Связанные

Во сне девушку ущипнули за шею. Сакура резко осела на кровати, пытаясь отдышаться от тревожного сна. Шея неприятно колола. По своей дурной привычке, она опять проспала до обеда. Родители всегда причитали на ее режим сна, упрекая за поздние пробуждения. Шею опять ущипнули, но уже в другом месте. Сакура с шипением начала ее активно потирать. Юки рядом с ней не было видно, как и Мадара чувствовался через их связь в соседнем доме. Угрюмо выйдя из теплой постели, девушка начала устало собираться. На этот раз последовал не щипок, а удар по щекам. Тут до Сакуры наконец дошло, что это не тело ломило ото сна, а один конкретный человек специально ее будил в своей изощрённой манере. От неприятного ощущения на коже, розоволосая начала быстрее собираться. Учиха не стал бы зря ее будить — значит случилось что-то серьезное. Сакура начала накручивать себя, в спешке накидывая плащ. Последовал шлепок по ноге. За ним ударили вторую. Сакура ругаясь выбежала на улицу. Скальп заныл, словно из него вырвали волос. Со всей скорости, куноичи ворвалась в зимний дом Ютаки с ужасно встревоженным, потрёпанным видом, с кунаем в руках, готовая кинуться в бой. — О, Сакура, как раз тебя ждали - спокойно отозвался Ютака. Харуно обвела всех присутствующих взглядом. Муж и жена сидели за столом и мирно обедали. Дети сидели на полу и играли деревянными игрушками. Юки робко стояла рядом с ними, наблюдая за процессом, но не присоединяясь. Мадара с самым безмятежным видом вышел из ванной комнаты. В его глазах читалось веселье. Раздражённо засунув кунай в сумку, Сакура потопала к своему месту за столом, при этом не забыв толкнуть Учиху плечом. Вышло неудачно, так как девушка смогла достать ему только до предплечья. В ответ, ее снова ущипнули, на этот раз побольнее, скрутив кожу на руке водоворотом. — Ай!

***

День 1. После неудачного пробуждения, Сакура провела весь день с Набору Харуки. Старшая женщина учила ее готовить, убирать и следить за хозяйством. На самом деле, куноичи обещала помогать ей, но оказалось, что она умеет справляться только с современными бытовыми проблемами. В этом времени не было плиты, холодильника, душа с раковиной и супермаркетов. Готовили на настоящем огне или печи. Мясо держали под землёй на холодной улице, чтобы не испортилось. Для мытья приходилось набирать речную воду в огромный деревянный тазик. А еда продавалась только в нескольких магазинчиках и могла быстро закончиться. У большинства был свой скот, который давал молоко и мясо, из которого делали множество блюд. Сакура чуть ли не заплакала, когда поняла такую вещь, как прогресс. В эпоху Сэнгоку Джидай, самым обычным домохозяйкам приходилось работать на ногах с утра до ночи, чтобы банально прокормить семью и не дать дому рухнуть. Харуно и в своем то мире не являлась эталонной хранительницей очага, а тут, в глазах Харуки, она выглядела пещерным человеком, который ничего не умел делать. Сакура помогала хозяйке дома как могла, в меру своих знаний. Юки было наказано ходить везде вместе с детьми Набору и играть с ними. Мадару забрал сам отец семейства, чтобы разобраться с работой на улице. Потаскать сена для коров, набрать для них воды из реки, и ещё какие-то мужские дела, которые не интересовали Харуно. Для нее было главным, чтобы Учиха не уходил слишком далеко, иначе она сляжет с сердечным инфарктом прямо на кухне. Не самая героическая смерть для шиноби. К вечеру, Сакура устало уселась ужинать, но еда не вызывала аппетит. Каждый раз, смотря на свою тарелку, она видела не вкусное блюдо, а плод ее часовых стараний и труда. Раньше, жительница Конохи не знала голода и холода. У нее была хозяйственная мать и деловитый отец, которые обеспечивали дочь всем необходимым. Позднее, переехав в собственную квартиру, Сакура могла себе многое позволить пока у нее были деньги. Если есть деньги, будет тебе и еда, и отопление, и все, что пожелаешь. А с заработком проблем никаких не было, все же она выполняла задания от Хокаге и работала в больнице. Сейчас, у неё был ограниченный бюджет на двоих, а способы заработка заметно сократились. Мадара сидел рядом с ней, с напускным видом не уставшего человека. Всю свою жизнь, он прожил сражаясь, а в старости не имел нужды как-либо заботиться о себе или других. Единственные мысли о будущем крутились на счёт плана кровавой луны, а не выживания в зимний период. Он никогда не думал о скоте, не занимался починкой сарая и не прорубал прорубь на замёрзшей реке. Все это, за него делали женщины, соклановцы ниже по статусу и слуги. Познав трудности самой обычной деревенской жизни, Великий Учиха Мадара чувствовал себя нежной принцессой, которая выросла в достатке и изобилии. Хоть это было и не так. Он вырос воином, а не крестьянином или фермером. Несмотря на это, чувство собственной всевозможности было стёрто в пух и прах. Юки более расслабленно вела себя в чужом доме, но до сих пор сохраняла свою идеальную осанку и манерность за столом, соблюдая все правила этикета. Она весь день ходила за шумными детьми и наблюдала за их активностями, но сама не смела развлекаться. Сакуре было больно наблюдать такую картину. Ровно как и Наруто в детстве, девочке тяжело найти общий язык со сверстниками. Она не ассоциировала себя с ребенком. А может и вовсе не считала себя за человека. Юки позволяла собой командовать и руководить, предпочитая уходить в собственную голову, превращаясь в мягкую тряпичную куклу. Морально уставшие люди приступили к еде. У всех троих были свои слабости и страхи, которые им предстояло перебороть. Каждый столкнулся со своими ментальными блоками, которые, как оказалось, не позволяли спокойно жить. Путники, ужасно недовольные и неудовлетворенные, мрачно улеглись спать, поставив себе цель достичь идеала в своей новой жизни. День 3. Сакура уже могла твердо заявить, что привыкает к новым реалиям. Она покорно слушалась Харуки, выполняя все приказания. Бралась за новые дела с энтузиазмом прилежного ученика, воспринимая весь процесс как обучение. Харуно всегда