Клятва на обломках

      Не знаю, во сколько точно, но в самую раннюю рань, когда даже утренние птички спали, в мою комнату ворвалась Магда — выглядела она бодрой и энергичной, но что-то в ней всё ещё было не так. Как будто в её целеустремлённости появилась некая мрачная черта, тень прошедших событий. Но это, пожалуй, было во сто крат лучше того, какой она была всего сутки назад. Я едва разлепил глаза и очень пожалел, что лёг спать поздно: решил углубиться в записи Линнеи.       — Вставай, уезжаем, — бросила она, распахнув окно — видимо, чтобы просочившийся холод не дал мне уснуть.       Спустя полчаса мы уже направлялись к Одергард-тич — крепости клана Одергард. Я с радостью отметил, что его толстые, приземистые башенки с узкими бойницами, реющими яркими флагами и крутыми стенами помогли мне вспомнить день, когда я в первый и последний раз был в Эйрихусе: месте куда более изящном, вычурном, но не менее внушающим. Лошади недовольно всхрапывали, но в целом шли бодрее. Рассвет только-только занимался на горизонте — золотой, роскошный, подстать владениям Одергардов — и я задался вопросом:       — Магда, нам ехать минут пятнадцать-двадцать, и я не совсем понимаю… А зачем мы встали так рано? Одно дело, если бы путь предстоял долгий, но…       — Во-первых, — строго начала она, — ты сам говорил, что терять время нельзя. Во-вторых, если ничего не изменилось с нашей последней встречи, а я уверена, что так оно и есть, то нужная мне… Особа, — девушка будто сплюнула слово с губ, — ещё и не ложилась спать, а только направляется к постели.       — Это какой-нибудь охотник или охотница? Или… стражник?       Воительница лишь презрительно фыркнула.       — Мне сложно представить, чтобы кто-либо ещё не спал всю ночь по доброй воле…       — Блудник и разгильдяй, — процедила она.       Я хмыкнул, задумавшись. Одергард-тич — место непростое, абы кого туда не берут, а забулдыг не стерпят и подавно.       — Блудник и разгильдяй, которого не вытряхнули из военной крепости? Слабо верится. И да, как тебя угораздило познакомиться с такой персоной?       Магдалена не отвечала, и я решил не торопить события. Спешились у самых ворот: судя по настороженным взглядам солдат, мою спутницу они не узнавали. Она приблизилась к ним и что-то тихо сказала, ответили же ей командным басом. Громко, даже птицы из соседних кустов разлетелись.       — К линуритам велено пускать только по особому разрешению. Документы, — солдат устрашающе лязгнул топором.       «К линуритам? — озадаченно подумал я. Титул линурита — «щита королевства» — носили либо члены клана, либо их доверенные люди. — Плутоватый линурит — это что-то новое». Я не хотел встревать в их милую беседу, пока она не стала походить на оживлённый спор. Стоило мне сделать шаг вперёд, как позади громко затрещали ветки — кто-то ломился сквозь кусты шиповника.       — Зззараза! — приглушённо донеслось оттуда же.       Лица солдат посерьёзнели, один из них направился к звуку, что-то приговаривая, второй пошёл на нас с Магдой, широко разведя руки и перекрывая своим крупным телом заросли.       — Нечего вам здесь делать! — грозно сказал он. — Возвращайтесь в город, пока взыскание не получили…       — Гости!!! — из-за спины солдата вынырнул высокий парень лет 24 на вид. Его блуждающий, развесёлый взгляд и розовые щёки непрозрачно намекали, что это — именно тот, кого мы искали. Я мельком посмотрел на Магду: она с презрением оглядывала незнакомца, скрестив руки и вскинув голову. — Как интересно!       Паренёк едва стоял на ногах — в большей степени опираясь на защитника крепости — и натужно сдерживал икоту. Его длинные белые, как снег, волосы сильно растрепались, кое-где торчали листики шиповника и колючие ветки. Утренние тени и туман не позволили мне рассмотреть его получше, но нутро подсказывало, будто и капля его крови стоит дороже моей жизни. Ощущение не из приятных.       