* * *
В преддверии праздника природа оказалась куда добрее мрачного соседа. Щедрой рукой она одаривала город мягкими тёплыми снегопадами. Снег шёл почти не переставая вторые сутки, уйдя на работу двадцать третьего утром, уже к вечеру Арагорн не узнал город — выбрался выпить кофе и съесть горячую булочку из пекарни за квартал от больницы и едва пробрался туда сквозь сугробы. В приёмном покое ругались ребята со скорой — машины вязли в снегу, город стоял в пробках. Как всегда, утром со смены уйти во время не удалось. В сочельник из больницы Арагорн выбрался только за полдень, но был весел — коллеги выпили за Рождество, поздравили тех, с кем в праздники не увидятся, обменялись подарками. По дороге домой Арагорн зашёл в пару магазинов, купил пирог с орехами и цукатами, фруктов, перебросился парой слов со встреченными знакомыми. Уже стемнело, когда он добрался до дома, предвкушая диван, старые чёрно-белые комедии, бутылочку скотча… Сунув в руку в карман, он обнаружил его пустым. Ключа от квартиры не оказалось. Должно быть, забыт на работе. Или выпал, пока Арагорн туда-сюда тягал перчатки в магазинах. Или вывалился там, где Арагорн поскользнулся и чуть не улетел в сугроб вместе с пирогом и апельсинами. Вечер мгновенно перестал быть волшебным. Вместо уютной квартиры и компании Метро Голден Майерс, встречать Рождество предстояло на лестничной площадке. Как назло разрядился телефон, ещё добираясь домой Арагорн экономил последние крупицы заряда, но древний аппарат совершенно не выносил температуры ниже нуля, как ноющий старик с подагрой. Ни вызвать службу спасения, чтобы вскрыли замок, ни такси до отеля — и толку, вряд ли в приличных отелях есть хоть один свободный номер на Рождество — ни позвонить друзьям. Арагорн взглядом буравил дверь, прикидывая в уме, достаточно ли она хлипкая, чтобы он мог вскрыть её своими силами. Потом подумал, что можно занять инструменты у Боромира. Ну конечно! Боромир! Он говорил, что на Рождество едет к отцу, но сочельник, кажется, собирался провести дома. У него можно попросить зарядник для телефона и… ну хоть посидеть в прихожей на табуретке, а не на ступеньках в подъезде. Арагорн позвонил в соседнюю дверь. Надежда на рождественское чудо в нём вновь затеплилась, ожило воспоминание о пироге. Жаль, что скотч остался в запертой квартире, но, если Боромир будет так добр, что приютит бездомного на эту ночь, утром Арагорн отдаст ему полную бутылку. Боромир открыл не сразу. Однако, когда дверь всё-таки распахнулась, роняя луч света на отчаявшегося странника, он не выглядел сонным, напротив: собранным, внимательным, но не очень дружелюбным. — Что у тебя стряслось? — спросил он, не утруждая себя приветствием. — Ключи потерял, — признался Арагорн, улыбаясь и откровенно любуясь. — И телефон сел. Он кратко обрисовал ситуацию, в которую угодил. Боромир вздохнул, возвёл очи к потолку, кого-то мысленно проклял, судя по всему. Потом махнул рукой, приглашая гостя в дом. — Оставайся, — сказал он. Квартира Боромира была меньше, чем у Арагорна, всего одна комната, кухня, крошечная прихожая и узкий тёмный коридор, утыкающийся в ванную. Чувствовалась попытка придать этому месту немного стиля, но без плана, дизайнера и постоянного поддержания эстетики квартира давно превратилась в уютную нору чистоплотного холостяка. Большая комната, разделённая надвое высокой перегородкой из деревянных реек, служила одновременно и спальней, и гостиной. По перегородке вились какие-то лианы с тёмно-зелёными ажурными листьями, Арагорн даже подошёл рассмотреть и потрогать — они были настоящими! Вот уж кого нельзя было заподозрить в умении обращаться с капризной флорой, так это Боромира — аскетичного и сурового как те самые сторожевые и