Нить судьбы наизнанку

— Хён, я принес! Чонгук, подскочивший в равной мере от нетерпения и неожиданности, резко сел на кровати и уставился на влетевшего в его комнату брата, радостно потрясающего какой-то книжкой. — Это точно оно? — Отвечаю! — Уён кивнул даже не один раз, а трижды, чтобы Чонгук уж точно не усомнился. Нет, Гук знал, что брату вообще-то можно верить, просто слишком уж странно казалось полагаться в таком важном деле на четырнадцатилетнего сопляка. «Ой, а сам-то!» — ехидно подсказал внутренний голос… И с какой-то стороны, в этом был резон: в девятнадцать лет Чонгук был обязан быть ответственным и практичным за обоих, а не толкать брата на сомнительные авантюры, которые в лучшем случае могли не кончиться вообще ничем, а в худшем — абсолютно чем угодно. Но Чонгук от голоса отмахнулся. Поздновато отступать, да и не то чтобы у него был выбор. — Тебе ничего не будет за кражу книги из школьной библиотеки? — поинтересовался Гук. — Да какая кража? Если кто и заметит — скажу, что просто поленился ждать в очереди, чтобы официально записаться, перед праздниками все так ломанулись в эту библиотеку, словно там Санта подарки раздавал, — фыркнул Уён. — Окей… — вздохнул Чонгук. — И где тут то, что мне надо? — А кто ж тебя знает, что именно тебе надо, — пожал плечами Уён. — Сам поищи, что тебе лучше подходит. Я пошел, мне еще домашку делать, а то фига с два мама отпустит меня к Сану и Чонхо на праздники. Постарайся, что ли, не поднять дом на воздух, мне как-то дорога моя спальня. — Иди уже, наглая мелочь, — фыркнул Чонгук, впрочем, на деле вовсе не обиженный. Отношения с братом — с обоими братьями — у них всегда были отличными, и если пятилетнему Юнхо в принципе мало что было нужно для счастья, то Уён обладал характером — и уверенностью в собственном праве уважать только тех, кто этого заслуживает. Чонгук, учитывая его… ситуацию, иной раз сам удивлялся тому, что оказался достойным уважения, но, видимо, на контрасте со строгими родителями даже такой брат был неплохой альтернативой. К тому же, Гук активно старался быть для брата поддержкой — ну… в меру своих ограниченных способностей. Ну или, может, роль сыграло то, что на первую зарплату он купил брательнику самую новую Плейстейшн… Честно говоря, Чонгук и сам предпочел бы не знать, какой именно из аргументов являлся решающим. Но это было и не важно. Важно было то, что без помощи Уёна Чонгуку бы никогда не удалось провернуть свою идею-фикс. В принципе, даже так ничто не обещало успеха, но у Чонгука была мотивация. И поэтому он, отложив ноутбук, принялся за чтение, внимательно вникая в непривычные термины и даже делая заметки на листе бумаги. Права на ошибку у него не было. Пришлось выждать три дня, прежде чем Чонгук смог приступить к следующей части своего плана. Причин у этого было несколько: во-первых, Уён благополучно уехал на каникулы к другу, а Юнхо — к бабушке. Во-вторых, родители не уехали — а жаль, было бы еще удобнее — но отбыли на какой-то там корпоратив среди таких же, как они, работников среднего уровня влияния и достатка. Чонгук знал, что они не вернутся рано — мама всегда надеялась на какие-то связи, боги, будто Чоны, ничем не примечательные, с какой стороны ни посмотри, были там хоть кому-то интересны… Впрочем, нафиг и пофиг, главное — у Чонгука в его распоряжении был пустой на несколько часов дом. Третьим аргументом являлась дата — Чонгук знал, что для его задумки, в целом, подошел бы любой из Восьми праздников Круга, но Йоль был по многим причинам лучше прочих. Книга, кстати, данный факт подтверждала, что немного добавляло Чонгуку надежды на благополучный исход. Пришлось действительно поломать голову, выбирая из предложенных ритуалов тот, который казался наиболее подходящим… и Чонгук, вообще говоря, всё еще не был ни в чем уверен, но он так устал от нынешнего положения вещей, что любая перемена казалась ему положительным исходом. Зато подготовка, как ни странно, оказалась несложной: хотя родители, ревностные блюстители законов и правил, почти никогда не занимались чем-то таким дома, а Уёну и подавно, ввиду возраста, было запрещено, но базовые вещи у них нашлись. Синие свечи с зеленым фитильком, старое зеркало — в которое ему ни в коем случае нельзя было смотреться, — кусочек свежего дерева, каменная чаша с водой и его, Чонгука, волос. В общем, всех стихий понемногу — и зеркало, в качестве моста. Чонгук очень надеялся, что никогда в глубоком детстве не набредал на зеркало — на их чердаке было немало хлама, и он не мог быть абсолютно уверен, что видел, а что нет — но альтернативы все равно не предвиделось. Кроме Уёна, Чонгуку не у кого было попросить помощи с этим самоубийственным планом. Когда всё было готово, Чонгук уселся в круг из семи свечей, нетерпеливо постукивая ногой по паркету. Ему нужно было дождаться полуночи, а