славилась своими отличными оценками и прилежностью, что выводило из себя ее одноклассников. Эту черту характера она долго в себе ненавидела, но совсем недавно смогла принять и полюбить. Девушка тратила меньше времени на готовку и уборку, чем раньше. Она легко запоминала все нужные действия и предметы, отмечая в голове свойство каждого. Но то, к чему она была совершенно не готова, смотрело ей прямо в глаза. Коровы сразу невзлюбили новую гостью и всячески пытались лягнуть ее, когда Сакура тянула свои руки к их вымени. С орами и матами, девушка еле как смогла подоить лишь одну из всего стада. Жена Ютаки со стыдливым смехом смотрела за ее несчастными попытками, при этом закрывая покрасневшие уши. Слышать ругательства от такой юной и милой девушки не приветствовалось в их культуре, но упрекать иностранку в незнании было бы глупо. Довольная Сакура, рано закончив свои дела, вприпрыжку отправилась к магазину Ютаки, таща за собой угрюмого Мадару. Их разделенная связь очень сильно мешала. Лимит: жалкие 10 метров, после которых разрывалось сердце, мутнело в глазах и учащалось дыхание. В пути, можно было и не заметить постоянную близость друг к другу, но в спокойной деревне, где нужно ежедневно ходить из одного конца в другой, люди начинали замечать их странности. Обычно, один из них просто брал за шкирку второго и тащил в нужном направлении под удивлённые взгляды домочадцев. Семья Набору пока в лицо не спрашивала на счёт подобного поведения, но скрывать проблему тоже смысла не было. Куноичи решила, что расскажет им всю правду, если ее спросят о ней в лоб. Сакура не испытывала страха перед Мадарой, как раньше. Опасалась его, но не боялась до дрожи в коленях. Она видела его взлеты и падения своими глазами. Победу над всем миром, лицо в момент осознания предательства и слезы настоящей грусти. Ранее такой далёкий и могущественный шиноби, про которого слагали легенды, теперь каждое утро просыпался в соседней комнате и бегал от несносных детей, которые так и стремились взобраться на темного мужчину как на дерево. Медленно, но верно, Сакура начинала воспринимать его как кого-то близкого, возможно товарища или напарника, но точно не друга. Они вместе занимались повседневными вещами, следили за самочувствием Юки и пытались справиться с тяжелым бременем своих судеб. Но стоит признать, если бы не их физическая близость, двое противоположных людей никогда бы не свыклись друг с другом. Они были словно магниты разных полюсов, отталкивались друг от друга как вода и масло, но обстоятельства покрутили их из стороны в сторону и заставили слипнуться воедино. В магазине Набору было ужасно людно. Вся деревня собралась внутри, что было на руку куноичи. Она начала резво со всеми заводить разговор, и как бы невзначай, спрашивать про двух пропавших сестер. К кому бы она не подошла, никто ничего не знал о семье Юки. К счастью, люди Долины Плодородия были очень открытые, разговорчивые и легко шли на контакт. Но везде есть свои минусы, как и плюсы. Народ оказался очень болтливым и падким на сплетни. К счастью, Сакуре была выгодна такая черта деревенских. Они рассказывали друг другу о своем знакомстве с розоволосой гостьей и ее нужде найти определенных людей. Новость разлеталась как чума, и через несколько дней, уже всей деревней совместно копались в памяти и пытались вспомнить несчастных сестер. Только вот слухи касались не только Юки, но и саму Сакуру. Появление странных иноземцев не прошло тихо, породив собой множество историй. Про них рассказывали всевозможные байки, иногда придумывая на ходу способности и преувеличивая внешние данные. Кем только не называли Сакуру и Мадару: беженцами, бывшими самураями, братом с сестрой, возлюбленными и даже духами природы. Было неудивительно, что клан Юки страшились все в мире, когда россказни об их ниндзюцу умножались в тысячи раз обычными сплетниками. Доходило до такого абсурда, что самую простую технику воды, люди могли назвать силой, данной самим Рюдзином. В итоге, не найдя никакой полезной информации, двое людей чуть помогли Набору с работой и отправились обратно к дому торговца. По пути, Сакура поймала себя на мысли, что начинает расслабляться в новом мире. Свежий воздух приятно морозил кожу, добрые люди часто подходили к ней с незамысловатыми разговорами, каждый день, желудок радовала натуральная пища, а бытовые проблемы были намного приятнее спасения мира. Захотелось остаться в этом маленьком кусочке земли подольше. Устроить себе маленький отпуск от обязательств. Просто забыться от всего гнетущего и продолжать заниматься одними и теми же вещами, пока не надоест. День 5. Мадара шел по густому лесу, таща за собой угрюмую Сакуру. Ему внезапно стало жизненно необходимо убить кого-то, а точнее какое-то животное. Не успела розоволосая девушка окончательно проснуться, как ее укутали в теплый волчий мех и забрали с собой в холодный, снежный лес, искать следы диких зверей. Уже какой час, они плутали среди деревьев. Терпение розоволосой приходило к концу. — Мадара, давай пойдем обратно. Мы тут уже полдня как ходим и ничего не нашли, - захныкала куноичи. — Мы ничего не нашли из-за твоего нытья, - безэмоционально отозвались в ответ. — Если так хочешь стать добытчиком, иди попробуй подоить коров! Вот где настоящий азарт и адреналин, - прокричала скучающая Сакура. — И вообще, почем.. — Тшш. Мадара резко ее перебил, приложив свой палец к ее губам. Девушка мгновенно застыла с широкими от страха глазами. Мужчина несколько раз задумчиво повертел головой, и продолжая показывать знак тихо, пошел вперёд. — Ты что-то нашел? - тихо прошептала Сакура. От внезапной смены поведения Учихи, ей сразу стало страшно, что они натолкнулись на хищника. «Мы вышли на волка? Нет, на тигра! Может на медведя? Или на медведя-ниндзя. Боже, как же мне не по себе. Почему он молчит!? Где враг?» — Эй, так что ты нашел? - также шепотом поинтересовалась куноичи, у которой уже зубы стучали друг об друга от паники. Мадара все также молча продолжал ступать по белому