Выжить в зомби-мире

В этих не простых условиях животные – довольно редкое явление, хотя, нет, не так, их практически нет. Одним из них не посчастливилось стать закуской для зараженных, другие же сами после укуса подверглись вирусу. Однажды Кохаку едва не укусила зомби-собака, благо девушка ловкая, смогла отбиться от атаки и остаться целой. После этого случая, завидев рядом четвероногого с признаками этой дряни, приходится истреблять их. Улицы города заполнились трупами и обглоданными костями псов и кошей. После такой далеко не самой приятной картины сложно смотреть в сверкающие глаза наивных детей и отвечать на их слегка грустное: «А когда мы заведем питомца?». Некоторым животным повезло чуть больше. Желая сохранить свою жизнь, они убежали в лес, но видимо слишком далеко, раз добытчики не могут найти хоть кого-нибудь, чтобы пополнить мясные запасы. Даже птицы остерегаются летать возле высоток, оно и не удивительно, воздух в городе до невозможности ужасен, из-за гниющей плоти здесь пахнет смертью. Благо в их убежище, что находится за пределами этого беспорядка ситуация чуть лучше, не приходится носить маски и неудобные противогазы. И все же в лесу иногда слышится чье-то тихое щебетание, которое многим дает надежду на то, что все это закончится. Сегодня относительно спокойный день. Пару дней назад добытчики нашли новые запасы круп, некоторых лекарств, а на радость детишкам прихватили несколько игрушек и раскрасок, чтобы им было чем себя занять. Урожай тоже приносит свои плоды, возможно не такие уж и большие, но по крайней мере нет проблем с овощами. Так как масштабных дел нет, Ген, немного устав развлекать малышню фокусами и сказками, ближе к вечеру уходит в лес. Он не особо думает, куда идти, и просто доверяет своим ногам. Останавливается он только у речушки, в которой всегда набирает воду, когда их кончается. Он глубоко вздыхает, чувствуя, как его тело слегка расслабляется. Ишигами иногда ругает его, потому что менталист задерживается в глуши почти что до темноты и вообще ходит туда один. Асагири каждый раз пытается успокоить его, говоря, что знает эту дорогу наизусть и сможет выбраться даже тогда, когда наступит ночь (а после этого мягко касается губами чужого лба, на котором уже виднеются несколько морщинок из-за постоянно хмурого взгляда, и утягивает в свои объятья, долго шепча на ухо любовные, по словам ученого, глупости) ((Сенку перед таким в прямом смысле устоять не может и лишь цепляется за плечи двухцветного, закрывая дрожащие веки, просит, нет, почти что умоляет остановиться, потому что слишком щекотно, слишком жарко, слишком много чувств, готовых вырваться наружу. А Ген не слушается, лишь усмехается, плавно спускаясь к шее, мучительно медленно, дразняще, а затем специально отстраняется, заставляя юношу притянуть его к себе за ворот и вовлечь в поцелуй)). Мечтания Гена о родных теплых руках прерывает подозрительный шорох в кустах, с каждой секундой шум словно усиливался. Юноша тянется к пистолету, готовый размазать голову зомби по траве. Бежать в любом случае бесполезно, так можно лишь пригнать этого монстра в их убежище. Предохранитель снят, угрожающий звук нарастает и из густых зарослей выходит маленький ежик. Ген застывает, смотрит в глаза колючего хищница, а после заливисто смеется с комичности ситуации. Малыш, увидевший двуногое странное существо, смело подходит к нему и тыкается носом в ногу, после чего кусает за ткань штанов. Асагири аккуратно берет его на руки, продолжая всматриваться в малюсенькие почти что черные глаза. – А кто это тут у нас такой хорошенький? Восторг юноши сложно описать, ежей он видел только в зоопарках, а в сегодняшних реалиях их безумного мира встретить живое существо, не подвергнутое вирусу, настоящее чудо. Держа кроху в ладошках, менталист следует обратно в убежище, насвистывая веселую мелодию себе под нос. – Ах, дорогой Сенку сейчас опять будет ругаться, что я задержался и поздно, – лицо Асагири украсила теплая улыбка, а ежик тем временем уже давно спит, впитав в себя его тепло. Ген прячет малыша, не желая показывать его именно сейчас да будоражить детей перед сном, открывает дверь в свою комнату и тут же застывает: бедняга Ишигами все это время, пока хозяина комнаты не было на месте, сидел за его столом, читая книгу и оставляя записи, да так и уснул на свежих чернилах ручки. «Наверняка отпечатается какая-нибудь формула». Юноша кладет ежика недалеко от ученого, целует возлюбленного в макушку и шепчет на ухо его имя, прося вырваться из сладких объятий Морфея. Сенку что-то бормочет, морщится, проводит рукой по столу и натыкается ладонью на иголки, из-за чего мгновенно просыпается. – Суйка забыла свою игольницу? – все-таки отдирает голову от листов с записями, протирает глаза и пытается всмотреться в то, что стало причиной его пробуждения, – Ген? – Да, дорогой? – Что это? – Сенку, не прикидывайся, ты же и сам все видишь. – Это да. Но откуда он? И зачем? Ежик тем временем, потревоженный еще одним двуногим, вновь оказывается на руках Гена, который аккуратно поглаживал его по носу. – Я подумал, что ему будет грустно одному в лесу. Да и детишки хотели повидать какую-нибудь животинку. Это конечно не котенок, но думаю, они и этому обрадуются. Сенку потирает переносицу, что-то бормоча под нос, а после тихо смеется, думая, что Асагири сам порой как ребенок. – И чем же ты его кормить будешь? – Ну явно не ягодами и грибами. Может он пригодится в огороде и будет поедать вредителей. – Ладно-ладно, уговорил. Можешь оставить его себе, но пожалуйста, не пускай на мой стол, чтобы он не испортил какой-нибудь чертеж. – Ты лицо то свое видел, дурилка? – игнорируя непонимающий взгляд, Ген целует юношу в уголок губ и свободной рукой сплетает их пальцы, – сходи умойся, а потом пойдем спать. Естественно, дети в восторге от ежика, каждый хочет подержать его на руках, но менталист пока что разрешает лишь посмотреть, чтобы малыш привык к человеческому вниманию и не подвергся сильному стрессу. Некоторые расстраиваются, но Суйка отвлекает их внимание, взяв с Гена обещание, что она придумает всеобщему питомцу имя. Взрослые, на удивление, также радуются хоть какой-то животинке, но единственным ворчуном оказывается Сенку, хотя неясно, чем ему мешает этот сгусток иголок. Но спустя всего пару дней менталист застает забавную картину: ежик, которому нельзя находиться на столе ученого, спокойно бегает по деревянной поверхности, с карандашами на колючках, и слышит тихое «спасибо» из уст Ишигами. – Дорогой Сенку, это эксплуатация. – Ну, я же не арбузы заставляю его носить, – улыбка на грани ухмылки, а у Асагири ноги подкашиваются, насколько сильно ему вновь хочется прильнуть к этим губам. – Не стой столбом и сделай это. – Ты о чем? – с фальшивыми нотками непонимания вопрошает юноша, а сам подходит ближе и наклоняется, едва соприкасаясь с возлюбленным кончиками носа. – Поцелуй, – всего лишь одно слово, и у обоих срывает тормоза.