чувствуя накал страстей. — Вот так ты ценишь то, что я делаю для тебя, – начала повышать тон мать, — сбегаешь из дома?! — Да я кроме льда почти ничего не вижу, что мне остаётся делать, если ты на обычную ночёвку в 17 лет меня не отпускаешь?? – прорычала брюнетка. — Может, потому что я хочу видеть свою дочь хотя бы какое-то время! — Да если бы ты хотела меня видеть, не отдала бы на это фигурное катание и каждый день с обычной школы, как нормальные дети, забирала, а не с больницы, только потому что бабушке тяжело было бы на маршрутке со мной загипсованной!!! – со слезами на глазах в истерике кричала Женя, и увидела засаживающуюся на неё руку, — попробуй только. Ноги моей в этом доме больше не будет, если ты хоть пальцем тронешь меня, – перехватила она руку и процедила сквозь зубы. — Ой…, – Жанна прихватилась за сердце, сощурив глаза. — Мама, что случилось? Ты в порядке? – обеспокоено спросила Медведева. — Какая-то жгучая боль в сердце, иди принеси мне с тумбочки лекарство, – тихим голосом ответила мать. — Сейчас-сейчас, ты сядь пока, – побежала Женя за таблеткой, — вот. — А воду? — Забыла, чёрт, сейчас, – засуетилась Женя. Пока дочь побежала на кухню за водой, Жанна воспользовалась моментом, быстро выкинула лекарство в мусорку. Затем, когда Женя вернулась с водой, снова прихватилась за сердце. — Мам, держи, – протянула трясущимися руками стакан брюнетка. — Я уже так выпила, Женёк. — Всё хорошо сейчас? — Да, перенервничала сильно наверное, – не унималась Девятова. — Прости-прости пожалуйста, я не хотела, чтобы ты так волновалась, – кладя голову на колени матери, переживала Женя. — Ничего, родная, это просто переходный возраст, у всех бывает, перерастёшь, – поглаживая по голове утешала Жанна.