снегу, оставляя глубокие следы ног. Чтобы не спотыкаться об огромные сугробы, Сакура ступала ровно по проложенному пути. Все ее внимание сконцентрировалось на тихой ходьбе, и только спустя минут десять, до нее наконец дошло осознание. — Ты на меня шикнул, чтоб я заткнулась!? Как же ты невыносим! Никого тут нет! Одна единственная птица сидела на дереве где-то час назад, а ты ее проигнорил. Я вообще не понимаю, что мы тут ищем, - вывалила все свое недовольство куноичи и начала пинать мягкий снег, выплескивая негатив. — Сакура, - коротко и резко позвали ее по имени. — Что!? — Пригнись, - твердо сказал Мадара, натягивая тетиву огромного лука. Ранее ровное лицо спутника исказилось серьезным прищуром. В этот раз, она также поверила ему. Девушка сразу осела на землю. Обернувшись, Сакура увидела вдалеке огромного трехметрового лося. Зверь повернул голову к охотникам и сразу же побежал в их сторону. От его громкого крика стыла кровь в жилах. Длинные и сильные ноги несли увесистую тушу на ужасной скорости. Сакура еле как собрала себя воедино и прыгнула на одну из веток дерева, скрываясь от мощного копытного. Крепко схватившись за ствол, чтобы не упасть, девушка во все глаза смотрела на ровный полет длинной стрелы. Наконечник проник прямо в шейную артерию, вонзившись глубоко в тело лося, но крупному животному было все равно на такую рану. Он, наоборот, ещё больше разозлился и издал самый ужасный крик, который когда-либо слышала Сакура. Если бы она услышала такой звук ночью у леса, то умерла бы на месте. Мадара продолжал бездвижно стоять. Лишь его руки двигались с невероятной скоростью, вновь натягивая стрелу на лук. За считанные секунды, в тело рогатого прилетели ещё три стрелы. Сакура представила весь спектр боли, который она испытает, если лось затопчет Мадару. Вес такого массивного зверя являлся смертельным. Чтобы хоть как-то обезопасить себя от такой участи, Харуно попыталась достать собственное оружие, но поздно вспомнила, что сумка осталась дома. В панике, она решила, что кинется на лося сверху и зарежет того скальпелем чакры. Между зверем и Учиха осталось только пять несчастных метров. Пытаясь не жмурить глаза, Сакура с криками спрыгнула на мускулистую спину животного, готовясь самолично убить того. Только она была готова зарезать лося голой рукой, как он громко упал лицом вниз, прямо перед ногами Мадары. Харуно еле как удержалась верхом на широкой спине, схватившись за грозные рога млекопитающего. Тяжёлая туша подняла сотни песчинок снега в воздух. Маленькие сверкающие кристаллы упали на нежные розовые волосы, отражая солнечные лучи. От адреналина все тело била дрожь, сердце никак не унималось, желая выскочить из груди. Учиха, полностью увлеченный убийством животного, еле как проследил за падением истошно орущего клубка меха. Увидев Сакуру, гордо восседающую на огромном лосе, Мадара не смог сдержать своего смеха. Она неуклюже сидела на горбу зверя с выпученными глазами, а от ее сильной хватки треснули крепкие рога. Он скрутился, держась за живот. По всему лесу разнёсся громкий хохот мужчины. Куноичи поздновато осознала нелепость всей картины и также разразилась смехом. На глаза накатывались слезы, а от широкой улыбки болели румяные щеки. Через несколько мгновений, охотник и его смехотворная помощница утихомирились, перестав пугать живность в округе. Успокоившись, они устремили взгляды на свой груз. Тяжёлое тело лося не было проблемой для шиноби, которые с детства закалывали себя интенсивными тренировками. Бесцеремонно ухватившись за длинные ноги, двое людей понесли свой улов до деревни. Всю дорогу, Мадара рассказывал ей о всевозможных животных, на которых тот охотился. Признался, что раньше увлекался соколиной охотой и объяснил всю прелесть наличия того, с кем можно работать в паре. Он также пояснил, что лось вел себя так странно и агрессивно по причине осеннего гона. Показал куда лучше метить, чтобы убить крупное животное, и вообще, находился в самом поднятом расположении духа. Сакура ничуть не отставала от напарника и внимательно слушала все, что он рассказывал. Долгий путь прошел совершенно незаметно. Хотя по ощущениям, в начале дня, они добирались несколько нудных часов. Всё-таки приятная беседа скрашивала дорогу, заставляя забыть о течении времени. К закату, они донесли тушу до дома Набору. Когда лося тащили по всей деревне, люди с искренним удивлением оглядывались на охотников, поздравляя и восхваляя их улов. Сакура теперь понимала весь ажиотаж вокруг охоты. Сам процесс ей не слишком понравился, но результат того стоил. Особенно блюда из лосятины, которые умело готовила Харуки. День 7. Весь день Сакура была на нервах. Она отчётливо осознавала, что пришло время проститься с жителями Долины и отправиться странствовать дальше. Только вот, сердце требовало другого исхода. Оно ужасно ныло и болело, не желая уходить из полюбившейся деревни со всеми ее разнообразными жителями. Этим утром, девушку и Юки разбудили громкие крики на улице. Сакура, ужасно потрёпанная и помятая, уложила обратно спать свою, уже чуть ли не родную, сестру в постель и вышла из теплой комнаты. Слепленные глаза никак не хотели открываться, из-за чего она столкнулась об чужое тело в коридоре. Там стоял такой же взъерошенный Мадара, чьи волосы были похожи на птичье гнездо. Молча согласившись, что шум на улице нужно было проведать, ниндзя распахнули тяжёлые двери и выглянули на мороз. Перед домом Ютаки собралась неизвестная группа молодых парней. Некоторые из них тащили за собой тяжёлые сундуки, пока их главарь стоял в самом начале процессии и нервно поправлял прическу. Увидев такие старания над волосами, Сакура невольно начала перебирать свою длинную переднюю челку. Задние волосы были слишком короткими, чтобы покрутить их на пальце. Из дома вышел такой же сонный Набору вместе с женой. Недовольное бормотание мужчины сразу же сменилось криками счастья. Шиноби понятия не имели, что происходило между людьми на улице. — Ах! Мальчик мой, ну наконец-то ты пришел! - радостно