Мой (истинный) лучший друг: Новогодний спешл

Новогодняя пора — что может быть лучше этого времени? Красивая ёлка в углу комнаты, разноцветные гирлянды, бесконечные салатики, несколько выходных, подарки и — праздничный секс, конечно же. У Хёнджина последний пункт стоял на первом месте, потому что денег на нормальный подарок у него не было, а от салатов уже порядком подташнивало на этапе подготовки к новогодней ночи. Благо в этом году родители Феликса сделали им настоящий сюрприз. Подарок! — Мы с Чанбином уйдём на всю ночь к друзьям, так что Новый Год вы будете справлять наедине, — обрадовал их Уён, сделав особый акцент на последнем слове. У него за спиной стоял не слишком довольный таким раскладом Чанбин, который акцент на это самое последнее слово не оценил. Он исподтишка бросал на Хёнджина угрюмые взгляды, но, когда Уён переводил взгляд на него, тут же улыбался. Феликс был вне себя от счастья. Во-первых, его не припрягли к готовке, как обычно. Уён быстро порезал один салатик с вечера, спрятал его в холодильник и весь следующий день гонял Чанбина, который с этого самого салатика собирался снять пробу. Во-вторых, они наконец-то останутся с Хёнджином вдвоём. В Новогоднюю ночь. В этом смысле их желания совпадали на все сто. В плане секса, конечно же. Жить вместе с родителями, с одной стороны, хорошо. Не нужно париться о счетах за квартиру, о деньгах, о пустом холодильнике и «а чё там у нас на ужин». Красота — одним словом. Но с другой стороны… Одно слово. Чанбин. Он будто следил, чтобы в доме не было секса. Уён тенденцию уловил, и поэтому у самого Чанбина тоже не было секса (наказан). Из-за сего факта Бин с каждым днём становился всё угрюмее и всё чаще заходил в комнату к Феликсу под самыми идиотскими предлогами. Короче, потрахаться было проще где-нибудь в универе, чем дома. Разве что очень тихо и под одеялом. Но не всё так грустно! Хёнджину таки было разрешено ночевать в постели у Феликса. У последнего на пальце красовалось колечко (Кольцо Всевластия, но не суть), а это уже был весомый аргумент. Так же разрешалось держаться за ручки, и даже целоваться при всех, но не дольше трёх секунд. В общем, да. Жить с родителями было тяжело. Да и предновогодняя суета навалилась. Хёнджин вечерами пропадал с Чанбином в зале (тренировки по боксу, вперёд!), Феликс утопал в дополнительных заданиях по проектированию и с особым усердием заканчивал подарок для своего парня. Так что виделись они не так часто, как хотелось бы, хоть и жили теперь вместе. Но новогодняя ночь! Только вдвоём, наедине, без лишних глаз, скрежета зубов и хруста костяшек на кулаках! Без, мать его, Чанбина! Хёнджин обнимал тихо сопящего Феликса сзади и предвкушал, чем же они займутся этой ночью. На всех поверхностях кухни, может быть даже разок на родительской кровати. Койка Фела, конечно, была неплохой, но спать вдвоём на полторашке было немного тесновато. Феликс вечно складывал на него свои конечности, а Хёнджин каждое утро просыпался с ощущением, что его рука мертва и больше никогда не воскреснет. Зато всё вокруг пахло Феликсом. От его запаха становилось так спокойно и хорошо, что все минусы совместного проживания уходили на задний план. Хёнджин уткнулся носом в волосы своего истинного и вдохнул его аромат. Он делал так десятки и сотни раз, но сердце замирало как в первый. Феликс пах сиренью и свежесрубленной древесиной. Будто уютный, тёплый тихий дворик в конце весны. Его безопасное место. Рядом с Феликсом он чувствовал себя, как дома. — Ты опять меня обнюхиваешь, — сонно пробурчал омега. Он повернулся на другой бок и уткнулся