Однако белизну его улыбки, кажется, даже самая тёмная ночь не смогла бы спрятать.       — Приглашаю всех! — парень сделал широкий жест рукой, чуть не упав на землю. Его глаза неотрывно смотрели на Магду.       — Невозможно, — сухо пресёк солдат. — Они не предоставили документы…       — Моих хватит на всех, — вместе с гербовой бумагой незнакомец вытащил увесистый мешочек — солдат резко выбил его из рук юноши. — Грубиян ты, Горн…       — Моя верность принципам стоит куда больше…       — Больше! Больше? — незнакомец наигранно распахнул глаза и ахнул. — Что ж, тогда я просто скажу отцу, что ты отсутствовал на дежурстве, и проморгал моих, — парень лучезарно улыбнулся, указав на нас, — неотразимых гостей. Как жаль, а ведь простая запись в журнале и моя подпись лишили бы тебя всех проблем…       — Брешешь, все знают, какой ты плут! Никто тебе не поверит…       — Но проверку-то проведут, — с каждым словом незнакомец становился всё радостнее. Он, играючи, пощекотал гербовой бумагой кончик носа Горна и заговорщически прошептал: — Так что, друг?       Лицо стражника стало белым, как мел, и он раздражённо забрал листы из рук парня. Выражение лица незнакомца, остренькое, хитрое, вызвало в моей памяти образ леб — плутоватых и опасных существ из М`Ка-Шеввы. Кажется, они могли выкрасть душу (я был уверен, что шевватины называют её каким-то иным словом) человека и перетащить её в тело животного потехи ради. Встречался ли я с ними или только слышал? Не знаю… Но юноша определённо был на них похож.       Он жеманно спрятал лишнюю гербовую бумагу, отвесил стражникам несколько острот и жестом пригласил нас идти следом. Величественные врата дрогнули, и я в очередной раз подумал, насколько удобно быть человеком «голубых кровей». Удобно и нечестно. Магда была подозрительно тихой, и я взглянул на неё. Воительница выглядела особенно неприступной, холодной и отстранённой. Не хотел бы я, чтобы она когда-нибудь смотрела на меня так же.       Шли молча, пока юноша не привёл нас в небольшой зал. Стены из тёмного грубого камня, маленькие окошки, стойки с доспехами и оружием, охотничьи трофеи, старинные гобелены, отображавшие родословную семьи Одергард, карты успешных военных кампаний и, конечно, внушительных размеров камин, украшенный резными плитами — была бы возможность, и я остался бы в комнате на несколько часов, разглядывая каждую деталь. Я впервые оказался в настолько древнем и благородном доме и не мог избавиться от чувства трепета. Вековая история сочилась из окон вместе с утренними лучами, вытекала из сочленений каменной кладки, витала в воздухе с пылью, оценивающе смотрела на меня глазами портретов. «Какой же я незначительный», — пронеслось в голове. Парень тем временем по-хозяйски развалился на одном из диванов, закинув ноги на тахту, и, не мигая, вглядывался в лицо Магды. В свете свечей я смог, наконец, рассмотреть незнакомца: фарфоровая, без единой морщинки или несовершенства кожа казалась почти неестественной, зелёные змеиные глаза, узкое лицо и прямой длинный нос, выделяющиеся скулы — выглядел он так, словно сошёл с холста мастера-живописца. Одежды юноши не кричали о роскоши и богатстве, как это свойственно купцам или главам мелких семей, но однозначно и твёрдо о ней говорили: идеально сидевший костюм на военный манер из тяжёлой дорогой ткани, выгодно подчёркивавшей его красоту, на одном из тонких, нетронутых трудом пальце поблёскивал семейный перстень, ножны с серебряным клинком — чистые и гладкие. Я покосился на меч своей спутницы: потемневший от времени металл, выкованная без изысков крепкая рукоять удобно располагалась под рукой воительницы, потрёпанные добротные ножны уже давно приобрели цвет дорожной пыли.       Тишина царила долго, пока девушка не обратилась к юноше:       — Иво…       — Ах, да, я ведь и не представился вам! Иво Одергард, преемник клана, линурит в седьмом…       — Да, я кучу раз слышала о твоих титулах.       — Действительно, обо мне могли слышать даже собаки, не говоря уж, — он усмехнулся, лениво подняв руку и указав на нас, — о крестьянах.       Лицо Магдалены не дрогнуло, она лишь сильнее стиснула кулаки, не зная, что говорить дальше. Вся эта сцена, как и поездка сюда, казалась мне нелепицей, и я бы предпочёл прямо сейчас двинуться дальше.       — Да и вы… — протянул парень, задумчиво водя пальцем по губам. — Не похожи на простых крестьян. И ты… Я уверен, что видел тебя раньше. Как имя твоё, краса моя?       Девушка поджала губы и испепеляющим взглядом окинула Иво — он лишь усмехнулся, откинувшись на спинку.       — Магдалена, — её голос эхом отразился от стен, и линурит пристальнее всмотрелся в лицо девушки.       — Как у моей почившей сестры… — пробормотал он и внезапно вскочил на ноги, принявшись расхаживать по залу. Правой рукой Иво беспокойно наматывал прядку на палец с перстнем — удивительно, но его волосы вдруг стали чистыми, ровным водопадом стекая по плечам.       Я едва сдержал желание закатить глаза. И почему это семейство поголовно друг друга ненавидит? Я не хотел быть свидетелем очередной распри, но, видимо, выбора не было.       — Он так делает, когда пытается вспомнить что-то важное, — кисло пояснила Магда, слегка приблизившись ко мне.       — Откуда ты знаешь? — резко отозвался парень и хмыкнул: — Действительно ведь забыл…       Линурит замер посреди комнаты и осторожно достал из кармана флакон, переливающийся всеми оттенками зелёного. Я замер: он был чрезвычайно похож на мой собственный, только с маленькой хрустальной крышечкой. Иво откупорил артефакт, и воспоминания заструились вокруг него, устремились вверх — к голове. Юноша вдохнул в себя сияющее облако и широко распахнул глаза, глядя на Магду. Она скрестила руки на груди и вздёрнула голову:       — И как? Вспомнилось что-нибудь?       Парень ослепительно улыбнулся, разведя руки в стороны и шагнув к воительнице:       — Какая встреча!       Девушка выставила перед собой руку, не позволяя брату приблизиться — он всё ещё был пьян и, отшатнувшись, чуть не повалился на пол. В момент его лицо посерьезнело.       — Значит, она была права…       — Кто?       — Да сестрица твоя, — Иво раздражённо фыркнул: — Втянула меня в какую-то паршивую историю… Когда она приходила в последний раз, видок у неё был на грани безумного. Рассказывала о заговоре или чём-то в таком духе. Всучила мне миннин, — он постучал ногтем по флакону. — Сказала, чтобы я сохранил часть воспоминаний о том, что она говорила, и о тебе.       — Что именно она сказала? — девушка подалась вперёд, сверля брата тяжёлым взглядом.       — А я даже не вслушивался, у нас тут, вообще-то, шевватинская армия на границе активничает, не до того было. Так что и сохранять было нечего!       Даже смотреть на Магду мне было без надобности, чтобы понять, насколько она разозлилась. Между ними началась жаркая перепалка, и я отошёл подальше, рассматривая трофеи, карты и гобелены. Успел обойти всю комнату, а они всё спорили и спорили. Всё это время мне казалось, будто за мной кто-то наблюдает. «Это точно не Магда и Иво, — подумал я, в очередной раз оглянувшись на них. — Слишком заняты… Но тогда кто?» Меж лопаток пробежал холодок, и я бегло окинул взглядом малый зал — никого — и я почти успокоился, как заметил неясную тень за окном. Моргнул, снова обратил к окну взгляд — пусто. «Показалось…» — подумал я, однако неприятное ощущение сохранилось. Стоило мне опуститься на тахту, как гвалт смолк. Иво щёлкнул пальцами и указал на меня узкой ладонью, растерянно глядя на Магдалену:       — Прикажи своему пажу встать!       — Пажу? — переспросил я, нахмурившись. Парень усмехнулся и оценивающе осмотрел меня.       — Лакею, слуге, носильщику — мне плевать, кто он.       — А это не паж, — спокойно ответила Магда, и на её лице расцвела холодная злорадствующая улыбка: — Не слуга, не наёмник. Лир — свободный человек, разбирайся с ним сам, как хочешь.       — Ты хочешь сказать, что это, — юноша особенно выделил последнее слово, — нечто вроде твоего напарника?       — И он тебя прекрасно слышит, — я небрежно стукнул посохом об пол, и кусочки присохшей грязи печально усыпали его. Иво поджал губы.       — Встань.       — Нет, — кажется, я скоро начну разделять отношение Магдалены к линуриту.       Парень хмыкнул и вскинул руку. Я ощутил сильный толчок, но ц`саш среагировал вместо меня — невидимая ударная волна развернулась к Иво, к моему разочарованию, не нанеся ущерба. Или хотя бы неудобства. Юноша озадаченно посмотрел на меня.       — Что это за побрякушка? — он указал на мой амулет, на котором медленно затухали загадочные символы ማንሻ. — Где взял?       Я покачал головой и воззрился на Магду:       — Мы потеряли достаточно времени? Или у вас остались темы для споров?       — Нравится тебе это или нет, но Линнея была права в очень многих вещах, — обратилась она к Иво, всё ещё поглядывавшему на меня с неприязнью. — И ты нам поможешь, хочешь, не хочешь — меня не касается.       — Почему бы ей самой не разгрести свои проблемы? — юноша с театральной грацией взмахнул рукой.       — Она мертва, — сухо отозвалась девушка. Линурит стоял молча, поражённый — впрочем, недолго:       — У вас общая дурная привычка появилась? Занимательно…       Я явственно услышал нечто вроде серии тресков или щелчков — казалось, звук раздавался отовсюду, однако Иво отступил от Магдалены на пару шагов, примирительно подняв руки:       — Ладно-ладно, я пошутил. Не очень… доходчиво для тебя, но разве можно меня винить? Не спал всю ночь, — парень плутовато улыбнулся. — Так что ты от меня хочешь?       — Я пришла сюда, чтобы убедиться, что сообщение о моей смерти — не административная ошибка, а часть чего-то большего. Похоже, кто-то не просто отдал приказ разнести вести, но и обладает силой, достаточной, чтобы заставить сотни людей забыть обо мне всё. Даже тех, кто хорошо должен меня помнить.       Губы Иво дёрнулись, словно он хотел что-то сказать, но предупредительный взгляд девушки изменил его планы.       — В общих чертах: мне нужно больше информации, специфичной, тонкой — мне нужно в Сколифон, но раз я теперь — никто…       — Соболезную, — с наигранным сочувствием вставил Иво.       — …то ты станешь нашим проводником.       Юноша окинул нас взглядом, расшифровать который я не смог: то ли ему стало смешно, то ли он возмутился, то ли хотел убедиться, что мы в своём уме — после он зевнул, прикрыв рот рукой, потянулся и медленно ответил:       — Что ж, встреча была интересной, а беседа полнилась глубокими смыслами, но мне пора. Судя по времени, я уже давно должен был спать — надеюсь, вы понимаете, какую услугу вам оказал, выслушав это вот… излияние. Хорошего дня и успехов!       Линурит развернулся на пятках и хотел покинуть малый зал, но Магда резко его остановила, схватив тяжёлой рукой за плечо и крепко сжав. Её лицо почернело от плохо сдерживаемого раздражения.       — Твой режим — сугубо твоя проблема. То, что творится в Мархоллине — проблема земель Искольд, если не всего континента. Ты, братец, — она цедила слова сквозь зубы, и я в очередной раз обрадовался, что столь «тёплых» чувств у неё не вызываю. Парень, видимо, порывался уйти, я поднялся и преградил ему путь — юнец презрительно хмыкнул, вскинув брови. — Идёшь с нами.       — А если нет? — он обернулся к сестре, язвительно продолжив: — Что сделает безызвестная, безродная девица? — он с особым смаком подчеркнул слово, и я почувствовал, как слишком сильно сжал в кулаке посох — дерево жалостно скрипнуло. «Ублюдок», — подумал я.       — Пробравшаяся как-то — подлогом ли, обманом ли, прибегнув к фокусу ли — в самое сердце Одергард-тич? Уверен, что у такой хитрой, скользкой особы наверняка найдётся идея, как самостоятельно проникнуть в Сколифон, не так ли? — он отстранился, снова повернул назад и встретился взглядом со мной. В его зелёных глазах горел недобрый огонь. — Ты всё ещё тут? Исчезни, смерд, пока не пришлось зубы с пола подбирать. Если они у тебя, конечно, ещё остались.       Я исподлобья поглядел на ухмыляющегося линурита. Худощавый, слишком расслабленный: «Жидкий», — подсказали мне глубины памяти. В драке он едва ли станет достойным противником. Я играючи, с вызовом перекинул посох из одной руки в другую.       — Так чего ждёшь, щит королевства? — я вскинул голову.       — Лир… — угрожающе прошипела Магдалена. Теперь и я был удостоен пламенеющего гневом взгляда — но я был настолько взбешён, что это не имело значения. Я приблизился на шаг к Иво, призывно кивнув.       Я едва успел заметить, что парень дёрнулся вперёд, решив начать бой с апперкота — после того, как Линнея стабилизировала флакон, я не только гораздо лучше чувствовал своё тело, но и мои движения стали куда более осознанными. Ко мне возвращалось мастерство, осмысленное, а потому острое и разящее, как клинок. Я подался назад, выставив перед собой посох — юнец не ожидал, что дерево окажется раскалено не хуже металла. Он отскочил, тряся рукой, посмотрел на меня с ненавистью и сделал быстрый, резкий жест. Мне показалось, что время замедлилось: над ухом раздался пронзительный свист, будто в меня метнули нож, и в тот же миг ц`саш оторвался от моей груди, воспламенившись — я чувствовал, как через моё тело, через амулет, с оглушающим рёвом проносится сила, устремляясь вперёд, к противнику. Передо мной возник невидимый щит, разбивший чары Иво. Он вскинул брови и усмехнулся, алчно глядя на ц`саш:       — Любопытно…       Между нами встряла Магда с мечом наголо — её дикий вид дал понять, что она не против нас обоих нашинковать.       — Довольно! — прогремел её голос. Она тяжело дышала, в исступлении глядя то на меня, то на Иво. — Устроили балаган…       Парень пожал плечами, смахнул невидимую пылинку и поклонился. Я и не заметил, как за время нашей перепалки он сместился к двери.       — Быть может, я вам и помогу, но время — увы! — неприёмное. Ночью обсудим, а пока, — он небрежно кинул на пол два свитка. — Ваше разрешение на пребывание здесь.       Линурит выскользнул за дверь и был таков. Теперь со свирепым взглядом напарницы мне предстояло столкнуться в одиночку. Она погрозила мечом и, к моему облегчению, спрятала его в ножны.       — Мерза… — сплюнула она, принявшись расхаживать по залу. — Дрянь, сукин сын… Из всех людей на этой земле только он теперь знает, кто я! — девушка в бешенстве пнула диван.       — Магда, мы не знаем…       — А ты! — принцесса ткнула в меня пальцем, медленно подступая ближе. — Зачем влез, когда не просили? Гордость взыграла?!       — Ни обо мне, ни о тебе он не имел права так высказываться, — я нахмурился, скрестив руки и стойко выдерживая её злость. — Начал, видите ли, пустыми угрозами разбрасываться…       Очевидно, я был более отходчивым человеком, нежели Магдалена: она металась по залу, словно взъярённый медведь, я — напряжённо наблюдал издалека. Лучше ей выпустить пар самой.       — Его беспечность переходит все границы, — возмущалась она. — И пусть небо обрушится на землю, и пальцем не пошевелит, если это идёт вразрез с его желаниями! Смердящий кусок…       Сквозь поток её ругани я слабо различил какой-то сторонний, назойливый шум. Словно комар вился над ухом, но звук был ниже и дальше. Я поднял голову и принялся оглядывать комнату.       На шкафу, под самым потолком, восседал Джилрой. Он был куда меньших размеров, чем во время прошлых встреч, ещё и моложе: лепрекон весело болтал ногами, напевая песенку, и хитро, с наслаждением наблюдал за нами. Как давно он здесь был? Проследив за моим взглядом, девушка воскликнула:       — Ты!       