время, казалось, тянулось даже медленнее, чем когда ты стоишь в очереди на кассе. Порывистой натуре Чонгука это было мучительно, весь текст ритуала он и так наизусть выучил, так что оставалось только нервно считать секунды хором с большими дедовскими часами со сломанной кукушкой. Мама давно хотела их выбросить, но Чонгук питал к ним любовь: он и сам был то ли сломанным, то ли изначально бракованным, и за кукушку вступился, как за родную. Мама пожала плечами и отдала часы в пользование старшему сыну. На лице ее читалось, что судьба бесполезной (часы требовалось постоянно заводить, на что у госпожи Чон лишнего времени не имелось) вещи ей совершенно неинтересна. Чонгук гнал от себя параллели с самим собой, потому что такие ассоциации вгоняли его в уныние. Задумавшись, Чонгук едва не пропустил нужный момент, спешно хватая книгу за десять секунд до смены дат… И вот момент истины настал, но всё вокруг было таким обычным, что Чонгук, честно говоря, чувствовал себя дураком, когда торжественным голосом начал декламировать: Тот, кто меня слышит, ответь на мой зов К тебе обращаюсь, к ответу готов, Позволь мне задать мой вопрос в тишине, Желаю я знать, что ответишь ты мне. Не зная, чего ожидать, он инстинктивно напрягся, но спустя секунду все равно заорал. Может, обучайся Чонгук, как Уён, в магической гимназии, он был бы привычен к таким вещам, но из-за запрета на волшебство в смешанных жилых кварталах магию Чонгуку доводилось наблюдать нечасто. И уж подавно он впервые стал свидетелем того, как сравнительно обычное зеркало покрылось изморозью, а потом и вполне себе настоящим льдом — так, что на Гука ощутимо повеяло холодом… а потом кристаллы льда начали подниматься всё выше, выше, быстрее, быстрее, пока не образовали — и тут Чонгук снова заорал — человеческую фигуру. Которая, услышав Чонгука, первым делом заорала в ответ. Странным образом это заставило Гука успокоиться — в достаточной мере, чтобы присмотреться и осознать свою ошибку. Фигура была бесспорно мужской, как и голос, что стало особенно очевидно, когда пришелец перестал визжать и спросил — притом весьма возмущенно: — Ты вообще кто? Чонгук не ответил — впрочем, не потому, что родители не научили его вежливости — а потому, что напрочь потерял дар речи. Он как-то сомневался, что ритуал, призванный вообще-то дать ответы на любые вопросы, должен был закончиться вызовом потустороннего существа. Чонгук никогда не пошел бы на такое, отчетливо осознавая, что не ему соваться в подобные авантюры. Так что вопрос, сорвавшийся в конце концов с губ Чонгука, был на первый взгляд очень тупым, но на деле — абсолютно по существу: — А вы кто? — Интересное начало, — усмехнулся собеседник краем губ. — А кого ты хотел видеть? — Н-никого, — абсолютно искренне отозвался Гук. — Я просто хотел узнать… ответ на свой вопрос. Собеседник удивленно моргнул, затем внезапно рассыпавшись смехом и захлопав в ладоши, отчего цепочки на его одежде чуть слышно звякнули. Его фигура всё еще была покрыта льдом, но Чонгук мог разглядеть очертания черного плаща с вставками и украшениями из серебра. Они качались при каждом движении гостя, который уперся пальцами в острый подбородок и, прищурившись, поинтересовался: — Окей, но ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что любой вопрос, который ты задаешь в зеркало, обращен к духам? И что они вполне могли бы заинтересоваться, кто это такой наивный тревожит их покой? Чонгук… не то чтобы не догадывался, но полагал, что если в ритуале не описаны никакие предосторожности, то он в безопасности. Теперь… он медленно, но неотвратимо осознал, как фатально заблуждался. — Скажи мне, что ты хотя бы озаботился какой-то защитой… что вряд ли, так как я ничего не чувствую, — сам ответил на свой вопрос незнакомец. — Отсюда вопрос: ты дурень, безграмотный или отчаянный? — Не то чтобы отчаянный, — пожал плечами Чонгук. Бесспорно, пошедший не по плану ритуал его напугал, но когда эффект неожиданности прошел, он пришел в себя, а соответственно, вспомнил, зачем вообще на все это пошел. — Скорее, отчаявшийся. Мне… очень нужен ответ. — Да, мне теперь тоже, — пробормотал гость. — А именно, ответ на то, какого дьявола в ответ на твой ритуал пришел именно я, тогда как ты явно не… Хм. Вдвоем мы с этим точно не разберемся, я по вашим особенностям не спец, тут нужен или Джун, или… Но… Не могу же я… Чонгук, признаться, растерялся. Он представлял себе много вариантов развития событий, но вряд ли мог ожидать, что ритуал создаст только больше загадок, вместо того чтобы приблизить его к ответу. С другой стороны, требовать ответа уж точно не казалось мудрым. С одной стороны, потусторонний гость не казался угрожающим, с другой, наглеть тоже явно не стоило. Особенно теперь, когда Чонгук осознал, что его буквально ничто не защищает. — Как твое имя? — внезапно настойчивым тоном