Нить судьбы наизнанку

— Ну и что это всё значит для нас? — поинтересовался Джин. — То, что Чонгуку было суждено стать частью нашего Ковена, — пояснил Джун. — Ты же уже и сам понял, что его образы указывают именно на это. — Ура, мы все-таки оставим его себе! — ликующе вставил Хосок. — Но он же ничего не умеет! — возразил Джин. — Чем он может нам помочь? — А вот тут ты ошибаешься, — возразил Юнги. — У Чонгука дар, причем очень редкий. Настолько редкий, что он, может статься, единственный в Корее с такими способностями. Неужели вы еще не поняли? — А… Можно помедленнее? — решился вклиниться Чонгук. Намджун обернулся к нему с ободряющей улыбкой. — Твои видения были не просто неслучайны. Они и есть — твой дар. Ты — ясновидящий. Твое подсознание показало тебе самое важное событие, к которому вела твоя нить Судьбы — встречу с нами. Но наверняка, если ты теперь задумаешься, то вспомнишь, что ты должен был видеть и что-то еще, что впоследствии становилось явью. Какие-то события в твоей жизни или в твоей семье, возможно? …И Чонгук замер, ошарашенный тем, как же он сам НЕ ДОГАДАЛСЯ. Конечно, было. Он увидел рождение Юнхо за несколько месяцев до того, как вообще понял, что мама действительно беременна. Просто к стандартному набору вышеупомянутых образом добавился плач ребенка. Ровно такой, какой Чонгук позднее услышал у новорожденного брата. Это было тогда, когда видения только начались, и за последние пять лет он успел это напрочь позабыть. — Я вспомнил… одно событие. Но… обычно я не мог разгадать, на что намекают образы. Я даже сейчас не уверен, как толковать те шесть, что повторялись. — Мы бы могли тебе сказать, но ты скоро всё поймешь и сам, — отозвался Намджун. — И ты прав, знаки еще надо уметь толковать. Этому тебе действительно предстоит учиться. — Но… Как учиться, если мой… так называемый дар… проявляется только тогда, когда ему самому заблагорассудится? — нахмурился Чонгук. — Я ведь это никак не контролирую. — Тебя учили… точнее, пытались учить неправильно, — пояснил Джун. — Вместо того, чтобы пытаться выманить твою магию наружу, тебе нужно обратиться к ней и попытаться ее услышать. Она сама тебе всё подскажет. Чонгук помолчал пару секунд, пытаясь уложить эту мысль в своей голове. Было кое-что еще, что его тревожило, но даже задать вопрос было непросто, слишком уж многое зависело от ответа: — Но я никогда не смогу произносить заклинания, как остальные маги? — собравшись с решимостью, почти прошептал Чонгук. — Не знаю, — развел руками Джун. — Но… — Но визит на Изнанку обычно не проходит без последствий, — вмешался Юнги. — Никто из нас не знает в точности, каким ты вернешься домой. И кстати об этом… Джун, как нам его вернуть, чтобы никто ничего не заподозрил? — А никто и не заподозрит, — покачал головой Чонгук. — Родителям нет до меня дела. Есть я или нет, изменился или нет — они, пожалуй, заметят разницу, только если я перед ними что-нибудь наколдую. У них два здоровых сына — им не до меня. Вместо того чтобы обрадоваться тому, как легко решаются их проблемы, Намджун вдруг нахмурился. — Но проконтролировать все равно стоит, — подал голос Джин. — Последнее, что нам нужно — это непонятные подозрения, на которые Чонгук не сможет вразумительно ответить. — Что проконтролировать? — не понял Гук. — Твое состояние, — пояснил ему тоном, которым обычно говорят с маленькими детьми, Джин. — Юнги-я же сказал, ты изменишься, твоя магия, с большой вероятностью, начнет вести себя иначе — а ты не в состоянии это контролировать. — Может, мне тогда остаться тут на какое-то время? — нерешительно спросил Чонгук. — Исключено, — отрезал Джин. — Но не потому, что мы не хотим тебя тут видеть, просто магам вредно долго без перерывов находиться на Изнанке, — куда мягче пояснил Тэхён. — Ты не переживай. Мы что-нибудь