Аромат кофе на твоей коже

      Следующим утром Сичэнь проснулся от того, что наглый солнечный зайчик проник в окно и устроился прямо на его лице. За последний месяц он отвык задвигать шторы, так как погода была стабильно пасмурной, а сейчас с удивлением осознал, что близится весна. И пусть на улицах ещё лежал снег, при виде яркого солнца и голубого неба настроение сразу стало прекрасным. Правда, предстояло три дня без Цзян Чэна, но Сичэнь твёрдо решил не поддаваться тоске и наслаждаться предвкушением новой встречи. А заодно как следует поработать, чтобы освободить побольше времени в дальнейшем.        У Ванцзи сегодня был выходной, поэтому день выдался крайне уютным и домашним. Сичэнь сидел в гостиной со своим ноутбуком, младший брат устроился рядом, смотря с собственного ноута какой-то научно-фантастический сериал в наушниках, и пускай каждый занимался своим делом, но такая близость согревала и умиротворяла. К обеду Ванцзи ушёл на кухню, и вскоре до Сичэня донёсся великолепный аромат грибов в сливочном соусе. Братья оба умели готовить, но старший считал младшего более искусным в этом деле.        После смерти родителей им пришлось очень быстро стать самостоятельными. Мать унесла болезнь, когда близнецам было всего по шесть лет, а ещё через десять отец погиб в автокатастрофе. С тех пор Сичэнь не мог заставить себя сесть за руль, хотя раньше мечтал как можно скорее получить права, и знал, что Ванцзи не обзаводится машиной по той же причине. Какое-то время о братьях заботился дядя Лань Цижэнь — весьма консервативный, суровый, не терпящий ни малейшего нарушения правил, но затем пришёл к выводу, что те уже достаточно готовы к самостоятельной жизни, и оставил близнецов в покое, лишь изредка навещая их и оказывая разумную поддержку. Сичэнь тогда наконец ощутил себя живым, осознал, что может позволить себе заниматься тем, чем хочет, и быть таким, каким хочет. А вот Ванцзи так и остался словно бы отгороженным от мира стеной правил, и раз ему так было проще, Сичэнь не давил на брата, хотя регулярно пытался немного расшевелить. С ним наедине Ванцзи мог расслабиться, улыбнуться, высказаться — но ни с кем другим. Сичэню хотелось обнять и впитать в себя весь огромный мир, для Ванцзи же миром оставался старший брат, и это тревожило, как бы ни льстило в глубине души. Сичэнь надеялся, что младший встретит человека, которого полюбит всем сердцем, и будет счастлив, однако пока этого не произошло.        Вечером братья отправились гулять и закономерно оказались в «Лотосе», где вовсю хозяйничал Не Хуайсан. Заказав кофе и кусочек торта, Ванцзи уселся за столик, а Сичэнь задержался возле стойки.        — Хуайсан, извини, что лезу, но почему ты не сказал Цзян Чэну, что мы с тобой знакомы? Получилось довольно неловко, — тихо произнёс он.        — Ну во-первых, не хотел мешать, так сказать, чистоте эксперимента. А во-вторых, он бы наверняка спросил, откуда я тебя знаю, и что я бы ответил? Что ты встречался с моим братом? Такое себе, сам посуди…        — Какого ещё эксперимента? — не понял Сичэнь.        Хуайсан воззрился на него как на тупого, но всё равно любимого ребёнка.        — Пускай Чэн-Чэн составит о тебе собственное мнение, не опираясь на чужое. Иначе я снова буду выслушивать, что якобы пытаюсь его с кем-то сосватать. Лучше уж прикинусь, что ничего не знаю. Да хотя что теперь, план уже провалился, — фыркнул он. — Но про Минцзюэ я всё-таки ему не говорил. Сами разбирайтесь.        — Да почему сразу «сосватать»? — Сичэнь совсем запутался.        — Сичэнь-гэ, ты вроде умный, но иногда такой болван, — Хуайсан закатил глаза. — Запал он на тебя! И пусть этот параноик будет уверен, что сделал это сам, а не потому что я расписывал, какой ты замечательный!        Сичэнь вцепился в край стойки, чувствуя, как сердце норовит выскочить из груди, и самым жалким образом выдал:        — Ты… это… серьёзно?        — Более чем! Хотя Цзян Чэн конечно такая хмурая бука, что по нему фиг заметишь, но я его слишком давно знаю. Полагаю, его интерес взаимен? — хитро прищурился бариста. — По вам видно, тут чуть ли не искры летают.        — Да… — Сичэнь до сих пор не мог прийти в себя. — Погоди, откуда ты можешь знать?        — Я просто знаю всё про всех! — Хуайсан сделал большие глаза. — Ладно, я просматривал записи с камеры наблюдения…        — Ты… — впервые в жизни Сичэнь испытал желание отвесить кому-то подзатыльник. — Засранец!        — Ай, как некультурно! Что сказал бы твой дядя? — Хуайсан в своё время был наслышан о Лань Цижэне. — Я же в благих целях!        Сичэнь неловко оглянулся на брата, тот сидел далеко и был погружён в свои мысли.        — Тогда скажи, благодетель, что мне делать?        — Нуууу… Легко точно не будет, — с видом знатока протянул тот. — Цзян Чэн всегда был упрямой колючкой, он считает, что недостоин классных людей, и никогда не покажет своих чувств. Мы с его братом реально сто раз пробовали его с кем-то свести, и с девчонками, и с парнями — результаты плачевные, если что-то и происходило, то быстро скисало.        — Но он же… такой красивый, — Сичэнь даже растерялся. — И умный, и вообще…        — Ох, не говори. Только характер не сахар, это ещё мягко… Короче, он совсем не умеет в отношения и всё такое. Но и если подталкивать — упрётся. Тут, видимо, либо долго и нежно обрабатывать, либо хорошенько напоить и завалить…        — Ну нет, второе я точно делать не собираюсь, — заверил Сичэнь, полыхая ушами, ибо фантазия успела уйти куда не надо. — Ладно, спасибо за информацию. Мне надо переварить.        Он поспешил к брату и устроился за столиком.        — Прости пожалуйста, заболтались.        — Я невольно услышал некоторые фразы. Тебе кто-то… нравится? — бесстрастно спросил Ванцзи, глядя в свою тарелку.        — Это так, — признался Сичэнь, чувствуя нарастающее напряжение. — Я не рассказывал тебе… потому что пока даже не о чем, по сути. И…        — Потому что боялся задеть меня, — так же спокойно закончил младший и наконец поднял взгляд. — Я всё понимаю, не волнуйся. Ты — свободный человек, имеющий полное право на личную жизнь. А я — твой брат. Прошу, не нужно держать меня в неведении, особенно если у тебя возникнут… проблемы, — он явно намекал на прошлые отношения Сичэня, и тот как мог уверенно сказал:        — Не буду, обещаю. И обязательно учту все ошибки. Не беспокойся.        Ему очень хотелось верить, что Ванцзи действительно успокоился и перестал относиться к нему собственнически, но некоторая неловкость между ними всё же образовалась, и Сичэнь не знал, что с этим делать.        Два оставшихся дня пролетели довольно быстро. Стараясь отвлечься от переживаний, Сичэнь с головой ушёл в работу и очередным утром даже удивился, осознав, что сегодня уже сможет увидеть Цзян Чэна. Он доделал последний онлайн-заказ и, захватив из мастерской всё необходимое, направился в кофейню.        Бариста был на месте и явно чем-то взволнован. Пользуясь отсутствием посетителей, Сичэнь занял самый удобный столик и сразу же подошёл к Цзян Чэну, сверлящему его напряжённым взглядом.        — Что-то не так? — обеспокоенно спросил он.        — С чего ты взял? — насупился тот.        — Я вижу, что ты нервничаешь, но не понимаю, из-за чего.        — Да не нервничаю я… — Цзян Чэн закатил глаза. — Просто никогда не позировал.        — А сейчас этого и не нужно, — Сичэнь успокаивающе улыбнулся. — Будь собой и занимайся своими делами. Я сам буду ловить нужные моменты.        — Всё равно как-то… стрёмно, — буркнул Цзян Чэн и тут же поправился: — Не в том смысле, что неприятно или не хочется, а… непривычно.        Сичэнь с трудом поборол желание протянуть руку через стойку и коснуться его.        — Просто расслабься. А для начала сделай мне кофе, пожалуйста.        