Prince of Bones

      Хонджун впал в прострацию ещё до начала вечера и уже давно оставил попытки понять, что происходит.       Очевидно, его команда была на него зла. И ему было плевать, что с ним хотели сделать — он всё равно спал с большинством из них раньше, — но он слишком беспокоился о Сонхва. Сан был непростым любовником, и после того, как Сонхва был изнасилован своим собственным клоном, Хонджун пообещал себе, что никогда больше не позволит никакому другому мужчине прикасаться к Сонхва против его воли.       Но всё же это Сан. А Сан не был лишён обаяния и уж точно не являлся незнакомцем. Он мог бы легко затащить Сонхва в постель и вряд ли причинил бы ему вред.       Хотя этот факт значительно успокоил Хонджуна, он всё ещё не мог избавиться от жгучей ревности и страха за Сонхва.       Да, Сан был верным другом, но его распоряжения сейчас казались действительно очень странными.       Они случайно не были свергнуты своими умбрами? Прямо сейчас у власти стояла тень Сана?       Что-то в Хонджуне надеялось, что так и есть, но в глубине души он понимал — нет. Это были настоящие члены команды, которые теперь мстили ему за то, что он не только потерял своих друзей, но и легко бросил их на произвол судьбы, собственноручно отказавшись от роли капитана.       Он невероятно нервничал весь день. И ноющее возбуждение, разливавшееся по его телу с тех пор, как Юнхо и Минги основательно подготовили его к ночи, стало частью фонового шума, играющего в пульсирующей голове Хонджуна вместе с тысячей вопросов и мыслей.       Хонджуну не очень уж нравились чёрные веревки, удерживающие его запястья в неудобном положении, заведёнными за поясницу, чтобы не болели плечи. И он мог только мечтать о том, чтобы дотянуться рукой и вытащить пробку из своего тела, из-за которой он был открытым и мокрым, со скользким маслом внутри.       Последние примерно пять часов у Хонджуна болезненно стоял, и никакие потирания о подушку не помогли ему избавиться от почти побагровевшей эрекции, которая была перетянута тонкой лентой у основания.       Юнхо и Минги подозрительно хорошо подготовили его, и Хонджун не переставал удивляться, что, чёрт возьми, произошло с его двумя домашними щенками.       Сан и Уён любили баловаться с верёвками? Безусловно. Юнхо и Минги? Не особо.       Они также заметили, когда он пытался подсунуть вместо себя свою тень, и его умбру в конечном счёте увели подальше, чтобы она не пыталась освободить Хонджуна, пока никто не видит.       Он отчаялся, и когда Сан, наконец, пришёл за ним, Хонджун был близок к тому, чтобы просто умолять его прекратить отсрочивать его оргазм.       Но, конечно, мужчина пришел не за этим. Он просто ухмыльнулся и сверкнул зловещим взглядом из-под чёлки, а потом взял и потянул Хонджуна за цепь, прикрепить которую к ошейнику на его шее было чьей-то великолепной идеей.       — Ты выглядишь бесподобно, король пиратов. Не могу дождаться, когда смогу тебя сломать, — он притянул Хонджуна ближе, заключив его в объятия, а затем запечатлел горячий поцелуй на его губах, позволив ощутить прохладный металл пирсинга на языке, который он сделал не так давно.       Хонджун только вздрогнул, усилием воли сдерживая себя от того, чтобы не прижаться к крепкому бедру Сана. Он без особого энтузиазма ответил на небрежный поцелуй, продолжая пребывать в замешательстве.       — Сейчас я отведу тебя на празднование в честь нашего нового корабля и там наклоню над большим красивым столом. Все, даже мальчишки, будут в комнате, будут смотреть на то, как я отдеру их славного капитана по первое число. Ну, а потом я позволю всем трахнуть тебя, за исключением детей. — Сан широко улыбнулся и лишь неодобрительно дёрнул за цепь, когда Хонджун фыркнул на него. — Я даю тебе выбор. С завязанными глазами или нет?       — С завязанными, — без раздумий ответил Хонджун, не уверенный, что сможет вынести их взгляды. Сан делал, что должен был, и Хонджун не возражал. Он лишь хотел знать, что с Сонхва всё в порядке.       — Сонхва. Что…       Ещё один рывок за цепь, душащий его и заставляющий резко вскинуть руки вверх в бесполезной попытке дотянуться до шеи.       — Тсс, нет. Побеспокойся о себе, драгоценный король. Это будет долгая ночь. — Сан вытащил из кармана кусок плотной ткани и крепко обернул его вокруг головы Хонджуна. Ткань полностью закрывала весь обзор, и с того момента он видел только черноту.       — Смотри, не потеряй её. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь это увидел, да? — Сан осторожно потянул его за цепочку и вывел из комнаты, даже не прикоснувшись к нему. Как только Хонджун вышел на улицу, от прохладного ночного воздуха у него по коже побежали мурашки, и он слегка поёжился.       Сан больше ничего не говорил, он просто направлял Хонджуна вниз по лестнице, не предупреждая ни о каких ступеньках или бочках, стоящих вокруг, заставляя его полагаться на свой слух и время от времени больно врезаться в углы.       Когда они наконец вошли в помещение, которое стало их новой столовой, их окутало тепло, а многочисленные голоса внутри сразу же стихли. Здесь вкусно пахло едой, и Хонджун почувствовал, насколько голодным он сейчас был, ведь не ел целый день.       — А вот и главное блюдо сегодняшнего вечера, — объявил Сан на всю комнату, хватая Хонджуна за шею и ведя его вперёд, пока его ноги не коснулись крепкого дерева. Хонджун молчал, когда его склонили над столом, и попытался устроиться поудобнее, насколько это было возможно, пока был полностью открыт для Сана. Было трудно найти подходящее положение, его член оказался неприятно зажатым между столом и телом, но усиливающийся шум в ушах помогал отвлечься.       — Приятного аппетита.       С этими словами Хонджун почувствовал, как Сан вынимает из него пробку, отчего капли масла горячей струйкой принялись стекать по его ногам, и потом он плавно заполнил его сжимающийся вход своей длиной. Хонджун сосредоточился на своем дыхании, пытаясь приспособиться к движениям Сана, которые всегда казались слишком непредсказуемыми и восхитительными, чтобы быть к ним готовым.       Хонджун знал, как доминировать над Саном, но, когда роли менялись, это казалось чем-то запредельным. Мужчина греховно двигал бёдрами, крепко сжимая цепь Хонджуна, только чтобы усилить ощущения, не выходя за рамки.       Хонджун изо всех сил старался быть сильным, но он и так уже слишком долго был на пределе, и каждое прикосновение к простате заставляло его чуть ли не кричать. Поэтому он не удивился, когда очень скоро превратился в скулящее и извивающееся нечто под мужчиной.       По крайней мере, он не забывал о повязке на глазах, даже когда пускал слюни по всему столу от того, как глубоко входил Сан и как божественно ощущался внутри.       Хонджун догадался, что это Чонхо подошёл и засунул ему в рот свои пальцы, чтобы заставить его заткнуться. Он прижимал мозолистые подушечки к его языку до тех пор, пока Хонджун не подавился ими.       Всё только началось, а Хонджун уже чувствовал себя растёкшейся горячей лужицей, слабо отвечающей на каждый толчок Сана. В комнате не было тихо: напряжённые вздохи Сана смешивались со звоном посуды и сладкими стонами Уёна неподалеку. Он, вероятно, уже нетерпеливо сидел на коленях Ёсана, совсем не желая ждать, пока Сан закончит.       Когда Хонджун только начал привыкать и смирился со своей участью быть использованным в качестве игрушки для удовольствия, настроение снова изменилось. Сан внезапно схватил его за ногу и закинул её себе на плечо, так что Хонджун оказался с широко разведёнными ногами перед всеми. Он сразу же попытался ухватиться за поверхность стола, когда Сан вернулся к своему неумолимому ритму.       