[август]
— Папа, — захныкал малыш из своей кроватки. Намджун вздохнул, запихивая книги в рюкзак. Он уже пытался объяснить, что завтра первый день в школе и ему нужно время, чтобы подготовиться, поэтому Ен Чжэ придется некоторое время побыть в своей кроватке. Но… Намджун не смог удержаться и бросил все, когда увидел большие, невинные глаза своего сына и цепкие ручки, протянутые к нему, умоляющие, чтобы его взяли на руки и приласкали. Потянувшись к кроватке, его губы изогнулись в любящей улыбке, когда он осторожно подхватил маленького ребенка и посадил его к себе на бедро. Затем он возобновил поиски принадлежностей. — Да, Чжэ-Чжэ? — тихо спросил он, бросая пачку только что купленных карандашей в потертую сумку. — Скаську. Хочу скаську, — надулся малыш. Намджун усмехнулся про себя над очаровательным неправильным произношением своего сына. — Знаю, знаю. Но мне нужно собрать вещи, прежде чем я смогу почитать тебе сказку на ночь. Если ты подождешь всего несколько минут, я почитаю твою любимую. Он улыбнулся своему сыну, наблюдая, как маленький мальчик, казалось, на секунду задумался над этими словами, прежде чем энергично закивать головой. В его улыбке видны крошечные, только что полностью сформировавшиеся зубы. Ен Чжэ обвил своими маленькими ручонками шею отца, положив голову на плечо Намджуна. Подросток нежно погладил своего сына, прежде чем подойти к кроватке и опустить его. Когда он выпрямился, раздался стук в дверь. Прежде чем он успел что-либо сказать, внутрь ворвался блондин и плюхнулся на кровать Намджуна. — Тэ, какой смысл стучать, если ты все равно входишь без разрешения, — Намджун приподнял бровь, глядя на блондина. — Я просто проявил вежливость, объявив о своем удивительном присутствии, прежде чем украсить вашу комнату. Младший брат закатил глаза и вскочил, услышав, как племянник зовет его по имени. — Хен, расслабься. Не похоже, что у тебя в комнате была девушка, и я вам помешал. Ты примерно так же сексуально активен, как старая, дряхлая бабушка… — Тэхен повернулся к брату, прищурившись и поглаживая подбородок пальцами: — Ммм, что, если подумать, оскорбительно для бабушек всего мира… — подросток поднял глаза к потолку, прежде чем драматично вздохнуть: — Простите, бабушки… Намджун мог только в замешательстве смотреть на своего брата. Он никогда не поймет степень странного юмора Тэхена. — Тэхен, мне семнадцать. Зачем мне девушка… — Раньше это тебя не останавливало, хен, — прервал его младший брат, бросив многозначительный взгляд в сторону кроватки, где ничего не подозревающий малыш смотрел широко раскрытыми и невинными глазами. Намджун закрыл рот, свирепо уставившись на него. Тэхен небрежно пожал плечами, вскинув руки вверх, словно сдаваясь, и одарил Намджуна взглядом, который говорил: «Эй, не смотри на меня, ты сам вляпался». Блондин прочистил горло. — Плюс, пригласить кого-нибудь в гости? Нелепо и неслыханно. У тебя есть сын, о котором нужно заботиться — кстати, о нем — привет, мой обожаемый маленький племянник ~ — проворковал Тэхен. Он взял малыша на руки, пощекотал ему животик и вызвал у него очаровательное хихиканье. — Тата! — воскликнул маленький мальчик, когда Тэхен подкинул его, прежде чем снова пощекотать. — Да, мой любимый маленький племянничек? — Он твой единственный племянник. — Тихо, — рявкнул Тэхен, глядя на Намджуна и указывая на него пальцем. Намджун закатил глаза и слегка фыркнул над драматизмом своего брата. — Я думаю, нам стоит пойти почитать сказку на ночь, как ты думаешь, Чжэ? Было видно, что маленький мальчик не решался оставить своего отца, настороженно поглядывая в его сторону, продолжая цепляться за шею дяди. Намджун оглядел комнату в поисках книг своего сына, проклиная себя за то, что держал их в коробке для переезда, и изо всех сил пытаясь вспомнить, в какой из них он их оставил. Наконец-то подобрав любимую книжку своего сына и передав ее брату, Намджун положил теплую руку на спинку маленького ребенка, прежде чем поцеловать его в пухлую