После смерти есть только жизнь

      Хонджун сидел на смятой постели в тёмной комнате — шторы были наглухо задёрнуты. Шёл какой-то день его добровольного почти заточения в спальне, и мысли наконец-то потихоньку выстраивались в цельную картину.       Хонджун действительно практически не спал всё это время — судорожные размышления, вихрем крутившиеся в голове, не позволяли сомкнуть глаз. Конечно временами он проваливался в тревожную дрёму, но разрозненные обрывки информации сплетались в пугающие образы, и Хонджун просыпался с безумно колотящимся сердцем и россыпью холодного пота на лбу.       Сонхва старался не попадаться на глаза Хонджуну, прекрасно слыша, когда тот собирался выбираться из своего импровизированного убежища, и покидая на это время собственный дом. Буся возмущалась такому поведению обоих, то и дело порываясь пробраться в спальню или вразумить Сонхва, чтобы тот не избегал случайных встреч, но в первом случае её исправно ловили за длинный хвост, а во втором лишь отмахивались.       — Дай ему время. Мне оно тоже не помешает, — как-то проговорил Сонхва, и Буся решила ненадолго отступить от своей идеи вывести эту парочку на нормальный разговор.       Примерно на четвёртый день (Хонджун не мог утверждать, время текло для него смазанными рывками) дверь спальни с громким стуком распахнулась, и послышались торопливые шаги. Сонхва, погружённый в чтение очередного фолианта, пропустил нужный момент и суетливо забегал глазами по комнате, понимая, что уже не успеет покинуть дом до появления здесь Хонджуна, но всё же вскочил на ноги, делая шаг в сторону двери.       — Стоять! — окрик, пусть и слабым голосом, заставил Сонхва замереть на месте и медленно развернуться. — Я готов поговорить.       — Опять? — Сонхва не сдержал нервного смешка, но, увидев нахмуренные брови Хонджуна, сразу посерьёзнел. — Хорошо, если ты уверен в этом. Но сначала я тебя накормлю, и меня не волнует, хочешь ты этого или нет.       После этих слов Сонхва прошёл мимо сосредоточенного парня в сторону кухни, сразу принимаясь доставать из холодильника всё подряд. Следовало накормить затворника, перебивавшегося несколько дней чем попало.       Пока Хонджун без особого аппетита клевал наготовленную специально для него еду, Сонхва молча и терпеливо ждал. Когда последний кусок под его суровым взглядом был проглочен, а тарелки переставлены в раковину, Сонхва уселся за противоположный край стола, выдерживая максимальную дистанцию.       — Итак, что ты решил? — Сонхва выглядел чересчур спокойным и даже несколько равнодушным, в то время как внутри у него всё тряслось от непонятного волнения — подобные моменты были в его жизни с десяток раз, он легко отпускал от себя людей, даже понравившихся, прекрасно умея контролировать собственные эмоции. Поэтому его настораживала такая реакция на, в общем-то, привычную ситуацию.       — Решил задать ещё несколько вопросов. Ответы на них уже ни на что не повлияют, но, возможно, мне станет чуть спокойнее.       Сонхва кивнул. Он ожидал, что Хонджун захочет подробнее расспросить его о чём-то, и примерные ответы уже давно имелись. Но все люди разные, и стоило быть готовым к чему-то неожиданному.       — Оживляя умерших существ ты возвращаешь в их тела души? — Хонджун закусил нижнюю губу так, что она полностью скрылась под зубам, и напряжённо уставился в стол, сжимая сложенные вместе ладони между плотно сведёнными бёдрами.       — Нет, энергетическое тело, которое вы называете душой, невозможно вернуть в физическую оболочку, если связь между ними полностью разорвана. Я собственной энергией пробуждаю мышечную память в телах, можно сказать, переселяю в них частицу своей души, и они, условно, подчиняются моей воле. Конечно же чем старше труп, тем сложнее заставить его нормально функционировать — гризли, который тащил тебя зимой, умер осенью от кровотечения из перебитой в капкане лапы, поэтому очень сильно хромал, приходилось держать тебя весь путь до дома. А вот медведь на озере оказался свежачком — ему разодрала бок, наверно, та самая рысь или её партнёр, чтобы отогнать от логова с котятами. Поэтому он выглядел совершенно нормально, не считая…       — …мутного взгляда с фиолетовым отблеском, — пробормотал, перебивая, Хонджун. Вот откуда воспоминания о том тошнотворном запахе, одной тайной меньше.       — Да. Когда приходится отдать чуть больше энергии для контроля, она проявляется подобным отсветом в глазах.       — Чёрт, я же столько раз видел такое, но думал, что мне это мерещится… Получается, так ты следишь за своей территорией? Опасаешься врагов? — Хонджун, уже порядком искусав губу, принялся вертеть в руках забытую на столе чашку, по-прежнему избегая зрительного контакта с Сонхва.       — Можешь мне не верить, конечно, но я действительно приглядываю за лесом и его обитателями, — Сонхва выглядел несколько оскорблённым, и Хонджун невольно улыбнулся, но тут же спохватился и снова стал максимально сосредоточенным.       — А те странные животные, которых я видел той ночью в лесу? У всех глаза светились фиолетовым, — Хонджун вздрогнул от неприятных воспоминаний.       — Скажем так, это мои осведомители. Но с ними держит связь Буся, следя за обстановкой в окрестностях их глазами. Если происходит что-то необычное — как ты, например, — она сообщает мне.       — То есть Буся тоже магическое создание? Ну да, она же разумная, — сам себе ответил Хонджун, задумчиво потерев затылок.       — Она магического происхождения, как я думаю, потому что живёт уже очень долго, но вот способностей у неё никаких нет, — Сонхва задумчиво нахмурился. — Во всяком случае, никогда за ней их не замечал. А связью с мёртвыми существами её наделил я, передав частичку силы.       — Ладно, хорошо, с этим вроде бы более-менее понятно. Ты, получается, бессмертен? Или поддерживаешь жизнь и молодость, убивая живых существ?       — Как тебе такое только пришло в голову! — вот теперь Сонхва выглядел действительно возмущённым, даже привстал с места, но сразу сел обратно. — Я не могу умереть сам и меня невозможно убить — поверь, я пытался, — Хонджун поднял удивлённый взгляд, и Сонхва криво улыбнулся, пристально глядя в ответ. — В Средневековье у меня случился кризис, и я развлекался тем, что намеренно попадался в лапы инквизиции. Дальше рассказать или оставить всё на волю твоему воображению и знаниям?       — Н-не надо, — Хонджун даже побледнел, представив то, через что прошёл Сонхва. — Но зачем? Разве это плохо — жить с подобными способностями и не бояться умереть в любой момент?       — Знаешь… Не всё так просто. На самом деле, я был гораздо, гораздо сильнее тысячу лет назад, но правитель нашей, так сказать, общины при помощи всех остальных запечатал мои способности. Я кучу времени скитался по миру, пытаясь вернуть себе хоть частицу прежних умений, но ничего не выходило. Лет через 200 после ритуала я встретил Уёна, и уже с его помощью пробовал всё новые способы, но в итоге отчаялся и просто решил попытаться уйти из жизни любым путём. Не удалось, но после множества «смертей» моя сила стала потихоньку возвращаться. Конечно, сейчас у меня нет и сотой части того, чем я обладал раньше, но и этого вполне достаточно.       Хонджун сжал пальцы на несчастной чашке — сильнее? Страшно даже подумать, какими были возможности Сонхва прежде.       — Почему с такой силой ты просто сидишь в глуши, а не работаешь на кого-то из богачей? Или вообще не правишь миром? — голос Хонджуна был полон недоумённых интонаций.       — Вот уж спасибо, но нет, — Сонхва брезгливо поморщился. — Кто-то лезет к власти, не без этого, но до мирового господства в любом случае не доберётся, потому что как раз на такой случай существуют Надзиратели — для регулировки баланса. А то были уже попытки поработить человечество, — Сонхва многозначительно дёрнул бровью, а Хонджун поражённо застыл, припоминая эпизоды мировой истории.       — Невероятно… И никто даже не догадывается об этом…       — И не должны, — твёрдый тон Сонхва заставил Хонджуна снова поднять голову и внимательно посмотреть в чужие серьёзные глаза.       — Тогда почему ты рассказал всё это мне? Разве ты не рискуешь нарваться на этих самых Надзирателей?       — Не те масштабы — им нет смысла растрачивать свои силы на подобное, ты не представляешь никакой угрозы. Я уже говорил, что подкорректировать память недолго, и для этого совершенно не требуется согласие человека.       — Ясно. Тогда последний вопрос, наверно, — Хонджун выглядел неуверенным, как будто не решил, стоит ли вообще спрашивать, но любопытство взяло верх, и он тяжело вздохнул. — За что тебя лишили сил?       Сонхва задумчиво потёр губы пальцами и устремил взгляд в окно. Этот вопрос звучал нечасто — обычно узнавшие его секрет интересовались, а как это, жить так долго и обладать чудесной силой, и сожалели о потерянной части дара. А вот причины его отнятых способностей не спешил узнавать почти никто.       — Я пошёл против порядков нашей общины, — Сонхва ощущал на себе внимательный взгляд Хонджуна, который явно хотел узнать больше, но терпеливо ждал, предоставляя ему самому решить, давать больше информации или закончить диалог на этом предложении. — Все они считали людей не более чем слугами, низшими существами, чьи жизни не стоили абсолютно ничего. Честно признаюсь, изначально я не придавал подобному большого значения, хоть и не разделял особо кровожадных взглядов и пристрастий некоторых из нас. Но со временем во мне проснулось сострадание, и я попытался достучаться до своих друзей, но натолкнулся на непонимание и презрение. А позже кто-то сдал меня нашему правителю, и он при огромной поддержке решил, что подгнившему яблоку не место в корзине с фруктами. Довольно банальная история, — Сонхва пожал плечами и улыбнулся, немного грустно, но вместе с тем как будто с облегчением.       Хонджун ковырял ногтем краешек кружки, когда на стол резвой пулей заскочила Буся и посеменила прямиком к Сонхва. Тот переключил своё внимание на мышь, с интересом вслушиваясь в её возбуждённое попискивание и пару раз кивнув.       — Скоро Уён заявится, так что пришло время принять окончательное решение, Хонджун-и, — Сонхва не удалось скрыть печальные нотки в голосе, что определённо тронуло Хонджуна.       — Я говорил, что уже всё для себя обдумал. Это не далось мне легко, наверняка ты знаешь, в какой панике я был последние дни. Но, — он замялся, пытаясь чётко сформулировать мысль, — как бы я ни страшился твоей сущности, тебя я не боюсь, — прямой честный взгляд Хонджуна столкнулся с блестящими глазами Сонхва, в которых можно было увидеть удивление, смешанное с радостным пониманием. — Надеюсь, ничего не изменится? Ну, в жизни, так сказать.       Сонхва протяжно выдохнул и легко засмеялся, зачёсывая назад волосы со лба.       — Ну, теперь мне просто не придётся скрывать свои маленькие привычки, а ещё я наконец-то смогу избавиться от этих воротниковых шмоток — знал бы ты, как они мне надоели!       — Кстати, да, мне очень любопытно, почему ты даже в жару носишь водолазки, это же адски неудобно, — Хонджун откинулся на спинку стула, расслабленно выдыхая. Раз уж решился поверить и принять Сонхва, не стоит дёргаться и каждую секунду ожидать подвоха.       — Чтобы скрыть это, — Сонхва двумя пальцами подцепил ворот и максимально оттянул его вниз, открывая вид на длинную шею, пересечённую чёрной полосой какой-то непонятной ткани. Кожа под ней выглядела болезненно натёртой, да и было заметно, что материал явно причиняет Сонхва неудобство.       — Почему ты не снимешь его?       — Это артефакт, в котором запечатана моя сила. Он сдерживает саму мою сущность, и я не могу его снять — у меня нет ни права, ни возможности на это.       — А ты пытался?       — А ты так хочешь узнать, во что я могу превратиться? Ритуал, которым были запечатаны мои силы, проводили впервые, насколько мне известно. Поэтому никто не знает, что случится, если этот ошейник снять. Я, конечно же, поначалу пытался от него избавиться, но эта штука только сильнее затягивалась. Она остаётся на мне, даже если отрубить голову.       — Я не хотел этого знать, — пробормотал Хонджун, гулко сглатывая.       Сонхва развёл руками в стороны и привычно усмехнулся, поднимая один уголок рта чуть выше другого.       — Ну прости. Для меня смерть является неотъемлемой частью жизни, я не нахожу в ней чего-то страшного и отталкивающего, потому что родился со способностью понимать саму суть этого явления.       Хонджун кивнул — он постарается принять это и со временем сможет, наверно, но пока что подобное казалось диким. Люди всегда боялись смерти, пытаясь откупиться от неё, задобрить или сбежать.       Внезапно Хонджун хихикнул. Сонхва вопросительно глянул на него.       — Вообще в детстве я представлял себе некромантов как-то совсем по-другому. Не то чтобы я верил в возможность их существования, но… — он пожал плечами.       Сонхва хмыкнул и встал напротив Хонджуна, глядя сверху вниз и скрещивая на груди руки. Внезапно вся его фигура будто бы выросла, черты лица заострились, взгляд, прежде мягко-ироничный, сменился полным высокомерного превосходства и пренебрежения, беззлобная усмешка превратилась в хищный оскал. Сонхва чуть склонил голову, пристально глядя на растерянного Хонджуна, и растянул губы в плотоядной ухмылке, на секунду высовывая в уголке рта кончик языка.       — Таким ты меня хочешь видеть?       Хонджун широко распахнутыми глазами смотрел на Сонхва, даже рот слегка приоткрыл.       — Вот это аура… — он быстро облизал пересохшие губы, не отводя какого-то восхищённого взгляда. Сонхва, ожидавший не совсем такую реакцию, дёрнул плечом. На его лице мелькнула тень смущения, но он отвернулся, не давая Хонджуну убедиться в этом.       Буся, с интересом наблюдавшая за развернувшейся на кухне сценой, дёрнула ухом и сорвалась с места. Сонхва преувеличенно воодушевлённо двинулся за ней следом, бросив «это Уён!»       Хонджун прислушивался к своим ощущениям. Новые сведения его, мягко сказать, шокировали и добавили пищи для очередных размышлений. В голове не укладывалось, что бок о бок с ним могли жить создания, обладающие невероятными способностями. И кто знает, может, он и правда сталкивался с ними не раз и не два.       Заслышав голоса в коридоре, Хонджун направился туда, с любопытством и некоторым опасением ожидая новой встречи с Уёном. Несмотря на то, что они уже пересекались в июне пару раз, теперь предстояло увидеть друга Сонхва в новом свете.       — Приветик! И как тебе? — Уён буквально светился от любопытства, только что не подпрыгивая от нетерпения.       — Как что? — растерялся Хонджун, но быстро сообразил. — А. Ну… На стадии принятия.       — Отлично! Наверно, тебе уже невмоготу как хочется узнать, кто же я? Да, да ведь? — Уён плюхнулся на диван и настойчиво ударил ладонью по сиденью рядом с собой несколько раз.       — Ну не до такой степени… — Хонджуну было несколько неловко под таким напором, он не ожидал, что Уён буквально набросится на него с предложением выложить о себе всё и сразу.       Уён округлил глаза в неверии и поджал губы.       — Ну и ладно, я домой, — он вскочил с места, но был пойман за короткий рукав футболки.       — Опять ты как дитя малое, сядь обратно. Хонджун и так весьма стоически справился с новой истиной о мире, будь терпеливее и снисходительнее, ладно?       — Ладно, — буркнул Уён и вернулся в прежнюю позу, впрочем, сохраняя на лице недовольное выражение.       — Сонхва сказал, что ты Одарённый, — осторожно начал Хонджун, усаживаясь на диван чуть дальше, чем предлагал Уён. — Что это значит?       — Одарённый это общее название для различных сущностей, наделённых тем или иным даром по праву рождения или приобретённым, но второе обычно происходит в случае, когда кого-то выбирают Надзирателем. Все они, как правило, бывшие люди. Хва рассказал тебе, кто это?       — Просто упоминал, но я так понял, что это какие-то ограничители действий Одарённых?       — В целом верно, да. Так вот, Одарённые бывают очень разными. Самые многочисленные — Стихийники. Сюда относятся все, кто типа управляет природными явлениями и первородными стихиями. Никаких чудес, только умение влиять на физические и химические свойства материй собственной энергией, — Уён бросил взгляд на внимательно ловившего каждое слово Хонджуна и довольно улыбнулся, продолжая уже более эмоционально. — Дальше категория Связующих — это я, — кто умеет общаться телепатически, — Уён показал пальцами условные кавычки. — То же умение преобразовывать мозговые сигналы в радиоволны и с неизмеримой скоростью передавать их на огромнейшие расстояния. Ну и улавливать ответы тем же образом, создавая так называемое общение. Некоторые из Связующих — это опять я — обладают дополнительными возможностями проникать в ментальное пространство Межмирья и общаться с местными обитателями.       — Межмирья? — Хонджун озадаченно посмотрел на Сонхва, но тот лишь махнул рукой.       — Ты ему не рассказал? — возмущённо обернулся Уён к Сонхва.       — Ему и так хватает, не забивай Хонджуну голову ещё и этим.       — Ладно, тогда об этом потом. Кто у нас ещё остался? — Уён задумчиво начал блуждать взглядом по стенам, покусывая кончик большого пальца. — А, точно! Целители, как бы пафосно ни звучало. Но они действительно могут излечивать абсолютно от всех болезней с помощью своей энергии. Их крайне мало, и помогают они в основном своим, вмешиваясь в жизни людей в исключительных случаях. Есть ещё всякие более слабые сущности, у них куча разнообразных способностей, но это уже не так интересно, я рассказал о самых сильных. Вот.       Уён самодовольно улыбнулся, ожидая реакции Хонджуна. Тот сидел с задумчивым видом, усваивая новые данные.       — А Сонхва к какой категории относится? — внезапный вопрос сбил Уёна с толку, и тот как-то беспомощно пожал плечами.       — Ну… Таких вообще мало, можно сказать, единицы, точнее…       — Точнее, только я. Низвергнутый. Лишённый своих первоначальных сил насильственным образом, вынужденный всегда носить на себе печать своей мощи, не имея возможности ей воспользоваться. Ты это уже знаешь, но... — Сонхва подошёл к Хонджуну с другой стороны и полубоком умостился на подлокотнике, грустно улыбнувшись. Он не собирался ни сейчас, ни позже рассказывать о том, кто он на самом деле. — Я не люблю это название, поэтому никогда не пользуюсь. И ты не должен был этого знать, потому что я не люблю полуправду, прости, — Сонхва пристально посмотрел на Уёна, и тот кивнул.       Его глаза на миг полыхнули белым.       Хонджун моргнул и чуть расфокусированно посмотрел на Уёна.       — Значит, три основные категории и куча мелких. Ладно, я принял к сведению, — он улыбнулся и тряхнул головой. — Пойду приготовлю что-нибудь перекусить. Вы будете? — Хонджун встал с дивана и перевёл взгляд с кивнувшего Уёна на Сонхва, который также выразил согласие. — Вот и отлично, — он потянулся и скрылся в коридоре.       «И зачем это было нужно? — раздался в голове непонимающий голос Уёна. — Ты же и так уже многое рассказал».       Сонхва покачал головой. «Многое, но далеко не всё. Он не знает, кто я в действительности, и, надеюсь, никогда об этом не узнает. Пусть лучше верит в магию или что-то подобное, чем познает суть мира».       «Дело твоё», — глаза Уёна потухли, становясь привычного шоколадного цвета. Может, Сонхва прав, и не стоит раскрывать смертному таких знаний. А, может, однажды это обернётся против него самого, являясь в самый неподходящий момент.