служебные псы, которых он дрессировал. За перегородкой у стены стояла кровать — небольшая полуторка с высоким матрасом — прикроватный столик, костюмная вешалка. В гостиной зоне расположился диван, журнальный стол, пара книжных шкафов и телевизор на комоде между ними. У стенки, прикрывая собой задвинутую в угол сложенную сушилку для белья, стояла та самая наглая ёлка, бесцеремонно захватывая пространство и сердце владельца квартиры. На ветках её поблёскивали конфеты в ярких обёртках и самодельные снежинки из бумаги. Арагорн улыбнулся, представляя, как Боромир вырезает эти снежинки, высунув язык от усердия и смахивая бумагу с дивана на ковёр. Боромир, пригласив гостя располагаться как дома, исчез где-то в недрах квартиры. Арагорн отнёс прихваченную снедь в кухню, помыл фрукты, развернул и нарезал пирог, краем глаза заглянул в холодильник, прикидывая, можно ли будет попроситься утром похозяйничать и что-нибудь приготовить. Боромир всё не появлялся. Арагорн накрыл трапезу на двоих в гостиной, поставил на зарядку телефон. Ему показалось, что под одной из диванных подушек лежит скомканный клок упаковочной бумаги красно-зелёного цвета. Похоже, Боромир уже начал открывать подарки. Чтобы скрасить неловкость тишины, Арагорн пошарил возле телевизора и на диване, нашёл какой-то пульт. Телевизор — это отличная идея для не слишком хорошо знакомой компании, можно просто смотреть в экран и не обязательно разговаривать, хотя бы сначала. Но в тот момент, когда в попытках разобраться с незнакомой техникой Арагорн нажал пару кнопок, произошло кое-что странное. Телевизор всё так же был глух и нем. Но в противоположном конце квартиры раздался звук падения чего-то небольшого, но хрупкого, треск осыпающихся осколков и приглушённый стон. — Боромир? — встревоженно позвал Арагорн. Кажется, звук доносился из ванной. — Всё нормально? — Куда ты полез? — рявкнул Боромир. Голос его был приглушён закрытой дверью, но в нём слышалось негодование. — Хотел включить телевизор, — ответил Арагорн. — Ничего не трогай! Арагорн нашёл на пульте, который подмигивал ему огоньками, кнопку «выкл» и нажал. Пульт погас. Арагорна же посетила безумная догадка, что же включается этими кнопками. Он залез под подушку и вытащил обёртку и коробку в плотном чёрном пакете. Коробка оказалась из-под интимной игрушки вибрирующего характера, броские заголовки на вкладыше обещали незабываемые ощущения для одиночек и пар, разнообразие игр с передачей контроля и новые горизонты ощущений. Арагорн усмехнулся и снова включил игрушку. Минуту было тихо, Арагорн даже подумал, что Боромир успел избавиться от игрушки. Но потом раздался новый приглушённый стон и вскрик: «Выключи!». Злости в голосе не слышалось, вероятно, все эмоции Боромира сейчас сосредоточились на тех самых «новых ощущениях». Арагорн подозревал, что не все из них приятные. Единственной причиной, по которой Боромир до сих пор не вынул игрушку — кроме очевидного приглашения в постель для нежданного гостя, что совершенно невероятно — была физическая невозможность это сделать. Должно быть, именно стук в дверь вызвал испуг и спазм, а если к тому же смазки было недостаточно… — Открой дверь, — попросил Арагорн. Он стоял привалившись плечом к стене коридора, прислушиваясь к шебуршанию в ванной. — Думаю, я прав, тебе нужна помощь квалифицированного врача. — Пошёл в жопу, — пробурчал голос за дверью. — Именно так. Замок щёлкнул, дверь приоткрылась на щёлочку, Арагорн тут же её прихватил и распахнул, чтобы Боромир не передумал. Тот стоял держась одной рукой за край раковины, бледный, взъерошенный, напряжённый, с тёмным румянцем стыда на скулах. — Эта штука полностью внутрь провалилась? — осторожно спросил Арагорн. — Нет, — ответил