щечку. — Я думаю, это хорошая идея. Почему бы тебе не пойти немного потусоваться с дядей Тэ, пока я не разберу вещи, хорошо? Когда я закончу, я заберу тебя и уложу спать. Маленький мальчик надул губы, прежде чем медленно покачать головой вверх-вниз. Тэхен, не теряя больше ни секунды, вложил книгу в руки племянника и быстро зашаркал по полу. — Отлично! Что ж, давай оставим твоего папу заканчивать дела и пойдем почитаем эту фантастическую книгу. Идем в мою комнату, вперееед! Он быстро убежал с хихикающим юнцом, обернувшись только для того, чтобы подмигнуть Намджуну, после того как старший парень молча поблагодарил его за отвлечение. Намджун вздохнул, услышав, как дальше по коридору закрылась дверь, что позволило ему расслабиться и взять себя в руки. Тревога разлилась по его телу, вызывая тревожное чувство в животе, когда он начал осознавать, каким на самом деле будет завтрашний день. Первый гребаный день его двенадцатого гребаного года в новой гребаной школе. Блять-
Первый день в двенадцатом классе, в новой школе, в новом городе, в роли новенького, который никого не знал, и никто не знал его. В некотором смысле, это новый старт — с чистого листа. Там, где, как он надеялся, его не будут мучить, запугивать, изводить и обзывать за то, кем он был и кем решил стать. Отцом своего сына. Не поймите его неправильно, Намджун любил сына каждой клеточкой своего существа. На самом деле, Ким Ен Чжэ был зеницей ока Намджуна. Маленький ангел, посланный с небес, который каждый день напоминает ему о том, как ему повезло назвать этого мальчика своим. Мир Намджуна вращался вокруг Ен Чжэ, и, честно говоря, он не хотел, чтобы было по-другому. И все же он всегда чувствовал себя виноватым из-за того, что хотел, чтобы эта часть его жизни оставалась скрытой от остальных. В четырнадцать лет Намджун был типичным мальчиком-подростком. Он наслаждался обычной школьной жизнью: проводил время с друзьями, разговаривал о видеоиграх и науке, побуждал своих родителей гордиться тем, что их сын был круглым отличником, и играл в школьной баскетбольной команде (даже выиграл несколько наград… что впечатляло, учитывая его неуклюжую натуру). Даже будучи человеком, который часто предпочитал растения людям, он не возражал против сумасшедших вечеринок каждые выходные, проводя их со своими друзьями или с Тэхеном, который постоянно умолял составить ему компанию. Его жизнь была хорошей. Казалось, всем нравилось его общество, и он даже считался «популярным». Но из-за неосторожной ошибки и одной из тех глупых алкогольных вечеринок, он ненадолго разочаровал своих родителей, стал посмешищем для всей школы и стал отцом в пятнадцатилетнем возрасте. После того, как друзья узнали об этом, они бросили его, не желая связываться с парнем, который обрюхатил дочь заместителя директора. Ни одна из девушек не хотела находиться рядом с ним — не то чтобы это его сильно беспокоило — из страха, что он сделает то же самое с ними. Травля в школе не прекращалась. Ему пришлось сменить номер телефона и удалить все социальные сети. Даже его родители были вынуждены сменить домашний телефон и рабочие номера из-за постоянного шквала розыгрышных звонков и любопытных матерей, маскирующихся под обеспокоенных людей. Когда его отец объяснил семье, что они переезжают из-за его работы, Намджун был в приподнятом настроении. Облегчение от осознания того, что он наконец избавится от преследований, которым подвергался в течение двух долгих лет, и чувства вины за то, что запятнал имя своей семьи, стало, вероятно, величайшим моментом в его жизни. Конечно, за исключением того момента, когда он впервые взял на руки своего новорожденного сына. Если бы в прошлом ему, возможно, было бы грустно расставаться с такой совершенно нормальной жизнью, то теперь ему не терпелось выбраться из адской дыры, которую он когда-то называл своим домом.-