придумаем. Главное, что ты нашелся! Чонгук распахнул рот, но так и закрыл, ничего не сказав. Почему-то эта простая фраза растрогала его едва ли не до слез. Всю жизнь он был предоставлен самому себе — родители определили его в обычную школу, но никогда не интересовались успехами, ничего не смысля в его программе… Согласились заплатить за университет, но только недоуменно сводили брови, когда Чонгук упоминал свою специальность. В школе и универе у Чонгука были товарищи, но не друзья — слишком уж разными были их семьи и условия жизни, и они даже не подозревали о существовании магии, тогда как Чонгуку приходилось контролировать каждое свое слово, чтобы ненароком не сказать что-нибудь странное. У него никогда не было людей, которые бы сказали «мы тебя ждали», и теперь это стало для него каким-то ошеломляющим открытием. — Спасибо, — хрипло проговорил он в ответ. — Я… Я знаю, что я ничего не могу, но я буду стараться, правда, очень. — Ну какой чудесный ребенок! — умилился Хоби. — Я всё больше рад, что он остается. И кстати об этом… ребята, никто же не против? — Конечно! — закивал Тэхён. — Против чего? — уточнил Сокджин. — Хоби хочет, чтобы Чонгук поучаствовал в нашем сегодняшнем празднике, — пояснил Джун. — А надо ли? — сомневающимся тоном протянул Юнги. — Мне кажется, ему на сегодня уже хватит… впечатлений. — Нет! — раньше, чем даже успел подумать, воскликнул Чонгук. Стушевался, потому что все тут же обернулись на него, но мысль продолжил. — Пожалуйста, не… не прогоняйте меня, я могу просто тихонько сидеть где-нибудь в уголке и не мешать, но можно… можно я хотя бы посмотрю? — Ох, да во имя Богини, — закатил вдруг глаза Джин. — Ты выглядишь так, будто тебе пообещали показать как минимум Санта-Клауса со всеми его оленями и эльфами. Ничего подобного не будет, парень. У нас очень ограниченная развлекательная программа. Чонгук покачал головой. — Вот Санту не надо, а ритуал — очень надо! Сокджин фыркнул, но как-то беззлобно. — Ну смотри, я предупредил. Чонгук молча кивнул. Он решил не объяснять, что ему, всегда жившему в шаге от магии, но без возможности к ней прикоснуться, этот ритуал, каким бы он ни был, казался самым настоящим подарком и чудом. — Ну значит, решено, если никто не возражает, Чонгук остается, — подвел итог Намджун. — Где там Чимин? До полуночи осталось совсем недолго. — Я уже здесь, — сказал вдруг чей-то мурчаще-сладкий голос. Чонгук никогда таких не слышал, а еще — существо с таким голосом просто не могло оказаться недружелюбным, так что обернулся он с предвкушением… которое тут же оправдалось, когда последний из Хранителей при виде лохматой Чонгуковой башки улыбнулся: — У нас, оказывается, гости, как здорово! — Я Чонгук! — радостно заявил Гук, разглядывая Чимина. Он оказался маленьким — самым миниатюрным из всех — и каким-то очень мягким. Свитер из радужной шерсти казался воздушнее пуха даже на вид, как и пушистые серебристые волосы, мягкими волнами обрамляющее очаровательные щеки и сияющие глаза. — И... кажется, я ясновидящий. — Мы, кстати, хотели это проверить, с твоей помощью, — вмешался Тэхён. — Ты не против обернуться? — Да без проблем, — пожал плечами Чимин и отошел подальше от мебели. Но прежде, чем Чонгук успел насторожиться, Чимин щелкнул пальцами… Превращаясь в огромного — с быка размером — очень пушистого полосатого кота, похожего мордой на мейн-куна. — Знакомься — Йольский кот, — не без усмешки в голосе пояснил Тэхён. — Но… в преданиях он же не особо добрый, — недоуменно проговорил Чонгук. — К кому надо, добрый, а с теми, кто доброты не заслуживает, у него отдельный разговор, — ухмыльнулся Хосок. Кот, который спокойно расселся, занимая половину гостиной, согласно зевнул, показывая клыки размером с ладонь. — Кстати, хочешь его погладить? Чимини это нравится. — Ээээ… а мне