Sinmas

— Боже-Господи, ну что за день!!! — У Пипа радостно светятся глаза, и, кажется, он даже почти счастлив. Демиен кукожит лицо — от упоминания Бога немного покалывают (и на долю секунды вспыхивают пламенем) кончики пальцев. Но он стоически молчит: сегодня нужно вести себя правильно. По авторитетному мнению Сына Сатаны, вся эта божественная тема вовсе не праздник. Отец слово «Рождество» запрещает произносить в принципе, а сегодня Дэмиен, прямо как настоящий христианин, послушно сидит на предпраздничной церковной службе: в окружении елочных веток и мишуры, с радостным-прерадостным Пипом по правую руку. Ну, за этим всё и затевалось — провести время с, вроде как, другом, и в очередной раз загладить вину. Это чувство вообще оказалось совершенно новым — Дэмиен не подозревал, что оно существует, и сначала даже не мог его правильно обозвать. Это походило одновременно на изжогу, привычную бесяку и странную грусть — короче, ничего приятного. Чтобы оно наконец-то заткнулось, пришлось что-то выдумывать. Вот, например, сидеть с Пипом в церкви, напевать под нос что-то про Счастливого вам Рождества. Папа его сожжёт. — Не правда ли, сегодня отличный день? — справа смотрят такие невинные-невинные глаза. Святая простота. Становится даже как-то не так плохо. Хотя отвечает Дэмиен всё равно сквозь плотно сжатые зубы: — Да, просто божественный. Он зло разглядывает прихожан, потому что слушать про всё это добро и позитив уже ну невозможно скучно. На святых окружающие как-то совсем не походят, да и вообще — счастливее Пипа тут никто не выглядит. Было бы неплохо их всех покарать. Когда детский хор наконец закрывает пиздак, голос подаёт Отец Макси — болтает о чём-то с прихожанами, желает всякое, хотя взгляд его то и дело метается к Дэмиену. Он, судя по всему, в замешательстве. Дэмиена это даже как-то раззадоривает. Пип довольно переговаривается со священником, получает от него благословение (а Дэмиену кажется, что этот мужик стоит как-то слишком близко). И всё бы ничего, но через минуту хер переключается уже на него. — Добрый день, Дэмиен! Вы наконец пошли против воли отца? Это правильно! Мы всегда рады видеть вас в наших стенах! Дэмиена аж выстёгивает, на короткое мгновение загораются глаза. Но он берёт себя в руки, всё ещё не хочется портить праздник радостному Пипу. Отвечает довольно коротко: — Нет. — Тогда что же вы тут делаете? Дэмиен коротко вздыхает. — Вы подумайте ещё, посмотрите, вашему другу Пипу у нас нравится! — Отец предпринимает попытку тронуть его за руку, но через секунду всё кругом вспыхивает. И Демиен, на удивление, к этому даже не причастен — это свалились позади с подставок церковные свечи и подожгли деревянные скамейки. Образовывается толкучка, народ визжит и торопится к выходу, кого-то притоптали к полу. Дэмиен берёт за руку Пипа и просасывается сквозь толпу наружу. Он поворачивает голову, ожидая увидеть друга погрустневшим, но он, как ни странно, выглядит даже счастливее. — Дорогой Дэмиен, правда, красиво горит? Это самое лучшее Рождество!