Боромир, глядя в сторону. — Там есть ограничитель. Но основание широкое, и я… — Понятно. И смазки было недостаточно, судя по всему. — Там был пакетик в комплекте. — И только? — удивился Арагорн. — Ты не покупал смазку отдельно? Ты вообще раньше это делал? — Не с игрушками. — Следовало остановить выбор на анатомически знакомой форме, — покачал головой Арагорн. — Или ты не сам выбирал подарок? — Сам, — Боромир всё ещё не смотрел на него, с каждой фразой всё больше краснея. — Подарил сам себе. — И открыл подарок раньше времени. Тебе уже напомнили в супермаркете, что традиции важны и их несоблюдение ведёт к непредсказуемым последствиям, — Арагорн улыбнулся. Боромир впервые за эти несколько минут вскинул голову и посмотрел на него с немым обещанием свернуть в бараний рог. В достаточное количество оборотов, чтобы болтливый язык засунуть владельцу же языка в задницу. — Убьёшь меня потом, — пообещал Арагорн. — А сейчас иди в комнату, раздевайся и ложись на диван. А я найду, чем тебя смазать. — Оливковое масло есть на кухне, — буркнул Боромир. — Замечательно. Жаль, что ты не подумал об этом загодя. К обещанию акробатических упражнений добавилось ещё одно — зафиксировать в таком положении на ближайшие лет сто. Боромир молча прошёл в комнату. Молча, но морщась, держась за стенку и осторожно переставляя ноги. Да уж, незабываемые ощущения… Арагорн отыскал в шкафчике бутылку масла, тщательно вымыл руки, прихватил из ванной полотенце. В комнате у рождественской ёлки его ждало воистину волшебное зрелище. На диване, лицом в подушки, словно надеясь задохнуться и избежать позора, лежал восхитительный полуобнажённый мужчина. Резинка пижамных штанов была спущена чуть ниже ягодиц, под бёдра подложена подушка — бери-не хочу. — Сними футболку, пожалуйста, — сказал Арагорн. Боромир приподнялся, бросил вопросительный взгляд, вздохнул совсем обречённо, стащил с себя футболку и кинул комком на пол. Арагорн её подобрал и расправил на спинке дивана. И уставил на картинку и надпись, которые впервые за вечер разглядел. Портрет Зигмунда Фрейда с чашкой чая сопровождала интригующая фраза «всё тайное становится неврозом». — Как это правильно и своевременно, — сказал Арагорн. В ответ раздалось совершенно неразборчивое «бу-бу-бу» откуда-то из подушек, куда Боромир сунул голову как страус. — Что, прости? — Лучше бы я утром в хирургию поехал, — рыкнул Боромир. — Там бы надо мной просто поржали. Без лекций! — Всё, я молчу, — с тёплой усмешкой ответил Арагорн. Он устроился на диване меж разведённых ног Боромира, вылил на руки немного масла, согрел и положил ладони на подставленные ягодицы. В ложбинке между сверкал наконечник коварной игрушки, круглая бляшка, напоминающая дверную ручку с цветным кристаллом. Только потяни и откроются врата рая… Романтическая чушь из бульварных романов, где мелькают жезлы, пещеры, жемчужины и прочие сомнительные сокровища, заиграла новыми красками. Возбуждение, которое ощущал Арагорн, тоже было новым, не ярким, сильным до боли, заставляющим кровь стучать в висках, но тёплым, ровным, как пламя свечи, согревающим, оно требовало длящейся нежности, а не скорой разрядки. Вместо того, чтобы силой доставать игрушку или усердно разминать сжимающие её мускулы, Арагорн принялся мягко поглаживать бёдра, поясницу и спину Боромира. Тот что-то удивлённо буркнул, но не протестовал. Белые плечи, усыпанные веснушками, притягивали Арагорна ничуть не меньше округлых крепких ягодиц. Самое сложное было удержаться и не ёрзать, прижимаясь пахом, пока длится массаж шеи и спины. Арагорн сжал и помассировал несколько точек у основания черепа, надавил на позвонки, заставил Боромира потянуть затылок и был награждён тихим стоном. Потом лопатки и плечи — каждая забитая мышца, закаменевшая жилка — растереть, размять, согреть. Порозовевшая кожа в слабом блеске впитывающегося масла напоминала дорогой мрамор, сияющий как зеркало в умелых руках мастера. Боромир дышал глубоко и ровно, кажется, он совершенно успокоился. Напряжённое тело стало податливым, отвечающим на ласку и теплоту, он без стеснения отводил в сторону колени, чтобы дать Арагорну доступ к внутренней стороне бёдер. Паха Арагорн намеренно не касался, чтобы не вызвать новый спазм чрезмерным возбуждением, а пока лёгкое увеличение кровотока и капля эротического напряжения делали мускулы эластичными и мягкими. Тикали часы на стене, мерцала на ёлке гирлянда маленькими золотыми звёздами, приближалась полночь. Фрейд со спинки дивана со снисходительной улыбкой наблюдал за двумя людьми. Пижамные штаны Боромира давно валялись в углу за подушками, свитер Арагорна там же — в комнате стало слишком тепло. Арагорн чуткими пальцами оглаживал коленные чашечки и жилки под коленом, сжимал ладони на икроножной мышце, заставляя кровь подниматься по венам, унося с собой усталость и тяжесть. Закончив с левой ногой, проделал то же самое с правой и снова поднялся к бёдрам, доверчиво расставленным. Спазм анального сфинктера прошёл, колечко мышц поблёскивало от стекающего в ложбинку масла, дрогнуло, но не сжалось вокруг игрушки как раньше сталью. Арагорн налил ещё масла, осторожными поглаживаниями сдвигал и приподнимал края, пока два пальца не провалились внутрь. Арагорн нащупал широкое основание игрушки, добавил ещё масла, смазал стенки отверстия изнутри и сам пробку, на сколько доставал, не причиняя дискомфорта, и осторожно потянул игрушку. Она вышла практически без усилий. Это было нечто, напоминающее свёклу — тёмно-фиолетового цвета, округлое, довольно крупное у основания, с длинным гибким кончиком — вероятно он и вибрировал при нажатии кнопок на пульте. При должной сноровке такое хитроумное приспособление действительно могло доставить удовольствие, стимулируя простату, рецепторы растяжения и стенки с помощью щупа и мелких пупырышек. Новичка же она предсказуемо привела в неловкую ситуацию. — Всё, ты свободен, — тихо сказал Арагорн, наклоняясь к Боромиру и целуя его в затылок. Он сомневался, что Боромир его услышит, он практически не двигался последние полчаса и казался совершенно расслабленным, будто спящим. Но тут же открыл глаза, как разбуженный дракон, повернул голову и уставился на игрушку в руках как на личного врага. Потом перевёл взгляд на Арагорна. — Куда собрался? — спросил он. Арагорн уже поднимался с дивана, отложил игрушку на столик. — Подать тебе штаны, — ответил Арагорн. — Лучше снимай свои. — Боромир развернулся, потянулся, выгнулся всем телом, как кот, и остался лежать на подушках теперь уже на спине с разведёнными коленками. — Тебе особое приглашение нужно? — Ты уверен? — с сомнением и внутренним ликованием спросил Арагорн. — Я планировал на сегодня оргазмы. Ты — провести вечер не на лестничной площадке. Меня изнасиловал электрический любовник, а ты потерял ключи. Планы рухнули и перемешались, но мы всё ещё можем получить удовольствие, верно? — Тебе не нужен электрический любовник, — сказал Арагорн, опускаясь на колени и дивана и склоняясь к лицу Боромира. — За стенкой живёт настоящий, достаточно было постучать в соседнюю дверь. Этот поцелуй сильно отличался от поцелуя под омелой в магазине. Глубокий, медленный, чувственный, разжигающий страсть и обещающий продолжение. Они занимались любовью на ковре, потому что диван был слишком мал и узок. Арагорн брал, то нежно и ласково, то напористо и грубо, Боромир отдавался, с охотой и нарочитым сопротивлением. Дядюшка Фрейд улыбался, смотря на них со спинки дивана, ёлка