После смерти есть только жизнь

      — Хонджу-у-у-ун, — напевный мягкий голос выдернул из сна, заставляя в непонимании открыть глаза. Сквозь тоненькую брешь между плотными шторами в комнату заглядывал яркий солнечный луч, намекая на то, что на улице уже довольно позднее утро или даже день.       Хонджун несколько раз моргнул и сел в кровати, понимая, что чувствует себя гораздо лучше — слабости почти не осталось, боль в пальцах пропала, и только лёгкое покалывание кожи напоминало о ней. Голова была ясной, мысли чёткими и последовательными как после отличного отдыха.       — Что за чёрт, — Хонджун достал руки из-под одеяла и с недоверием уставился на пальцы, кожа на которых немного шелушилась, но не более. — Как такое возможно?       — Видимо, твой организм оказался более устойчив к морозу, чем ты думал, — Хонджун дёрнулся, совершенно забыв, что Сонхва в комнате. Тот стоял у окна, уже успев раздвинуть тяжёлую ткань, и смотрел наружу, сцепив руки за спиной. Конечно же говорить о том, что в хорошем самочувствии Хонджуна и почти полном отсутствии последствий от обморожений практически третьей степени виноваты методы лечении далеко не традиционные, Сонхва не собирался. Может, потом. — Поднимайся, надо двигаться, а то вместо обморожений будем лечить пролежни, тоже штука не из приятных. Жду на кухне после душа; сменная одежда, полотенце и прочее в ванной, не торопись.       Сонхва коротко улыбнулся, бросив внимательный взгляд на по-прежнему хмурого Хонджуна, и вышел из комнаты. Принимаясь за сервировку стола, он внимательно прислушивался к происходящему в ванной, но всё было спокойно.       Минут через двадцать в коридоре послышались осторожные шаги, на мгновение замершие у входа в гостиную, после повернувшие в сторону кухни. Сонхва поднял голову как раз в том момент, когда Хонджун неуверенно заглянул в дверной проём.       — Я как-то по-другому представлял себе жилище лесника, — он неловко усмехнулся и, повинуясь приглашающему жесту, прошёл к столу, устраиваясь на краешке ближнего стула.       — Могу себе позволить, — Сонхва хмыкнул, ставя на стол широкое плоское блюдо с тонкими блинчиками. Усевшись напротив Хонджуна, он пододвинул к тому тарелку с приборами и кивнул в сторону выпечки. — Ешь, я пока немного расскажу о себе, чтобы ты прекратил шарахаться от каждого моего появления.       Хонджун почувствовал что-то вроде стыда, понимая, что его нервозность не осталась незамеченной. Пододвинув к себе поближе вазочку с вареньем и тарелку с нарезанным сыром, он поднял взгляд на Сонхва и извиняющееся улыбнулся. Стащив вилкой себе на тарелку верхний блин, Хонджун щедро наложил на него клубничного варенья, свернул при помощи ножа конвертиком, наколол краешек на вилку и аккуратно отрезал маленький кусочек, отправляя его в рот. Издав восторженное мычание и округлив глаза, Хонджун попытался подцепить кусок побольше, но блин не желал поддаваться и всё время соскальзывал. Посмотрев на Сонхва, который с любопытством наблюдал за мучениями Хонджуна, преспокойно беря уже второй блинчик руками, тот отложил приборы и последовал чужому примеру, беря конвертик с тарелки и целиком засовывая его в рот, не замечая, как жидкий джем стекает по подбородку и капает на стол.       Сонхва прыснул от смеха, прикрывая рот кулаком и смотря вниз, но не удержался и расхохотался в голос, кидая в недоумевающего Хонджуна парой бумажных салфеток. Тот покраснел, понимая, что измазался в варенье, и поспешно вытер рот.       — Не спеши, — Сонхва перевёл дыханье и сделал крупный глоток ароматного чая, — а то я так ничего и не успею рассказать.       Хонджун, всё ещё смущённый, кивнул и принялся за еду уже более размеренно, попутно внимательно слушая историю хозяина, в которой не оказалось ничего криминального или загадочного.       — Я палеоантрополог; два года назад в этих краях на одном из дальних озёр обнаружили стоянку древних людей. Раньше считалось, что эти места вообще не были заселены в такие давние времена, поэтому я сюда и рванул, чтобы оказаться возможным первооткрывателем исключительных находок. Обычно останки доставляют в специализированные места для изучения, но я предпочитаю работать с самого начала, с раскопок, чтобы ничего не упускать. Ещё чаю? — заметив, что кружка Хонджуна опустела, Сонхва прервал рассказ, решив наполнить заодно и свой стакан. Получив от гостя благодарный кивок и нетерпеливый взгляд, он вернулся на своё место и продолжил. — Мне предложили поселиться в пустующем домике лесника, но видел бы ты эту развалину… — Сонхва поморщился. — Я с детства привык к комфорту, поэтому за пару месяцев отстроил здесь этот небольшой коттедж — мне досталось приличное наследство от деда. Зимой заодно выполняю роль смотрителя заповедной зоны, но летом здесь появятся другие работники, потому что я буду занят своими делами. Вот как-то так, — Сонхва сделал последний глоток, привычно смывая с языка безобидную, в общем-то, ложь.       