поинтересовался гость. Гук замер лишь на мгновение — но сдавать назад было уже явно поздно в любом случае: — Чон Чонгук, — с легким поклоном представился он. Собеседник только головой покачад: — Камикадзе, слов нет. Что же там у тебя за вопрос такой, что ты готов рискнуть оказаться на Изнанке безвозвратно? Постой, не говори, я все равно навряд ли смогу тебе чем-то помочь, специализация у меня не та… Но я знаю тех, кто может. Если ты рискнешь еще раз… — Разом больше, разом меньше, — не то чтобы безразлично, скорее, покорно пожал плечами Чонгук. — Что надо делать? — А ты мне, как ни странно, нравишься, — неожиданно тепло улыбнулся гость. — Можешь звать меня Хоби. А надо… Всего лишь посмотреться в зеркало. Только лучше сначала задуй свечи, во имя, хех, пожарной безопасности. Если кто-то думал, что Чонгук прислушается к голосу разума, то… нет, в целом по жизни, Чонгук топил за логику и обдуманность своих действий, да и вообще не считал, что голова дана человеку только ради красивых глаз. Однако в этой ситуации у него как будто напрочь сорвало все предохранители, которые его ограничивали на протяжении последних… лет. И фишка заключалась в том, что Чонгук об этом совершенно не жалел. Когда Хоби обхватил его руку своей, и Чонгук испытал ожог от сильного мороза, который тут же перекинулся на его руку, жадно захватывая и Чонгука тоже в свой ледяной плен… когда Хоби дернул его за руку, напоминая: зеркало!.. когда иней сомкнулся на волосах Чонгука и он, глядя в ставшую внезапно снова прозрачной стеклянную поверхность, почувствовал, будто проваливается в ледяное озеро… но вместо того, чтобы захлебнуться насмерть, вдыхает совсем другой, теплый, насыщенный ароматом пихты воздух… Единственное, что он ощущал в этот момент, это бесконечное облегчение с привкусом предвкушения. Его прошлой жизни в любом случае пришел конец, и слава богам. А потом в это блаженное «ну наконец-то» ворвался чей-то еще незнакомый голос: — Ты сошел с ума, Хоба??? Смертный? Чонгук так возмутился, что даже решил, что пора бы и открыть глаза. — Да нет, был бы смертным, не вызвал бы меня, — возразил рядом Хоби. — Где ты видел смертного, который может вызвать демона? Кроме как в их мечтах, разумеется. И едва разлепив ресницы, Чонгук тут же почувствовал, как его брови ползут на лоб, под отросшую вьющуюся челку. — Демона?! — не успев поймать себя за язык, выпалил он. — Ну да, а ты за кого меня принял? — ответил все такой же улыбающийся… а, нет, не такой же, потому что больше не замороженный, Хоби. Чонгук замер, изучая каждую деталь, которая прежде от него ускользнула: блестящую кожу плаща и тусклые блики на пряжке, огромную черную же шляпу и угрожающего вида сапоги. А вот лицо угрозы так и не выражало, что само по себе было неплохим основанием для… как там эта модная фраза — а, когнитивного диссонанса. — То есть, он еще и не знал, кого вызвать пытался? — возмутился еще один голос рядом, и Чонгук наконец вспомнил, что так и не оценил обстановку в целом. Но вперед обстановки его вниманием завладели два новых действующих лица. И завладели надолго, потому что посмотреть тут было на что. Первый из присутствующих — который и возмутился — был высоким и очень красивым, но у Чонгука от него пробежал холодок по спине. И вовсе не потому, что смотрел он на Чонгука без восторга — ну чего он там не видел, после общения со своими родителями, в самом деле, — а потому что сразу вслед за этим хладнокровно, будто о погоде, поинтересовался: — А может, в жертву его принесем? Ну раз он все равно уже тут по своей глупости, и никто ничего не узнает. — Да угомонись ты со своими жертвами, Джин-хён, — Хоби, впрочем, впечатленным не выглядел. — Мы вообще не к тебе, а к Джуну. Привел ему загадку. — Да уж вижу, и загадка обещает быть крайне любопытной, — отозвался названный Джуном, пристально рассматривая Чонгука. Чонгук платил ему тем же. В отличие от достаточно изящного Джина, Джун был высоким и коренастым, с крайне нетипичным для Кореи блондинистым оттенком волос. И было в его внешности что-то еще странное, чего Гук пока уловить не мог. — Скажи-ка, ребенок, чего ты хотел достичь? Чонгук проглотил возмущение от такого обращения и ответил по существу: — Да вот, пытался получить ответы на свои вопросы, а по итогу вопросов только прибавилось… — Пытался получить ответы, а вызвал демона? — вздернул брови Джун. — Кто же… — Погоди, Джун, но я не чувствую в нем магии, — перебил вдруг Джин, недоуменно хмурясь. — Неслучайно же я его за смертного принял. Тогда как вообще… — Нет, магия в нем есть, — покачал головой Джун. — Но она как будто в пассивном состоянии. Я ее вижу, но она неактивна. Очень необычно… Чонгук невольно скривился. На такие формулировки у него была стойкая аллергия. А у кого бы не было, если бы они слышали с самого детства на все лады: — В нем есть магия, не