колола Арагорна в поясницу. Очнулись они, только услышав на улице хлопки фейерверков. Часы показывали начало первого, Рождество наступило. Арагорн обнимал Боромира, лежавшего головой у него на плече, тот сопел, будто собирался уснуть. Арагорн его потормошил. — Давай хоть шампанского выпьем, — сказал он. — На кухне во льду. Теперь уже в воде наверно. Доползёшь — захвати для меня бокал. — Не встанешь? — Хоть расстреливай, я не встану, — Боромир скатился с плеча Арагорна, и попытался пнуть коленом в сторону кухни. — Принеси мне сюда, под ёлку. Со стороны могло бы показаться, что эти двое безбожно пьяны в святой праздник. Всё правда, но пьяны они были друг другом. Они пили уже тёплое шампанское нагишом на ковре под ёлкой, Боромир швырнул пробку от бутылки в лицо чересчур понимающе смотрящего Фрейда. А утром Арагорн вызвал службу открывания замков, Боромир подтвердил приехавшим специалистам, что перед ними действительно хозяин квартиры и его сосед, Арагорна впустили, наконец, в дом родной. Он переоделся, прихватил виски, индейку из холодильника, остатки пирога и вышел на площадку, где его ждал Боромир. На празднование Рождества в дом его отца за городом они поехали вместе.Часть 1
31 декабря 2023 г. в 15:23
Арагорн медленно брёл по заснеженным улицам, засунув руки в карманы пальто. Ветер совершенно стих, лёгкий морозец щипал нос и щёки, снегопад, усиливающийся с каждой минутой, делал город похожим на праздничную открытку. Смена в больнице закончилась в восемь утра, но выбраться с работы удалось только к полудню — в период праздников у врачей всегда много работы.
Вместо того чтобы нырнуть в метро, в затхлое облако запахов металла и мазута, Арагорн решил пройти несколько остановок пешком. Улицы были полны праздника, разговоров, музыки, смеха. Из открытых дверей лавочек доносились ароматы яблок в карамели, выпечки и кофе, с уличных лотков продавали апельсины и мандарины, тут же рядом живые ёлки в кадках протягивали к прохожим зелёные лапки. Даже надоедливые промоутеры, раздающие бесполезную макулатуру, что оседает в ближайших урнах, сегодня не вызывали раздражения — одетые как Санта Клаус, они желали весёлого Рождества и всех благ, кричали «хо-хо-хо» и пританцовывали в ритм Синатры.
Лицо одного из этих молодых старичков в красных костюмах показалось Арагорну знакомым. Он даже вернулся на несколько шагов и протянул руку за листовкой второй раз. Сомнений не осталось. Это был Боромир!
Арагорн не так давно переехал в новую квартиру, с соседями ещё не знался, но этого заприметил сразу. Дверь его квартиры выходила на ту же лестничную площадку, несколько раз довелось переброситься приветствием по утрам, придержать лифт, иногда Арагорн занимал у него инструменты — ремонт, как известно, нельзя закончить, можно только прекратить. Боромир не производил впечатление чересчур дружелюбного человека, был молчалив, сдержан, но на просьбу никогда не отказывал. А вот попытки помочь ему пресекал ворчанием «катись куда шёл». Получая отповедь, Арагорн отходил на безопасное расстояние, чтобы через пару дней сделать новую попытку приблизиться.
Боромир было молод — моложе самого Арагорна — хорош собой, неприветлив до умилительности. Впрочем, возможно, Арагорн считал ворчание милым потому, что Боромир ему нравился. Нравились его серо-зелёные глаза, вечно растрёпанные волосы — неровно отрастающая стрижка, давно ставшая воспоминанием — светлая щетина, руки в пластыре и царапинах, длиннющие ноги, умение послать одним взглядом и удивительная светлая улыбка, редкая, как луч солнца в пасмурном городе.
— Всё, день пошёл по… — Боромир не договорил, вырвал из рук широко улыбающегося Арагорна листовку, которую только что не глядя сунул. — Как будто мало было.