точно можно? — с некоторой опаской пробормотал Гук, наблюдая за тем, как Кот потягивается, демонстрируя нешуточной длины когти. — Чимини, ему можно? — спросил Тэхён. Чимин подобрал лапы обратно и пристроил голову на них. — Он не против, — перевел Тэхён, и Чонгук, замирая от восторга, подошел, чтобы коснуться рукой кошачьего лба. Рука тут же утонула в шерсти до половины предплечья. — Какой ты потрясающий, — не сдержался Чонгук, легонько поглаживая. Чимин на это прикрыл глаза и лениво — но все равно оглушительно — муркнул. — Ну ты там не засыпай, у нас еще обряд на носу, — возмутился Сокджин. Чимин еще раз зевнул — очень показательно. — Да-да, очень страшно, — закатил глаза Джин. — Чонгук, кончай его развлекать, у нас невпроворот дел. И я явно не намерен вывозить всю подготовку в одиночку. Проведя рукой по шерсти последний раз, Чонгук вздохнул и решительно обернулся. — Я готов! Что надо делать? Я постараюсь помочь, если вы мне объясните. Сокджин смерил его взглядом, а затем чуть наклонил голову и оценивающе протянул: — Ну хоть кто-то здесь не любитель отлынивать от труда. Может, мы еще и сработаемся. И Чонгук не мог не расплыться в улыбке, понимая, что другого «добро пожаловать» он от Сокджина точно не дождется.

***

— Мы же Хранители, — пояснял Тэхён Чонгуку на ходу, — и мы не зря тебе сказали, что ритуалы и обряды очень важны. Поэтому мы в первую очередь обязаны их исполнять. Если не мы — то кто? Они всей компанией — хотя Сокджин и Юнги хотели отказаться, но им не дали — без явно очевидной цели брели по лесу. Особняк — а когда Чонгук увидел его снаружи, он сразу понял, что просто словом «дом» тут не обойтись — оказался огромным, но уютным даже на вид каменным строением посреди хвойной чащи. И из этой чащи им сейчас предстояло притащить полено. — Йольское полено — это одна из самых главных традиций, — пояснил ему Намджун. — Оно будет тлеть в камине следующие 12 дней, и кто-то один из нас будет все время следить за тем, чтобы огонь не угас, но и не разгорелся слишком сильно. Огонь — это жизнь. — Если оно должно гореть две недели, то нам, выходит, нужно целое бревно, — присвистнул Чонгук. — Как мы его донесем? — Есть свои плюсы в том, что я — дракон, — улыбнулся Джун, отчего на его лице появились забавные ямочки. — Ну, что-то вроде дополнительной силы. — Ну и он тоже может обернуться в свою вторую сущность, — мурлыкнул Чимин рядом. — Могу, но не буду — в лесу даже крылья расправить негде, — отозвался Джун. — Но ты не волнуйся, Гуки — можно так тебя звать?.. На самом деле, всё проще, чем тебе кажется. — Можно, — кивнул Гук, снова чувствуя, что эмоции подступают к горлу, и больше ничего не добавил, делая вид, что оглядывается вокруг и смотрит под ноги. Живя в Сеуле, он бывал, конечно, в лесу, но в таком — навряд ли. Сосны вокруг казались древними, как сама Земля, а снег был глубоким и сыпучим. Чонгук сначала начал даже волноваться — он как-то не был одет для прогулки по сугробам — но оказалось, что всё продумано. (— Вы же не забыли? — муркнул Чимин перед самым выходом. — В Йоль каждый должен быть одет в новую одежду! Ощутив на себе что-то теплое, Чонгук опустил взгляд, рассматривая невероятно теплый красный свитер. С белым котом на нем. Обернувшись на остальных, он обнаружил, что с легкой руки Чимина подобными одежками обзавелись все. А еще — что для прогулки по лесу оказалось совсем не лишним — валенками. Кажется, шерсть была любимым материалом Кота. Что ж, логично. И вдруг Юнги обреченно застонал: — Не помню, чтобы подобный стиль тоже был прописан в ритуале! Дойдя взглядом до него, Чонгук с трудом не фыркнул. Одетый во все черное заклинатель теперь был счастливым обладателем белого свитера с узором из недовольных черных котят. Хосок, явно опасениями Чонгука не обремененный, таки заржал вслух. И