проорал Ютака и побежал обнимать симпатичного паренька. Неизвестный гость неуверенно похлопал торговца по спине. На его щеках появился алый румянец, а когда парень заговорил, то начал запинаться. — Многоуважаемый Набору Ютака, я Котецу Кейташи, сын кузнеца, пришел вас просить руки и сердца вашей средней дочери Ханами. В начале мягкий и слабый голос, под конец обрёл уверенность и твердость, поставив отца перед важным решением. Сакура удивлённо прикрыла рот руками, осознав, что перед ней происходит помолвка. В сундуках хранился выкуп за невесту, а друзья жениха сопровождали его в пути, поддерживая его решение. Ещё в первый день знакомства, Ютака рассказывал куноичи об их свадебных традициях. Не впечатленный Мадара, что-то пробурчал себе под нос и исчез внутри дома. Сакура же с блеском в глазах наблюдала за такой необычной ситуацией, желая узнать концовку истории. — Кейташи-кун, я уже год жду, когда ты заглянешь в мой дом! Можешь ничего не спрашивать, сразу зови меня отцом, - Ютака сжал паренька ещё крепче и смачно поцеловал в обе щеки. После ново названного отца к сыну кузнеца подошла его новая мать в лице Харуки. Она волнительно погладила крепкого мужчину по плечам и оставила свой лёгкий поцелуй на щеке. Друзья Кейташи подождали пока жениха обласкают родители невесты и кинулись на него всей кучей с горячими поздравлениями и задорными тычками. Глава дома поспешил позвать жениха и гостей к себе домой, чтобы напоить горячим чаем и поговорить о будущей свадьбе. Светлые глаза мужчины нашли торчащую головку Сакуры и активно поманили ее жестом. Гостей было много, а хозяйка совсем одна. Требовалась помощь куноичи. Чуть растерявшись, девушка согласно кивнула и побежала переодеваться. На кухне сидел Мадара и сосредоточенно точил два охотничьих ножа, которые совсем недавно прикупил в лавке Котецу, отца жениха. Новые ножи не нуждались в заточке, но наверняка, в действиях Учихи были свои причины. Сакура пристально посмотрела на сильную спину, скрытую под уютным темно-красным хаори. Звуки лезвия напомнили ей о скором отбытии. За прошедшую неделю, Харуно не смогла выйти на родственников Юки. Точнее, она ничего про них не знала. В голову закрадывались сомнения. «Может Юки из страны Снега, а не Льда? Или её деревня находится в стране Тумана? Почему я сразу подумала о Льде, когда она упомянула снег? Что же теперь делать?» Голубоглазая девочка с каждым днём всё сильнее обживалась в новом доме. С помощью подбадривания Харуки и Сакуры, она нашла в себе силы самостоятельно подойти к местным детям и предложить поиграть. У нее все лучше и лучше получалось веселиться. Для многих прозвучит глупо, но для Юки это было огромным достижением. Теперь она не ходила молчаливым хвостиком за детворой, а даже направляла их в новые неизведанные места, в поисках приключений. Ютака и Харуки относились к ней не хуже, чем к собственному ребенку. Взрослые были в курсе ее проблемы и всячески ухаживали за дитем, давая понять, что в новом месте никто не желает ей вреда. Прошло всего семь дней, а Юки уже не застывала столбом, когда к ней слишком близко подходили незнакомцы. Она до сих пор сторонилась чужаков, но начинала забывать свой городской лексикон, который ее заставляли выучивать на зубок. Вечерами перед сном, девочка часто ходила из стороны в сторону и пересказывала свой день, путаясь в своих мыслях и бессвязно ведя повествование от первого лица. Многие бы сказали, что подобное поведение является откатом в развитии десятилетнего ребенка, но в случае Юки, подобная речь и неугомонные телодвижения являлись самыми здоровыми показателями эмоционального роста. Для ребенка, которому рано пришлось столкнуться со взрослым миром, нормально вести себя слишком по-детски. Даже многие взрослые порой вели себя ребячески, пытаясь наверстать упущенное. Сакура не могла назвать себя одним из таких людей. Она развивалась параллельно физическому телу. В общих красках, у нее было спокойное детство и любящие родители. Ранняя карьера ниндзя плохо на ней сказалась, как и на всех остальных шиноби, но Харуно не убивала ребенка внутри себя, в отличие от других. Она бездумно дурачилась, когда хотела этого. Вела себя несерьёзно и сначала делала, потом думала. Рядом с такими людьми как Наруто, это выходило само собой, натурально и легко. Весной ей исполнится восемнадцать, и Сакура твердо чувствовала себя на свой возраст, если не старше. Тем не менее, того же она не могла сказать про Мадару. У того не было никакой самоидентификации. Он не давал значения никакому возрасту. Для него дети и взрослые делились не по годам жизни, а по опыту. В его глазах Юки была ребенком, тем, кто нуждался в защите старшего, несмотря на все прожитые ужасы. Но Сакура не входила в число детей, несмотря на обращение Мадары к ней, как к глупой девочке. Он считал ее за взрослого человека, который защищает и нападает при желании. Себя он не относил ни к детям, ни ко взрослым, ни к престарелым. Он понимал, что его новому телу примерно за 30 лет, но не воспринимал себя на столько. И старцем бы тоже не смог себя назвать, хоть и прожил ужасно долгую жизнь. После поражения, у него не было ни своего имени, ни возраста, ни принадлежности к чему-либо. Теперь его звали Господином или Изанаги, зрительно воспринимая молодым мужчиной, а крест Учиха уже давно гордо не красовался на спине. У него даже не было своей старой одежды и оружия. Не говоря уже о глазах брата. Единственным человеком, кто помнил его настоящую личность, оставалась Сакура. Когда все в деревне начали окликать его именем Изанаги, лишь Сакура продолжала звать его Мадарой. Только она знала то, насколько долгую и бесчеловечную жизнь он прожил, разрушив множество судеб. Она одна продолжала ассоциировать его с кланом Учиха, которые ещё давно отвернулись от своего главы, назвав его безумцем. Даже собственные люди позабыли о его существовании, зачеркнув нелепое Ма-Да-Ра из истории. Данное отцом имя обрело новый смысл. Уродливое, темное пятно было навсегда стёрто с чистой