носом в грудь Хёнджину. На его голове творился какой-то беспорядок. Прядки торчали в разные стороны, образовывая причёску из серии «взрыв на макаронной фабрике средней степени». Хёнджин мягко пригладил волосы пальцами, убирая их с лица омеги. Феликс промурчал что-то неразборчивое и, ещё не до конца проснувшись, погладился о чужую ладонь на манер сонного кота. — Потому что ты охуенно пахнешь, — ласково прошептал альфа и обнял своего парня за плечи рукой, прижимая к себе ближе. В такие моменты в его груди было так много всего, что он не мог себя сдерживать и крепче стискивал омегу в объятиях. — Это потому, что ты псина, — фыркнул Феликс и недовольно добавил, — мне нечем дышать, ты меня задушишь так. Он упёрся ладонями ему в грудь и отодвинулся от альфы, сбрасывая с себя его руку. Под одеялом было довольно жарко. Хёнджину вообще часто становилось жарко рядом с его истинным. И этот раз исключением не был. Стояк был моментальный. И Феликс это тоже чувствовал. — Бля, Джинни, — выдохнул Феликс, — ты псина. Обнюхиваешь, пускаешь слюни и постоянно хочешь трахаться. — А кто тогда ты, детка? — усмехнулся альфа и прижал Фела в себе за талию ближе. Тот уже не сопротивлялся, а его запах стал меняться, становясь слаще, как во время течки. — Твоя сучка? — одними губами прошептал Феликс. А Хёнджин закончился как человек. Фел зачесал непослушные прядки назад и чуть приподнялся на кровати. Свободная футболка соскользнула вбок, обнажая худое плечо. Хёнджин смотрел на всё это безобразие и не мог поверить, что это всё его. Ведь самое сексуальное в этом образе была метка на шее и кольцо на безымянном пальце. Волку внутри Хёнджина хотелось радостно выть и вилять хвостиком. — Феликс… — только и мог выдохнуть альфа. Фел мягко толкнул его в плечо, укладывая на подушки и нависая сверху. Он игриво закусил свою нижнюю губу. Его футболка перестала скрывать что-либо. Через глубокий вырез были видны светлые аккуратные соски и свежие засосы рядом с ними, которые Хёнджин оставил прошлой ночью. — Поможешь мне, Джинни? — Да… — уже ничего не понимая, ответил альфа. Управление телом окончательно перешло в нижнюю головку, которая на члене, а не на плечах. — Тогда… — горячо прошептал Феликс и наклонился к самым губам, — сделай мне приятно, альфа. — Что угодно… Феликс улыбнулся одними уголками и мягко коснулся чужих губ своими. Хёнджин от таких мимолётных поцелуем моментально дурел. Они до сих пор казались ему чем-то из ряда вон, а после них всегда шло… — Тогда крабовый салатик на тебе! — радостно закончил Фел и вскочил с кровати, быстро скрываясь в ванной и разбивая все надежды Хёнджина на секс. — Детка! — раздосадовано выкрикнул альфа и перевернулся на живот, подминая под себя подушку Феликса, всю пропитанную его запахом. На часах было за десять вечера. Родители Феликса должны были уже свалить в гости с заранее заготовленным салатом, которого в холодильнике Хёнджин не обнаружил. Не то, чтобы ему улыбалось готовить вместо секса, но раз уж его мальчик хочет себе салатик… — Ты чего! — ахнул Феликс. — Яйца надо сварить, а не разбивать в тарелку. Хван Хёнджин! — Я только есть такой умею, чего от меня хочешь, — проворчал альфа, — и вообще, тебе же больше Цезарь нравится. Феликс тяжело вздохнул и взял операцию под названием «крабовый салатик» в свои руки. Миска с разбитыми яйца отправилась в холодильник до утра (на омлет!), а Хёнджину вручили ножик и крабовые палочки. В общем, с горем пополам, с перерывами на поцелуи и «ну Джинни!», салат они приготовили. Крабовые палочки были ответственно порезаны огромными кусками, кукурузы