Побереги слезы

Сопротивляться он привык до последнего и сейчас без боя сдаваться не намерен. Зимние каникулы, как и любые, Бомгю любит просиживать дома, занимаясь столь важными вещами, что улица и другие локации уж точно собьют его с цели. Единственная цель на каждые каникулы и выходные — выспаться и законно побездельничать. Да, Чхве понимал, что подобная изоляция и обособленность от общества до хорошего не доведет, но и плохо ведь не сделает. Лучший друг, который терпит его бесконечную серию наглупейшийших отмазок и может с лёгкостью пресечь каждую на корню — Кан Тэхён, уехал с родителями в Японию на эти праздники, поэтому никто и ничто не остановит Бомгю в дальнейшем избегании школьных тусовок, где без друга даже в сторонке постоять не хочется. Бомгю никогда бы не признался, что ему не по душе людные места — он предпочитал сказать, что они ему просто не нравятся. Сверстники окружающие его в основном были увлечены только двумя вещами — куревом и алкоголем, что Бомгю считал несколько скучным и поверхностным. Ему нравилось глубже погружаться в исследование мира и открывать новые горизонты, в то время как его сверстники ограничивались всего лишь поверхностными увлечениями. Тэхён познакомил его с космосом. Он рассказывал о различных созвездиях и их расположении, воссоздавая в уме светозарные образы далеких звездных систем. Бомгю, в свою очередь, предпочитал насыщать свой ум знаниями из книг, часто делившись с лучшим другом рекомендациями по интересным изданиям. Он находил в них удовлетворение и вдохновение, зарождая свои собственные творческие идеи. Тем не менее, помимо чтения, Бомгю также обожал видеоигры. Они были для него способом расслабления и приключений в виртуальном мире. В такие моменты он чувствовал себя непобедимым героем, ощущая прилив энергии и волнение, когда погружался в мир множества возможностей. А еще один персонаж, который повесил на них ярлык «друзья», был очень назойливым, необычайно очаровательным и танцевал офигенно. Трио талантов, ничего не сказать. — Все же придут сегодня вечером? — спрашивает староста и президент школы по совместительству. Субин тоже не особо шумный и на переменах предпочитает засесть в кабинете ученического совета, печатая новые сценарии для очередных глупых праздников и линеек, на которые Бомгю предпочитает не ходить, ссылаясь на завалы по учебе и вечно плохое самочувствие. Одноклассники оживились и поделились на несколько лагерей: преимущественная женская половина принялась обсуждать локоны и кудри, которые будут отлично с платьем смотреться. А чем короче длина юбки, тем больше шансов на медляк. С Чхве Ёнджуном; парни на счёт одежды заморачивались меньше — они ведь не Чхве Ёнджун. Но план «как пронести алкоголь мимо учителей» был в разработке. Чхве Ёнджун на своей последней парте у двери, печатал что-то в телефоне последней модели, закусывая губу, и даже не замечал очередных мечтательных взглядов своего похожего на серую насупившуюся тучу одноклассника. Хотя, Бомгю был, пожалуй, тем самым «счастливчиком», с которым парень начал общение первым. Ёнджун вообще чудак побольше Бомгю будет. Тотально игнорирует вселенную, учителей и одноклассников, плюет на школьные правила, одевается как в последний раз, а волосы его норовят выпасть через пару окрашивание, которые сменяются по щелчку пальцев. Однако все почему-то Чхве Ёнджуна любят и боготворят, пытаясь угодить, дабы «недосягаемый принц школы» взял их в свой скудный избранный круг. Чхве Ёнджун раздражает так сильно, что сводит скулы, и глаза при его виде непроизвольно закатывались. Конечно Бомгю был в числе его воздыхателей, это просто не могло не произойти. Правда только в том, что усилий для сближения Бомгю никаких не прилагал. Стеснительный и асоциальный парнишка даже заговорить бы первым не смог, а то, что Ёнджун сам отчего-то начал липнуть к нему, как банный лист, просто дар небесный. Или проклятие. Поначалу казалось, будто тот решил насмехаться над несчастным. Правда сказать, участь Бомгю до сих пор точно не ясна, лисы это весьма хитрые и коварные существа, а Ёнджун — такой же опытный мошенник. Забрал не только последние нервные клетки, которые в обычное