Массаж с окончанием

Ни для кого не секрет, что в городе довольно распространены заведения, предоставляющие услуги интимного массажа как для альф, так и для омег. Хёнджин долго думал перед тем, как заявиться на пороге одного из них, но всё же сделал это. Милый администратор предложил ему альф и омег на выбор, и что самое странное, в тот момент он предпочёл красивого статного альфу, чем омегу, хотя омеги должны лучше знать тело омеги. Его подкупила именно спортивная форма мужчины и накачанное тело. «Сильные руки», — подумал Хёнджин. Он точно будет делать классный массаж, вдобавок вряд ли этот альфа обделен омежьим вниманием, с такой-то внешностью — прямые, слегка грубоватые черты лица, вьющиеся короткие каштановые волосы. Миленький, при этом в обиду себя не даст. Мужчину звали Чан. Хёнджин буквально ткнул на него пальцем от волнения. Он прошли в зону релакса. Там стояла ширма, за которой нужно было раздеться, недалеко виднелась душевая, ну и кушетка, на которой всё происходило. Прежде чем Хёнджин пошёл в душ, Чан предложил ему чашечку чая, на что он согласился. — Что тебя сюда привело, Хёнджин? — Просто желание попробовать что-то новое. Я живу один, так что… — А сюда ты тоже один пришёл? Хёнджин хотел было сказать правду, но помедлил. Речь сейчас шла о его безопасности, потому что он в незнакомом месте с незнакомым альфой в комнате собирается расслабляться. — С другом. Он должен забрать меня отсюда через час. — Понятно. Они опустошили чашки, и Хёнджин пошёл в душ. Выйдя полностью голым, он обтирался полотенцем и слегка краснел перед Чаном. Альфа смотрел на взмокшие кончики чёрных волос, что доходили почти до плеч, узкую талию, выпирающие ключицы и тазовые косточки. Он остановился на аккуратно выбритой зоне бикини и облизнулся. — Ложись на кушетку, Хёнджин, — попросил он, и омега послушно взгромоздился. Кушетка была мягкая, без отверстия под лицо, с одноразовой простынёй. — На живот. Само нахождение Хёнджина нагим в такой ситуации делало его чуточку мокрым. Но первым делом массаж. Полноценный, чтобы клиент почти кричал и постанывал. Чан хорошо разминал его мышцы, особенно у шеи, где они забиты почти у всех. Умелые руки водили, растирали и надавливали на каждую клеточку тела, не только спины. Брюнет чувствовал себя просто прекрасно. Как сквозь туман он еле услышал просьбу перевернуться на спину. Уже настолько его разморило? Альфа здесь уже не был жестоким, скорее мягким и нежным. Сильные руки гладили живот и бока, талию, бёдра. Парень начал возбуждаться по-новой, но Чан всё равно сходил за смазкой. Омегу расплавило конкретно. Прикосновения ощущались сильнее привычного, сознание затуманилось, позволив полностью наслаждаться процессом. Чан этого и ждал. — Хёнджин, тебе вот так нравится? — Да… — А вот так? — Умгх. — Ты один пришёл? — Угу, — как в полудреме признался он, не осознавая, что допустил фатальную ошибку. Один, значит. Никто не знает, что он сюда заходил. Конечно, кто бы говорил, что идёт в дрочильню? Длинные пальцы в смазке водили нежно по клитору, внутренним губам, круговыми движениями ускоряли кровоток. Вульва постепенно набухала. Хёнджин расслаблялся, стонал всё громче, потихоньку открываясь. Он согнул ноги бабочкой и почувствовал, как движения рукой стали интенсивнее. Вцепившись пальцами в обивку кушетки, он часто задышал. Это так приятно, его никогда так не ласкали. Чтобы альфа, и так хорошо знать омежье тело… Парень краснел, поднимая взгляд на то, что делали с его киской. Чан всё-таки чужой мужчина, незнакомец, а его так ведёт… так ведёт… А что, собственно, за травы были в этом расслабляющем чае? Вцепившись в края кушетки, он содрогается, кончая, оставляя следы ногтей на кожаном покрытии. Блестящие от слёз глаза смотрят в потолок, голова погружается в приятную негу, в туманность, из которой не хочется вылазить. Но у Чана на Хёнджина немного другие планы. Пока юноша отдыхает, он незаметно на него выуживает из его одежды хлопковые трусики, готовит скотч. — Что… Что это? — бормочет Хёнджин, с трудом соображая, пока на его грудь и плечи ложится плотный ремень, закрепляясь куда-то под кушетку. Альфа всё делает достаточно быстро, подготовленно. — З-зачем это? — он не может теперь полностью встать, так как на живот тоже лёг ремень. К горлу начала подступать паника. — У нас с вами ещё одно окончание, Хёнджин, — учтиво сказал Чан. Если бы он не привязывал его сейчас, Джин бы ещё был не против (после перерыва). — Я… Но я… Я не согласен! — протестует омега, но всё тщетно. — Пустите! На помощь! Помог... увмф! — договорить он не успел, рот ему заткнули комком его же трусиков