-
За время беременности Сыльги многое произошло в жизни двух подростков. Во-первых, Сыльги перестала ходить в школу примерно на третьем месяце, оставив Намджуна разбираться со школьными хулиганами. За последние пять месяцев до окончания школы он пережил кучу дерьма: люди вытворяли глупости с его собственностью, звонили с оскорблениями в любое время суток, даже его друзья отвернулись от него. Вдобавок ко всему, многие думали, что Намджун был тем, кто изнасиловал Сыльги, обзывали его ужасными словами и распространяли ложь, как лесной пожар. Не помогало и то, что госпожа Кан была заместителем директора и отворачивалась всякий раз, когда у семьи Ким возникали жалобы на обращение с их сыном. Она предпочла переложить вину на Намджуна, поскольку это удерживало ее семью в тени. Она всем сердцем верила, что он заслужил каждую минуту своих мучений. К концу года Намджун стал совершенно другим человеком. Он бросил баскетбол, попрощался со всеми стипендиями, потерял всех друзей, популярность, социальную жизнь. Он позволял детям обзывать его, помыкать им, причинять ему боль. У него не было желания бороться с ними или заставить их увидеть правду. Учителя не могли смотреть на него по-прежнему. Их ученик номер один был уличен в таких скандальных делах. Даже если бы они поверили, что он невиновен, на него все равно смотрели с отвращением, когда он задавал вопрос или говорил что-то в классе. Мозги не спасли его. Даже растущая популярность Тэхена не спасла его. На самом деле, все дети сочувствовали его положению. Как ужасно жить в одной семье с Ким Намджуном. Тэхен пытался защитить своего брата, но это было бесполезно. Если бы он опроверг одно обвинение, появилось бы еще десять. Довольно скоро он просто начал блокировать и сообщать обо всех, кто плохо отзывался о Намджуне в социальных сетях. Единственное, что поддерживало старшего, — это ежемесячное сообщение, которое он получал от Сыльги, информирующее его о ее состоянии, и фотография сонограммы по почте. С каждым месяцем маленький бобик рос, и его переполняло чувство волнения и радости при мысли о том, что он скоро сможет подержать своего малыша на руках. Срок родов медленно приближался. Намджун предпочел игнорировать все посторонние вмешательства, сосредоточившись исключительно на подготовке к новорожденному.-
Намджун не мог усидеть на месте. Покачивая коленями, он смотрел в окно, гадая, как быстро сможет оказаться в палате и увидеть своего ребенка. Когда родители везли его в больницу, в салоне машины царила тишина, единственным звуком служило легкое жужжание радио и щелканье автомобильных сигналов, когда отец вел машину. Госпожа Ким обернулась и увидела, что ее сын ерзает, то ли от волнения, то ли от нервозности, она не знала. Протянув руку, она положила ее на колено Намджуна, успокаивая и привлекая его внимание. Она мягко улыбнулась. — Подожди, милый, мы скоро будем на месте. Намджун просто кивнул головой, слишком взволнованный, чтобы что-то сказать. Его разум гудел, он был явно взволнован, но в то же время нервничал. Даже был напуган. Что, если с ребенком что-то не так? Что, если Намджун не сможет позаботиться о нем должным образом? Что, если он окажется плохим родителем? Он покачал головой. Ему нужно было мыслить позитивно. Ему нужно было убедить себя, что он сможет это сделать. По крайней мере, этому его научила одна из десятков книг по воспитанию детей. Вскоре они въехали на больничную парковку. Казалось, прошло несколько часов, пока они вошли в здание и направились прямиком в вестибюль, где их уже ждала госпожа Кан. Чтобы избавить всех от неловкости, Сыльги настояла на том, чтобы она была в родильном зале только со своей лучшей подругой для поддержки. Намджуну было больно, что она не пускала его туда, но, по правде говоря, он понимал. На самом деле они не так уж хорошо знали друг друга, и он не хотел в ближайшее время видеть ее женские части тела. Поэтому он сел вместе с остальными членами своей семьи у противоположной стены от госпожи Кан. Вскоре Намджун почувствовал слишком сильное беспокойство, поэтому встал и начал расхаживать взад-вперед. Голоса