время уходили на беспощадного учителя физики, война с которым продолжается по сей день, но и место в его крохотном четырехкамерном. — Ты ведь пойдешь? — шепчет тот, перехватывая взгляд младшего, который восседал совсем рядом, на соседней парте. — Эй, Бомгю? Ты смотришь на меня уже с минуту, значит точно пойдешь. Куда он денется. Тэхён, правда, снова ворчать начал, мол, как Чхве Ёнджун позвал, так сразу ноги в руки и побежал к своему писаному красавчику-сердцееду, а уговоры и аргументы лучшего друга — это так, сущие пустяки. По видеозвонку Кан помогал ему выбрать из малюсенького гардероба с совершенно неподходящими для таких тусовок вещами что-то, что хоть немного впишется в дресс-код. Бомгю с камнем на сердце отказался от повседневного стиля аля я одеваюсь комфортно, а не модно, отстаньте пожалуйста. Смог отвоевать свои серые широкие джинсы, а в оставшихся вещах старшего брата, который теперь живет в общежитие при университете, чтобы не ездить через весь город, смог найти полупрозрачную голубую рубашку с поясом. Откуда у того была эта симпатичная вещица — загадка, но Бомгю крупно повезло. Когда образ Бомгю наконец устроил внутреннего критика Тэхёна, можно было выдвигаться в школу, дорога до которой занимала минут пятнадцать пешком. Охранник на входе отчего-то заставил показать содержимое рюкзака и, обнаружив там обычные наушники, жвачку и кошелек, тот разочарованно вздохнул из-за того, что отобрать ничего алкогольного у Чхве не выйдет, и пропустил, наконец, бедного трезвенника в холл. Школьный спортивный зал был заполнен полумраком, погруженным в мягкое свечение разноцветных огней. Ёлка, изящно украшенная дешевыми игрушками, стояла в центре помещения, создавая праздничную атмосферу. Однако для Бомгю, этот вечер на рождественской дискотеке был неприятным испытанием. Громкая трендовая музыка, которая проникала сквозь толпу подростков, дробила его нервы. Он раньше не любил такой стиль и сейчас это только усиливало его недовольство. Пьяные подростки, шумно и безответственно веселящиеся, создавали хаос в зале. Они кричали, плясали и нагло не соблюдали элементарные правила поведения. В таких моментах Бомгю задавался вопросом, что делает он здесь и почему никто не контролирует ситуацию. Субин, обещавший следить за вечеринкой, поддавшись порыву, затерялся где-то в кружащейся толпе. Вот тебе и ответственность. Единственная тусклая лампа слегка помаргивала в такт с остатками здравого смысла Бомгю. Они отбивали сигнал сос. Покинуть помещение хотелось ровно до того момента, как блестящие серебристые пайетки, гармонично переливающиеся и смешивающиеся с елочными игрушками и гирляндами, не ослепили все вокруг и теперь взгляд Бомгю был прикован четко на этом блестящем рыжем негоднике, который и стал инициатором его похода сюда. Ёнджун великолепен. Как всегда. Черт бы побрал этого Чхве! Вырядился, как павлин, расправил свой хвост и притянул к своей персоне взгляды каждого. Был бы тут Тэхён, то обязательно отвесил шутку про «выпендрёжника» а потом бы присоединился к плавным танцам рыжего, ведь в их лузерскую неудачную команду Ёнджун был принят сразу же, как заговорил с ними в первый учебный день. Утонченно и развязно двигаясь под очередную попсу в колонках, Ёнджун словно не замечал никого вокруг. Ему нравится внимание, которым его одаривают все, кому не лень, а поколение нынче старательное пошло. Правда вот, завидев паренька, что выглядел темнее тучи, со скрещенными на груди руками и острым взглядом, которым сверлил его уже не первую минуту, Ёнджун улыбнулся, оскалив белоснежный ряд зубов, и в припрыжку поскакал к насупившемуся «другу». — Йоу, Бомгю, милашка, ты все-таки пришел! — Куда бы я делся, когда назойливая муха жужжала надо мной всю дорогу до дома. — сетует он, поправляя непослушные волосы. Бомгю всегда тщился казаться независимым и полностью незаинтересованным. Однако вместо того, чтобы это у него получалось, он скорее вызывал жуткое отвращение своим поведением. Он был уверен, что Ёнджун раскусил его давным-давно, с самого первого брошенного в его сторону затуманенного взгляда или типа того. Ёнджун, безусловно, не испытывал никакого романтического интереса к