Застонав, он бросился на кровать лицом вверх. Он нервничал и был взволнован событиями следующего дня. Понравится ли ему новая школа? Заведет ли он друзей? Он задавался вопросом об учениках и учителях. Он даже подумывал о кружках. Конечно, у него не было бы времени заниматься ими, но ему было интересно, есть ли у них баскетбольная команда. Хорошо ли они играли? Намджун лежал, уставившись в потолок, казалось, несколько часов, делая столь необходимую передышку. Он вздохнул, чувствуя, как расслабляются его плечи, напряжение покидает тело. Медленно, но верно его глаза начали закрываться. Моменты, подобные этому, были редкостью. Постоянно заботясь об активном двухлетнем ребенке, ему никогда не становилось скучно. Он дорожил теми несколькими минутами тишины и покоя, которые ему все-таки выпадали. Легкий стук вывел его из задумчивости. Он резко поднялся, из-за чего у него закружилась голова. Вспомнив шар энергии, который ворвался ранее без предупреждения, Намджун понял, что это был не Тэхен. Он быстро встал, возвращаясь к приведению в порядок своих вещей, поскольку уже закончил упаковывать школьные принадлежности. — Войдите, — крикнул он и услышал, как открылась дверь. Мать Намджуна, элегантная, живая леди, вошла, вальсируя. — Привет, дорогой, просто хотела проведать тебя, — объяснила она, наблюдая, как он распаковывает несколько рубашек, бесцеремонно запихивая их в ящик. — Ладно, давай я тебе помогу. Ты помнешь одежду, — слегка пожурила она сына. Намджун шутливо закатил глаза, любезно улыбнувшись ей, прежде чем помочь сложить рубашки и аккуратно убрать их в ящик. Они работали в тишине, продолжая распаковывать его одежду, заканчивая с одной коробкой и переходя к другой.-
Помимо вещей, которые принадлежали Ен Чжэ — эти вещи он распаковал в первую очередь — большая часть вещей Намджуна все еще находилась в коробках для переезда. По просьбе родителей Намджуну выделили самую большую комнату в доме. В их новом доме была одна главная спальня, которая принадлежала молодому отцу и сыну. Его родителям досталась вторая по величине комната, и, хотя тэхенову спальню нельзя было назвать крошечной, он все еще ныл, что ему досталась самая маленькая. Кроватка Ен Чжэ стояла в углу, рядом была огражденная игровая площадка. Кровать Намджуна поставили у дальней стены, что давало ему легкий доступ к кроватке. Ванная комната и шкаф располагались у противоположной стены. Вскоре посреди комнаты стояла горстка контейнеров, сложенных один на другой, наполненных жизнью Намджуна. Было печально, что жизнь подростка состояла всего из десяти картонных коробок среднего размера, но когда родился его сын, у него было не так много времени для себя или вещей, которые ему нравились бы. Он продал большую часть своих маленьких, коллекционных и не очень подходящих для детей предметов, чтобы убедиться, что маленький мальчик будет расти в безопасной среде. Он всегда хотел только самого лучшего для своего сына.-
— Все готово! — воскликнула его мама, закрывая дверцу теперь уже заполненного шкафа. — Спасибо, мам, — Намджун зевнул, потягиваясь. — Без проблем, дорогой. О! Посмотри на время. Я лучше пойду готовиться ко сну, мне завтра на работу. Спокойной ночи! Мама Намджуна быстро поцеловала его в щеку, прежде чем уйти. Взглянув на часы, он широко раскрыл глаза, поняв, сколько сейчас времени. 21:30 — Дерьмо. Ен Чжэ давно пора спать, — пробормотал Намджун, быстро выбегая из своей комнаты и почти врезаясь в Тэхена, возвращавшегося в комнату своего брата с сонным малышом на руках. — Эй, брохэм. Где пожар, куда спешишь? Намджун нахмурил брови, удивленный внезапной апатичностью своего брата. — Почему ты называешь меня брохэмом? — Потому что это весело, брохэм, — сказал младший с улыбкой, когда Намджун закатил глаза. — Перестань говорить «брохэм». — Почему? — Потому что это… — …брохэм. Тэхен хихикнул над явно раздраженной реакцией своего брата, в то время как Ким-старший просто уставился на Кима-младшего. — Я клянусь… — Вот. Возьми своего маленького сонного ребенка, — Тэхен быстро передал Ен Чжэ, и ребенок немедленно вцепился в Намджуна, уткнувшись головой в изгиб шеи