оказалось больше, чем нужно, а про яйца из-за перерывов на поцелуйчики и вовсе забыли. Виноват был Хёнджин, определённо. Всё время мешал, лез под руку, обнимал сзади, дышал в шею и складывал ладони Феликсу на живот. Короче, вёл себя как голодный кот, который мешался под ногами у своего хозяина. — Ужас, — невесело вздохнул Феликс, — когда мы будем жить вместе, мы умрём с голоду. Хёнджин услышал только «жить вместе» и как-то по-дурному заулыбался. Феликс не успел убрать салат в холодильник, чтобы съесть его уже в следующем году, как был вероломно подхвачен под ягодицы и усажен на столешницу задницей. — Животное, — на выдохе произнёс Феликс. Чужие ладони мгновенно проникли ему под футболку, задевая все чувствительные местечки. — Я голоден, омега, — прошептал Хёнджин ему куда-то в шею и мягко прикусил кожу рядом с меткой зубами. Феликс послушно прогнулся под его прикосновениями, обнял своего альфу за плечи и раздвинул ноги, подпуская его к себе ближе. — Презервативы… — попросил Феликс и слегка откинулся назад, упираясь на руки. Его папа будет не в восторге, если узнает, что они переспали на кухне, прямо там, где он по утрам готовит им завтраки. Но он ведь не узнает, правда? — Они нам больше не нужны, — улыбнулся альфа, стягивая с задницы омеги штаны вместе с трусами и бросая их к своим ногам, — блядь, детка, — заворожённо прошептал он и коснулся голой коленки губами. — Что? — игривым тоном спросил его Феликс, склонив голову в бок. Он свёл колени вместе, закрываясь от плотоядного взгляда альфы. На нём была только безразмерная футболка Хёнджина, которая самому Хвану была на несколько размеров больше, а с Феликса постоянно спадала, обнажая его худое плечо и острые ключицы. Он прекрасно знал, как выглядел. Как и то, как тяжело Хёнджину было держать себя в руках. — Покажи мне, — прошептал альфа и мягко огладил бёдра омеги ладонями, легко царапая их короткими ноготками. — А ты будешь послушным пёсиком, если я покажу? — улыбнулся ему Феликс и мягко оттолкнул его пальцами стопы в грудь. — Повиляешь хвостиком, как хороший мальчик? Хёнджин хищно усмехнулся и крепко обхватил ступню ладонями. Он оставил мягкий, совсем лёгкий поцелуй на подъёме стопы и ласково боднул носом лодыжку. — Я оттрахаю тебя так, что все соседи будут знать, чем мы с тобой тут занимались, а ты весь следующий год будешь краснеть при виде кого-то с нашего этажа, омега, — обманчиво миролюбивым тоном сказал Хёнджин, — так что расставь ноги в стороны и покажи мне свою мокрую задницу, детка. Феликс шумно сглотнул. Столешница приятно холодила задницу, а между ног уже давно было влажно и липко. От запаха альфы приятно кружилась голова. — Смотри, — прошептал омеги и нетерпеливо закусил губу. Он развёл колени в стороны и ощутил, как по коже пробежал табун приятных мурашек. Хёнджин ласкал его тело взглядом, но не торопился прикасаться. — Футболку тоже, — сказал альфа вмиг охрипшим голосом. Феликс послушно поднял край футболки вверх, показывая сначала небольшой возбуждённый член, а затем твёрдые соски. — Это мой подарок? — на выдохе, почти задыхаясь, произнёс Хёнджин. — Твой под ёлкой, — мягко усмехнулся Феликс, — а это мой? — спросил он и несильно надавил стопой на промежность Хёнджина. — Твой тоже под ёлкой, — ответил ему альфа, нависая сверху. Он положил ладонь на его пока ещё плоский живот и совсем другим, заботливым тоном прошептал, — я аккуратно, детка. — Я не хрустальный, альфа, — ответил ему Феликс, — так что если ты не трахнешь меня прямо сейчас так, как и пообещал, то в следующий раз я буду сверху и поимею твою задницу. — Только