может не быть. Он наследник магов, магия у него в крови. Но я ее совершенно не чувствую. К сожалению, мы ничем не можем вам помочь. Но не успел Чонгук как следует загнаться, как Джун сказал совсем не то, чего Гук ожидал: — И учитывая то, что на его зов пришел ты, Хоби, магия у мальчишки должна быть необычайно сильной. Действительно, вот так загадка… — Знал, что тебе понравится, — улыбнулся ослепительно Хоби. — А теперь — как насчет пропустить нас все-таки в дом и напоить глинтвейном? Потому что обсуждать загадки, как по мне, куда уютнее у камина. — А может, ну его, и все-таки в жертву? — улыбнулся остро Джин. — Ой, не обращай на хёна внимания, — вместо ответа сказал Хоби Чонгуку. — Он у нас медиум. Вроде как ответственный за общение с усопшими. И поэтому юмор у него… Но он добряк и вообще разводит альпак в свободное время. В общем, не бойся. — А кто сказал, что я шучу? — все с тем же лицом а-ля похерфейс поинтересовался Джин, а когда на это никто не отреагировал, добавил, — и у меня прекрасный юмор! — прежде чем развернуться и скрыться за дверью. Наконец получивший возможность толком осмотреться, Чонгук запоздало восхищенно замер. Архитектура комнаты напоминала британскую: большие эркерные окна — ввиду темноты вид было не оценить, высокие потолки с висячей люстрой — правда, сейчас погашенной, потому что вместо нее свет давал камин и два современных светильника на стене. Камин был самым настоящим — в нем пылал, потрескивая, оживленный огонь, а на каминной полке раскинулась гирлянда из пихты, остролиста и омелы, умело и элегантно сплетенных между собой. Перед камином стоял диван темной кожи, удобный и крепкий на вид, и пара кресел, а еще лежал ковер в форме… Ан нет, понял внезапно Чонгук — на полу в кажущемся беспорядке лежали несколько настоящих звериных шкур. И он был не уверен в своем желании знать, кому конкретно они ранее принадлежали. — Присаживайся, ты тут на несколько часов точно, — сообщил Джун, и сейчас, на свету, Чонгук наконец понял, что же именно в нем отличалось от нормы. Глаза у Джуна обладали вертикальным зрачком, а еще — опять-таки — куда более светлым, чем типично для Кореи, янтарным оттенком. — Кстати, ко мне можешь обращаться — Намджун-хён, и если у тебя есть сомнения, то я уверяю тебя, что никто здесь не причинит тебе вреда. И я постараюсь ответить на твои вопросы, если ты взамен не сочтешь за труд ответить на мои. Как и сказал наш Хоби, я люблю загадки. Возможно, было бы мудрее начать с чего-то более значимого для него лично, но Чонгук — порывистая натура, о да, — первым делом выпалил: — Намджун…-щи, а кем вы… являетесь? Джун беззлобно усмехнулся, заметив, как Чонгук споткнулся об формальное обращение, но поправлять и настаивать не стал. — Драконом, я являюсь драконом. Не встречал? Чонгук распахнул глаза еще шире, хотя, казалось, было уже некуда. Не то чтобы он не знал о драконах — он ведь все-таки рос в магической семье, с теми же сказками, легендами и преданиями, как любые дети магов. И хотя в отношении магии был действительно, скорее, безграмотен, но на общее мировоззрение это не распространялось. В частности, ему было известно, что в современной Корее остался вообще всего один драконий род, и держались они очень закрыто. У Чонгука был куда больший шанс увидеть Бейонсе, нежели дракона. — Но вы ведь… не вмешиваетесь в дела людей, что смертных, что магов, — снова не успев поймать себя за язык, воскликнул он. Намджун, впрочем, не оскорбился, а рассмеялся. — Ну, так у нас тут и ситуация не вполне обычная, знаешь ли… Хотя о чем это я, конечно, тебе невдомёк. Но речь не об этом… Скажи, как нам к тебе обращаться? — Его зовут Чон Чонгук, — вклинился Хоби. — Хотя я бы звал его — отчаянный камикадзе, который готов ради ответов на свои вопросы вот так запросто сообщить свое полное имя демону. — Скажи мне, что ты шутишь, — произнес вдруг уже знакомый голос. Джин, балансируя на подносе несколько чашек, поскорее сгрузил их на стол, чтобы получить возможность с подчеркнутой театральностью закрыть лицо ладонями. Хотя сделал он это явно только для вида, так как даже через пальцы продолжал смотреть на Чонгука как на идиота. — Неужели тебя не научили совсем ничему? — О, глинтвейн! — обрадовался Хоби, заприметив торчащие из чашек ломтики апельсина и палочки корицы. Джин, однако, фыркнул: — И не мечтай, яблочный сок с пряностями. Разберись сначала с нашей… проблемой, а потом уже будешь хлестать вино. — Как грубо, — надул губы Хоби. — Ты ведь знаешь, что я не пьянею. — А вот ребенок — вполне даже! — безапелляционно заявил Джин, заставив Чонгука распахнуть рот от удивления, а заодно запоздало осознать, что чашек было четыре. Он как-то совсем не ожидал, что слегка пугающий и хаотичный некромант… точнее, медиум, но одно обычно не бывало без другого… проявит к нему такое участие. Возможно, в