и залепили скотчем. Этим же скотчем Чан примотал запястья к ремням, чтобы он не смог вытащить руки. — Я хотел этого с самого начала встречи, как только увидел тебя. Ммм… Слёзы потекли по щекам омеги, он зажался и зажмурился, когда Чан коснулся губами его живота и провёл широким языком возле пупка. Это было мерзко. Хёнджин извивался, пытаясь уйти от прикосновений, но всё было бесполезно. На коде появились следы от зубов альфы, он стонал и содрогался в рыданиях. Вдруг на горле оказалась ладонь, и он испуганно затих. — Не надо плакать. Я не сделаю больно. Если ты не будешь сопротивляться. — руку он убрал и провёл большим пальцем по скотчу на губах, мечтая впиться в них, но будет лучше, если мальчик помолчит. Он опять взял моток строительного скотча, чтобы согнуть ноги в коленях и примотать икры к бёдрам. Хёнджин пытался пинать его ровно до тех пор, пока одну его ногу не перехватили и не пригрозили сломать лодыжку. Он оказался в отчаянном положении. Как бы он не сводил колени, Чан был сильнее. В вагину вторглись смазаннце пальцы, и омега часто задышал, справляясь с ощущениями. Адреналин бил в висках, сердце колотилось, смазка выделялась, организм пытался защититься от насильственного проникновения, но пусть лучше ему было бы больно, чем краснеть со стыда. Уже три пальца трахают киску, брюнет выгибается, словно беспомощная рыбка, оставшаяся без воды, и тихо поскуливает, жалобно смотря на своего насильника. Внутри зарождался страх — что с ним сделает Чан? Отпустит? Тогда Хёнджин заявит в полицию, ведь видны следы насилия. Убьёт, он точно убьёт его. Либо смерть покажется ему раем. Чан забрался на кушетку. Хёнджин пискнул, когда его волосы оттянули назад, чтобы открыть доступ к вспотевшей шее, на которой бешено пульсировала артерия, грозясь вот-вот лопнуть от накатившей истерики. Выдержит ли он это морально? Большие губы коснулись кожи под подбородком, начали больно засасывать, облизывать, оттягивать. Чан вошёл в омегу с утробным стоном, тот снова закрыл глаза, приготовившись терпеть. — Смотри на меня. Я сказал, смотри на меня. — командует альфа, рыча, и парень подчиняется, пустив новую порцию слёз. Привязанное тело ездило по кушетке в такт толчкам, он несколько раз отводил взгляд, не в силах смотреть на мужчину, но страх встретить недовольство этого человека или злобу всё равно возвращался, и он смотрел. Насколько позволяла пелена из-за влаги. Он всё-таки запомнит черты лица. Если останется жив. — Да, детка, твоя киска так хорошо меня принимает, как будто создана для моего члена, да? — он отстранился от его шеи и плеч, чтобы посмотреть ещё раз на то, как исчезает собственный ствол в вагине, как половые губы раздвигаются шире с каждым глубоким толчком. — Тебе же это тоже нравится, Хёнджин. Чан плюнул на свои пальцы и начал интенсивно массировать клитор. Твердая горошина едва терлась о член, поэтому он решил сделать ему приятно. Брюнет замычал, пытаясь уйти от стимуляции, но его извивания делали мужчине только приятнее. Новая порция смазки выделилась, и он решил, что будет не лишним добавить к своему члену палец. — Мммм! — если бы Хёнджин мог кричать, он бы закричал в этот момент. — Ладно, милый, я больше так не буду. — Чан и вправду прекратил, хихикнув. Толкнувшись в омегу ещё несколько раз, при этом держа широкую ладонь на его горле, он задержался глубоко в нём, бурно кончая, а затем вышел и стал наблюдать за тем, как сперма порциями выталкивается из лона омеги. — Моя девочка, — мужчина напоследок ещё немного помассировал клитор, наслаждаясь зрелищем. — Хочешь кончить? Хёнджин всхлипнул и замотал головой. Он ничего уже от этого человека не хотел. Он хотел домой, хотел, чтобы его отпустили и оставили в покое. — А что так? Ты, наверное, не знаешь, как мастерски я умею кушать омежьи киски. — С этими словами шатен наклонился к его вагине и, держа колени раздвинутыми, со стонами начал засасывать всё ещё возбужденный клитор. — Хмх… мф… — Хёнджин извивался, не переставая плакать. Лучше бы его насиловали, чем выбивали удовольствие такими ласками. — М! — широкий язык прошёлся по всему клитору словно его лизала собака, а потом кончик толкнулся внутрь. Чан пошло хлюпал и пробовал на вкус собственную сперму, собирая языком остатки. Он водил зигзагом, круговыми движениями, заставляя мальчика кричать и вскидывать таз. Как же это выглядело прекрасно. Чтобы увеличить стимуляцию снаружи, он добавил её внутри — вошёл двумя пальцами, согнул кончики и начал массировать точку G, сводя его с ума. Наконец, парень кончил, не выдержав всего этого, а Чан стал думать, куда девать такое прекрасное чудо.