своего отца. — На нем пижама, и я уже помог ему почистить зубы. Намджун чувствовал себя виноватым за то, что оставил Тэхена выполнять его отцовские обязанности. Хотя Тэхен и сам мог вести себя по-детски, но когда дело доходило до того, чтобы быть дядей Ен Чжэ, он становился самым лучшим. Если его брату что-то было нужно, он никогда не жаловался, всегда готовый протянуть руку помощи. Намджун благодарно кивнул своему младшему брату. — Спасибо тебе, Тэ. — Без проблем, — пожал плечами Тэхен, — брохэм. Улыбка Намджуна сменилась хмурым выражением. Он забирает свои слова обратно. Удерживая сына одной рукой, он ударил брата в плечо. — Ой! Что за неблагодарность! Намджун закатил глаза и повернулся, чтобы отнести Ен Чжэ обратно в их комнату. — Иди спать, Тэ, завтра нам в школу. Старший клялся, что слышал, как Тэхен проворчал: «Как скажешь, брохэм», прежде чем закрыть дверь. Намджун подошел к кроватке и осторожно опустил Ен Чжэ… Что ж, попытался. Малыш не отпускал шею своего отца, и каждый раз, когда Намджун пытался опустить Ен Чжэ в кроватку, он капризничал и начинал ныть. — Чжэ-Чжэ, ну же. Тебе давно пора спать. Пожалуйста, ложись, — Намджун попытался заговорить, перекрывая тихие, плаксивые жалобы ребенка. — Нет, — надулся мальчик, крепче сжимая шею отца, почти душа его. Намджун попытался оторвать крошечные ручки от своей шеи, сбитый с толку его железной хваткой. Он никогда не понимал, какой сверхсилой, казалось, обладают младенцы. После нескольких минут борьбы и прохождения непрерывного цикла попыток опустить мальчика в кроватку, в то время как он закатывал мини-истерику, Намджун начал поглаживать спину мальчика, надеясь, что это уговорит его отпустить. — Чжэ-Чжэ. Пожалуйста, ложись в свою кроватку. — Нет, — снова сказал мальчик. Намджун постарался быть более строгим со своим сыном, его голос становился все суровее. — Ен Чжэ, ты знаешь, я не люблю повышать на тебя голос, но… — Нет, папа! Нет! Намджун вздохнул. Он знал, что Ен Чжэ не удастся переубедить, и, честно говоря, ему просто хотелось спать. — Отлично. Ты хочешь спать со мной сегодня вечером? Стало тихо, когда мальчик прильнул к шее отца. Намджун считал секунды, надеясь, что ответом не будет очередное «нет». Мальчик медленно отстранился, глядя отцу в глаза, как вдруг широкая ухмылка украсила его губы, и он быстро кивнул. Намджун закатил глаза на озорное поведение своего сына, прежде чем направиться к кровати. — Хорошо, но только один раз! Если я позволю тебе переночевать здесь сегодня, завтра тебе придется спать в своей кроватке. Обещаешь? — строго сказал Намджун мальчику, но Ен Чжэ продолжал улыбаться, как будто это не он только что устроил сцену. — Обесаю! Намджун помог хихикающему мальчику забраться под одеяло, подоткнув уголки, и повернулся, чтобы приготовиться ко сну, но малыш начал хныкать, не желая, чтобы он уходил. — Я только пойду почищу зубы и переоденусь. Я сейчас вернусь, малыш, обещаю, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать мальчика в лоб, прежде чем направиться в ванную. Быстро выполнив ночную рутину и надев пижаму, Намджун вышел из ванной. — Видишь, Чжэ-Чжэ? Я говорил тебе, что я… — он остановился на полуслове и усмехнулся при виде такой картины. Ен Чжэ уже отключился на кровати. Сердце Намджуна забилось сильнее при виде очаровательного, пухлого личика его сына, слегка прижатого к подушке и мирно спящего. Его рот был слегка приоткрыт, а волосы разметались во все стороны. — Я не задержусь надолго, — прошептал Намджун, прежде чем забраться под одеяло, осторожно, чтобы не разбудить малыша. Он потянулся, выключил прикроватную лампу и несколько раз моргнул, ожидая, пока его глаза привыкнут к темноте. Словно почувствовав присутствие отца, Ен Чжэ перекатился на его грудь, сжав в кулачке футболку Намджуна, продолжая тихо похрапывать. Посмеиваясь над происходящим, Намджун на мгновение забыл о предстоящем дне. Он нежно поцеловал мальчика в лоб, прежде чем обнять, словно защищая. — Сладких снов, Ен Чжэ.