Город успеха и детского смеха

Ветер дул с востока, а Вильгельм стоял в ожидании у Южного вокзала. К концу декабря погода улучшилась, и снега уже не было. Было приятно, пусть люди и жаловались, что настроения новогоднего нет теперь. Они будто не привыкли ещë к калининградской зиме, так часто обходящейся без него. Появится оно у них, настроение это, как и всегда. Голова слегка болела. Видно, обычно спокойный город заходился в предпраздничной суматохе. Люди сновали по улицам, чеканя шаги по брусчатке, занимали очереди в магазинах, словно апокалипсис наступает, и с печальными лицами садились в такси, подорожавшее в три раза. Всë чаще слышался звонкий смех молодых компаний на Канта, чаще появлялись яркие объявления о детских праздниках на остановках и чаще можно было встретить детей, вышедших на школьные каникулы. Люди кутались в шарфы, несли ëлки через полгорода, собирались с друзьями, чтобы подарками обменяться, — радовались, в общем. Вильгельм тоже был рад: за людей, за город... за себя. Жизнь текла размеренно, но он мог выделить важные и приятные события этого года. Народ как-то засновал, оглядываться начал, шуметь, и Вильгельм из мыслей вышел, вперëд посмотрев. Поезд приехал. Все вокруг засуетились, встречать стали родных и близких, обнимаясь и смеясь, а он всë стоял и ждал. Знал, что его найдут. Как, собственно, и всегда. — Добрый день, Вильгельм. — Знакомая фигура подходит ближе, и у Вильгельма теплеет в душе. Приехал. Они с Гришей шли не спеша по улицам города, наслаждаясь компанией и погодой. Тишина между ними висела не напряжëнная или тяжëлая, не вязкая, как мëд. Им было абсолютно комфортно идти молча, нога в ногу, пока ветер ненавязчиво играл в волосах. Редкие фразы только дополняли эту картину. И Вильгельм уже не обращал внимания на суетящихся людей, подступая к дому. Не беспокоился о них, разливая чай по кружкам в своей маленькой, но уютной квартире, выходящей окнами на живой центр города. Сейчас его интересовала лишь идиллия, каждый раз возникающая рядом с Гришей. После того, как они сблизились, еë уже ничто не нарушало. Они в спокойствии проводили вечера, потихоньку узнавая друг друга лучше через мелочи. Замечали каждое едва заметное отличие и хмурились, думая, что же могло его вызвать. Им было хорошо вместе — говорить, молчать, думать, расслабляться. И Вильгельм ни на что бы это не променял. Тепло чашки чувствуется под пальцами, и он делает глоток, забывая заботы и волнения. У Гриши лицо такое же спокойное, так что Вильгельм слегка приподнимает уголки губ, совсем незаметно для любого — любого, кроме Гриши. Он улыбается в ответ и ставит кружку на стол. Да, этот год выдался хорошим. Он прошëл почти спокойно, размеренно, без какой-либо суматохи. И наконец-таки решили начать демонтаж Дома Советов, мозолящего Вильгельму глаза каждый раз при его виде! Пусть Замок и не воссоздадут. Но всë-таки самое большое достижение этого года — их с Гришей сближение. С ним, он уверен, всегда будет безопасно, что бы ни творилось в регионе, стране, мире... Вильгельм надеется, что на этот Новый год салюты будут не такими частыми и не такими громкими. А пока они в тишине сидят на старом диване, дополняя молчание друг друга, как будут дополнять в следующем и следующем за ним годах. Всегда.