Карлик легко соскользнул на пол и увеличился, словно глиняный ком. Только сейчас я заметил, что на его шее висело ожерелье из ярких живых цветов, а в руке он держал странный сосуд: «Кокосовая скорлупа», — шепнуло мне подсознание. Заметив моё удивление, Джил расслабленно откинул и ожерелье, и скорлупку на пол — на полпути они исчезли.       — Ах, и даже мой отпуск не вечен, — трагично произнёс он и сверкнул раскосыми глазами. — Я ощутил, что моим постоянным клиентам нужна помощь! И вот он я. Что, Магди, — несколько остывшая к тому времени Магда снова вспылила — стиснула челюсти так, что желваки проступили. — Встреча с близким — может, даже слишком близким — родственником не задалась?       Злость девушки сменилась удивлением — она смотрела на лепрекона, широко открыв глаза.       — Откуда ты…       — Что значит «слишком близким»? — неожиданно для самого себя спросил я.       — Неважно, — взяла себя в руки воительница и строго на меня посмотрела. — Что тебе нужно?       — Что мне нужно? — Джилрой хохотнул, схватившись за живот. — Мне нужна плата. В действительности, ты могла бы уговорить Иво… Пригрозить ему, пошататься по замку, возможно, набрать материал для шантажа… Или дождаться ночи, когда юный линурит проснётся, полный сил и энергии для переговоров. Но тебе нужно здесь и сейчас, я прав?       Он выжидающе смотрел на мою спутницу, и я подумал, что за последние дни слишком часто чувствую себя невидимым. Пока Магдалена молчала, лепрекон обратился ко мне:       — Такова твоя роль, Лир Долан. У тебя нет имени и знакомств, чтобы занять первый план, нет влияния, нет этих занимательных, очаровательных монеток, коими располагает эрфи, но… — краем глаза я отметил, как Магда вздрогнула. Джед сделал один шаг ко мне — всего один! — но тотчас оказался у меня перед носом, хотя между нами было метров пять. Он пристально вглядывался в мои глаза, и я меня охватило странное чувство, словно он по-хозяйски копошится в моей голове и флаконе. Я инстинктивно отпрянул и закрыл глаза, коснувшись кончиками пальцев век. — Но в тебе всё же есть кое-что… Какая интересная игра, восхитительный ход!       — Что ты несёшь? — в один голос произнесли мы с воительницей и переглянулись.       Лепрекон молчал, восторженно окидывая взглядом то меня, то Магду.       — Потрясающе… Но, — он громко хлопнул в ладоши. — Пора возвращаться к бизнесу! Магдалена, я знаю, что у тебя осталась монетка. Да, ты ещё не находила её — не искала, вернее. Можешь убедиться.       Принцесса принялась копаться в сумке, а я тем временем задался вопросом: что это за слово — бизнес? Или как он его произнёс? Сегодня Джед был говорливее обычного:       — Я много путешествую, — обратился лепрекон ко мне. «Похоже, он без труда читает мысли», — поразился я, завидев, как в ту же секунду Джилрой расплылся в довольной улыбке. Его маленькие острые зубы дополняли образ и доверия не внушали. — Скажем так… Выхожу за рамки разумного и вхожу в них снова уже с другой стороны. Это увлекательно, думаю, ты скоро меня поймешь. Вы оба, думается, поймёте.       Чем больше я узнавал об этом загадочном дельце, тем меньше он мне нравился — я вообще мало доверяю людям, которые знают гораздо больше того, о чём говорят.       — И правда, — Магда достала две монетки. — Сколько тебе нужно?       — Одной достаточно.       — Секундочку. Я бы хотел обсудить кое-что, — я встал перед Магдаленой и зашептал: — Ты уверена, что стоит это делать?       Джилроя я видел всего единожды — когда он очень превратно выполнил условия сделки и освободил нас из тюрьмы — но с рассказов Магды я знал, что иначе он и не поступает. Ещё и лепрекон… Но настораживало больше всего меня то, что Джед так упорно следует за нами и так сильно настаивает на обмене монет. Буквально отслеживает их. Может…       — Уверена, что, отдавая ему монеты, не совершаешь ошибки? Не можем ли мы впутываться во что-то, о чём даже не имеем представления?       