Постепенно атмосфера наладилась: Цзян Чэн работал, Сичэнь пил ореховый капучино и рисовал, откровенно наслаждаясь уютом и лицезрением своего предмета воздыханий. Теперь, благодаря высшей художественной цели, пялиться можно было сколько угодно, чем он и пользовался. Цзян Чэн был невероятно хорош. Когда возился с кофе — сосредоточен и серьёзен, словно хирург во время операции, когда что-то не ладилось — хмурился, напоминая милую тучку. Входящих клиентов он встречал красивой, хоть и фальшивой улыбкой, а когда бросал взгляд на Сичэня, у того аж мурашки по коже бежали. В чужих глазах горело столько разнообразных эмоций, что Сичэнь в итоге сам поддался нервам.        Как вообще вести себя? Казалось бы, почему нельзя, тем более зная о взаимности, просто сказать «Давай встречаться»? В самом деле, они же взрослые люди, а не робкие школьники! Подойти и сказать… Например, сегодня вечером, после закрытия. Позвать на прогулку и сказать. Но если Не Хуайсан не обманул — а с чего бы ему обманывать, — то Цзян Чэн вполне может отказаться из вредности и неуверенности. И, чего доброго, возьмёт и отдалится, лишив Сичэня возможности для дальнейшего манёвра. Пожалуй, действовать напрямую и правда слишком рискованно. Цзян Чэна нужно приручать, как дикого кота, а для этого запастись терпением.        Через некоторое время, когда в кофейне воцарилась тишина, бариста вышел из-за стойки и поставил перед Сичэнем тарелку с кусочком интересного на вид торта — белого бисквита с прослойкой фиолетового желе, вкраплениями каких-то ягод и нежно-голубым кремом.        — Держи. Сестра вчера экспериментировала, я попробовал, и мне очень зашло. Вот… оставил и тебе. Бесплатно, понятно.        — Спасибо! — расцвёл Сичэнь, придвигая к себе угощение. — Хочешь посмотреть, что у меня получилось?        — Да не знаю… Давай, — решился Цзян Чэн, присаживаясь рядом.        Сичэнь нашёл в скетчбуке пару самых удачных набросков за сегодняшний день, в глубине души нервничая. Цзян Чэн внимательно рассматривал их, чуть склонив голову набок. Наконец Сичэнь не выдержал:        — Ну как тебе?        — Странно, — выдал Цзян Чэн. — Вроде бы однозначно я, но как-то… сильно лучше, чем в жизни.        — Ничего подобного, ты именно так и выглядишь. Мало кто объективно оценивает себя.        — Ну… круто получилось. Мне нравится, — губы Цзян Чэна тронула лёгкая улыбка, и Сичэнь даже дышать перестал от восторга. — Давай ешь торт, можешь считать это вознаграждением.        Одновременно улыбаться во всё лицо и есть было непросто, но он справился. Торт оказался восхитительным, а сидящий рядом Цзян Чэн заставлял сердце трепетать пойманной рыбкой. Сичэнь рискнул добавить своему рту третью задачу и заговорил:        — Это божественно вкусно! Пожалуйста, передай сестре, что она просто волшебница! А что до рисунков, если всё-таки заглянешь ко мне в мастерскую, ручаюсь, результат понравится тебе ещё больше.        — Можно завтра после работы. Если это для тебя не поздно, — задумчиво отозвался Цзян Чэн.        — Абсолютно нормально, — сердце запрыгало пуще прежнего. — Договорились!        Тут в кофейню вошли очередные клиенты, и бариста поспешил обратно за стойку, а Сичэнь попытался унять внезапный приступ паники. Он так давно ждал этого момента, но теперь наряду с радостью испытывал сильнейшее волнение. Мастерская всегда была для него очень личным пространством, наравне с домом, а может, даже больше. И пригласить туда Цзян Чэна, да ещё и долгое время провести с ним наедине… В голове теснились разнообразные глупости, от «вдруг ему что-то не понравится» до «вдруг я не сдержусь и начну к нему приставать». С одной стороны, последняя перспектива казалась крайне привлекательной, с другой же Сичэнь не хотел поспешить и всё испортить. Однако… он наблюдал за Цзян Чэном, занятым работой, и понимал, что больше всего на свете жаждет завтра вечером не рисовать его, а целовать.        Вскоре, собравшись уходить, он подошёл попрощаться и неожиданно для самого себя сказал:        — Если ты сегодня никуда не торопишься и не сильно устанешь, может, прогуляемся? Торт был таким вкусным, что я просто обязан показать тебе одно заведение, где есть кое-что не менее прекрасное!        