Аромат кофе на твоей коже

      Утром Сичэнь понял, что сегодня придётся посвятить уйму времени работе — от некоторых заказов было никак нельзя отказываться, но все мысли занимал Цзян Чэн. Вспомнив про телефон, он написал:        «Привет! : 3 Я сегодня зайду, но попозже, работы много. Хорошего тебе дня!»        Ответ пришёл не сразу.        «Привет, у меня тоже что-то завал. Спасибо, до вечера.»        Сичэнь приготовил себе завтрак и тяжким усилием всё-таки сконцентрировался. Проект обещал растянуться дня на три, и он намеревался сделать побольше сегодня, дабы в выходные Цзян Чэна быть свободнее. К вечеру изрядная часть задания была выполнена, и Сичэнь с чистой совестью пошёл в «Лотос».        Посетителей было полно, а бариста трудился в поте лица, так что Сичэнь попросил сок с пирожным и тихонько уселся за единственный свободный столик. Лишь примерно через час гости рассосались, и они остались вдвоём. Замученный Цзян Чэн рухнул на стул рядом с Сичэнем и закатил глаза:        — Я уж думал, помру тут в расцвете лет. Ни конца ни края не было.        — Сочувствую, но ты просто умница и герой, — Сичэнь дотянулся до его руки и погладил.        — Да уж, иногда не поубивать всех — это прям достижение, — фыркнул Цзян Чэн, переплетая с ним пальцы. — Слушай, тут был такой неловкий момент… Работаю я, значит, и заходишь ты. Я на автомате здороваюсь как с обычным клиентом и через секунду понимаю, что это меня спасло и я чудом не облажался, потому что это не ты, а твой брат, очевидно. Я же никогда его не видел, но знатно охренел от того, как вы похожи. Только ты солнце, а он… айсберг какой-то. Он по жизни такой или имеет что-то против меня?        — Он тебя даже не знает. Ванцзи всегда выглядит холодным, да. Но он очень чувствительный на самом деле, — ответил Сичэнь. — И мне с ним очень комфортно. Он просто за кофе приходил?        — Ага. Просверлил меня своими ледяными глазищами и был таков. Кстати, забавно, что ты вечно налегаешь на сладкое, а он заказал без сахара.        — Ну да, во многом мы очень разные, — Сичэнь улыбнулся. — Но это не мешает понимать и любить друг друга.        — Точно, — согласился Цзян Чэн, крепче сжимая его руку.        Вплоть до закрытия поток посетителей не иссякал, хоть и был спокойным. Сичэнь так и сидел в уголочке, не в силах уйти, понимая, что Цзян Чэн устал и вряд ли сегодня настроен на что-то, кроме отдыха, но даже просто смотреть на него доставляло удовольствие. Наконец тот запер дверь изнутри, опустил жалюзи на окнах и принялся прибираться.        — Можно мне помочь? — предложил Сичэнь. — Понимаю, так не принято, но…        — А давай. Спасибо, — Цзян Чэн улыбнулся, и Сичэнь с готовность схватил швабру.        Когда с уборкой было покончено, Сичэнь не выдержал и обнял Цзян Чэна сзади, уложив голову ему на плечо.        — Сильно устал?        — Угу, — к сожалением буркнул тот. — Извини, я сегодня ни на что не способен уже, только упасть и сдохнуть.        — Как будто тебе кто-то позволит, — Сичэнь легонько укусил его за ухо. — Представь, что сейчас подзаряжаешься от меня.        — Как робот-пылесос на базе? — хмыкнул Цзян Чэн.        — Ну… примерно, — Сичэнь рассмеялся и плотнее прижался к нему.        — Мне и правда становится лучше, — Цзян Чэн накрыл его ладони своими. — Только… здесь же камера. Она хоть и в доступе только у своих, но как-то…        — А ты можешь отключить её? — Сичэнь ощущал, что краснеет, но его несло куда-то без возможности остановиться.        Аккуратно вывернувшись из объятий, Цзян Чэн недоверчиво посмотрел на него.        — Ты серьёзно, господин Лань? Вот прям тут надумал разврат устраивать? — на его лице была насмешка, однако в глазах сверкал жгучий интерес.        Под этим взглядом Сичэнь вмиг растерял всю уверенность.        — Я… я… надумал, да… — он собрал в кулак запас храбрости и выпалил: — Уже давно. Мне очень хочется сделать кое-что, ты позволишь, А-Чэн?        — Если ты мечтаешь трахнуть меня на барной стойке, то я к этому пока не готов, — хмыкнул Цзян Чэн, явно пытающийся скрыть смущение под нарочитой развязностью.        — Я не… Я не это имел в виду! — Сичэню казалось, что его уши вот-вот задымятся. — Просто… позволь мне.        — Ну раз уж ты так интригуешь… — прошептал Цзян Чэн, прежде чем резко отстраниться и направиться в угол, где висела камера.        Пошуршав там, он обернулся и с лёгкой задумчивостью оглядел кофейню. А затем выключил основное освещение, оставив только светящийся лотос на стене, отчего зал погрузился в пурпурный сумрак. Выйдя из-за стойки, Цзян Чэн остановился в шаге от Сичэня, замершего в предвкушении, и молча уставился ему в глаза. И привычная выдержка безвозвратно полетела к чертям.        Шагнув навстречу, Сичэнь обвил руками шею Цзян Чэна и прижался губами к тонким сухим губам. В прошлый раз после долгих поцелуев они стали мягкими и припухшими, и одно воспоминание об этом вызывало трепет, а сейчас Цзян Чэн отвечал ему с таким жаром, что просто ноги подкашивались. Оттеснив партнёра к стойке и заставив опереться на неё спиной, Сичэнь навалился на него, с наслаждением чувствуя отклик чужого тела. Множество раз он представлял подобное, сидя в этом самом зале, и теперь сердце суматошно колотилось от восторга. Он окончательно позабыл о страхе и смущении, когда опустился на колени и положил ладонь на внушительную выпуклость под узкими джинсами Цзян Чэна. Тот задышал глубже, не отводя взгляда, пока Сичэнь высвобождал напряжённый член, дразня мимолётными касаниями. Когда же он лизнул головку и сразу чуть пропустил её в рот, Цзян Чэн еле слышно застонал, крепко вцепившись руками в стойку позади. Вмиг опьяневший Сичэнь самозабвенно принялся ласкать твёрдую плоть, ловя чужую дрожь, слушая рваные вздохи и стоны, сводящие с ума.        В какой-то момент Цзян Чэн сдавленно прошипел:        — Постой… Сичэнь… остановись. Меня… ноги не держат.        Он прервался, быстро поднявшись с пола и обняв Цзян Чэна. Тот загнанно дышал, кусая губы. Кое-как собрав расплавившийся мозг в кучу, Сичэнь кивнул на барную стойку:        — Сядь сюда.        — Твою ж мать… Сестре лучше никогда не узнать, что здесь творилось… — усмехнулся Цзян Чэн и, подтянувшись, устроился на достаточно высокой поверхности.        Сичэнь тут же прильнул к нему, и Цзян Чэн обхватил своими восхитительными ногами его туловище, притягивая ближе и целуя. Чудом оторвавшись от его губ, Сичэнь склонился к паху и продолжил сосать. Длинные волосы в таком положении мешали, но сообразительный Цзян Чэн запустил в них руки и придержал, а Сичэнь от этого действия едва не задохнулся — волосы были его слабым местом. Когда Цзян Чэн потянул сильнее, из груди вырвался долгий стон.        — Больно? Прости! — чужие пальцы моментально разжались, и Сичэнь поспешил ответить:        — Нет, нет… Наоборот. Это… слишком хорошо.        — Правда? — в голосе Цзян Чэна послышались хищные нотки. — Буду знать…        И он так сладко сжал волосы Сичэня, с силой, но одновременно бережно, что у того потемнело в глазах, а стон перешёл во всхлип. С трудом сосредоточившись, Сичэнь в отместку взял его член в горло почти до конца, плотно обхватывая губами, и Цзян Чэн вскрикнул:        — Ох блять, я сейчас…        Не останавливаясь, Сичэнь проглотил всё и ласково вылизал Цзян Чэна досуха.        — Видишь, мы даже не оставили никаких следов… — пьяно улыбнулся он, наконец выпрямившись и оказавшись лицом к лицу с возлюбленным.        — Лань Сичэнь! — выдохнул тот, глядя на него с обожанием, смешанным с яростью. — Ты… ты охренел, ты в курсе? Нельзя быть таким… таким… таким приличным и горячим одновременно! Ты… просто невероятный…        И прежде чем Сичэнь смог хоть что-то ответить, Цзян Чэн спрыгнул со стойки и одним резким движением притиснул к ней уже его.        — А-Чэн…        — Тебе ведь тоже нужно, правда? — чужая рука легла на его ширинку, и Сичэнь чуть не заскулил.        — Кажется, мне сейчас хватит пары прикосновений…        — Тогда я сразу прикоснусь к тебе так, как хочу… — вкрадчивый хрипловатый голос бросал в дрожь. — Садись. Тут очень даже удобно.        — Ох, А-Чэн, может…        — А ну быстро на стойку, — требовательно шепнул Цзян Чэн. — Я слишком часто представлял тебя на ней, чтобы упустить такой момент.        