Чонгук замер ошарашенным истуканом, запоздало осознав, чей именно смех ему снился… — Тебе что-то не нравится? — склонил голову набок Чимин. Чонгук сначала подумал, что ему мерещится, но нет — из его волос действительно показались кошачьи острые уши. Да и ногти, на которые Чимин с таким интересом смотрел, вдруг стали куда длиннее, чем у людей. Юнги молча поднял руки в универсальном жесте «сдаюсь, не бей». Ногти Чимина вернулись к своему обычному состоянию — уши, правда, так и остались на месте. — А мне нравится! — с искренним восторгом воскликнул Чонгук, проводя ладонями по невероятно мягкой ткани. Чимин улыбнулся. — В этом свитере ты никогда не замерзнешь, какая бы погода ни была. — А откуда ты берешь шерсть? — полюбопытствовал Гук. Хосок, идущий рядом, фыркнул: — Так мы же тебе сказали, Джин-хён в свободное время разводит альпак. Чонгук так и не понял, шутка ли это была.) Полено, разумеется, выбрал Тэхён. Заставил всех выстроиться в круг высохшей поваленной сосны, произнося какие-то ритуальные формулы благодарности деревьям и земле, а затем уступил свое место… внезапно, Юнги: — Давай, заклинатель, колдуй. Чонгук в этот момент понял, что дар и роль Юнги ему остались совершенно неизвестны, и принялся смотреть с удвоенным вниманием. Юнги его интриговал. Во-первых, заклинателей, владеющих стихией тьмы, в принципе всегда было очень мало, и они обычно отличались особой силой… и особым контролем, ведь тьма была — и это знал даже Чонгук — самой сложной из стихий. Одетый в темное, темноволосый, строгий на вид, Юнги казался выше, чем был, и держался с молчаливым достоинством. А еще от его голоса у Чонгука всё еще шли мурашки. Но опасений он не вызывал, совсем. Хотя бы потому, что на слова Тэхёна отреагировал недовольным: — А чего я-то сразу? И это было так забавно, что Чонгук не мог не улыбнуться. То, что произошло затем, он вряд ли мог описать словами — зато стало понятно, почему Тэхён попросил не кого-то другого. Колдующий Юнги был совершенно особым зрелищем. Одних только летающих в воздухе рук уже было достаточно, чтобы залипнуть надолго — потому что каждое движение было скупым и четким, выверенным до миллиметра. А ещё у Юнги был совершенно свой неповторимый стиль читать заклинания. Хотя бы потому, что он произносил их с такой скоростью, что Чонгук даже осознавать смысл не каждый раз успевал. Что-то он говорил четко и громко, что-то нараспев и себе под нос, а что-то вообще шептал. Чонгук очнулся только тогда, когда ни полена, ни половины ребят на поляне уже не было. — Рот захлопни, язык отморозишь, — негромко протянул рядом Хосок, а затем, уже значительно громче, добавил, — Юнги, ты как всегда неподражаем! В который раз убеждаюсь, как же правильно я выбрал себе человека. Юнги обернулся — и Чонгук чуть не подавился то ли воздухом, то ли восторгом, заметив, что от концентрации магии вокруг в его длинных, собранных в хвост волосах пробегали маленькие разряды электричества. — Если уж на то пошло, то мы выбрали друг друга, — отбрил он. — И давайте хватит ля-ля, эта ночь, конечно, самая длинная в году, но отнюдь не вечная. — Выбрали… кхем… — Чонгуку пришлось прочистить горло, прежде чем он смог продолжить, — в каком смысле? Хосок вздернул бровь до того иронично, что Чонгук тут же о своем вопросе пожалел. — В качестве партнеров, — с улыбочкой протянул Хоби… Что не только ничего не объясняло, но и запутывало еще больше. Чонгук, впрочем, все равно не стал бы переспрашивать еще раз, но оказалось, что и не нужно. — Он имеет в виду, что мы сотрудничаем в магическом плане, — пояснил Юнги, который, оказывается, все слышал (и Чонгук не был уверен, что он этому рад). — Это не традиционная связка «маг и его демон», потому что я никогда не пытался подчинить Хоби, но мы, в некотором роде, помогаем друг другу. — Ну