гудели в его голове, задавали ему вопросы, говорили ему, что скоро произойдет. Когда его мама спросила, знает ли он пол ребенка, Намджун ответил, что хочет подождать, пока малыш точно родится. Он решил, что было бы интересно сначала подержать своего ребенка на руках, а потом уже дать ему имя. — Господин Ким Намджун? — медсестра в маске выскочила из дверного проема. Он остановился, выпрямив спину. — Д-да? — Он готов встретиться с вами. Сердце Намджуна учащенно забилось в груди. Он. Это был мальчик. Намджун повернулся, чтобы посмотреть на своих родителей, которые ободряюще улыбнулись ему, подталкивая к палате. Он последовал за медсестрой в палату, где быстро осмотрелся. Сыльги лежала на больничной койке, потная и измученная. Ее подруга разговаривала с ней и помогала ей выпить воды. Но что вскоре привлекло его внимание, так это маленький извивающийся человечек, которого доктор очень нежно держал на руках. Казалось, что мир вокруг него остановился, все его внимание сосредоточилось на крошечном человечке, к которому он приближался. Он не обратил внимания, когда медсестра спросила, не хочет ли он перерезать пуповину, или когда они унесли маленького ребенка, чтобы его можно было помыть, но он пришел в себя, когда медсестра принесла маленького мальчика, завернутого в милое бледно-голубое одеяльце. Дрожащими руками он взял маленький сверток, держа крошечное существо точно так, как учила его мать. У него перехватило дыхание, а сердце практически выскакивало из груди. Его охватило всепоглощающее чувство радости, от которого на глазах навернулись слезы. Он был счастлив, так счастлив. — В-вау, — выдохнул он, восхищаясь каждой мелочью на лице сына. Его сына. Легкая улыбка появилась на губах Намджуна, когда он уставился на крошечного человечка, изучая каждую черточку его крошечного личика. Милый носик пуговкой, зажмуренные глазки. Все в нем было таким милым и захватывающим дух. Ангельским. Намджун не мог поверить, что держит в руках такую драгоценность. Он не мог поверить, что он и Сыльги создали нечто настолько прекрасное. Медсестра вывела его из задумчивости, снова повторив свой вопрос. — У вас есть для него имя? — мягко спросила она. Имя. Намджун снова посмотрел на драгоценного малыша. Его драгоценного малыша. Наконец-то он смог обнять своего сына, и вся ненависть, ложь, обидные слова, которые следовали за подростком, растаяли. У него была только одна забота — растить и защищать своего ребенка. Любить его каждой клеточкой своего существа. Он подарит мальчику весь мир, надеясь, что тот проживет жизнь в любви и комфорте. — Ен Чжэ, — вырвалось у него, прежде чем он действительно осознал, что говорит. — Суждено вечно процветать, — прошептал он, больше для себя, чем для кого-либо другого. Медсестра доброжелательно улыбнулась. — Прекрасное имя, — сказала она, прежде чем отойти, чтобы заполнить сертификат. А Намджун продолжал восхищаться маленьким мальчиком, Ен Чжэ, начиная понемногу ходить и укачивать теплый комочек. [конец флэшбэка]-
[декабрь]
Наступил следующий день после визита Джина, и Намджун все еще был в замешательстве от их разговора. Все произошло настолько быстро, что казалось сном. Дурным сном. Проводив Джина взглядом, он вернулся в палату в слезах. Его мама накрывала на стол для Ен Чжэ и поспешила спросить сына, что случилось, когда он вошел, явно расстроенный. Намджун поспешно извинился, забежал в ванную и проплакал минут десять. Оправившись от первоначального шока, он взял себя в руки, вспомнив слова Джина. «Сейчас на тебе лежит большая ответственность за своего сына. Я думаю, лучше ни на что не отвлекаться, пока ты не убедишься, что он выздоровел». Он не позволит их перерыву стать помехой для их отношений. Он найдет дорогу обратно к Джину.-