У Сичэня земля ушла из-под ног — и в фигуральном смысле, и в буквальном, так как его попросту приподняли и усадили на многострадальную стойку. Быстро вытащив его член, успевший к этому времени уже измучиться от перенапряжения и отсутствия внимания, Цзян Чэн с ходу взял его в рот, ритмично насаживаясь, толкая Сичэня за грань со стремительностью летящего под откос поезда. Слегка отойдя от потрясающего оргазма, он осознал, что Цзян Чэн также не оставил следов и лишь довольно облизывался, разглядывая его лицо и поглаживая по бёдрам.        — Это было прекрасно… — заплетающимся языком выговорил Сичэнь, обнимая его за плечи. — Просто прекрасно…        Он потянулся за поцелуем, и они будто накрепко сплавились в одно существо, не в силах оторваться друг от друга. Наконец, когда эмоции поутихли, Сичэнь сполз со стойки, и оба принялись приводить в порядок одежду, а заодно и мысли.        — Тебе точно не прилетит за это? — немного виновато спросил Сичэнь, к которому вернулось привычное благоразумие.        — Точно, не волнуйся. Никто не узнает, а насчёт камеры как-нибудь отмажусь. Кстати, надо подтереть запись незадолго до… всего, слишком палевно. Сейчас займусь, а то завтра эта зараза Хуайсан по-любому сунет туда свой нос… Посидишь со мной?        — Конечно! — Сичэнь зажмурился на миг, когда Цзян Чэн включил свет, а потом устроился за столиком, наблюдая, как тот возится с камерой и компом.        Как только дело было улажено, они вышли из кофейни и остановились у припаркованного поблизости Цзыдяня.        — Поеду отдыхать. А с завтрашнего дня, как и сказал, буду весь твой, — лёгкая улыбка Цзян Чэна, казалось, окутывала весь мир теплом.        Сичэнь взял его за руку, погладил.        — Ловлю на слове. Пойдём гулять куда-нибудь? Можем решить прямо завтра, сейчас тебе и правда нужно отдохнуть.        — Да, хорошо, — Цзян Чэн нежно сжал его ладонь, прежде чем отпустить. — Ну… тогда до завтра?        — До завтра, — отозвался Сичэнь, счастливо улыбаясь.        На следующий день они договорились прогуляться по торговому центру, и как раз вышли из очередного магазина, когда у Цзян Чэна зазвонил телефон. Закончив разговор, тот с виноватым видом повернулся к Сичэню.        — Яньли просит сходить с ней по делам. Павлин на работе, а она одна боится, она же беременна, и ей в последнее время часто становится плохо. Прости, я должен уехать.        — Что ты, не извиняйся, это же твоя сестра! Само собой, тебе нужно быть с ней. Ничего страшного, — успокоил его Сичэнь.        — Я не очень спешу, так что сначала в любом случае отвезу тебя домой, — безаппеляционно заявил Цзян Чэн.        Сичэнь ничуть не возражал, и вскоре Цзыдянь остановился у его подъезда. Неохотно оторвавшись от чужой тёплой спины, Сичэнь мягко улыбнулся:        — Может, зайдёшь на минутку? Я хотел бы… как следует попрощаться.        — Ты уверен, что я смогу уйти после этого «прощания»? — весело фыркнул Цзян Чэн. — Чёртов искуситель.        — Ну правда, пять минут, я всё понимаю, — невинно хлопнул глазами Сичэнь, уже зная, что ему не откажут.        Как только за ними закрылась дверь квартиры, он оказался прижат к ней телом Цзян Чэна, который тут же завладел его губами, одновременно жадно оглаживая везде, куда мог достать. Совершенно довольный Сичэнь крепко обнял его, горячо целуя в ответ. Наконец им удалось остановиться и отдышаться.        — Мне правда надо идти, — тихо проговорил Цзян Чэн. — Спишемся потом, ладно?        — Конечно, не переживай.        Выпроводив его, Сичэнь внезапно сообразил, что брат был дома — вся обувь и верхняя одежда находилась на месте. Подойдя к его комнате, Сичэнь постучал:        — Ванцзи, всё в порядке?        — Да, на работе сегодня отключили свет, и всех отпустили, — ответили из-за двери. Голос младшего показался Сичэню каким-то странным, и он уточнил:        — С тобой всё хорошо? Можно зайти?        — Я… я хочу отдохнуть, прости пожалуйста, — таким же непонятным тоном откликнулся Ванцзи.        — Да, конечно, не буду мешать.        Сичэнь постарался унять беспокойство. Младший любил побыть в одиночестве, однако сейчас чувствовалось, что что-то не так, и Сичэнь мог лишь дожидаться, когда брат захочет поделиться своими проблемами.        