поверхности земли. Всезнающая девушка стояла за его спиной, не смея озвучить свое желание остаться в Долине подольше. Он уже давно понял, что Харуно не захочется уходить, но ждал подтверждения от нее самой. Повисшее молчание нервировало мужчину. — Март, - отчеканил одно единственное слово глубокий голос. — Что? - переспросила Сакура. — Мне нужно быть в стране Огня к марту. До этого времени, нам некуда спешить. Услышав неожиданные, но радостные вести, девушка не сдержалась и подпрыгнула в воздухе. Она начала от нетерпения топать ногами на месте, пока не сорвалась на бег. Неуклюже напялив на себя ярко-красный хантэн, Сакура побежала в дом Ютаки, желая удлинить их договор о временном совместном проживании. День 10. Стройное женское тело упало на колени. Из груди вырвался хриплый стон. Глаза медленно закатывались к верху. В груди громко билось сердце, отбивая быстрый и четкий ритм. В нескольких метрах, то же самое происходило и с крепким мужчиной. Заколотые в высокий хвост волосы развивались на ветру, пока сильные ноги еле как переставляли друг друга. Со стороны зрелище было плачевным. Уже третий день, Мадара и Сакура вместе тренировались, пытаясь удлинить расстояние их связи. Как и со многими вещами в мире, постоянная практика и усердный труд приносили плоды. Шиноби с кунаями в руках отходили друг от друга на максимально далёкое расстояние, а когда силы оставаться в сознании заканчивались, они оставляли отметины на твердой земле и брали передышку. Три дня полные страданий и боли окупились дополнительными двумя метрами. Теперь их оковы составляли 12 метров в длину. Прогресс маленький, но воодушевляющий. Мадара и Сакура вдвоем были ужасно упертыми и трудолюбивыми людьми, которые лишь одной своей силой воли могли сдвинуть гору с места. Они продолжат удлинять связь, пока не смогут обойти весь мир врознь. Несмотря на попытки улучшить положение тренировками, куноичи искала в свитках и книгах способ разойтись. Библиотека клана Юки была довольно большой, но девушка уже пролистала все имеющиеся там техники, и не нашла подходящей для их ситуации. Быть привязанными друг к другу имело свои плюсы, но минусов было больше. В особенно тоскливые моменты, Сакура думала, что ей придется прожить всю жизнь с Мадарой под боком, так и не сумев сломать связь. От пессимистичных мыслей ей становилось ещё хуже. Названный мужчина подошёл к ней, такой же уставший и больной на вид. Ранее злобное лицо выглядело намного светлее и приятнее с убранной челкой. Раньше, она скрывала за собой весь правый глаз, а теперь лишь обрамляла его лицо по бокам. Накануне Юки услышала от своих новых друзей все ужасы наличия вшей. Было поразительно, что у нее с такими длинными волосами никогда не было паразитов, но девочка сама по себе отличалась чистоплотностью. Она начала каждое утро заплетать волосы в разнообразные прически, которые только могла выучить, чтобы предотвратить появление насекомых в них. Однажды, Юки целеустремленно отправилась поговорить один на один с Мадарой. Долгая лекция от девочки не прошла бесследно, и она смогла уговорить Учиху следить за своими патлами. Сакура, впервые увидев высокого мужчину с его новой прической со спины, не сразу узнала его. Смотря на своих спутников с высокими хвостами, ей самой захотелось отрастить длину, но еле как сдержалась. Волосы всегда были визитной карточкой Сакуры. Она давала им огромное значение и принципиально отращивала собственными силами, чтобы в жизни не все так легко давалось. «Если ты можешь, не значит, что тебе это нужно. Волосы сами отрастут, я не буду их удлинять своей глупой техникой. И глаза тоже тревожить не собираюсь. Несмотря на всю их пользу, они мне приносят лишь боль.» Шаринган был получен от ужасной душевной раны и продолжал заставлять ее страдать. Сакура решила использовать его только в крайних случаях, когда другого пути нет. Ну и чтобы сдерживать Мадару. Но для того, чтобы уметь им пользоваться, нужны были тренировки над додзюцу. От неимения других кандидатов, куноичи страшась подошла к Учихе и попросила его обучить ее всему необходимому. Согласие Мадары не было удивительным, но что действительно выбивало из колеи — это его безразличие. Сакура представляла, что если она даже упомянет Шаринган в его присутствии, так он накинется на нее и вырвет зелёные глаза из впадин. К ее счастью, это оказались лишь беспочвенные страхи, а в реальной жизни, ему было все равно. Даже на обещанный глаз. Их совместные уроки оказались довольно плодородными. Сакура обозначила для себя несколько важных моментов касательно Шарингана. «Первое, оказывается у меня есть дистанционный лимит. Чем ближе объект контроля, тем легче организм переносит напряжение от трудной техники восстановления или разрушения. Каждый раз, когда я использовала Мангеке на дальних объектах, меня сразу же отключало. Чтобы удлинить расстояние нужно будет периодически тренировать глаза. Второе, зрение сохраняло свою остроту, но если верить словам Учихи, то спустя год активного пользования, я уже буду близорукой. Хорошо, что нужды постоянно ходить с активированным Мангеке у меня нет. Надеюсь, что я не ослепну так же быстро, как Саске или Мадара, которые слишком сильно злоупотребляли додзюцу. Третье, мне нужно придумать название для своей коронной техники. У Саске и Итачи называлось Аматэрасу. У Какаши-сенсея и Обито было Камуи. Все названия вдохновлены богами и отражали суть их глаз.» — Как насчёт Изанами? - робко спросила Сакура, вспомнив рассказ Юки. — Такая техника уже существует. Придумай что-нибудь по-оригинальнее, - отозвался Мадара. — Серьезно? Черт, тогда у меня совсем нет идей, - разочарованно выдохнула куноичи и ничком упала на землю, закрыв многострадальные глаза. — Я знаю Аматэрасу, Камуи, Цукуеми, Сусаноо и где-то слышала про Кото..