Weihnachtsbaum

Томас неловко переступает лежащую на полу кошку, громко мяукающую и переворачивающуюся под ногами, чтобы получить удовольствие в виде почёсываний животика. Вискас, как гордая и целеустремлённая — вся в своего главного хозяина, наверняка — встаёт и быстро прыгает под ноги вновь, игнорируя тихий вскрик и почти прижатую к груди миску салата. — Нет! — просит Лондон, получая в ответ «мряу!» и хитрый прищур. Миску приходится поставить на стол, чтобы уделить питомице внимание. — Маленькое чудовище. — Мя, — соглашается кошка, довольно урча, когда на серую шерстку опускается ладонь, осторожно почёсывая ногтями. Урчание из разряда едва слышимого переходит в режим трактора с молочным шагом по воздуху. Маленькие лапки показывают безобидно обстриженные коготки, которые до своей стрижки любовно впивались Тому в ноги и Гилу в шею. Маленькое чудовище, игривое до жути и любимое до ужаса. — Почему бы тебе не, — Лондон продумывает тактику избегания кошки, чтобы закончить готовку до того, как Гилберт вернётся из магазина. И именно из-за того, что Гила дома нет Вискас решила уделить всё своё внимание, несколько мешая приготовлениям к Новому году. Почти ничего серьёзного, но Том боялся, что может не заметить кошку и случайно ей навредить, всё же он больше её в несколько раз. Уже наступал, правда всё обошлось. Травм не было, была лишь с паника и очень удивлённая Вискас. Тогда ещё маленький котёнок, которая успела за несколько месяцев прибавить в размере и распушиться. И вот, её второй Новый год. Маленькие кошачьи неприятности выросли в размере. Томас подбирает забившийся под стол звенящий мячик, от вида которого кошка принимает охотничью позицию, прижимаясь к полу и расширяя зрачки, дёргая хвостом в ожидании броска. Едва тот случается она срывается с места, бросаясь следом за перезвоном бубенца в пластиковой клетке. Становится чуть легче готовить: пара салатов, несколько простеньких закусок и главное блюдо — зажаренный поросёнок с ананасами. Чего пока что не было на воображаемом столе, так это конфет и сладкого десерта — торта на выбор Гила, который за сладким и ушёл. Сладким и парой других вещей, которые они оба забыли в погоне за всем нужным. Эффект хлеба в гипермаркете, что поделать. Ну, хотя бы успели привести квартиру в праздничный хаос: наклеили праздничные аппликации на окна, повесили гирлянды и мишуру и, самое главное, поставили и украсили ёлку. Пластиковая красавица ростом чуть выше Гилберта, которую они методично наряжали почти полтора часа и почти столько же мирились в спальне после небольшой ссоры о том, какие игрушки где должны висеть. Кошку предусмотрительно пришлось запереть в пространстве большей части квартиры, оставив гостиную и спальню без пушистого создания, лезущего в коробки. Коробку потом ей дали, чтобы Вискас смогла устроится в ней вместе со своим любимым мятым карасиком. Кусочек ёлки, настоящей и обработанной от всякой гадости, ей выделили тоже, дав попробовать на зуб зелёные иголки. Не то чтобы ей понравилось, но в целом всё было неплохо — Вискас стабильно игнорировала ёлку, поставленную в центре гостиной, и лишь изредка подходила её понюхать и потрогать лапкой блестящие в свете гирлянд шарики. И Том надеялся, что так и будет. Пора кошачьего сваливания праздничных красавиц последнее время шла в твиттере, и он молился, чтобы это оставалось там и не приходило в его — и Гила! — реальность. Он видел и ёлки на потолке, и ёлки в клетках, и нарисованные ёлки, и ёлки в виде кошачьих домиков — тьфу, кошачьи домики в виде ёлок, — и котиков в костюмах ёлок. В целом, он видел всё. И фото убитых ёлок, заваленных на бок в окружении разбежавшихся шариков, рядом со своими уронителями он тоже видел. Отчасти милая ситуация, всё же коты это милые создания, но больше грустная. Вискас возвращается с гордым видом, неся в зубах пойманный шарик и укладывая его на пол кухни, чуть пихая лапкой, безмолвно показывая, что ей нужно, чтобы шарик звенел. Громко. И для этого ей нужен Том, как верный раб и друг, способный помочь ей в этом тяжелом деле. Что он и делает, отправляя шарик снова в полёт под громкое кошачье тыгыдыканье. Удивительно, как она успела за год так измениться. Из маленького серого комочка с голубой ленточкой на шее в серую пушистую красавицу с бежевым — её выбор, его не осуждает, она могла выбрать голубой, но не захотела — ошейником и любовью к бегу. А ещё лазанью, преследованию, охоте и прогулкам на шлейке, почти каждый раз сопровождающимся «кекеке» на разных птиц, сидящих на ветках. Ловить их или тем более мышей, они с Гилом ей не позволяли — это было опасно для здоровья питомицы, даже несмотря на все прививки и её невыносимое желание стать добытчиком в их семье, прямо как Гилберт. — Так, ладно, — Том смотрит на настенные часы, отмечает смещение стрелок и возвращается к закускам. Один из кусочков ветчины магическим образом пропадает со стола, принесённый в жертву древним богам, но остальные он вполне удачно скручивает в рулетики, как его учил папа. Простой, но вполне вкусный рецепт, которым он поделился по телефону, когда узнал, где и с кем Томас будет праздновать. Многозначительное «удачи вам двоим :)» пришлось игнорировать с лёгким румянцем. Только три человека до такого его доводят, и все его близкие в разной степени. Ауч. Через пятнадцать минут начинает звонить телефон, высвечивая имя Гила. — Как думаешь, купить тунца для Вискас? — Лондон прижимает телефон к уху плечом, слыша шуршание на той стороне. — Она его любит. Тунец она обожает. Ещё сильнее она любит только бекон и сырые яйца, которые ей дают как редкую вкуснятину за красивые глазки и выполненные команды. Их небольшое количество, но умение сидеть, лежать и притворяться мёртвой ещё никому не помешало. И почему бы в честь Нового года не порадовать и её? — Тут есть отдел с зоотоварами. — Ты знаешь, что делать. — Агась, — звучит гордо. Тунец и новая двигающаяся игрушка — хороший подарок для хорошей кошки. Невообразимый грохот со звуком скоростного драпанья, отвлекает его внимание и вынуждает выбежать в гостиную, чтобы лицезреть удручающие последствия нападения могучей хищницы: заваленная ёлка, неловко лежащая на остатках игрушек — благо, что все пластиковые и достаточно крепкие, — в окружении отвалившихся от креплений шариков. Злости нет, не на напуганную подобным исходом Вискас, показывающуюся в дверном проёме с поднятой на спинке шерстью, есть только небольшое количество разочарования и удивления. Раньше она не обращала внимания на ёлку, но, видимо, инстинкты лесоруба сделали своё. — Том? — Купи маленькую ёлку, пожалуйста. — Уронила? — Уронила.