в твоих мечтах, омега, — хмыкнул Хёнджин и накрыл его губы влажным поцелуем. Он одним плавным движением вошёл в него на всю длину и замер. — Блядь, когда ты так туго сжимаешься, мне пиздецки тяжело держать себя в руках. — Заткнись и… бля-я-я-я, — простонал Феликс в голос. Так, чтобы, сука, соседи услышали. Хёнджин звонко шлёпнул его по ягодице и смял задницу ладонями, проникая глубже и начиная ритмично двигаться. Феликс только и мог, что хватать ртом воздух и обнимать Хёнджина за шею, закатывая глаза от удовольствия. В последнее время им постоянно приходилось сдерживать себя, трахаться быстро и тихо, чтобы никто не заметил. А теперь, в центре кухни, на запретной для секса территории, омега как никогда кайфовал от члена в своей заднице. — Хочешь кончить под ёлкой? — прошептал Хёнджин ему куда-то в шею. — Хочу, чтобы ты кончил в меня, — сбивчиво ответил ему Феликс, а потом добавил, — под ёлкой. Хёнджину в таких ситуациях два раза повторять не нужно. Он подхватил Феликса на руки так легко, словно тот ничего не весил, в два шага дошёл до центра гостиной и аккуратно опустил своего омегу на мягкий ковёр спиной, придерживая его задницу на весу. — Если мы заляпаем ковёр… — Не заляпаем, — уверенно ответил Хёнджин, точно зная, что скорее всего заляпают, но в тот момент было как-то очень сильно на это насрать. Потому что Феликс вновь обнял его за шею, а в его глазах отражались огоньки от разноцветной гирлянды. Хёнджин мягко толкнулся внутри него, и изо рта омеги вырвался сладкий, звонкий стон. — Если заляпаешь, то в следующий раз вылижешь меня языком, — с улыбкой на губах, на одном дыхании прошептал Феликс, чувственно сжимаясь на его члене. — Зачем ждать следующего раза, детка, — расплылся в хищной улыбке альфа. Он двигал бёдрами неспешно, делал глубокие толчки и замирал внутри, когда входил на всю длину. Феликс под ним мелко дрожал и пальцами хватался за ворсинки на ковре, вырывая их с корнем. — Блядь, Джинни!.. — шептал омега. — Если ты продолжишь, я сейчас… — Что, детка? — ласково хмыкнул альфа и накрыл головку чужого члена пальцами, закрывая дырочку на верхушке большим. Феликс шумно ахнул и закрыл лицо ладонями, пряча свои красные от смущения щёки. Ему нравился быстрый грубый тихий трах у них в комнате под одеялом, то от таких медленных толчков становилось совсем хорошо и хуёво одновременно. Особенно, когда Хёнджин не давал ему кончить просто так. — Убери палец, — попросил он и чувственно сжался вокруг чужого члена, чуть прогибаясь в спине. По его телу то и дело пробегали предоргазменные волны удовольствия и невозможность кончить ощущалась почти что мучительной. — Подними футболку, — сказал ему альфа, делая очередной глубокий толчок, который заканчивался очередной крупной дрожью по всему телу омеги. Феликс послушно поднял, открывая живот, соски и грудь, украшенную засосами. А за другой раскрытой ладонью он продолжал прятать своё лицо. Хёнджин с нажимом провёл от живота, по груди, задевая соски, скользнул под ворот футболки и мягко сжал его горло пальцами. — А теперь поскули для меня, Феликс, — и стал двигаться быстро, выбивая из груди истинного шумные всхлипы и вздохи. Альфа отстранил ладонь омеги от его лица и огладил губы пальцами. Фел послушно раскрыл рот и принял в себя сразу два, плотно обхватывая их. Пришла очередь Хёнджина чувствовать себя охуенно и хуёво одновременно. Что-то в его груди треснуло, засвистело и полетело по пизде. Ах да, это был его самоконтроль. От такого раскрасневшегося, открытого и податливого истинного у него напрочь сносило башню. Он натурально слетал с