Котоамацуками? Все крутые имена уже заняты, - вслух размышляла Харуно. Совершенно внезапно, во время перечисление, до нее дошло осознание того, что она понятия не имеет о силе глаз самого Мадары. Насколько она помнила, он никогда не использовал ее в бою. — А как у тебя называлась техника? И что она делала? - Сакура решила прямо спросить у бывшего владельца Мангеке. — Я никогда не давал имени моей технике. Про нее знал только мой самый близкий круг. Глупо всем вокруг рассказывать о своем козыре в рукаве, - проговорил таинственный Учиха. Сакура перевернулась на белом снегу животом вниз. Яркие зелёные глаза устремили свой любопытный взгляд на Мадару снизу вверх. Девушка сложила свою голову на вытянутых руках, ожидая более четкого ответа на свой вопрос. Укутанные в теплые штаны ноги начали болтаться в воздухе из стороны в сторону. Со временем, куноичи полностью привыкла к холоду и уже не замерзала так легко, как в начале. Намеки Учихи не дошли до собеседника. Девушка ждала от него четкой разгадки своей тайне. Чуть поразмыслив, Мадара решил поделиться секретом с ней. Все равно его глаза были утеряны, а чтобы пробудить новый Мангеке нужно было убить дорогого сердцу человека. Изуна сразу отпадал. Хаширама был слишком важен для истории, в которую он обещал не вмешиваться. Остальные члены клана были ему безразличны. Как и прочие близкие люди, которых он вычеркнул из своей жизни, столетие тому назад и больше не вспоминал. Единственный путь — это сблизиться с кем-то настолько сильно, чтобы начать любить его всем сердцем, а после безжалостно убить. Ровно также, как он убил своего отца, а брат лучшего друга. Несмотря на продуманное убийство, в целях получения большей силы, боль от потери никуда не уходила. Мадара сомневался, что у него получится привязаться к кому-то настолько же сильно, как и в прошлой жизни. Он не желал снова заниматься поисками того, что не принесет ему ничего кроме страданий. Мысли о Мангеке откладывались на дальние задворки сознания. — Я умел возвращать время вспять, - произнес Мадара самым будничным, спокойным голосом. Он внимательно смотрел как Сакура за секунды вскочила на ноги, потеряв свою лёгкость. Рот раскрылся в немом крике удивления. Даже пряди волос встали дыбом на макушке. — Что!? Ты умел перемещаться во времени? Куноичи ожидала чего угодно, но не такого откровения. Честно, она бы удивилась меньше, если бы силой Мадары было извращенное джутсу. Реальность оказалась намного интересней. Мысль об управлении временем перевернула ее мир верх дном. «Если это правда, то можно ли отмотать мою жизнь до момента, когда я с Какаши-сенсеем была вместе? Он думает, что его глаза пропали, а они до сих пор лежат на самом дне моей старой сумки, внутри крепко запечатанного свитка с нижним бельем. Что, если я пересажу их себе? Я же могу их пересадить? Неужели, снова смогу увидеть Какаши?» Сакура попыталась себя успокоить, не желая привлекать к себе слишком сильное внимания. Ее реакция была логичной, но главное сохранять на лице только шок, а не надежду. Маленький промах, и Мадаре будет несложно догадаться о кровавой тайне Харуно. — Я отматывал время всего лишь на несколько секунд. Но даже такой короткий отрезок гарантировал мою победу и спасал мне жизнь множество раз, - мужчина ухмыльнулся старым воспоминаниям. — И никто не догадывался о твоей способности, потому что никто не замечал, - понятливо прошептала куноичи. Сложный пазл, под названием жизнь Учиха Мадары, начал складываться в полную картину. «Он всю свою жизнь знал все последующие смертельные атаки. Предугадал собственное поражение от рук Хаширамы. Имел возможность делать, что угодно и говорить, что вздумается, не боясь последствий. Мадара проверял реакцию людей, а после возвращался назад и выбирал другую стратегию. У него было что-то, вроде игрового авто сохранения, но в реальной жизни. Ты так рано ослеп и вырвал глаза собственного брата, из-за этого, не так ли? Хотел продлить такую полезную способность. Мадара, ты подлый лис. Но тогда, почему он так желает спасти какого-то неизвестного человека? Готов терпеть меня на своем пути, дал ограничивающее его действия обещание, так быстро отказался от провальных планов и не задумывал новых. Что это за человек, ради которого ты готов настолько сильно унижаться передо мной?» — Мой брат. У него не было возможности призвать Сусаноо, поэтому оно стало моим прикрытием. Все в мире думали, что моя способность хранится в прочных доспехах из чакры. Даже Хаширама не знает всей правды, - произнес Мадара с самодовольной улыбкой. — Насколько далеко ты мог возвращаться? - спросила Сакура, пытаясь не звучать так нетерпеливо. — Мой лимит — одна минута. «Значит, ничего не получится. Его глаза бесполезны сейчас, когда все уже зашло слишком далеко. Пора бы уже перестать мечтать о несбыточном, глупая Сакура.» День 15. Вся деревня стояла на ушах. Из соседнего дома раздавались нечеловеческие крики. Сложно представить, что эти стоны принадлежали самой обычной и слабой человеческой женщине. Ее разрывало изнутри, выворачивая наизнанку органы. Раздвинутые ноги бились в ужасных судорогах. По бёдрам и ягодицам стекала жидкая кровь, которая безвозвратно окрашивала белые простыни. Ногти на руках готовы были вырваться из пальцев, настолько сильно страдающая женщина скребла деревянный пол. В рот, искаженный криком, быстро сунули плотную тряпку, чтобы она не откусила себе язык в процессе. Темные тени безостановочно мельтешили над сломанным телом, оглушая женщину громкими возгласами. Совсем рядом кто-то сидел и тихо плакал. Из засохших губ вырывались еле слышимые слова молитвы. Чиаса не помнила сколько прошло времени от начала бесконечных мук. Она медленно умирала на грязной постели, которая впитала в себя все ее жизненные соки. Всего лишь девять месяцев назад, влюбленная и радостная, она кинулась в объятия своего мужа и расплакалась от счастья. Первенец. Ее первенец разрывал кости таза. Ее желанный и любимый ребенок убивал свою мать. Чиаса начала рожать ещё на закате. На улице, первые лучи солнца окрашивали небо в нежно розовый цвет. Как же сильно она хотела полюбоваться рассветом в последний раз. Хотела выполнить свой долг, наблюдая за розовым небом, хотела уйти в