— Эй, ты, кажется, должен их раздавать, — напомнил Арагорн. Боромир проклял его, судя по выражения лица, но бумажку вернул. — Собачий приют? — Арагорн вчитался в рекламку. — Ты же вроде в полицейском управлении кинолог?
— Да. Но кроме того, — Боромир махнул пачкой листовок в руке. В другой у него была железная банка с рисунком одноглазого пёсика с забинтованной лапой.
— Хорошо, я хочу пожертвовать на приют, — с готовностью откликнулся Арагорн и вытащил из кармана смятую бумажку. Не очень большая сумма, но явно больше того, что уже звенело в банке.
Боромир молча принял пожертвование. И так же молча указал направление, куда теперь идти доброму самаритянину. Арагорн удержал чуть было не сорвавшееся с языка приглашение погреться и выпить кофе, судя по побелевшим губам, доблестный волонтёр уже основательно замёрз. Арагорн просто зашёл в ближайшую кофейню, взял большой стакан горячего кофе и сунул его в руку Боромиру, в третий раз проходя мимо. И наконец отправился домой, спать.
Вечером его разбудил звонок в дверь. Парень в форме курьера одного из супермаркетов поблизости, спросил, дома ли сосед — не отвечает на звонки и стук в дверь. Арагорн выглянул на лестничную площадку. В этот самый момент у курьера брякнул телефон, тот поднял трубку, пробурчал «ага, угу, хорошо», сбросил вызов и оставил пакет у порога.
— Сказал заберёт, — юноша пожал плечами и вызвал лифт, его работа закончилась и выяснять, почему заказчик не способен дойти до двери, не его забота.
Арагорн же почувствовал тревогу, и все опасения подтвердились, когда соседская дверь отворилась и на пороге появился заспанный Боромир, громко шмыгающий носом. В мятой пижаме, с мятым лицом, ещё более лохматый, чем обычно, с тяжёлым взглядом глубоко простуженного человека.
— Готов, — проворчал Арагорн, наблюдая за ним со своего порога.
— Пошёл в жопу, — огрызнулся Боромир. Посыл был подпорчен глухим насморочным тоном. — Завтра буду в порядке.
— У тебя есть какие-то лекарства? Может, сбегать в аптеку?
Боромир молча подхватил пакет и захлопнул дверь, проигнорировав последний вопрос. Арагорн прикрыл свою дверь, прошёл к шкафчику с аптечкой, перерыл закрома. Сапожник без сапог, как говорится — аптечка содержала в себе скальпели, бинты, иглы-бабочки, зажимы, пачку стерильных перчаток и блистер просроченного парацетамола.
Движимый внезапно нахлынувшим стремлением спасти нуждающегося в помощи даже против его воли, Арагорн наспех оделся и сбегал в дежурную аптеку, благо та находилась буквально за углом. Купил порошки от простуды, капли от насморка, на всякий случай леденцов для горла и пачку носовых платков. А в круглосуточном магазинчике рядом — горячий шоколад в пакетиках.
Боромир снова не сразу открыл дверь. Выглядел он всё таким же несчастным и бледным, воззрился на Арагорна с удивлением и даже не заметил пакет в его руках. А когда понял, что ему принесли лекарства, отпрянул, словно испугавшись. Арагорн не стал слушать возражений.
— Выпей порошки, заешь чем-нибудь вкусным и ложись спать.
— Что я тебе должен за это? — спросил Боромир, в смятении таращась на пакет и его содержимое.
— Выполнить рекомендации врача, — сказал Арагорн с теплотой в голосе. — А то собачий приют осиротеет.
— Я просто замёрз, — словно бы оправдываясь пробормотал Боромир, взял пакет, скомкано извинился и захлопнул дверь. Арагорн подозревал, что лекарства он откажется пить из вредности.
Весь следующий день Боромира было ни видно, ни слышно. Арагорн хотел позвонить к нему, но потом решил, что чересчур навязчив, в конце концов, от банальной простуды ещё никто не умирал, да и переживающих друзей у Боромира хватает. В такие дни хочется лежать под одеялом, смотреть сериалы, не вникая в сюжет, пить чай и никого не видеть. Это лечит лучше кислых порошков.