вот, обломал мне шутку, — поджал губы Хосок. — Побереги Чонгуку нервы, он с нами первый день и еще не привык к твоим выкрутасам, — закатил глаза Юнги. — И повторюсь, нам пора. Все остальные, между прочим, уже дома. — Ну ты же поможешь Чонгуку добраться, да? — оскалился в улыбке Хоби, в ворохе ледяных кристаллов тут же испаряясь на месте. Юнги только глаза закатил. — Вот же засранец. Не обращай внимания, он дразнит скорее меня, чем тебя. — А… почему? — не понял Чонгук. — Потому что натура у него такая, демон всё-таки, — ответил Юнги, вслед за этим протягивая Чонгуку руку. — Ну что, хватайся, пока нас не хватились? Потому что чем больше мы тут простоим, тем больше Хосок будет ржать по итогу. Чонгук ухватился за протянутую ладонь — и вздрогнул от едва заметного удара током. Ну да, логично. — Прости, не хотел, — чуть виновато улыбнулся Юнги. — Ну что, готов? Чонгук кивнул, и их обоих заволокла темнота… …Выбрасывая уже в особняке, но не в той гостиной, где Чонгук был раньше, а в другой, более просторной комнате. Это был зал, больше всего похожий на готическую часовню. По стенам висели какие-то гобелены. В одном из концов зала стояла большая украшенная ель, по бокам тянулись несколько изумительно изящных стрельчатых окон и стояли диваны. А по центру одной из стен, в огромном камине гордо лежало свежедоставленное бревно, над которым уже столпились остальные. — Ну наконец-то, — вздохнул Сокджин. — Идите уже сюда, поджигать будем. — Как поджигать? — заинтересовался Чонгук, тут же направляясь к полену… только чтобы, одновременно с тихим «кхм», осознать, что попытался так и утащить Юнги за руку, которую забыл отпустить. Гук поспешно разжал пальцы, но от Хосока эта заминка, судя по улыбочке, не укрылась. Чонгук, краснея щеками, решительно вздернул нос, будто ничего не произошло. Кто-то хмыкнул, однако Чонгук не понял, кто, потому что Намджун начал отвечать: — Обычно полено поджигают, используя кусочек предыдущего, чтобы показать преемственность традиций. Но у нас есть другой источник огня, не менее древний, и он подойдет не хуже. — Какой источник? — не понял Чонгук. Намджун весело усмехнулся и подмигнул ему. — Я. Чонгук, конечно, знал, что драконам подвластен огонь, но он не подозревал, что они умеют творить его по щелчку пальцев. И что драконий огонь — зеленого цвета. И что огромное полено, только что принесенное из леса, тут же займется, даже не пытаясь потухнуть. Какое-то время они все стояли молча, любуясь огнем, но потом Сокджин произнес: — Пора загадывать желания. — Это как? — не понял Чонгук. — Да очень просто, — махнул рукой Чимин. — Мы становимся вокруг елки, держась за руки, и загадываем, чего хотим в следующем году. В Йоль все слова и пожелания имеют особую силу. — А что можно загадывать? — решил уточнить Чонгук. — Есть какие-то ограничения? — Хороший вопрос, — одобрил Тэхён. — Нельзя пытаться загадать то, что может обернуться злом или горем для другого человека… или существа. Это нарушит весь обряд, но что еще важнее — вернется сторицей тебе самому. В остальном — что угодно. — Но я не знаю, смогу ли сейчас придумать что-нибудь действительно важное, — растерялся Гук. — Просто скажи то, что на душе, это и будет самым важным, — улыбнулся Тэхён. — И не переживай. — Ладно, — Чонгук вздохнул поглубже. На самом деле, сложность была в том, что Чонгук и так только что получил от судьбы огромный подарок, и просить о чем-то еще казалось почти кощунством. Но… — Надо взяться за руки, — подсказал Чимин, тут же ловя его пальцы своей мягкой и теплой ладошкой. — Мы — Ковен, наши загаданные желания будут иметь еще большую силу, если мы их объединим. Обернувшись налево в поисках второй руки рядом, Чонгук уткнулся взглядом в излишне понимающую ухмылку Хосока… который тут же отодвинулся, моментально поменявшись