Чонхо тоже пошевелился, осторожно уложив голову Хонджуна себе на бёдра, подставляя ему свою длину. Хонджун никогда раньше не занимался с ним сексом, но не стал возражать. Крепкое и мускулистое тело Чонхо не обмануло ожиданий.       Хонджун чувствовал, что о нём заботятся. Он чувствовал, как его тревоги и страхи улетучиваются далеко-далеко, и послушно работал над тем, чтобы доставить удовольствие Чонхо и не умереть от того, как двигался Сан. Да, он давился прерывистыми стонами, его кожа зудела в тех местах, где от пота натиралась о деревянный стол, и он ощущал, как на бёдрах появляются синяки от того, как Сан вытрахивал из него последние клетки мозга, но ему было на это плевать.       В кои-то веки он мог расслабиться и предоставить остальным выполнять всю работу.       И внезапно стало понятно, почему они всё это делали. Они хотели вытащить его из того отравляющего водоворота страданий, в который он сам себя загнал.       Хонджун застонал вокруг Чонхо, когда Сан кончил, растратив все свои силы. Он тут же поменялся местами с Ёсаном, чтобы быстрее оказаться рядом с Уёном. Вскоре после этого комнату снова наполнили его сладкие стоны, и надтреснутым голосом он тихо шептал имя Сана.       Ёсан позаботился о том, чтобы Хонджун заставил закончить и Чонхо, который толкался аккуратно, но быстро и глубоко, что, скорее всего, совсем испортило голос Хонджуна на несколько дней. Затем штурман подвёл его к Минги и Юнхо, которые уже ждали, усевшись рядом друг с другом, чтобы закончить то, что начали ещё в лазарете.       Хонджун перестал даже дышать, пока они вдвоём разрывали его на части, заставляя его почти лишиться чувств от того, как они толкали его маленькое тельце вниз, на двоих одновременно. Он чувствовал, будто разламывается на части, ощущения были почти невыносимыми. Он кричал охрипшим голосом, и слёзы удовольствия пропитали ткань повязки.       Ёсан, дерзкий бесстыдник, как раз увлечённо драл его глотку, чтобы, видимо, заставить его полностью лишиться дара речи, когда внезапно послышались шаги снаружи. Звук был такой, словно кто-то, приближающийся к ним, шагал в тяжёлых сапогах, и на мгновение вся комната замерла, никто не издавал ни звука.       — Утопи меня, — первым пробормотал Сан. Стул заскрипел по полу, а затем Уён недовольно заскулил, когда его просто оставили. — Вы, ребят, заканчивайте, я проверю, кто там.       Будь проклят Ёсан, маленький садист, за то, что послушался его.       Хонджун хотел остановиться, чтобы послушать разговор, происходящий за дверью, но его вконец измучили. Ёсан кончил ему прямо на лицо, пока Хонджун гортанно кричал от силы одновременных оргазмов Юнхо и Минги.       Он чувствовал себя совершенно разбитым, и теперь, вероятно, мог бы проспать всю неделю. Всё его тело онемело, постоянная стимуляция без возможности разрядки была почти нестерпима. Он едва не начал умолять их прекратить.       Сан подал голос оттуда, где, по слуху Хонджуна, была дверь.       — Не хочу никого беспокоить, но этот джентльмен из морского флота кого-то ищет. Как, вы сказали, он выглядит, сударь?       Морской флот? Что это, чёрт возьми, значит? Хонджун не мог пошевелиться, всё ещё сидя на Минги и Юнхо.       — Маленький мальчик, лет двенадцати. Он пропал вчера в здешних доках.       Его голос был мягким, как бархат, и Хонджун замедленно решил, что он ему нравится, прежде чем снова лечь и не спеша отдышаться       — Хм, к сожалению, мы таких не видели. Наши мальчики постарше и совсем не маленькие. О, но если у вас есть немного свободного времени, вы могли бы поиграть с тем нашим маленьким другом? Он хорошая замена, не так ли?       Что было не так с разумом Сана в последнее время?       — Чонхо, давай его сюда и покажи нашему дорогому адмиралу, — нетерпеливо приказал Сан, снова переходя ко флиртующему тону, чтобы избежать неприятностей. У Хонджуна голова шла кругом, он не мог здраво мыслить, но отлично понимал, что адмирал здесь совсем не к добру. Обычно они появлялись с целой армией под боком и могли легко победить их сейчас, когда они беззащитны и не готовы, и…       Хонджун взвизгнул, когда Чонхо внезапно поднял его, и тёплая сперма потекла по его бёдрам, так и высыхая белёсыми струйками. Его снова положили на стол, Чонхо согнул его ноги в коленях и подтолкнул их к груди, так что Хонджун был полностью на виду.       Теперь Хонджун хотел умереть.       — Кто это? Он кажется знакомым…       — О, вы, должно быть, начали служить совсем недавно. — Мурлыканье Сана звучало ласково, он лукаво усмехнулся, когда подвёл мужчину ближе. Адмирал подходил к Хонджуну значительно медленнее.       — Вот, возьмите его. Вы ведь можете поискать своего мальчика потом, не так ли?       Сан был настоящим волком в овечьей шкуре. Хонджун ни разу не пожалел, что когда-то давно забрал его к себе.       — Я-я думаю, да. Но я не могу остаться надолго.       — Вам и не нужно. И не сдерживайтесь, милейший. Он любит грубость.       Хонджун хотел закатить глаза, но одетый мужчина встал у него между ног, дразня свободный и влажный вход своей крепкой длиной.       — О боже, как мокро… Они что, не позволяли тебе кончать всё это время?       Мягкий голос убаюкивал Хонджуна, когда адмирал легко скользнул внутрь и заставил его прерывисто застонать. Влажное хлюпанье сопровождало его первые неуверенные толчки, но когда он вошёл во вкус, двигаясь быстрее и глубже, Хонджун почувствовал, как из него вытекает вся жидкость, вероятно, намочившая всю его форменную одежду.       — Ты такой молодец, принял их всех. Такой красивый мальчик. Ты выглядишь великолепно.       Хонджун завыл от похвалы, ему нужно было кончить, иначе он скоро потеряет сознание. Это было так больно.       — Мне заставить тебя кончить? Хочешь этого? Я думаю, ты это заслужил. — Хонджун почувствовал, как чужая рука обхватила цепь, и адмирал притянул его в свои объятия. Холодные медали коснулись его разгоряченного торса, и он застонал, когда мужчина его поднял, всё ещё оставаясь внутри.       — Пожалуйста, развяжите его.       Кто-то подошёл сзади и наконец освободил его руки, которые он тут же положил на плечи адмирала, цепляясь за них изо всех сил, пока его несли через комнату. С каждым шагом он всё больше сходил с ума, чувствуя глубоко внутри себя мелкие толчки.       Хонджуна прижали спиной к стене, мужчина врезался в него быстро и с силой, при этом с каждым движением тянул его за цепь. Хонджун едва не потерял сознание. Его подташнивало, в горле стоял неприятный ком, но всё было так приятно, что он с радостью умер бы за это.       — Так хорош для меня… Ты хочешь закончить со мной? Скажи мне, милый.       — Пожалуйста, пожалуйста, сэр. Я хочу кончить.       Хонджун больше ничего не чувствовал, но он услышал тихий рык, вырвавшийся из груди мужчины, прежде чем тот внезапно изменил угол, удерживая Хонджуна только за цепь, совсем душа его, в то время как другой рукой он сорвал повязку с его глаз.       И, о, он был так красив.       Его чёрные волосы, разделённые прямым пробором, прикрывали левый глаз, который внимательно смотрел на Хонджуна. Его широкие плечи переходили в тонкую талию, а пальцы были тонкими и изящными.       Хонджуну захотелось поцеловать его пухлые губы.       — Пожалуйста, сэр, пожалуйста, — прохрипел он на последнем издыхании и наконец получил то, что хотел.       Мужчина завершал последние толчки, наклонившись, чтобы развязать ленту на возбуждённом члене Хонджуна и грубо взять его в руку.       Хонджун на мгновение ослеп от силы своего оргазма, он не мог дышать из-за ошейника и всем телом изогнулся на держащих его руках.       Он потерял сознание с именем Сонхва на губах.