заявлении Хоби по поводу странного юмора был свой резон… — Бери, Чонгук, твоя — красная, — подтвердил Намджун, с довольной улыбкой протягивая руки за своей, зеленой. — И на вопрос все-таки ответь, — напомнил Джин, шумно (но явно специально) отхлебывая сок. Гук пожевал губы, размышляя над тем, как сформулировать ответ так, чтобы не выглядеть совсем уж… жалко. — Ну, учить меня действительно не учили. Я не способен ни на одно заклинание, в гимназию меня не взяли. Но об опасностях я знал. Умея читать и имея дома книги по магии, невозможно не подозревать о таком. Просто… ммм… Хоби-щи, едва появившись, спросил меня про то же самое. Про защиту и всё такое. Поэтому… я рискнул. В ответ на эту достаточно спорную, чего греха таить, логическую цепочку Джин внезапно… расхохотался. — Ты понял, Хоба? — фыркнул он сквозь смех. — Ты вызываешь доверие у маленьких мальчиков. Да если бы твои собратья знали… — Я понял, что ты пытаешься меня оскорбить, но это не работает, — с расслабленной улыбкой отозвался Хоби. — В конце концов, все мы оказались тут, потому что там, где мы родились, для нас по той или иной причине не было места. К тому же, Чонгук лапочка и отличный мальчик, он мне уже нравится, — и расплылся в ухмылке во все… явно больше, чем 32, но об этом Чонгук задумываться не собирался. Джин закатил глаза, однако сказать ничего не сказал. Впрочем, учитывая сок на четыре чашки, Чонгук здорово подозревал, что и Хоби, при желании, было бы чем подколоть ехидного хёна. — Так, давайте ближе к делу, — напомнил о себе Намджун. — Еще раз, что мы имеем? — Магия Чонгука находится в пассивном состоянии, и он не может ею пользоваться, — сказал Джин. — Но при этом он успешно провел ритуал, — добавил Хоби. — Ну, ритуал — это ведь не заклинание в прямом смысле, — пояснил Чонгук. — Я слышал, что успех больше зависит от правильного дня и силы желания, чем от применения дара. — И в целом, мы все об этом слышали, но таких случаев, как у Чонгука, раньше просто не было, — задумчиво проговорил Джун. — Простые смертные даже прочитать ритуал бы не смогли, книга бы не позволила. — И день Чонгук выбрал действительно удачный, — вновь подключился к обсуждению Хоби. — Но чтобы вызвать демона, просто обра… Договорить ему не удалось, потому что в этот момент посреди гостиной сам собой образовался небольшой смерч, а когда рассеялся, то на его месте остался высокий лохматый парень. — Ребята, так нечестно! — завопил он возмущенно сразу же. — Как вы могли начать без меня! Чонгуку пришлось снова подобрать челюсть с пола, потому что на голове нового действующего лица — прямо в шикарных темных кудрях — красовались удивительно изящные рога. Он никогда не видел природных духов — их вообще мало кто видел, но это потому что дураков нет по изнанке мира шляться, кроме Чонгука. Хотя, оказался же как-то здесь и Джин… Про Намджуна Чонгук с выводами спешить не хотел, мало ли, к какому вообще миру принадлежат драконы… Вот бы спросить потом! — Сокджинни-хён, я тоже хочу такое вкусное! — между тем продолжал тараторить парень. — У меня никогда не выходит так, как у тебя, несправедливость… Джун-хён, почему ты меня не позвал, раз мы все собираемся? Хосоки-хён… А? — и, кажется, только теперь дух заметил, что рядом с Хоби — или, вернее, Хосоком, если Чонгук верно понял оговорку, — есть еще одно действующее лицо… вследствие чего замер, осознав свою оплошность. Ведь трюк с полными именами отлично работал в обе стороны, в отношении как людей, так и демонов… про драконов, правда, Чонгук не знал, но это и не имело значения. — Я ничего не слышал, — тут же выпалил он, наивно надеясь, что все-таки пронесет. — Оу… — протянул в ответ дух, и сразу вслед за этим прозвучал голос Джина — точнее, Сокджина: — Что ж, ничего личного, Чонгук, но теперь ты знаешь слишком много. Думаю, нам все-таки придется принести тебя в жертву. «Не пронесло», — мелькнуло в голове у Чонгука. — Да ну хён! — возмутился внезапно Намджун. — Это моя загадка, и она… точнее, он… нужен мне невредимым. Отстаньте от парня. — И вообще, давайте лучше нам его оставим! — высказался неожиданно Хосок. — Он смешной, немного странный, как мы все… ну и Юнги не помешает подопытный… эээ… в смысле… — Вы его сейчас вконец перепугаете, — с укором сказал Джун. — Это вряд ли, — возразил Чонгук. Он не был уверен, что вмешиваться в обсуждение его же собственной участи — это такая уж мудрая идея… Однако концентрация хаоса и невероятных событий уже перевалила за такие неадекватные показатели, что у него явно были проблемы с анализом происходящего и вообще обработкой окружающей его действительности. Иначе почему он чувствовал себя настолько спокойно и в безопасности? Интуиция, которой Чонгук всегда доверял, не просто молчала, а, казалось, еще и нашептывала, что все идет по плану. Невероятно странное чувство. — Опытами меня не