Ванцзи упорно не показывался ему на глаза — ненадолго покидая комнату, стремительно прятался обратно. Сичэнь не настаивал, занимаясь своими делами, но ближе к ночи не выдержал. Младший даже не вышел ужинать, и Сичэнь вновь постучался к нему.        — Брат, прошу, расскажи, что происходит. Давай хотя бы выпьем чая. Я очень волнуюсь.        — Хорошо, я сейчас выйду. Прости, — последовал ответ.        Сичэнь отправился на кухню, а через пару минут там появился и Ванцзи. Вид у него был невозмутимый, но Сичэнь сразу же узнал этот взгляд, которого не наблюдал уже достаточно давно. С тех пор, как расстался с Не Минцзюэ. Он тяжело вздохнул.        — Я думал, всё уже прошло. Мы же договорились, что ты не будешь ревновать меня…        — Как будто я могу это контролировать! — хрупкая маска спокойствия младшего разлетелась на осколки. Он сжал кулаки и сделал шаг назад, едва не налетев на стену. — Я тоже так думал! Но когда увидел тебя с ним…        — Увидел? — Сичэнь растерянно качнулся ближе.        — Да, — Ванцзи опустил глаза. — Сегодня я услышал, как ты пришёл, и хотел встретить тебя. Я не знал, что ты не один. Вы были… слишком заняты, а я… не мог не смотреть, понимаешь? — его голос задрожал от сдерживаемых эмоций. — Не смотреть и не думать, что хочу быть на его месте! С тобой!        С оборвавшимся сердцем Сичэнь шагнул к нему, нерешительно протягивая руку.        — Ванцзи, я сожалею, что причиняю тебе боль, но мы с Цзян Чэном вместе, а насчёт нас с тобой мы давно всё обсудили…        — Да, я знаю, я пытался измениться, поверь! — Ванцзи вскинул на него болезненный взгляд. — Но я не смог, я люблю тебя, ты для меня — весь мир. Я не представляю, как жить без тебя.        — Я тоже тебя люблю и всегда буду любить, ты же мой брат, — в отчаянии прошептал Сичэнь, сжав его плечо. — Ты мой родной, драгоценный, незаменимый человек. Я никогда не оставлю тебя, не отвернусь, даже если у меня кто-то есть. Это совсем другое.        — Если ты любишь меня, тогда будь со мной! — руки Ванцзи обвились вокруг талии старшего, а в глазах взметнулось тёмное пламя. — Я точно знаю, что нам было хорошо вместе, мы созданы друг для друга, и нам никто больше не нужен!        Он с силой повернулся и прижал Сичэня к стене. Пока тот, оглушённый ситуацией, пытался прийти в себя, пальцы младшего начали буквально раздирать его рубашку, а губы впились в шею, наверняка оставляя след на бледной коже. Тело Сичэня предательски затрепетало, оно действительно не забыло, а сердце не давало так просто оттолкнуть любимого близнеца. Но через пару секунд он опомнился и крепко упёрся ладонями в грудь младшего.        — Ванцзи, сейчас же прекрати! Или я завтра съеду отсюда!        Тот остановился, однако край рубашки не отпустил, продолжая стискивать его в пальцах. Сичэнь как можно твёрже посмотрел в полные тоски глаза и сказал:        — Я серьёзно. Если тебе слишком тяжело, я уйду. Я сам виноват, я ужасно поступил с тобой и готов бесконечно просить прощения. Но я не могу быть для тебя тем, кем ты хочешь, и с этим нужно закончить. Прости, Ванцзи. Прости пожалуйста… — он всё-таки дрогнул, потянулся погладить брата по щеке, и тот отшатнулся, судорожно вдохнув.        — Это ты меня прости, — тихо проговорил он. — Я… я… Этого больше не повторится.        Ванцзи стремительно выскочил из кухни, и Сичэнь услышал, как хлопнула дверь в его комнате. Обессиленный, он сполз по стене, усевшись прямо на пол. Он всегда чувствовал боль брата так же остро, как собственную. И сейчас его разрывало изнутри, часть души требовала броситься к младшему и никогда его не отпускать, однако другая часть понимала, что это тупик, причём для обоих. Пусть даже Ванцзи казалось, что его ждёт счастье, но Сичэнь ощущал это как губительную зависимость. Ванцзи был умным, талантливым, чувствительным, способным на нечто гораздо большее, чем быть неотступной тенью старшего брата, которой тот пытался стать с самого детства. Ему стоило обратить взгляд на огромный, полный прекрасных вещей и людей мир, однако Сичэнь не представлял, как ему помочь.