катушек, не контролировал себя и отдавался своим инстинктам. От романтичного, ласкового секса под ёлочкой не осталось ни следа. Изо рта Феликса то и дело вырывался несвязный скулёж вперемешку с матом, а Хёнджин по-животному быстро вбивался в его зад, оставляя на шее видимые засосы, которые они ещё с неделю будут прятать под водолазками, свитерами и шарфами. Первый сдался Феликс. Он прогнулся в пояснице, а его зад стал очень узким и тугим. Его спина, живот и бёдра были влажными от пота. Омега сильно цапнул Хёнджина за губу и с тихим стоном кончил себе на живот. Несколько капель спермы попала ему на футболку и лицо. — Джинни!.. — прошептал он на выдохе и мелко задрожал от удовольствия. Хёнджин сделал несколько быстрых глубоких толчков, замер внутри и излился в омегу. Они оба тяжело дышали, будто пробежали несколько километров без передышки и наперегонки. — Пиздец, — тихо выдохнул Феликс. Он чувствовал привкус своей спермы на губах. Его сердце бешено колотилось в груди. В такт ему на ёлке сверкала гирлянда. Она отражалась в глазах Хёнджина, который смотрел на своего омегу тревожным взглядом. Он потянулся за заранее заготовленными салфетками и помог Феликсу вытереть сперму с живота и груди. — Что-то болит? Я переборщил? — спросил альфа. Он нахмурился, внимательным взглядом осматривая свою пару. Его тёплая ладонь легла Феликсу на живот. Омега отрицательно покачал головой и улыбнулся. Блаженная усталость навалилась на него, словно они специально не проспали весь вечер, чтобы ночью устроить себе марафон «Властелина Колец». Феликс в тот момент чувствовал безграничное тепло в груди и ещё не знал, что с утра им попадёт за следы спермы на ковре. Хёнджин мягко вышел из него. Феликс не смог сдержать шумного вздоха и вновь закрыл лицо руками. Он чувствовал, как альфа влажной салфеткой вытирал сперму с его задницы. Хёнджин делал для него это не впервые, но каждый раз это смущало как в первый. Рядом с диваном образовалась небольшая горка из влажных салфеток. Однажды они забыли убрать за собой, и позже было очень стыдно. Феликс пообещал себе в этот раз не облажаться, но тут же забыл об этом, когда его альфа лёг рядом и по-собственнически обнял его и прижал к своей груди. — Эй, Ликс, — ласково позвал его альфа, — не засыпай, я ещё не отдал тебе свой подарок. — А разве это не было подарком? — сонно прошептал омега. Он уткнулся носом в шею своей паре, где запах был наиболее сильным. — Нет. Но вот если бы я тебе отсосал… Феликс на последнем слове как-то сразу оживился. — Согласен, — ответил он. — Я сказал «если бы», — хмыкнул Хёнджин, — на, держи. Он достал из-под ёлки красную коробочку с белыми ленточками. — Мне в торговом центре помогли упаковать, ты же знаешь, я в этом не очень и вообще… — замялся он. Феликс приподнялся на локтях и бросил быстрый взгляд на пакетик небольшого размера. Он сильно смущался из-за своего подарка и будь его воля, ей богу, сбежал бы в ту же секунду и по-детски прятался бы в туалете, пока Хёнджин открывал бы свой подарок. — Мы же договорились ничего такого не дарить, Джинни, — нахмурился Феликс, быстро разворачивая упаковку. Внутри лежало что-то тяжелое, похожее на книгу в кожаном переплёте. Феликс открыл её и с первой страницы на него смотрел совсем маленький он сам вместе с таким же мелким Хёнджином. — Я распечатал все фотки, которые только смог найти, где мы вместе, — сказал Хёнджин, — смотри, а это мы в детском саду играем в пиратов, я тогда ещё колени подрал, а ты мне подорожник прикладывал, чтобы не болело. А это мы на соревнованиях, когда я вылетел, а ты занял второе