Сказ о том, как отроки От и Эфиальт украли Геру и Артемиду

      – Докладываю, – проскрипел Орел. – Они решили водрузить Оссу на Пелион, чтоб до Олимпа добраться да госпожей наших полонить.       – Кто решил? – Посейдон отпил нектара из кубка.       – Да юный От с братцем Эфиальтом, – хмыкнул Зевс. – Отроки-великаны и, между прочим, сынки твои. Решили мальчики свою удаль показать, да другим пример подать: дескать, не нужно бояться Кронидов.       – О, какие дерзкие выросли, – подивился Владыка морей. – Совсем от рук отбились. Ну ничего, я им место укажу, знать будут, как старших родичей почитать надо!       – Вот только план придумали уж больно громоздкий, – продолжил Зевс, не слушая брата. – Мы им задачу облегчим.       – Ты, погоди, брат, – заволновался Посейдон. – Чего задумал-то, а?       – Спустим Геру с Артемидой к подножью Олимпа, – сказал Громовержец.       – Что это ты так о них заботишься? – нахмурилась супруга.       – А вот не нужны мне в чертогах всякие там великаны, – отозвался Зевс. – Пусть даже они пока и дети. Натопчут, намусорят … мебель, опять же, поломают. Убирай потом за ними. Нет, не хочу этакого безобразия.       – А жену и дочь в поругание отдать не прочь, – сузила глаза Гера.       – Да брось, милая, ты какого угодно на место поставишь, не то, что великанов-недоростков, – отмахнулся супруг. – Я весьма рассчитываю на тебя.       При этих словах Гера довольно улыбнулась. Да, ставить на место она умела – это всему Олимпу было известно.       – Ничего не понимаю, – пробормотал Посейдон.       – Пить надо меньше, – высокомерно отозвалась Царица. Окинула недовольным взглядом среднего брата (и как его терпит Амфитрита?) и, наконец, смилостивилась. – Ладно уж, объясню – молвила она снисходительно. – Зевс доверил мне Миссию.       Посейдон приподнял бровь. Зевс ухмыльнулся в бороду.       – Перевоспитать твоих мальчишек, – пояснила Волоокая. – Заодно и урок преподать прочим храбрецам, – она усмехнулась.       – А может лучше я сам с ними побеседую? – узнав про такое, в Посейдоне вдруг взыграли отцовские чувства.       – Ты мне идеи не порти! – вмешался Зевс. – И брось, Гера же с ними по-родственному … короче, все получится!

***

– Ни за что! – возопила Лето. – Как я сказал, так и оно будет! – отрезал раздраженный Зевс. Он, конечно, знал, что Лето не обрадуется – слишком уж трясется она над своими детьми – но и такого отпора не ожидал. – Не отдам ребенка, так и знай! – богиня крепче прижала к себе дочь. Артемида, безуспешно пытавшаяся вырваться из материнских объятий, с досадой покосилась на мать. Та же волком голодным глядела на присутствующих. Волком смотрел и Аполлон, но не на Зевса, а неожиданно – на сестру. Артемида фыркнула и в ответ показала брату язык. Мальчик надулся. – Угомонись, Лето! – поджав губы, произнесла Гера. – В конце концов, девчонка будет не одна – я тоже участвую в этой авантюре! Лето ответила ей взглядом, в котором ясно читалось: этого недостаточно. Зевс поморщился. Жена идеи, конечно, не одобрила. Но все равно все будет по слову его. И ни Гере, ни Лето этого не изменить. Тут, наконец, голос подал Аполлон. – Почему она? – капризно спросил он. – Я тоже хочу! – Хочешь, чтоб тебя украли? – удивилась сестра. – Еще чего! – гордо вскинул голову юный бог. –Хочу проявить себя! – Еще успеешь! – отмахнулся от сына Зевс. Аполлон вновь надулся, а Лето глубоко оскорбилась: мало того, что дочь заставляют участвовать в столь сомнительном мероприятии, так еще и сын туда же рвется. Ну нет – уж сына-то она им не отдаст! И только возмущенная богиня открыла рот, как перебила ее Гера. – Помолчи-ка! – повелела она недавней сопернице. – Все равно ничего не изменишь. Гера была недовольна. Ее, Царицу Небес и Земли, Мать Богов, будут похищать какие-то великаны! И ладно бы то были взрослые мужи – нет – мальчишки они еще, отроки неразумные, едва с детством расставшиеся! А все потому, что Зевсу вздумалось урок дать возмутителям спокойствия, не слыхавшим, похоже, про титаномахию. И только Артемида лучилась неразбавленным счастьем. Услыхав, что Зевс разрешает не только взять лук со стрелами, но и использовать их по назначению, она заметно повеселела. Аполлон, наоборот, наливался черной завистью, представляя себе такую блестящую сестрину перспективу. Сказать по правде, Зевса беспокоил такой неуемный энтузиазм дочери. Ясно было, что не терпится девице хоть на несколько дней избавиться от тягучей материнской опеки. Но и отпускать на волю было боязно: вдруг еще чего сотворит – не по злу, так по безрассудству и своеволию. Например, сорвет операцию «Укради олимпийца и зацени последствия». А что, это ведь вполне возможно – если девчонка слишком заиграется. Это, в конце концов, не Гера, что досконально свою роль изучила. И тогда решил Громовержец натравить на дочурку супругу свою. По всему Олимпу славилась та своими воспитательными беседами. И оная была-таки проведена! Правда, по словам Геры, с почти нулевым эффектом. Ничуть не прониклась неугомонная девчонка – так хотелось ей «проявить себя». Ну прямо совсем, как Аполлону. Нет, конечно, Гера бы добилась в итоге нужного результата, но тут, так некстати, появилась Лето и сказала: «Не дави на ребенка!». Слово за слово богини повздорили, а Артемида успела под шумок улепетнуть. Досадно, конечно, но придется действовать по обстоятельствам – так сказала Зевсу мрачная супруга.