Тэхен вернулся в больницу, чтобы принести Намджуну еще кое-что из домашнего задания, а также вернуть то, что он закончил, учителям. — Джин попросил меня передать это тебе. Он вздохнул, протягивая Намджуну еще один блокнот, полный конспектов. Быстро пролистав их, его сердце упало, когда он понял, что конспекты были написаны простым карандашом, аккуратно, без какого-либо особых пометок. Он послал брату полуулыбку. — Спасибо. Тэхен с тяжелым сердцем наблюдал, как Намджун просто выполнял свои обязанности, не имея никакого реального смысла в своих действиях. Глубоко вздохнув, он подошел и сел рядом со старшим, положив руку ему на плечо и прислонившись головой к брату. По какой-то причине это маленький, простой жест вызвал слезы на глазах Намджуна, и его захлестнули эмоции. И вот так они сидели долго. Тэхен обнимал Намджуна, пока старший давал волю тихим слезам.-
Прошло четыре дня с тех пор, как Намджун в последний раз разговаривал с Джином, и это было за неделю до рождественских каникул. После небольшого спора и столь необходимого давления Намджун и его семья решили, что для него будет лучше вернуться в школу. Ему нужно было обрести хоть какую-то нормальность в своей жизни. Люди в школе, вероятно, и так уже что-то подозревали, так что ему не нужен был еще один стресс из-за того, что кто-то узнает о Ен Чжэ. Кстати, о Ен Чжэ, ему определенно становилось лучше, он быстро выздоравливал. Вот почему родители Намджуна решили, что для него будет лучше вернуться. Ен Чжэ выздоравливал, и никаких признаков прогрессирования его болезни не было. Однако это не мешало отцу постоянно беспокоиться. В воскресенье Намджун не спал всю ночь, ворочаясь в своей постели, в которой он пытался заснуть впервые за несколько недель. Около полуночи его телефон зазвонил с сообщением от отца. Быстро просмотрев его, он вздохнул с облегчением, с губ сорвался легкий смешок. Потому что я знаю, что ты безумно волнуешься. [Вложение: 1 фотография] Это было селфи, на котором отец Намджуна глупо позировал с поднятым большим пальцем, а на заднем плане крепко спал Ен Чжэ. Убедившись, что с его сына все в порядке, Намджун попытался снова заснуть, нервничая из-за предстоящего дня.-
— Ну, разве ты не выглядишь как лучик солнца этим утром, — прокомментировал Тэхен, когда Намджун, шаркая, направился на кухню. Он был одет в серую толстовку с капюшоном и джинсы, волосы были наполовину причесаны, а на носу у него расположились очки, потому что он не беспокоился о контактных линзах. Он слегка ссутулился, рюкзак практически свисал с его руки, и у него было постоянно хмурое выражение лица. Он зевнул, взял кусочек тоста, который протянула ему мама, прежде чем плюхнуться на стул. — Я не мог уснуть прошлой ночью. Все время просыпался от дурных снов, — пробормотал он, медленно пережевывая свой завтрак. Тэхен похлопал его по плечу. — Все будет хорошо, хен, может быть, немного неловко, но тебе это нужно, — сказал он, прежде чем вскочить и поставить свою тарелку в раковину. Намджун поспешил за ними, и они вдвоем направились к двери, чтобы обуться. Телефон старшего зазвонил у него в кармане. Он проверил его, увидел, что это видеозвонок от их отца, и немедленно ответил. Большой палец господина Кима и половина его лица снова появились на экране. «Я все сделал правильно? О, да! Привет, сынок! Ты меня видишь?» Намджун слегка усмехнулся, засовывая ногу в ботинок. — Да, папа, я тебя вижу. «О, отлично! Хорошо, держи. Позволь мне передать тебя Ен Чжэ, чтобы ты мог пожелать ему доброго утра!» Камера повернулась, и Намджун усмехнулся, увидев, как трехлетний мальчик схватил ее руками. Повернув телефон лицом к себе, Ен Чжэ поднял камеру вверх, что придало ему более округлый вид. Намджун улыбнулся очаровательному ракурсу. «Доброе утро, папочка! Куда ты идешь?» — спросил он с любопытством. Намджун помахал рукой, хватая сумку и ключи. — Привет, малыш. Я пошел домой, потому что сегодня мне нужно в школу. Брови Ен Чжэ слегка нахмурились. «О! А ты приедешь ко мне?» — спросил он, надув губы. Намджун выпроводил Тэхена за дверь, помахав их матери, которая направлялась в спальню, чтобы собраться на работу. — Да, конечно. Я приеду сразу после окончания занятий. Хорошо? Ен Чжэ посмотрел в камеру с широкой зубастой улыбкой. Видео затряслось. Намджун предположил, что маленький мальчик кивает головой. «Хорошо! Увидимся после занятий, папочка! Ммва~» Он помахал в сторону экрана, прежде чем наклониться и поцеловать его. Намджун рассмеялся, послал воздушный поцелуй и сел в машину. — Пока, Чжэ-Чжэ, скоро увидимся, — сказал он, как раз когда Ен Чжэ передавал телефон своему дедушке. «О, я вижу, вы в машине! Ну, тогда я вас отпускаю. Будьте осторожны! Хорошего дня в школе вам обоим!» Намджун немного отодвинул камеру, чтобы Тэхен мог помахать их отцу, прежде чем тот закончил разговор. Младший вздохнул, откидываясь на спинку сиденья. — Давай сделаем это. Намджун вздохнул. — Давай сделаем это, — повторил он, заводя двигатель.-