место. Тут ещё фотки со школы, где у меня кудрявая башка, а у тебя бритая, — тихо засмеялся Хёнджин, тыкая в фотку пальцам, — тут я больше на омегу похож, а ты на альфу. На каждой странице, рядом с фоткой, была какая-нибудь небольшая надпись. «Люблю твои веснушки». Или «смотрю влюблённым взглядом с самого детства». Но и не обошлось без «твой зад тут просто супер» на фотках со старших классов. Хёнджин смущенно кашлянул в кулак и перевернул несколько страничек, долистав альбом до середины. — Там другие подписи потом один прочитаешь… А это мы с тобой в коридоре, когда ты прибежал рассказать мне про Чана и Чонина. Кто-то сфоткал нас и выложил в подслушку. Но ты на фотке такой милый, что я решил распечатать и тоже вставить в альбом. Феликс кусал губу изнутри и старался лишний раз не дышать. На последнем фото все взгляды были прикованы к Хёнджину, тогда как альфа смотрел только на Фела. От этого фото веяло такой любовью и нежностью, что омега почувствовал, как перед глазами возникла мутная пелена. — В альбоме осталось ещё очень много свободных страниц, которые мы заполним сначала вдвоём, а потом… Эй, Ликс, детка, ты что, плачешь? Феликс шумно шмыгнул носом и спрятал своё лицо на плече у альфы. — Не плачу, мне просто что-то в глаз попало, — пробурчал он и быстро вытер слёзы пальцами. В груди было очень тепло, а после недавней близости все эмоции у омеги были напоказ. — Феликс, малыш, — ласково позвал его Хёнджин и обнял за плечи, крепко обнимая и прижимая к своей груди, — ты же знаешь, каким слабым я становлюсь, когда ты плачешь. Что мне для тебя сделать? — Поцелуй меня, — попросил Феликс уже в который раз за вечер. Хёнджин мягко отстранил ладони, которыми омега закрывал своё лицо, приподнял его подбородок вверх. Его мордашка уже успела покраснеть, а кончик носа немного припухнуть из-за слёз. — Мой мальчик, — прошептал альфа и мягко чмокнул его в губы, — что ещё? — Открой мой подарок, — сказал Феликс и отвернулся, уткнувшись носом в альбом. Ему хотелось скорее вручить Хёнджину содержимое пакета, но, с другой стороны, он дико стеснялся и не знал, понравится ли это Джинни или… — Детка! — на выдохе произнёс Хёнджин, торопливо шурша пакетиком. — Это ты сам сделал? Когда успел? Он достал из пакета длинный шарф тёмно-зелёного цвета, похожий на тот, что был у самого Феликса. — Папа помогал, — признался омега, — я вязал во время пар, и там немного петли пропустил, и немного рисунок съехал, но… Он не договорил, а Хёнджин повалил его на пол и стал целовать, не давая закончить фразу. — Спасибо, — выдохнул альфа и улыбнулся, наматывая шарф на шею себе и Феликсу, — буду даже летом носить, обещаю. — Дурак, — тихо рассмеялся Феликс, а Хёнджин вместо ответа поцеловал его ещё раз. И ещё. Утонув друг в друге, они перестали следить за временем. Ровно в двенадцать на небе расцвели разноцветные салюты. Феликс вскочил с места и радостно подлетел к окну. — Давай выйдем на улицу! — сказал он. — Хочу посмотреть на них со двора. Хёнджин был не против. Особенно, когда на его шее теперь был шарф, который связал ему его истинный. Пока Феликс второпях натягивал на себя ботинки, согнувшись в три погибели в своей безразмерной куртке, Хёнджин уткнулся носом в складки шарфа и вдохнул запах своего омеги. Дурацкая, глуповатая, но счастливая улыбка возникла на лице альфы. Он спрятал её в своём подарке, чтобы Феликс ненароком не увидел. — Ну, идём! — торопил его Фел, дергая своего альфу за руку. У него было по-настоящему праздничное настроение, а на лице играла такая же дурацкая улыбка, что и у Хёнджина. На улице было морозно