Девушка хмуро кивнула:       — Я думала об этом…       Лепрекон позади нас что-то весело насвистывал, приговаривая:       — Тик-так, тик-так, время течёт просто так!       — Подумай, –продолжил я. — Стоит ли оно того?       Я обернулся, и Джилрой широко улыбнулся мне. Он то и дело поглядывал на монеты, сжатые в кулаке воительницы, облизывался и усиленно потел.       — Посмотри на него…       Магда опустила взгляд, не посвящая меня в свои размышления.       — Если вам нужно время подумать, я, конечно же, могу вернуться через пару часов, — каблуки его блестящих ботинок звонко стукнули об пол. — Или, скажем, когда вам понадобится помощь в чём-то ещё… Ах, ну и жаль крошку Линнею. Она была совсем молода, подавала большие надежды! Как она там, да и где же она… Если бы мне была небезразлична её душонка, я бы обязательно заглянул в Сколифон и даже поторопился.       Моя спутница нахмурилась и стиснула зубы только сильнее. Я рассматривал Джеда, терпеливо ожидавшего нашего решения. Знает, куда давить…       –Ох, конечно, я забыл сказать… Магда, Лир, я вам симпатизирую. За вами… интересно наблюдать. Делаю экстра-предложение: Иво — попутчик с непростым характером, а ведь я могу сделать его куда покладистее. И это войдёт в стоимость услуги! Всего одна монета, — лепрекон неожиданно оказался слева от меня. Он заговорщически мигал глазами, улыбаясь. — Всего одна монета, и ваши проблемы… — он достал из нагрудного кармана платочек, скомкал его в руке, подул и, раскрыв кулак, показал нам пустую ладонь. — Испарятся!       Его взгляд странным образом притягивал меня, будто я смотрел внутрь бездны. «Всего одна монета…» — эхом отдавался голос Джилроя в голове. Вдруг я услышал металлическое бряцанье:       — Идёт, — Магдалена большим пальцем подкинула монетку в воздух — я видел, как в самой высокой точке она замерла, вздрогнула и со свистом улетела в карман дельца.       — По рукам!!! — воскликнул Джед.       Раздался хлопок, и лепрекон исчез.              ***       Мягкие лучики рассвета скользнули по тонким, словно шило, перекрещенным зубам, и существо спешно поправило маску. Оно долго выслеживало, разнюхивало и, наконец, добралось до своей цели. Здесь ему не нравилось — в Одергард-тич слишком много любопытных пар глаз. «Вкусных, сочных, текучих… — с трепетом подумало оно, поплотнее затянув шарф — один из его самых нелюбимых элементов одежды: — Шею давит…» Исполинского размера витки выступали далеко за ширину плеч и никак не способствовали маскировке. Существу уже давно пора возвращаться, задание выполнено, но, по правде, ему не очень-то хотелось. Во-первых, было в его цели что-то такое, что притягивало, манило — и речь даже не о вкусе крови и свежего мяса — ему просто хотелось быть рядом с ней. Почему? Существо пока не могло этого понять — нахождение в Мондлане, мире смертных, сильно ограничивало его когнитивные способности, в конце концов, даже голос его исчезал — приходилось вылавливать подходящие слова из уст людей и воссоздавать из голосов прежних целей какое-то подобие речи. «Оскорбительно, — вздрогнуло существо. — Вернуться обратно, в Междумирье… Остаться там навсегда». Однако оно понимало, что это — лишь мечты, которым не суждено сбыться. Не стоило заключать тот контракт пять сотен лет назад…       Во-вторых, это. Существо вот уже несколько минут вглядывалось в опустевший малый зал, надеясь снова увидеть тот отблеск, похожий на сотню маленьких радуг. И даже на его искорёженном лице проступило нечто вроде радости — блики преломившегося солнечного лучика весело скакали по полу. «Красиво…» — вдруг подумало оно, облизывая жёлтые острые зубы. Может, солнечные зайчики напоминали ему о чём-то? Теперь уже трудно сказать — существо перестало быть человеком сотни лет назад. «Пора», — резко одёрнуло оно себя и рассыпалось на миллионы частиц. Аспидно-чёрные песчинки подхватил порыв ветра, и едва заметная струйка отправилась на север.