Сказать, что идти в школу было неловко, было бы преуменьшением. Все их друзья стояли перед шкафчиком Джина, разговаривая и смеясь, когда подошли братья Ким. Все замерли, не совсем уверенные, как реагировать, когда поняли, что Намджун на самом деле в школе. Чонгук и Тэхен все еще не разговаривали, поэтому младший неловко повернулся к Юнги, Джин просто слегка улыбнулся им, а Хосок вообще замолчал, нахмурившись. — Намджун! Ты вернулся! — Чимин первым растопил лед, обняв старшего парня. — Как ты себя чувствуешь? Намджун неловко рассмеялся. Вся ситуация была неловкой. Трое из них знали, что все, что он скажет, будет ложью, а у остальных было подозрение, что он лжет. — Я в порядке. Не совсем хорошо, но я справлюсь, — сказал он, встретившись взглядом с Джином. По сердцу больно резануло, когда старший быстро отвел взгляд, внезапно обнаружив, что ворсинка на его рубашке вызывает восхищение. Намджун не врал, он чувствовал себя не лучшим образом. Он не спал нормально неделями, он был уставшим, измученным и напряженным. Его ребенок перенес операцию, а их отношения с Джином стали в лучшем случае непростыми. Это тоже было очевидно, поскольку остальные парня, казалось, заметили, что они ведут себя сковано. Хотя разговор и не вернулся полностью в нормальное русло, он начал возобновляться. Чимин, Джин и Тэхен начали обсуждать какие-то сплетни, Юнги и Чонгук обсуждали баскетбол и то, как прошли пробы, Намджун просто наблюдал, внося свой вклад, когда ему задавали вопрос напрямую, а Хосок просто стоял, слегка нахмурившись, и смотрел на Намджуна все это время. Довольно скоро прозвенел звонок, возвещающий о начале первого урока, и друзья быстро разошлись.-
Учеба тянулась бесконечно долго для Намджуна, а его мысли витали далеко. Он входил, учителя либо бросали на него сочувственный взгляд, либо подзывали к своему столу, чтобы сообщить, что они слышали о Ен Чжэ, он благодарил их за заботу, прежде чем вручить домашнее задание. Затем он садился на свое обычное место, надеясь, что Джин войдет и сядет на свободное место рядом с ним, но вскоре разочаровывался, видя, что старший садится где-то в другом месте и разговаривает с одноклассником. На уроке он слушал вполуха, в основном поглядывая на часы, чтобы узнать, когда закончится урок. Время от времени поглядывая на Джина и думая о сыне, он испытывал тяжесть на сердце. Он просто хотел проведать Ен Чжэ. За обедом он извинился, сказав, что ему нужно поговорить с некоторыми учителями, на что никто не пожаловался. Они просто оставили его в покое и смотрели, как он уходит. Он вышел на улицу и съел свой обед в одиночестве, прислонившись к кирпичной стене за школой, разговаривая с Ен Чжэ и просто желая быть рядом с ним. Так продолжалось большую часть дня, нарастающее чувство сердечной боли поселилось в его груди. До математики.-
Вся эта ситуация начиналась тяжело. Намджун пришел на математику, готовый сдать домашнее задание господину Паку и немного с ним поговорить. Хотя он никогда бы в этом не признался, он уважал трудовую этику этого учителя. Намджун гордился тем, что был хорошим учеником, показывая, на что он способен. Он протянул свою работу, ожидая какой-то реакции, может быть, слов поддержки или даже сочувственного взгляда, но господин Пак только кивнул ему. Может быть, даже метнул в его сторону недовольный взгляд, если Намджун зайдет в размышлениях слишком далеко. Но опять же, парень был невероятно взвинчен, так что, возможно, ему просто померещилось. Он повернулся и пошел к своей парте, недовольный собой, сам не зная из-за чего. Примерно на полпути к цели он споткнулся