испугаешь, после того, как родители протаскали меня по всем возможным знахарям и врачам — совершенно, при этом, безуспешно. Да и мое… отсутствие никого особо и не огорчит — ну, кроме, разве что, брата. А у вас тут… уютно. — А ты мне уже нравишься! — воскликнул дух, и внезапно протянул Чонгуку тонкую, слишком изящную для человека ладонь. — Я — Тэхён, дух леса! В этой чокнутой компашке я отвечаю за удачу и гармонию! — Отвечаешь? — моргнул Чонгук. — У вас… какое-то разделение ролей? — Ну и ну, — покачал головой Тэхён. — Они тебе ничего не объяснили? — А с чего там выкладывать всю подноготную случайному гостю? — возмутился внезапно Сокджин. — Так же как и имена… Чем ты думал, Тэ? Тэ поднял голову на Сокджина, и в отсветах камина Чонгук увидел, что его глаза слегка светятся зеленым — но не неоновым, а оттенком летней листвы. Дух был очень красив, но такой потусторонней красотой, которую сложно было даже осознать умом. Подобное, по идее, должно было подсознательно отталкивать, но Чонгук ощущал от присутствия Тэхёна только спокойствие и умиротворение. — Сокджинни-хён, — произнес между тем Тэ, очень мягко и негромко, но каким-то образом это не звучало снисходительно. — Ты ведь знаешь, что никто и никогда НЕ МОГ оказаться здесь случайно. Мать-Природа никого и никогда не сводит вместе просто так. И так это у него интересно прозвучало — словно Природа и правда говорит его устами… а может, так оно и было, что Чонгук вообще знал о духах? — что ни у кого не возникло желания спорить. Так что в гостиной повисла недолгая тишина. — И… кто вы? — решился нарушить ее Чонгук, у которого, чего греха таить, количество вопросов росло в геометрической прогрессии. А в ответ на это Тэхён внезапно улыбнулся такой же неземной, но очень доброй квадратной улыбкой и сказал совсем иным тоном: — Ну уж нет, перед обсуждением сложных вещей я тоже хочу свою вкусняшку, Джин-хёоооон! Сокджин уставился на него тяжелым взглядом: — Ты можешь наколдовать такой же! — Говорю же, у меня не выходит так вкусно! — слегка выпятив губы, возразил Тэхён. Джин закатил глаза, но совершил пару движений рукой, и на столе оказались еще… три разноцветные кружки. — Раз уж у нас тут такая… еще не совсем пьянка, но уже вполне себе тусовка, надо позвать и остальных, — заметил он. — Сделаешь, Тэ? — Мини-Мини занят, — отозвался Тэ, — кто-то же должен работать, пока вы тут трепетесь. А вот Юнги и так скоро будет, он обещал. — Но ты отправь ему бабочку, а он он может и заработаться опять, — возразил Хосок. Тэхён, поджав губы, согласился: — И то верно… — после чего дунул на свою подставленную ладонь, откуда миг спустя сорвалась ярко-фиолетовая бабочка, тут же исчезнувшая в крошечном смерче. Очевидно, стихией Тэхёна был воздух. — Итак, — проговорил он затем, устраиваясь на полу на огромной белой шкуре, скрестив ноги и прислонившись спиной к коленям Хосока. — Мы — Хранители Йоля. — О боже, Тэ, — закатил Сокджин глаза прежде, чем Чонгук вообще успел осмыслить услышанное. — Никто из нас с этим названием не соглашался! — Но и идей получше у вас нет, — отбрил не поведя бровью Тэхён, отпивая глоток яблочного сока и блаженно щурясь. — А вот если будут, мы их обязательно обсудим. А пока мы будем Хранителями Йоля, и не слушай их возражения, Чонгук-и, окей? — Окей, — фыркнул Чонгук, которого почему-то позабавило сленговое слово в устах духа. Впрочем, все присутствующие в любом случае плохо вписывались в общеизвестные нормы и правила, так что, пожалуй, удивляться ничему не стоило. Тэхён меж тем продолжал: — Всего нас шестеро. Трое созданий Изнанки — я, Хоби и Мини-Чимини, — плюс двое магов: Джин и Юнги, ты с ним еще познакомишься… И Джун — он отдельно. А наша задача — сохранение баланса между обоими мирами. — Каким образом? И почему об этом никто ничего не слышал? — изумился Чонгук. — А никто и не должен был слышать, — пожал плечами Тэхён. — Мы предпочитаем работать тихо, так выходит куда эффективнее. Это вы, маги, так любите кичиться тем, что подчинили себе весь потусторонний мир, да еще и астрал со всеми его развоплощенными душами на сдачу. Огромнейшее заблуждение, но нас оно вполне устраивает, и мы позволяем вам оставаться в неведении относительно того, кто реально правит бал. Чонгук решил оставить при себе комментарии на тему того, что вот лично он никого подчинить не в состоянии. Ну хотя бы потому, что, несмотря на свою ситуацию, в целом он был под властью того же самого заблуждения… а еще ради экономии времени. У него тут были вопросы куда поважней. — То есть… я правильно понимаю… что когда люди обращаются к духам или вызывают демонов, вы только вид делаете, что подчиняетесь? — Примерно так и есть, — самодовольно кивнул Хосок. — А почему тогда вы… ну, не сопротивляетесь? — ошарашенно пробормотал Гук. — А зачем? — фыркнул Хоби. — Когда надо — сопротивляемся, как ты