Мысленно он снова впал в панику, так как понятия не имел, о каком заведении говорит, просто нёс что на душу легло. Но отступать было некуда. Цзян Чэн воззрился на него, и Сичэню показалось, что чужие глаза тоже отражали смятение. Он улыбнулся как можно увереннее, ожидая ответа практически с ужасом.        — Да можно, — наконец откликнулся Цзян Чэн, продолжая смотреть с лёгким недоверием.        — Отлично, тогда я приду к закрытию, — Сичэнь сейчас отчаянно мечтал об успокоительном или на худой конец о горячительном, пульс бился где-то в горле, а ладони позорно вспотели. Продолжая улыбаться, он вышел на улицу и лишь там смог как следует отдышаться. Он всё-таки позвал Цзян Чэна на свидание! Пусть это не озвучивалось, но кажется, было очевидным. Теперь осталось не облажаться. Ещё и какое-то мифическое «заведение»…        Вернувшись домой, он открыл карту района и принялся вспоминать, что здесь есть интересного. В одном кафе подавали классные венские вафли, но оно работало в те же часы, что и «Лотос». В другом ресторане вкусным было всё, но он выглядел слишком пафосным, уютно там было, наверное, только дяде Цижэню. В киоске возле мастерской продавалось великолепное мороженое, но не в такую погоду же… «Вообще-то ты и сам неплохо готовишь, — встрял хитрый внутренний голос. — Тащи его домой и корми, сколько влезет». Сичэнь усилием воли отмёл соблазнительную идею, это было неловко, к тому же не хотелось вот так сразу сталкивать Цзян Чэна с Ванцзи. И тут он вспомнил о маленьком ресторанчике, отличающемся прекрасными рыбными блюдами. Он работал до глубокой ночи, а посетителей там обычно было мало — о неприметном полуподвале на тихой улице знали в основном «свои». Он находился не очень близко, но у Цзян Чэна имелся мотоцикл, да и пройтись было бы хорошо…        Следующим пунктом стал внешний вид. Умом Сичэнь понимал, что и так выглядит нормально, однако душа требовала чего-то этакого. «Идиот. Цзян Чэн будет после работы, у него не будет возможности принарядиться, даже если захочется, вот и ты не выделывайся и не ставь человека в неловкое положение!» — призывал разум. В итоге, перерыв весь гардероб, он нашёл некий компромисс: вроде бы абсолютно обыкновенные джинсы и рубашка, но сидящие на нём самым идеальным образом.        Борясь с волнением, Сичэнь отправился в душ и долго намывался. Внутренний голос ехидно вопросил: «Ты, что ли, в постель с кем-то прямо сегодня собираешься?» Сичэнь не собирался, но воображение остановить не представлялось возможным. Если бы он всё же пригласил Цзян Чэна домой, они могли бы… Рука непроизвольно легла на твердеющий член. Цзян Чэн, кажется, даже не подозревал, насколько сексуально выглядит. Его фигура была идеальной, а мрачноватая аура и тяжёлый взгляд вызывали желание опуститься на колени, огладить длинные ноги, расстегнуть ширинку и насадиться ртом на крепкий ствол. Или улечься на ближайший столик в «Лотосе» и раздвинуть колени. Хотя тамошние столики слишком неудобные, лучше было бы всё-таки дома — на кровати, на столе, на полу, неважно. Лишь бы ощутить Цзян Чэна на себе… и в себе. Палец другой руки тронул сжатый вход, помассировал, неглубоко проник внутрь. Сичэнь нередко ласкал себя, в том числе и так, но этого однозначно не хватало. Хотелось близости человека, ныне вполне определённого. Руки двигались в едином ритме, а сознание рисовало стоящего рядом Цзян Чэна, сначала наблюдающего за его действиями, а потом прижимающего его к стенке и трахающего пальцами. Длинными, тонкими, ловкими, сильными пальцами, которыми Сичэнь столько раз любовался, пока тот готовил кофе… Эти пальцы тянуло целовать, облизывать, чувствовать на своей коже, в волосах, абсолютно везде. Чтобы они вытащили из него всю душу, довели до сумасшествия и швырнули за грань, заставив залить их семенем… Со стоном Сичэнь кончил в собственную ладонь и сполз вниз, сидя под упругими водяными струями и пытаясь восстановить дыхание. Через какое-то время он добрался до своей комнаты и распластался на постели, закрыв глаза и блаженно улыбаясь в пространство в ожидании вечера.