о чью-то сумку с книгами, выронил папку, она раскрылась, повсюду разлетелись бумаги. — Ха! Слабак… Что? Он посмотрел на парня, который протягивал ему руку. — Ты в порядке? Извини за это. Намджун просто уставился на него в шоке. Он мог поклясться, что слышал… То положение, в котором он находился, лежа на полу, и чьи-то глаза наблюдали за ним, навеяло на него воспоминания. Воспоминания из его прошлой школы. Где Рю поставил ему подножку перед классом, и он уронил свой проект по химии. Все смеялись, пока он пытался собрать листы. «Ха! Слабак…» Рю ухмыльнулся, пнув несколько фрагментов разбросанного проекта. — Намджун! Он резко обернулся и увидел, что Джин присел на корточки позади него, положив руку ему на плечо. — Ты в порядке? Именно тогда он понял, как хрипло дышит, руки трясутся, в глазах читается страх. Это происходило снова. Он не был уверен почему, может быть, из-за стресса, но эти нежелательные чувства начали всплывать на поверхность, и он знал, что сейчас произойдет. Он отполз назад, практически упав на задницу, когда попытался встать. Его дыхание стало более прерывистым, у него закружилась голова. — И-извини, — пробормотал он, прежде чем выбежать из комнаты, оставив беспорядок и растерянного Джина на полу. Это повторялось снова, паническая атака возвращалась. И на этот раз Тэхена не было рядом, чтобы помочь ему. Намджун начал хрипеть, теряясь в вихре эмоций, разноцветных вспышек и воспоминаний, от которых у него закружилась голова. Он привалился и скатился по стене, не в силах удержаться на ногах. Почему это происходило? Почему он не мог это остановить? Внезапное тепло разлилось по его телу, Намджун поднял голову и не успел опомниться, как Джин заговорил с ним. Сначала все, что он видел, — это как шевелятся губы Джина, но постепенно движения стали складываться в слова. И он сосредоточился на этом, сосредоточился на желании услышать, что скажет Джин. — Намджун, с тобой все будет хорошо. Я здесь, и Тэхен скоро будет придет, я обещаю. Он звал Тэхена? Он даже не осознавал этого. Его дыхание начало выравниваться, пока он пытался прийти в себя. Намджун продолжал смотреть на Джина, сидящего перед ним, изучая его внешность, его темно-карие глаза, наблюдая, как его пухлые губы шевелятся в попытке утешить. — С тобой все хорошо, — мягко повторял он, пока Намджун успокаивался. — Ты в порядке. Звук шагов по линолеуму заставил Намджуна выдернуть голову из рук Джина. Тэхен бежал по коридору с беспокойством на лице. Когда он, наконец, добрался до двух фигур, сидящих на полу, он бросился к Намджуну, обнимая его так крепко, как только мог. — Мне очень жаль, — его голос звучал приглушенно, потому что он говорил в шею своего старшего брата. — Все в порядке, — выдавил из себя Намджун, глядя Джину прямо в глаза. — Джин помог мне.-
Казалось, что до остальной части друзей дошли слухи об… «инциденте» с Намджуном. Они стали лучше анализировать, о чем говорят и как они это делают. Намджуну не нравилось чувствовать себя ребенком, но он ценил их попытки поднять ему настроение. Довольно скоро неделя закончилась. Намджун выжил. Теперь он мог снова быть с Ен Чжэ и наслаждаться их совместным Рождеством. Маленькому мальчику наконец извлекли трубку, и после нескольких дней наблюдения он был готов отправиться домой.-
Намджун держал трехлетнего ребенка на одной руке, а в другой корзину с игрушками и цветами, которые ему подарили в больнице. Открыв дверь дома, все трое (отец Намджуна тоже вернулся) были встречены Тэхеном и его матерью, которые держали в руках плакат с изображением «Щенячьего патруля» и разбрасывали в воздух конфетти. Добро пожаловать домой! Ен Чжэ рассмеялся от восторга, хлопал в ладоши, прося, чтобы его опустили на пол. Тэхен быстро подхватил трехлетнего племянника на руки, а Ен Чжэ в знак признательности обнял старшего за шею. Он также поцеловал свою бабушку. Несмотря на то, что ему предстояло еще многое сделать, Намджун был просто счастлив вернуться домой, в безопасность, со здоровым сыном. Теперь все, что ему осталось сделать, это найти способ вернуть Джина, и тогда жизнь наладится полностью.