думаешь, почему вообще не у всех и не всегда получается провести такие обряды? Но чаще всего нам… скучно. — Или любопытно, — кивнул Тэхён. — Вы, маги, такие смешные, и требования у вас крайне забавные. — Особенно мне нравится обводить вокруг пальца тех, кто не может точно сформулировать мысль, и из-за этого сам себя загоняет в ловушку. Таких придурков сама Природа велела проучить, чтобы осторожнее со словами были, — ухмыльнулся острыми зубами Хоби. — Ну и ну, — протянул Чонгук. Такого поворота событий он точно не ожидал. — Хорошо, но как все это связано с Йолем? — Отличный вопрос, — снова квадратно улыбнулся Тэхён. — В общем, всем известно, что Йоль, все его 12 дней — это период особенно тесного контакта между потусторонним миром — или миром духов, или Изнанкой — и миром людей. Но мало кто задумывается, как опасно это может быть. — Раньше маги уважали традиции, передавали их из поколения в поколение, — продолжил вместо Тэхёна Хосок, закидывая лодыжку на противоположное колено и активно помогая себе жестами. — А потом, постепенно, с течением лет они стали всё чаще забывать о своих корнях. Немногие в наши дни следуют старинным обрядам. И в этом большая опасность. — Для кого? — не понял Гук. — Для вас, — развел руками Хоби. — Мы же тебе сказали, что маги не настолько всё контролируют, как им кажется. А в Йоль духи становятся еще сильнее. — И если мне и Чимини, например, очевидно, что в наших интересах поддерживать баланс, чтобы никто не пострадал… то не все духи одного с нами мнения, — добавил Тэ. — А у нас, между прочим, свои традиции, и творить беззаконие никому не разрешается. — Ну вот, и поэтому нужны те, кто будут улаживать опасные ситуации сразу. И это мы, — закончил объяснение Хоби. Чонгук в ответ на это смог только моргнуть. Да уж, такие откровения требовалось осмысливать не один день. Правда, еще один момент был ему непонятен: — А как вышло, что у вас в команде и духи, и люди? — Так нарочно и вышло! — радостно пояснил Тэ. — Нам же с обеих сторон за порядком следить нужно. Вот мы и нашли себе помощников. — Вы нашли… Погодите, — дошло до Чонгука вдруг, — то есть, пока маги полагают, что это ОНИ вызывают духов и подчиняют демонов… На самом деле, это ВЫ нашли магов, которые помогают вам поддерживать мир и баланс? — А парень ловит на лету! — восхитился Хосок. — Говорю же, он мне уже нравится. — Ты все верно понял, — подтвердил Намджун. — Это именно Хоби, Чимини и Тэ нашли нас, чтобы мы им помогали. — Обалдеть… — прошептал Чонгук, от греха подальше поставив на столик свою чашку ослабевшими вдруг руками. — И… Теперь вы живете тут? На Изнанке? — Да нет, почему же, — пожал плечами Джун. — Мы и в мире людей постоянно бываем. Мы же не всё время на работе. Только по праздникам. Главный из которых — как раз Йоль. — Самый главный и самый, зараза, длинный, — тяжко вздохнул Джин. — Двенадцать дней вот этого бардака… А можно я уволюсь? — Нельзя, — отрезал Тэ. — Я слишком привык к твоим вкусняшкам. — Тебе же большую часть человеческой еды даже пробовать нельзя, — закатил глаза Джин, который, несмотря ни на что, расстроенным вовсе не выглядел. — Что тут у вас вообще происходит, и откуда такая толпа? Вроде не выходной, — раздалось внезапно от двери, вызвав у Чонгука необъяснимую волну мурашек вдоль позвоночника. — Ого, как ты быстро, и даже через дверь, — фыркнул в ответ Хосок, пока Чонгук решался обернуться. К тому моменту, как он счел себя морально готовым к следующему потенциальному потрясению, вошедший уже ответил: — Так а что мне остается, если моя стихия — не лёд, а тьма, а вы здесь устроили едва ли не дискотеку. — Ничего себе, какие ты слова знаешь, — фыркнул, кажется, Сокджин, но в этом Чонгук уже не был уверен. Чонгук вообще ни в чем в данный момент уверен не был, кроме того, что он только что увидел самого красивого человека на Земле. Во всех мирах, включая астрал и потусторонний. И что там было про «морально готов»? Чонгук ошибся, фатально ошибся, он берет все свои слова назад и утверждает обратное… А потом этот человек пересёкся с ним взглядом, и Чонгук окончательно превратился в камушек — молчаливый и бесполезный. Не то чтобы новое для него состояние, но в данной ситуации, определенно, максимально неуместное. — А это еще кто? — без возмущения, но с искренним недоумением поинтересовался пришедший. — Это Чонгук, — правдиво, но малоинформативно сообщил в ответ Хосок. Впрочем, тут же добавив: — И мы как раз тебя ждали, чтобы попробовать толком разобраться, какие Норны навязали ему таких узлов, что он, представляешь, умудрился случайно вызвать МЕНЯ. — Даже так, — с проблеском интереса протянул вошедший. — Это ему в честь Йоля, что ли, так повезло? — Юнги, у него пассивная форма магии, — покачал головой Джин. — И лично мне вообще удивительно, как у него получился призыв, если он на простейшие заклинания