А возвращаясь с очередных суток в больнице Арагорн нашёл под своей дверью коробку с уже остывшей пиццей. Даже повторно разогретая она оказалась невероятно вкусной, во многом потому, что на крышке коробки был прилеплен клейкий стикер с надписью «Я воскрес твоими молитвами. Спасибо, Б».
Между тем стремительно приближалось Рождество. Улицы и торговые центры принаряжались к празднику с таким усердием, что казалось, будто на город мишурой стошнило стадо новогодних оленей.
Арагорн не планировал праздновать на широкую ногу, но устроить себе уютный вечер Сочельника не отказался. Нужно было купить что-нибудь вкусное, и бутылочку хорошего алкоголя, отправить в морозилку лёд, выбрать кино. Но сначала — битва за зелёный горошек. Тот самый подвиг Геракла, о котором умалчивают. Потому что не подвиг — герой получил в очереди клюкой по почкам и больше в разгар предпраздничного ажиотажа по супермаркетам не шляется.
Арагорну ещё не все почки отбили. Утром двадцать второго декабря он храбро отправился в ближайший торговый центр, впихнул машину с самого края парковки, чтобы потом суметь выехать, когда парковаться начнут сикось-накось. Толкая тележку среди рядов, он старался уворачиваться от состязающихся в скорости покупок и пореже смотреть на полки, чтобы не отвлекаться от списка.
Внимание его резко привлекла тихая неразборчивая брань. В отделе кормов для домашних животных было непривычно пусто — возможно потому, что братья наши меньшие в мудрости своей игнорируют маркетинговые устремления. Один только человек нашёлся здесь, и это был Боромир. В очень интересной позе. Стоя на четвереньках, он вытаскивал с самой нижней полки в самый дальний ряд засунутый огромный мешок собачьего корма. Второй такой же, по прикидкам, килограмм на пятнадцать, уже был водружён в тележку.
— Помочь? — спросил Арагорн, едва сдерживая смех и откровенно любуясь представленной его взору пятой точкой, обтянутой уютными клетчатыми брюками.
— Сгинь, — прорычал из недр стеллажа обладатель соблазнительной части тела.
Он вынырнул, чихнул, вытянул мешок, Арагорн поторопился поддержать ношу, подхватил и бросил в тележку. Боромир поднялся на ноги, отряхнул брюки.
— Привет, — кивнул он и пожал протянутую руку. — Спасибо ещё раз за лекарства.
— Я получил пиццу, — улыбнулся Арагорн.
Они двинулись между рядами вместе, толкая перед собой тележки. Боромир прихватил ещё капли от блох и связку мячиков для тенниса, Арагорн — багет, масло и помидорки-черри.
— Это, между прочим, частью и на твоё пожертвование, — сказал Боромир, кивая на свою тележку. — Чтоб знал, всë идёт на целевые расходы.
— Мне бы и в голову не пришло требовать отчёта, — отмахнулся Арагорн.
Возле касс было шумно, людно как на вокзале, когда с одной платформы уходят два поезда в разные концы. Все толкались, ругались, извинялись, желали друг другу счастливого рождества и подавиться праздничным печеньем.
Арагорн с обречённым видом рассматривал длинные очереди, когда рядом раздался радостный визг. Три девчонки в коротких юбках (в декабре? Клиенты отделения урологии), цветных гольфиках, косолапящие, чтобы казаться младше, смотрели на него и Боромира, хихикали, сучили ножками.
— Омела! — выкрикнула одна из девочек, беззастенчиво ткнув пальцем куда-то чуть выше головы Арагорна.
Тот поднял взгляд. С высокого потолка магазина действительно тут и там свисали колокольчики, мишура, гирлянды и шары. И омела — искусственная или настоящая, чёрт её знает.
— Вы должны поцеловаться! — вторила подруге другая девочка, в шапке с кошачьими ушками. — Это традиция!