местами с… закатывающим глаза Юнги. — Ой ну как же ты мне дорог с твоими приколами, — пробурчал он, прожигая демона глазами. — Я знаю! — оскалился Хоби. — А я еще вижу потаенные желания человека. Удобная демонская способность, скажи? — Я передумал, я расторгаю наш контракт, — монотонным голосом отозвался Юнги, но прежде чем Чонгук успел испугаться, Хосок внезапно заржал. — Ты же помнишь, что одним из условий досрочного расторжения было встать на центральной площади Сеула и заорать со всей дури «Я ГЕЙ»? — Ого, какие новые интересные подробности, — заинтересовался с другой стороны елки Сокджин. — Ну, некоторые подробности не такие уж и новые, хотя про контракт, конечно, любопытно было узнать, — фыркнул Тэхён. Чимин подавился смешком. — Спи с открытыми глазами, Чон Хосок, — сощурился недобро Юнги. — И знаешь что, в качестве моральной компенсации я научу Чонгука, как безошибочно и в любое время вызвать именно тебя. — Да я и так собирался ему рассказать, — махнул рукой Хоби. — Он же у нас пока что совсем беспомощный малыш, кто знает, что может случиться. — …И как сформулировать просьбу, чтобы ты не смог отказать, — невозмутимо продолжил Юнги. — Эй, а вот это уже против правил! — возразил Хосок. — Как и разглашение условий контракта, — пожал плечами Юнги. — Ну так что, мы загадываем или нет? Хосок, изображая обиду, пошел браться за руки с Намджуном и Тэхёном. Чонгук, который и так не успевал осмыслить всё происходящее, немного завис, и очнулся только от негромкого: — Хэй. Он вздрогнул, поднимая взгляд. — Давай руку, — чуть слышно проговорил Юнги, улыбаясь самыми кончиками губ. И когда Чонгук, как завороженный, таки протянул свои пальцы, ободряюще их сжал. Чонгук сглотнул и обернулся к елке, чтобы думать об обряде, а не о всяких глупостях. Елка, кстати, заслуживала внимания и сама по себе. Вместо гирлянд ее опоясывали шерстяные нитки, сплетенные в простые, но изящные узоры. Стеклянные шарики отсутствовали, но зато на ветках висели ягоды и фрукты, а еще деревянные фигурки. Чонгук разглядел кота, оленя, вепря и ворона, а дальше ему было не до того, потому что елка вдруг начала… светиться. Чонгук не сразу понял, в чем дело, а потом разглядел на веточках сотни… нет, тысячи сине-зеленых светлячков. Зимой они были самым настоящим чудом, но учитывая, что елку наряжали духи, вряд ли стоило удивляться таким вещам. У Чонгука перехватило дыхание от красоты всего, что его окружало, от восхищения и от счастья. И тогда желание родилось как-то само собой: «Пусть в Новом году я смогу отплатить за все те чудеса, что сегодня случились со мной».

***

«Вынырнув» из тьмы посреди своей спальни, Чонгук первым делом порадовался, что предусмотрительный Хосок надоумил его потушить свечи перед уходом. А второй мыслью, посетившей его сознание, было (опять-таки) чувство когнитивного диссонанса. Вот его комната, в которой он прожил девятнадцать лет. Компьютер на столе, учебники и справочники на полке. Не слишком аккуратно заправленная кровать. Пара собственных рисунков на стене, и еще пара — руки Уёна: его подарки Чонгуку. Стул с колесиками, небрежно накинутая на него кожанка. Бардак, оставшийся от ритуала, на полу. Посреди всего этого Юнги — невероятный, могущественный Юнги, который даже не запыхался, вернув Чонгука домой с Изнанки — смотрелся по-настоящему дико. — Ну… вот тут я живу, — зачем-то сказал Чонгук, разводя руками. — Ещё раз спасибо, что доставили домой, Юнги-сонбэним. И… извините за доставленные… неудобства. Чонгук не знал, как еще сформулировать свою неловкость от Хосоковых шуток, которые до самого рассвета — когда Чонгуку пришлось-таки вернуться сюда — не иссякали. — Ты чего это, — фыркнул Юнги, махнув рукой. — Просто хёна вполне достаточно. А что до неудобств — брось. Ты теперь часть нашего Ковена. Я