и свежо, но даже несмотря на холодный ветер, во дворе собралось много людей. Все они смотрели вверх, обнимались и поздравляли друг друга с наступившим новым годом. Кто-то пытался дозвониться до родных, другие же запускали свои салюты, добавляя на, и без того яркое, небо новые краски. Хёнджин взял Феликса за руку и спрятал её у себя в кармане, а свободной набрал в телефоне быстрое сообщение. «с нг». Он щелкнул «отправить» и через пару секунд прилетел ответ от контакта «крис». «и тебя». Феликс, заметив, что его альфа стал поздравлять друзей, тоже вытащил телефон. Хёнджин настрочил Крису в ответ. «пусть с твоим всё норм будет». И спрятал телефон в карман. Писать такое корешу было чутка стрёмно, но пожелать чего-то хотелось, Новый Год же, всё-таки! В ответ ему пришло короткое «уже», но это он увидит только дома. Феликс дрожащими от холода пальцами в последних вызовах нашёл Джисона, с которым не связывался несколько дней. Тот долго не брал трубку, а когда Фел собирался уже сбросить, как на другом конце трубки ответили: — Да? — таким заебавшимся, усталым голосом, будто Джи отмечал Новый Год уже как неделю, без перерыва. — С Новым Годом! — крикнул в трубку Феликс. — И тебя, и тебя! — ответил ему Джисон. По голосу было слышно, что он улыбается. Там, с другой стороны, тоже били салюты, только не так громко. — Скоро увидимся, — быстро проговорил Феликс. Его пальцы моментально замерзли, и ему хотелось спрятать их обратно в тёплый карман. — Ага, — бросил в трубку Джисон, — ах, Минхо, только не языком!.. — быстро зашептал он, совсем другим голосом, с нотками смущения и желания. Феликс торопливо застучал по экрану телефона, сбрасывая вызов. Его щёки окрасились в красный. И не от мороза. — Ты чего? — спросил Хёнджин и прижал его за талию к своему боку. Обычно Феликсу было неловко, когда Хёнджин делал так при всех, но вокруг было так много людей, что никто не обращал на них внимание. Феликс положил голову ему на плечо и совсем тихо сказал: — Я тебя так люблю, знаешь? Хёнджин ничего не ответил. В небе то и дело расцветали и гасли пёстрые бутончики салютов. Люди зажигали бенгальские огни, взрывали петарды, запускали фейерверки. Вокруг было так много огней, но все они казались такими блёклыми на фоне одного-единственного человека. Хёнджин почувствовал, как в груди стало очень много всего. И оно норовило вырваться с минуты на минуту. — Хёнджин! — ахнул Феликс, хватая своего альфу за шею. — Опусти меня на землю! Куда ты меня понёс! Хван Хёнджин! — Это похищение во имя любви, — ответил ему альфа и закинул своего истинного себе на плечо, — идём домой, а то замёрзнешь. А тебе нельзя, ты теперь за двоих отвечаешь. А я — за троих. Перед самым подъездом Хёнджин успел заметить подозрительно знакомое лицо в их окнах. Как чёртова сцена из хоррора, только вместо призрака в окне стоял Чанбин с плошкой салата в руках. Он смотрел точно на Хёнджина и во взгляде этом не читалось ничего хорошего. И только наутро он узнает, что родители Новый год встретили в своей комнате вдвоём. Задержавшись на «ещё один разок», они закончили в разгар того, когда начали Хёнджин с Феликсом. Ну а дальше уходить было как-то неловко. Было принято негласное решение — о произошедшем Феликсу не говорить. И вообще забыть. Только вот ещё долго, в ночных кошмарах Хёнджин снился он — Чанбин с салатом оливье в руках. А за салфетки Феликсу попало, кстати. И за следы спермы на ковре. И за секс на столешнице. Феликс загадал следующий Новый Год встретить уже отдельно от родителей. И тут их желания с Уёном совпали на все сто. Короче, с Новым Годом!