Арагорн перевёл взгляд на Боромира. Судя по выражению лица, он собирался прямо сейчас доказать, что любит только собак и в целом разделяет их ненависть к кошкам.
— Поцелуйтесь, поцелуйтесь, поцелуйтесь! — звенели противные звонкие голоса как связка пустых консервных банок на хвосте бродячего кошака.
— Они не заткнутся, — тихо сказал Арагорн.
— В детской неврологии день открытых дверей? — пробурчал Боромир. — Как называется эта болезнь?
— Это мода, — со смешком ответил Арагорн.
— Я отказываюсь потакать безумию.
— Не можешь победить — возглавь, — Арагорн пожал плечами. — Но они не заткнутся.
Боромир хотел было толкнуть свою тележку, продвинуться в очереди, но одна из девчонок поставила под колесо тонюсенькую ножку в тяжёлом ботинке на толстой подошве.
— Так нельзя! — выдала она с обидой, как будто мультик не показали. — Традиции надо соблюдать!
— Хорошо, — прорычал Боромир, повернулся к Арагорну. — Пообещай, что никогда мне об этом не напомнишь…
Он закрыл глаза и на одно мгновение ткнулся плотно сжатыми губами в губы Арагорна. Поцелуем это не назвать даже с натяжкой, но избалованную молодёжь удовлетворило. Они запищали, захлопали в ладоши и умчались куда-то в отдел сладостей за мармеладками.
Остаток времени в очереди прошёл в молчании. Боромир подождал Арагорна у кассы, даже помог сложить покупки в пакеты, но не сказал при этом ни слова. Первым заговорил Арагорн и уже на парковке.
— Подбросить тебя? Ты же без машины?
— На такси, — отмахнулся Боромир. — Это в приют отвезти надо.
— Ну я бы и отвёз.
— За один поцелуй? — Боромир усмехнулся, но получилось как-то не очень весело. Арагорн силился разгадать эмоции, прозвучавшие в голосе, и не мог. — Я не настолько дорогая куртизанка.
— И целуешься ужасно, — кивнул Арагорн. — Но это, пожалуй, было лучшее, что случилось со мной в декабре.
— Какая же хреновая у тебя жизнь, — проворчал Боромир и толкнул свою телегу, гружённую гуманитарной помощью для хвостатых, к выезду с площадки.
Домой он вернулся очень поздно. Арагорн поймал себя на мысли, что всё время прислушивается к шуму на лестничной площадке, ждёт гула лифта и шагов. Он так и не сменил дверь, очень дешёвую, оставшуюся от предыдущих жильцов — тонкую как картонка. И теперь мог слышать, как Боромир сопит у своей двери, шуршит пакетами и бренчит ключами с такой ясностью, как будто это происходило с его прихожей. Арагорн приоткрыл дверь.
Узкий коридор почти полностью перекрывала ёлка. Небольшая, но очень пышная, разлапистая. Верёвка, державшая её, порвалась, стяжка лопнула, ветки рассыпались, и теперь Боромир отчаянно пытался не помять главный символ праздника, войти домой и втащить туда ёлку.
— Давай подержу, — подоспел Арагорн, подхватил дерево, стоя рядом с ним изогнувшись буквой «с», чтобы удержать за верхушку и не позволить исколоть ноги. Ёлка оказалась врединой, царапалась и цеплялась даже через штаны.
— Спасибо, — Боромир на мгновение привалился к стенке, выдохнул. У порога виднелись два пакета с продуктами, у одного оборвалась ручка. — Самая дурацкая импульсивная покупка.
— Ты не хотел ставить ёлку?
— А толку? Рождество всё равно буду справлять не здесь. Отец к себе зовёт, брат приедет, дядя. — Боромир снова покосился на несчастную ёлку. — Ну пусть хоть до сочельника простоит. Хотя мне её и украсить нечем.
— Конфетами, — предложил Арагорн. — В ярких фантиках.
— Купил, — кивнул Боромир и пинком послал один из пакетов через порог открытой двери. Кинул следом второй. Потом забрал у Арагорна ёлку и втащил её в квартиру. — Спасибо, — бросил он ещё раз и захлопнул дверь.