По мере рассказа Сонхва, вслушиваясь в его размеренный глубокий голос, Хонджун успокаивался. Не то чтобы он действительно думал, что оказался в логове маньяка, но такая роскошь для глуши казалась очень подозрительной. О чем он и поспешил сообщить Сонхва, вызывая у того очередную беззлобную усмешку.       — Правда, извините, что думал про вас не пойми что, — Хонджун даже встал и попытался поклониться, но Сонхва успел остановить его, удержав за плечо.       — Всё в порядке. И перестань уже «выкать», мне некомфортно. Сейчас приберусь тут и займёмся твоими делами, можешь подождать в гостиной.       — Давайте…давай помогу, — Хонджун вовремя исправился и неловко улыбнулся на шуточно суровый взгляд Сонхва.       — Топай давай, сегодня твои максимальные нагрузки — передвижение по дому и разговоры, — Сонхва включил воду и принялся намыливать тарелки, всем своим видом показывая великую занятость.       Хонджун решил не настаивать и отправился в гостиную, которую успел немного разглядеть по пути на кухню. Благодаря огромному окну, занимавшему практически целиком одну из стен, в просторной комнате было очень светло. Вдоль противоположной стены стоял огромный стеллаж из тёмного дерева, весь уставленный книгами. В глаза бросались массивные старинные фолианты, на вид готовые развалиться от громкого звука, и современные издания, блестящие глянцевыми обложками. По стене, ведущей во внутренний коридор, располагался камин, что казалось довольно странным — видимо, больше служил для декора, чем отапливания дома. По центру комнаты стоял большой уютный диван, между ним и камином лежала ещё одна шкура каких-то невероятных размеров, было даже не совсем ясно, какому животному она принадлежала — Хонджун рискнул бы сказать, что белому медведю, но не был уверен в своих знаниях. Дверь в последней стене вела, судя по всему, в тамбур или на террасу, откуда был выход на улицу.       Заинтересовавшись книгами, Хонджун подошёл к рядам полок и стал внимательно изучать корешки, временами хмурясь от вида совершенно незнакомых символов на потёртой коже. Не выдержав, он взял один из таких фолиантов и осторожно открыл в случайном месте, опасаясь повредить очевидно хрупкие от времени страницы. Разворот оказался заполнен рисунками и схемами, перечерченными рядами каких-то числовых расчётов и неизвестными символами, больше походившими на картинки, чем на буквы. Увлёкшись разглядыванием страниц, Хонджун не заметил, как в комнате появился Сонхва.       — Нашёл что-то интересное? — в его голосе не было намёка на злость или недовольство, поэтому Хонджун, до этого посчитавший свои действия чересчур наглыми, перевёл дух.       — Здесь так много книг на незнакомых мне языках — неужели ты владеешь всеми? — ему действительно было интересно — люди, знающие больше одного иностранного языка, вызывали искреннее уважение и восхищение своими упорством и целеустремлённостью.       — Ну, не в совершенстве, но некоторые древние языки знаю на приличном уровне. Здесь очень много словарей, на самом деле, — Сонхва взял у Хонджуна книгу и, закрыв её, аккуратно поставил на место, выровняв с соседками. — Сейчас ты держал в руках «Книгу пророчеств» одного из племён майя — конечно же, не оригинал, а всего лишь рукописную копию с оригинальных свитков, утерянных ещё в 10-м веке.       Хонджун с жадным вниманием слушал Сонхва — он ещё не встречал людей подобных профессий, поэтому ему было безумно интересно узнать хоть что-то, ведь познавать новое всегда увлекательно. А тут такая неординарная личность, совершенно сбивающая с толку сочетанием своего внешнего вида и рода деятельности. Хонджун не хотел признаваться самому себе, но красота Сонхва заставляла сердце восторженно замирать.       — Так, пора заняться твоими делами, ты там переживал насчёт каких-то вещей в машине, — Сонхва махнул в сторону дивана и первым уселся на мягкие подушки, подгибая под себя одну ногу и кладя вытянутую руку на спинку.       — Да, точно, — Хонджун сел на противоположный край, сложив руки на коленях. — На самом деле, меня заботит только техника, плевать на всякие припасы и одежду. Ну и машину надо как-то дотащить до города. И меня, — Хонджун неловко усмехнулся и почесал затылок, бросая короткий взгляд на Сонхва. Тот задумчиво потёр шею, чуть оттягивая высокий ворот, сразу же отпуская и приглаживая его.       — Позвонить в город не проблема, у меня спутниковая связь, доставить тебя туда тоже. Но могу предложить другой вариант — я попрошу друга отбуксировать машину сюда, а после того, как ты восстановишься, отвезу тебя в город. Понадобится ещё дня три-четыре, чтобы можно было не беспокоиться о твоём состоянии. Выбирай, — Сонхва дружелюбно улыбнулся и достал из кармана телефон, готовясь набирать нужный номер в зависимости от решения Хонджуна.       Ещё день назад не пришлось бы размышлять и секунды в пользу первого варианта. Вот только в Хонджуне проснулось его любопытство, из-за которого он нередко попадал в различные истории, — пусть большинство из них и заканчивались хорошо, некоторые вызывали неприятные картины в памяти. Поразмыслив пару минут, Хонджун решил выбрать второй вариант не только из-за личного интереса, но и посчитав его более разумным — ехать по морозу несколько часов не казалось хорошей идеей в его ситуации.       — Мне неудобно обременять тебя, но я бы остался здесь, пока не буду уверен, что пришёл в относительную норму, — Хонджун смущался, пока говорил это, старательно не глядя на Сонхва. — Если я смогу как-то компенсировать затраты или чем-то помочь, только скажи, я всё оплачу!       — Перестань, мне, если честно, только в радость принимать у себя гостя — что-то я очень уж давно прозябаю тут в одиночестве, — Сонхва вдруг хихикнул. — Разве что есть одна личность, любит по настроению приезжать без предупреждения. Вот ему я сейчас и позвоню, у него не машина — монстр. Думаю, завтра к обеду сможешь проверить свою технику.       Хонджун кивнул, благодарно улыбнувшись, и погрузился в свои мысли, не вслушиваясь в реплики Сонхва. Если с ноутбуком и камерой всё в порядке, можно будет заняться обработкой фото, чтобы не тратить время зря и не надоедать гостеприимному хозяину. Немного странным показалось то, что Сонхва, вроде как скучающий без общения, выбрал такую уединённую жизнь, но кто знает — возможно, ему так лучше работалось. Решив не забивать голову лишними мыслями, Хонджун подошёл к окну и выглянул наружу — нетронутый снег переливался под лучами солнца тысячами алмазных граней, устилая пушистым ковром землю и ветви деревьев. Засмотревшись на сказочного вида лес, Хонджун не сразу понял, что на ближнем к дому дубу сидит огромная встрёпанная птица и внимательно наблюдает за ним. Сглотнув, он сделал шаг назад, не отводя взгляда от мутных глаз и мощного крючковатого клюва, а затем ещё и ещё, пока не упёрся во что-то спиной. Резко повернувшись, Хонджун понял, что столкнулся с Сонхва.       — Ты чего? — он с беспокойством вгляделся в лицо парня, пытаясь понять причину такого необычного поведения.       — Там…птица, — он, отступив, махнул рукой в сторону окна, разворачиваясь вслед своему жесту. — Странная…       Глаза Сонхва на миг озарил фиолетовый отблеск, и птица, сорвавшись с места, стремительно взмыла в ясное небо.       — Вон та, что ли? Это обычный чёрный гриф, их тут немало. Выглядят жутковато, но это падальщики. Иногда прилетают, ждут, когда выкину какие-нибудь мясные обрезки, если зима мягкая, и звери редко умирают.       Хонджун кивнул, успокоенный этими словами. На мгновение он даже пожалел, что не смог сфотографировать такого интересного представителя птичьего мира, но вспомнил, что камеры всё равно нет под рукой, даже телефона нет. Стоп.       — Сонхва! — Хонджун снова резко развернулся, чуть не подпрыгивая от пришедшей в голову мысли. — А где моя одежда, в которой ты меня нашёл? Там телефон в куртке.       — А, я и забыл совсем. Верхнюю одежду я просто высушил, а остальное постирал. Погоди, сейчас принесу, — Сонхва пересёк комнату и скрылся в темноте коридора, а Хонджуна пронзило ещё одним озарением — его переодевали, пока он был в бессознательном состоянии, и ни словом об этом не обмолвились. Впрочем, и сам хорош, подумал об этом спустя пару дней, что провёл не только в чужом доме, но и в чужой одежде. А стоило ли так уж сильно заострять на этом внимание? Как ещё его можно было отогреть, не сняв промёрзшие сырые вещи? Отогнав подобравшиеся подозрения и устыдившись таких мыслей, Хонджун уселся на диван в ожидании Сонхва. Дом был полон разных звуков, но чаще всего слышалось какое-то шуршание под полом. Подумав, что спросит об этом Сонхва, когда тот вернётся, Хонджун не заметил, как почти мгновенно провалился в дрёму, как не заметил и большую мышь, неотрывно смотрящую на него с одной из полок стеллажа фиолетовыми глазами.