иной мир, родив на свет своего единственного ребенка, для которого жизни не жалко. Из последних сил, Чиаса смогла повернуть свою голову в сторону. Ее окровавленную ладонь крепко сжимали широкие мужские руки. Ранее такой бесстрашный и стойкий, мужчина сидел перед ней на коленях и захлебывался в слезах. Любимый муж весь трясся и забвенно просил богов о спасении его жены и их ребенка. «Если я погибну, не оставив ему хотя бы частичку себя, мой бедный Танака не сможет жить дальше. Я всегда была болезненной женщиной, но своего ребенка я никому не отдам. Когда смерть придет за ним, пусть сначала посмотрит прямо мне в глаза.» Только Чиаса хотела отдать всю себя на выталкивание дитя из утробы, как в комнату зашла женщина-рассвет. Она быстро проскользила по полу, уверенно присаживаясь перед изнуренной женщиной. Короткие розовые пряди были схожи на цвет утреннего неба. Красные одеяния напоминали ей жар солнца, а зелёные глаза — верхушки деревьев. Чиаса увидела то, чего так желала сделать в последний раз для себя. Строгий голос приказал держать ее крепко за раскрытые ноги. Нежные руки легли на ее вздутый, огромный живот. Трещание костей утихло, судороги поубавились, но маленькой головки так и не показалось из нутра. Выругавшись, розоволосая кинулась на ещё одного чужака в доме. Девушка начала цепляться за высокого темного мужчину, что-то прося у него. Он был настолько мрачен, что сливался с тенями в углах, скрываясь от посторонних глаз. Чиаса в бреду наблюдала за тем, как теневой человек достал охотничий нож и вручил его розово-красной деве. Клинок в руках сверкал от остроты лезвия. Молящегося мужа крепко схватили за плечи и оттаскали в самый дальний угол просторной комнаты. Черноволосый ёкай без усилий удерживал рыдающего мужчину на месте. Дева уселась над бедной рожающей женщиной и приложила тонкий кончик ножа к выпирающему животу. Чиаса захотела встать и кинуться на вооруженную девушку, чтобы защитить самое дорогое в ее жизни. К ней пришла не дева рассвета, новой жизни и начала. В ее дом явилась Смерть, пришедшая за нерожденным ребенком. Голубые очи, полные слез, воззрились в чужие с самой настоящей жаждой убийства. Смерть взглянула ей прямо в глаза, ровно как она и хотела. Зелёная радужка окрасилась в красный. Мать размякла на постели. Яростные крики мужа могли победить разрушительный ураган по громкости. Охотничий нож разрезал бледную кожу живота с растяжками. Лезвие прошлось по ровной линии, открыв внутренний мир Чиасы. Она расцвела словно бутон розы, удивив всех присутствующих своим ярким алым цветом. Послышался крик. Кричал не муж, не мать, и даже не Смерть. Послышался крик младенца. Он впервые вдохнул в слабые лёгкие воздух и разразился самым первым в его жизни плачем. Из раскрытого бутона внутренностей, нежные руки Смерти достали окровавленное тельце здорового мальчика. Отец, услышав зов своего первенца, обессиленно упал на колени. Гнев отпустил его, но взамен пришла печаль. Неизвестная лекарка спасла дитё, но пожертвовала матерью. Смерть вручила новую жизнь в заботливые руки знахарки, которая с ужасом наблюдала за всей картиной, боясь вмешаться. Старуха робко взяла на руки дитя и начала омывать его солеными слезами. Красные глаза впились в закрытые веки. Умелые руки Смерти взялись за иглу с нитками. Она зашила куски человека в одно целое, возвратив прежний силуэт бессознательной женщине. День 17. Спустя два дня, Чиаса раскрыла свои глаза. Она была жива, как и ее ребенок. Крупного и крепкого мальчика величественно возложили на ее усталые руки. Все это время, пока мать целовала своими тонкими губами ребенка, рядом сидела утомленная Сакура. Последние дни, она не спала и следила за состоянием пациентки, боясь, что та отправится на небеса без надзора медика. Когда Сакура смогла вылечить уже остывающую женщину, люди деревни вознесли ее до самых небес. Медицинские дзюцу казались им чем-то божественным, даром от природы. Смущенная девушка сразу же начала утверждать об обратном, но всем было уже все равно. Многие начали приходить к ней со своими проблемами и болячками. Жители деревни сами предлагали оплату услуг, в виде всего, что можно дать. Начиная с денег и заканчивая лечебными травами. Харуно не жаловалась ни на один подарок, ведь они были неважны для нее. Самым лучшим вознаграждением являлась помощь другим людям. Ей было приятно осознавать собственную значимость и нужность. Она выполняла свой долг ирьенина и чувствовала себя полноценной, благодаря кропотливой работе. Узнав о масштабе целительных способностей своей гостьи, Набору попросил ее задержаться в деревне чуть дольше, чтобы присутствовать на родах одной из его невесток. Случай с Чиасой ужасно напугал не только Ютаку, но и всю деревню. Сакура сама то проснулась под утро из-за ужасных криков и суеты. Она еле как успела вовремя, чтобы спасти жизнь матери и ребенка. Если бы опоздала на ещё одну минуту, то лицезрела бы трагичную картину безжалостной судьбы. Набору, каждый раз, сильно волновался при рождении нового члена семьи. Уже трое детей состояли в браке и имели собственных отпрысков. За короткое время, Сакура успела познакомиться только с двумя из них. Ичиро был самым старшим ребенком и часто заявлялся в гости с внуками Ютаки. Детишки обожали своих дедушку и бабушку, а ещё больше им нравилось играть с Юки и бесить Мадару. Что-то в Учихе было такое, что пугало детей. То ли его суровый внешний вид, то ли отстраненное поведение, но маленькие люди находили его опасным. Именно опасность и привлекала детвору к нему. Им нравился боязливый трепет, который они испытывали, когда подшучивали над Мадарой. Для них, это было похоже на тыкание палкой спящего медведя. Одна лишь Юки совершенно не понимала общего восторга. Она не боялась мужчину, а иногда даже тянулась к нему, в поисках защиты и поддержки. Дети ходили за Мадарой по пятам и смеялись с отсутствия у него реакции на слежку. Самые смелые тыкали его за спину и убегали, а отбитые члены команды дёргали мужчину за волосы. Терпеливый