понимаю, что к этому не так-то просто привыкнуть, и что тебе, возможно, не по себе… — Нет, ничего такого! — Чонгук лишь в последнюю секунду вспомнил, что родители уже наверняка дома и спят, а значит, кричать не стоит. — Мне очень… нравится со всеми. Но… Я не могу отделаться от мысли, что доставляю проблемы. Ведь теперь вам придется меня учить и опекать, а вы и так отлично справлялись… Зачем вам я? Юнги покачал головой и ответил, смотря прямо на Чонгука: — Твое место — рядом с нами. Сама Природа так решила. Кто мы такие, чтобы с ней спорить? Твой дар — редкое сокровище, когда ты научишься им пользоваться, то сможешь очень сильно нам помочь. — Надеюсь, — прошептал Чонгук. — Не сомневайся, — хлопнул его по плечу Юнги. — А сейчас попытайся отдохнуть. Как мы тебе и говорили — мы за тобой присмотрим. А если что-то случится — у тебя есть амулет. Чонгук коснулся небольшого черного металлического ворона на кожаном шнурке, который теперь свисал с его шеи. Как оказалось, у всех Хранителей такие были, только с разными символами. У Чимина — кот, у Тэхёна — олень, у Намджуна, логично, дракон. У Хосока — летучая мышь… И… — Почему дуб? — Потому что я медиум, — пояснил Джин. — Я связываюсь с уже ушедшими душами, с предками. Медиум — тот, кто связывает прошлое с настоящим. Поэтому корни дуба — мой символ. И Чонгук наконец понял, что значит последний знак из его видений. Последний, потому что ворон оказался символом Юнги, который тот небрежно отдал Чонгуку. — Бери, тебе он сейчас важнее. Я потом еще один сделаю. Чонгук не сумел отказаться. Впрочем, не то чтобы он и хотел. — Спасибо, — повторил он еще раз. Взгляд Юнги скользнул по пальцам Чонгука, лежащим на амулете, и замер на пару секунд… Но не более. Встряхнувшись, Юнги вздохнул: — Ох, не двадцать мне уже… все-таки устал. Давай, отдыхай, да и мне пора. Скоро увидимся! Улыбнулся неловко и исчез, оставив Чонгука гадать, насколько именно «скоро».

***

В отличие от Уёна, мама никогда не врывалась в комнату без предупреждения. Поэтому в ответ на стук Чонгуку пришлось встать с кровати и подойти к двери. — Да, мам? — Гук, там тебя… спрашивают, — странным тоном проговорила мать, смотря на Чонгука какими-то подозрительными глазами. — И человек с виду очень приличный, так что ты бы себя в порядок привел… — Да, мам, — буркнул Чонгук, рассудив, что быстрее будет сделать, вместо того чтобы спрашивать и спорить. Пришлось сменить растянутую футболку на водолазку, под которую Чонгук, естественно, спрятал ворона. Он вообще с ним не расставался последние два дня — даже во сне. Кто там явился, Чонгуку было решительно невдомек. Никакие друзья и знакомые из университета не знали его адреса. А все, кто знали, и кого знал Чонгук, не вызвали бы у мамы такой реакции. Любопытство Чонгука было велико, поэтому, спускаясь по лестнице в гостиную, он буквально перепрыгивал ступеньки. Что едва не стало причиной его ранней смерти, когда он встретился взглядом с загадочным гостем. — Вы Чон Чонгук? Приятно познакомиться, — встала из кресла одетая в деловой (о боги) костюм и длинный плащ очень знакомая фигура. — Мое имя — Мин Юнги, мне сказали, что вы разбираетесь в программировании. Дело в том, что я хочу продвигать свой бизнес по продаже амулетов, и мне хотелось бы — ну, эти современные веяния, вы знаете? — создать свой собственный сайт. Но, как вы понимаете, я не могу обратиться к смертным специалистам… Чонгук с трудом подобрал челюсть. Вряд ли стоило при маме — которая слушала всё это с абсолютно ошарашенным лицом — интересоваться у Юнги, КАК вообще он за две минуты присутствия в Чонгуковой спальне понял, на кого тот обучается. — Я, конечно, еще только студент, — с вежливой улыбкой отозвался Чонгук. — Но я постараюсь помочь, чем смогу. Мне тоже очень приятно познакомиться. Не желаете чаю?..