Бомгю на сотню процентов, иначе этого всего дурацкого бантера между ними не было бы, и все давно было бы в порядке. Ёнджун считал Бомгю своим другом. Какая честь! Но действительно ли Бомгю нуждается в такой дружбе? Ответ очевиден — нет. Итак, шумный спортивный зал, интимный полумрак, который нагоняет скорее жуть, а не праздничную атмосферу, запахи парфюмов, смешанные с алкоголем и запахом электронных сигарет. И гвоздь программы — Чхве Ёнджун, бесцеремонно схвативший безынициативного, немного напуганного Бомгю за руку, ведущий того в эпицентр всего танцующего безумия. Пути назад уже не было, поэтому Бомгю позволяет кружить себя, касаться талии, рук, шеи, пьяно смеяться со всяких неважных глупостей в покрасневшие уши, губами слабо проходясь по мочке. Друзья, друзья, друзья, они друзья, дру… Черт! Девушки, те самые, которые жаждут внимания Ёнджуна, но, к их сожалению, не получают от него ничего, ошеломленно наблюдают за ним и Бомгю вместе. Они никогда не считали Бомгю конкурентом. Во-первых, он парень, и такой идеальный, как Ёнджун, не может быть геем. А во-вторых, Бомгю выглядит как фрик, далеко не на уровне Ёнджуна. Девушки уверены, что тот общается с ним из жалости. Бомгю устал. И даже раздражен. Он приближает свою голову к Ёнджуну, еще ближе, несмотря на то, что расстояние между ними и без того было крайне маленьким. И шепчет: — Позволь мне сделать кое-что? — Если это сделаешь не ты, то я могу оказаться быстрее. Слов больше и не потребовалось. Бомгю губами врезается в пухлые губы напротив в неумелом поцелуе. Ёнджун вымазался очередным липким и переливающимся блеском, который попробовать хотелось уже давно. Химозно. Клубничкой отдает. Полностью в стиле рыжей бестии. Разочарованные возгласы, сопровождающиеся разъяренными и презрительными взглядами, совершенно парней не беспокоили, а скорее и вовсе придавали большего стимула и напора. Поцелуй между ними не вызывал никаких отрицательных эмоций и не казался непристойным или похабным. Напротив, для Бомгю это был новый и незабываемый опыт — он еще никогда не ощущал такого трепета и нежности. Конечно, ему было не с чем сравнивать, ведь это был его первый поцелуй. Ёнджун выглядит знатоком, по крайней мере в глазах других уж точно. Он окольцовывает талию Бомгю, которая совершенно не походит на хрупкие девичьи – он ведь парень, и от этого жарче становилось вдвойне. Ёнджун чмокает его в нос, отстраняясь, чтобы отдышаться и улыбается так глупо, как может только он. — Предлагаю покинуть помещение, пока нас никто не прибил. — Будто тебя это волнует. — Меня теперь не особо, а вот твоим фанаткам явно все это не по душе. — Ты сам это начал, и вообще, вон Субину кажется нравится. — Ёнджун кивает в сторону столиков с напитками, которые оккупировал староста, а тот в свою очередь, ловя заинтересованный взгляд Бомгю показывает палец вверх и улыбается, а Хюнин Кай, что учится на год младше без стеснения обнимает Субина за талию, а голову умостил на его плече. — Да он и сам недалеко ушел, я посмотрю. — Это было очевидно. — не дожидаясь продолжения диалога, слова которого из-за громкой музыки и чужой болтовни расслышать было с трудом, Ёнджун, не расцепляя их руки движется с места в направлении выхода, протискиваясь между заинтересованными и сующими свой нос куда не следует подростками. Пробираясь по пустующим и темным коридорам, пробегая зеркальный зал на втором этаже, Бомгю цепляется за собственное отражение. Он не один. Красиво и странно одновременно. Будто две совершенно разные вселенные столкнулись, собираясь в одну, сбивая время и прочие пространственные физические штуковины, о существовании которых Бомгю думать совершенно не хочется. Зато мельком рассмотреть их с Ёнджуном раскрасневшиеся губы и сплетенные в замок пальцы — это действительно важно сейчас. — Если ты не скажешь да на предложение встречаться, то я расплачусь. — наигранно дует губы Ёнджун, останавливаясь прямо напротив зеркал, смотря в глаза поддельного Бомгю напротив. — Побереги слезы. Отражения в зеркале нагло копировали их повадки, и теперь поцелуи получал не только Бомгю, стоящий посреди коридора, но и его отражение на другой стороне гладкой поверхности.