Учиха сначала не обращал на них никакого внимания, но после пузырь выдержки лопался. Он бегал за орущей детворой и терроризировал их также, как и они его. Конечно, над чужими детьми издеваться неправильно, поэтому мужчина лишь поднимал пойманную жертву на руки, и бросал того в воздух как можно выше, чтобы напугать. Как это бывает с детьми, им наоборот нравились такие развлечения. Они только больше и больше начинали дразнить взрослого, желая быть теми самыми счастливчиками, которых он подбрасывал в воздух, но каждый раз ловил перед землёй. Сакура совершенно не понимала общего ажиотажа. Она часто кидала косые взгляды на убегающую детвору и продолжала свою работу. Однажды, когда они вдвоем перетаскивали огромные стоги сена, какой-то шутник кинул снежок в мужчину. Тот естественно увернулся, даже не глядя, а снежный ком прилетел прямо в лицо Харуно. В тот день, внуки Ютаки поняли на своей шкуре, что розоволосая тетя не является такой же мирной, как черноволосый дядька. Она за пять минут смогла похоронить всю ораву шалунов в снегу. После этого, ее не трогали. Детей в деревне было много. У каждой семьи было как минимум двое, а максимум десять отпрысков. Юки совершенно не скучала в таком окружении потенциальных друзей. Они все робко знакомились друг с другом, играли во всевозможные игры и строили между собой сильную дружескую связь, которая позже может перетерпеть через все невзгоды взросления. Сакура с улыбкой наблюдала за тем, как у Юки появляются знакомые, которым она доверяла, а это дорогого стоило. Компания маленьких приятелей помогала ей познать вкус детства и раскрепоститься в поведении. Ютака, Мадара, сыновья Набору и деревенские мальчики помогли ей побороть свой страх противоположного пола. Не полностью, но она уже не впадала в истерики, когда к ней прикасались мужчины. К сожалению, страх останется с ней на всю жизнь. От него невозможно просто взять и избавиться навсегда, но девочка научилась контролировать его и задвинула глубоко настолько сильно, что сама временами забывала о своем недуге. Второй знакомой Сакуры являлась Ханами. Двое девушек были невероятно похожи. Ровесницы, с весенними именами и романтичным характером. Невеста уже как год жила вместе со своим парнем, хоть это и не приветствовалось в обществе, но двум влюбленным было все равно на мнения окружающих. Ханами каждый день приходила к родителям, и вместе они обсуждали грядущую свадьбу, на которой будет присутствовать вся деревня. Девушка светилась изнутри от долгожданного мероприятия. Смотря на нее, Сакура не могла никак угомонить свою зависть. Юная Набору жила той жизнью, о которой мечтала Харуно. У нее была большая и теплая семья, множество друзей, никаких забот на плечах и любящий парень, который в скором времени станет мужем. Именно так, Сакура представляла свою будущую жизнь в детстве, перед сном. Родители наконец отбросят свое холодное поведение и возгордятся своей дочерью. У нее будет много верных друзей, которые всегда будут рядом с ней. Саске обратит на нее свое внимание, поймет, что она та, которая ему нужна и сделает ей предложение. Она станет достойным ребенком своей семьи, будет окружена поддержкой, и каждое утро, просыпалась бы рядом с любимым человеком. Как же было больно осознавать, что мечты были несбыточными. Все ее знакомые пока даже не родились на белый свет. Ее выбор стать шиноби построил огромную стену между ней и родителями, которые не одобряли ее решения. Друзья большую часть времени были заняты собственными обязанностями и имели за спиной кучу психологических травм, как и сама Сакура. Саске никогда ее не любил и не полюбит. Он не видел ее в качестве партнёра, но если бы, каким-то образом, они всё-таки оказались вместе, скорее всего, он находил бы любой повод, чтобы уйти из ее компании или не уделял ей совершенно никакого внимания. Зависть сжирала изнутри. Куноичи всеми силами пыталась ей противиться, но ничего не получалось. Ненависти к Ханами не было, но росла ненависть к себе. Она ненавидела свою слабость. Ненавидела свою жизнь. Но больше всего ненавидела свой страх идти дальше, оставив прошлое. Было страшно творить будущее и наблюдать за историей. Страшно заводить крепкие отношения с людьми, боясь снова их потерять. Страшно любить кого-то помимо Саске. Но самым жутким являлось ее отношение к Мадаре. Страшно осознавать, что она начала видеть в нем хорошего человека, а не убийцу и психопата. Со временем, Сакура начала понимать его настоящие чувства, узнавала черты характера и привычки. Она уже не могла заставить себя слепо ненавидеть его. Мадара был жесток, расчетлив и эгоистичен. Он был безумен в достижении своих целей и желаний. Шел по головам людей и не испытывал тяжёлых угрызений совести. Но он также был милосерден, терпелив и мечтателен. Ничего не страшился, не шел на поводу у других людей и уважал только тех, кто заслужил его благосклонности. Сакура полная страхов, не понимала собственных чувств и желаний. Она беспокоилась на счёт перемены своего отношения к главному врагу. Ее пугало все, что находилось за пределами Долины. Хотела остаться тут навсегда, обосноваться где-нибудь рядом с зелёным лесом, заниматься бытовыми проблемами, завести семью и умереть в кругу близких, убежав от всех обязательств и предав все свои моральные принципы. Ведь за ледяными стенами ее ожидали воюющие кланы, пустота на месте Конохи и неопределенность. Так, день за днём, Сакура все больше углублялась в свою зону комфорта, не желая ни о чем думать. Она жила в моменте, наслаждаясь рутиной, громким смехом Юки, приятной компанией семьи Набору и продуктивными тренировками с Учихой. Мадара все больше расслаблялся в мирной деревне и размышлял над собственными ошибками, осознавал свою неправоту. Внутри него крепко обосновалось желание искупить свои грехи. Юки все больше начинала любить жизнь, обзаведясь разнообразными связями с людьми. Она изучала мир, собственные чувства и смогла найти дом, в котором ее ждали теплая еда, веселые разговоры и чувство спокойствия.