не способен. — Тем более, что зачитал он не призыв, а форму обращения с вопросом, — добавил Намджун. — Тут одним Йолем и не пахнет, должен быть еще какой-то фактор. — Ты хотел узнать ответ на свой вопрос, а вместо этого пришел Хоби? — поинтересовался уже с заметным удивлением тот, кого назвали Юнги, у Чонгука, который каким-то чудом сумел кивнуть в ответ. И тогда Юнги внезапно замер, сощурившись: — А что вообще ты собирался спросить? Чонгук… молча моргнул, потому что ответить на этот простой вопрос внезапно оказалось очень сложно. А вот Намджун, вдруг развеселившись, фыркнул: — Действительно, как же это мы упустили столь важную деталь. Что ты хотел знать, Чонгук? Вдохнув поглубже для решительности, Гук не без труда собрался с мыслями и начал… с самого начала: — Лет пять тому назад мне начали сниться сны. Ну, не просто какие-то там, а очень… своеобразные. Сначала я не обратил внимания, но потом они начали повторяться, и тогда я уже начал замечать параллели и особенности. Образы в этих снах были достаточно четкими, но как будто бессвязными — так мне казалось поначалу. Но связь между ними была. — И что за образы? — поинтересовался Намджун. Чонгуку даже концентрироваться не нужно было, чтобы всё вспомнить и перечислить. К этому моменту они как будто были записаны у него на подкорке сознания. — Огромный пушистый полосатый кот. Олень с золотыми рогами. Зеленая свеча в чьей-то руке, которая загорается сама собой. Чей-то смех. Черный ворон с красным глазом. И огромный дуб, чьи узловатые корни уходят глубоко в землю. Образы менялись местами, появлялись в немного разном контексте, иногда добавлялись другие, но основные оставались одними и теми же. — И почему ты не попытался обратиться к каким-то гадалкам и прочим ясновидящим, которых предостаточно среди магов? — спросил Юнги. — Потому что я не мог, — развел руками Чонгук. — Все они обычно используют телепатию — толку ведь выслушивать болтовню какого-то мальчишки, проще самому посмотреть и потом уже сделать верные, не голословные выводы. В целом — рабочий метод. Но… никто из них ничего не мог увидеть в моей голове. В смысле, вообще ничего. Как будто моя магия не только не хочет выходить «наружу», но и никого не пускает «внутрь». После нескольких бесплодных попыток я сдался. — И что же заставило тебя прибегнуть к ритуалу именно сейчас? — поинтересовался Намджун. — А то, что сны, которые появлялись раньше раз в несколько месяцев или недель, в последние полгода снятся мне каждую ночь. И честно говоря, я просто не видел никакого другого решения, кроме как спросить у… у тех, кто живет на Изнанке. — А сам-то ты что думаешь про свои сны? — спросил Юнги, задумчиво сощурившись. — Ну, я не совсем глупый, — откликнулся Чонгук. — Я искал информацию, везде где мог. Я знаю, что существо, которое я видел, обычно называют Йольским котом. Как минимум размер на это указывает безальтернативно. Олень — древний символ Йоля, как и омела, как и свеча, точнее, огонь. Это привело меня к мысли о том, что пробовать надо именно в Йоль. Ну и… вот. — Решение было в любом случае верным, — согласился Намджун. — Дело в том, что Йоль не просто усиливает действие заклинаний, это работает иначе. Ввиду того, что миры становятся куда ближе друг к другу, слова и желания имеют куда больший вес. И именно поэтому ты, Чонгук, получил не тот ответ, на который рассчитывал, а тот, который тебе на самом деле был нужен, хотя ты об этом и не подозревал. — Ну и? — внезапно подал голос Тэхён. — Кто-то из вас еще сомневается, что Чонгук оказался тут вовсе не случайно? — Нет, ты прав, образы более чем выразительны, — согласился неожиданно Сокджин. — И вы бы это поняли еще несколько часов назад, если бы сразу спросили у мальчишки, какой у него был вопрос. Но вы предпочли вместо этого разгадывать ту загадку, которая показалась интереснее вам, — пожал плечами Юнги. — Тогда как теперь ответ на нее тоже абсолютно очевиден. — Действительно, — согласился Намджун. — Придется позвать Чимини, чтобы убедиться до конца, но в целом все ответы ясны как день. — …Не для меня? — нерешительно вставил Чонгук. Его, бесспорно, очень обнадеживал тот факт, что хоть кому-то что-то было ясно и неопределенность обещала наконец кончиться, но хотелось бы тоже быть посвященным в тему, чтобы понимать туманные намеки остальных. Тэхён обернулся к нему… и вдруг расплылся в такой яркой улыбке, что как будто бы даже зажмуриться захотелось. — Твои поиски закончены, Чонгук-и! — воскликнул он, встряхнув кучерявой головой… а потом огонь в камине вспыхнул, взметнулся, и в его отблесках рога Тэхёна вдруг заблестели тусклым, старинным, но, без всяких сомнений, настоящим золотом. И вот тогда Чонгук окончательно потерял дар речи, потому что до него, кажется, ДОШЛО. — Эх, — вздохнул Сокджин, — кажется, принести его в жертву все-таки не удастся.