Истинные имена

« Смысл, застывший в этом имени Готов ли я к нему? »

О книге Тэхену рассказать удручающе нечего, поэтому парень просто раскрывает ее, красноречиво демонстрируя исписанные неизвестным языком страницы. За минувшие дни он успел изрядно устать от магических символов, но и невольно привыкнуть к ним. — Обидно, я думал, ты рисковал жизнью не ради переплетенной стопки пустых листов. — разочарованно тянет Енджун. Тэхен уже не удивляется, что ребята не видят строк. — На самом деле здесь каждая страница исписана, но я даже символы не понимаю. — мрачно сообщает он. — Попробуй описать? — предлагает Кай, тоже уже ничему не удивляясь. Тэхен хоть и знает, что вероятность встретить среди них знатока магических знаков стремится к нулю, все равно уступает и переписывает пару строк на салфетку. Все с любопытством подглядывают, но теряют интерес еще до того, как он отложил ручку. Один Бомгю смотрит задумчиво и вертит надпись так и эдак. Тэхен без особой надежды наблюдает за ним, но тот все же качает головой. — Показалось знакомым, но нет. Можно заберу салфетку, вдруг позже вспомню? Тэхен безразлично кивает и растворяется душой и мыслями в клубничном молоке. — А у вас были видения в шатре? — с надеждой спрашивает Субин и явно удивляется, когда все кивают. — Ого, думал, снова только я один. — Что ты видел? — любопытствует Енджун. — Это было довольно странно. Я прятался за древней колонной, как в Греции или Риме. Вокруг была какая-то бойня, пожары и будто бы Троянский конь? Буквально. Здоровенный деревянный конь. — смущенно описывает Субин. — Звучит как чушь, знаю… — Нет-нет, у тебя еще адекватно. — смеется Бомгю. — Мне привиделся резной то ли сундук, то ли ящик, который ме-е-е-едленно открывался. — А меня чуть не сожрал какой-то гигантский угорь, но я успел метнуть в него копье! Енджуну как всегда достается больше всех, но Тэхен невольно улыбается, ведь ему это так подходит. Пока остальные смотрели и прятались, он ухитрился найти оружие и напасть! — Я висел на ветке какого-то гигантского дерева, почти утопающего в облаках, и страшно боялся сорваться. Вокруг еще вороны кружили, видимо, намекая на мою скорую погибель. — Тэхен присоединяется к рассказам и выжидающе смотрит на Кая, но младший непривычно тих и долго собирается с мыслями, прежде чем коротко ответить: — Там был лабиринт, странные формулы… И крылья. У меня. Енджун тянет удивленное «о», другие смотрят с уважением, но обсуждение прерывается: хозяйка предупреждает о закрытии кафе, и им приходится вновь выбираться на прохладную вечернюю улицу. Кай снова чихает, и Тэхен обеспокоенно смотрит на его сырые волосы. Представляет, как тот будет ехать домой на другой конец города, обдуваемый кондиционерами в метро. Обводит взглядом остальных, усталых и помятых, и решается. — Кай, может переночуешь у меня сегодня? — предлагает он, — И вы присоединяйтесь, если хотите, мой дом буквально в двух шагах. — Твои не будут против? — друг застенчиво переминается с ноги на ногу, но радость не скрывает. — Нет, конечно. Я позвоню предупредить. Когда он возвращается, поговорив с отцом, все уже полны решимости идти к нему. Ему немного неловко вести к себе хенов, но поводов для волнения нет: в его комнате чисто, почти стерильно, все постыдные напоминания о детстве давно заперты в кладовке. К счастью, все и проходит как по маслу: после ужина с родителями и сестрой Тэхена, ребята запираются в его комнате и наконец-то расслабляются. — У тебя красивая мама, Тэхен. — Да, поэтому хватит флиртовать с ней на глазах у моего отца. — Я вообще молчал! — искренне возмущается Субин. — Тогда почему она отдавала тебе лучшие кусочки утки? Субин дуется, так что Енджун, посмеиваясь, отвечает за него. — Тэхен, его природное очарование сражает на месте женщин старше 30. Это и дар, и проклятие. — Все так. — жалуется Бомгю. — Моя мама тоже любит его больше, чем меня! Тэхен смеется, потому что все наконец-то похожи на себя. За столом привычно себя вел только Кай — ровно так, как ожидаешь от шестнадцатилетнего парня, который все еще спит с игрушкой и не собирается меняться. Остальные были непривычно тихи: Субин включил на полную режим интроверта, Енджун застенчиво прятал взгляд в тарелке, Бомгю был безупречно (жутковато) вежлив и инициировал исключительно светские беседы. Тэхену было интересно увидеть новую сторону своих друзей, но куда больше они ему нравятся такими, как есть, без прикрас. Оставшись одни, они еще недолго обсуждают произошедшее на Магическом острове, и Тэхен твердо решает посвятить следующие дни попыткам расшифровать строки загадочной книги. Тот факт, что их может видеть только он, подсказывает: в ней есть ответы, и они ждут именно его. Но сегодня близится к концу, поэтому гостеприимный хозяин носится по дому, устраивая каждому ночлег. Они с Каем не без труда, но уместятся на его кровати — не в первый, не в последний раз. Субину и Енджуну родители помогают найти и постелить футоны. Для Бомгю места в комнате катастрофически не остается, поэтому его выселяют спать в гостиную, но зато с уютным пледом. Тэхен ненароком подмечает, как Енджун выдыхает с облегчением, стоит тому уйти. Он хмыкает себе под нос: не то чтобы проблема была именно в болтливом и любопытном Бомгю. Шальную влюбленность хена не заметил бы только слепой, каким Субин, видимо, и был. В любом случае, лезть не в свое дело все еще никто не собирается. Когда все ложатся спать, Тэхен совсем не чувствует сонливости. Он возбужден и рассчитывает на ночевку с хенами и их крутыми историями. На флегматичного Субина, конечно, особой надежды нет, но кто знает? Может, впереди его ждет душевный разговор с Енджуном? Может, старший даже расскажет, больно ли было прокалывать хеликс? Но его мечтам не суждено сбыться: постоянно не высыпающийся Субин отрубается моментально, стоит только щелкнуть выключателем света. Енджун прикладывает палец к губам, прося всех смолкнуть, и сам засыпает немногим позже. Кай тоже уже сладко сопит и по привычке шарит ладонью где-то в районе груди Тэхена, видимо, ожидая найти там своего плюшевого друга. Парень не хочет быть игрушкой, поэтому подсовывает под цепкие пальцы младшего край одеяла, и тот наконец-то перестает шевелиться и вжимать его в холодную стену. Так он и остается — не один, но наедине со своими мыслями. В голове бредовая круговерть, но в ней раз за разом всплывает видение, посетившее его в том шатре. Огромное дерево, корни которого уходят будто к самому ядру земли, а ветви затеряны в облаках, и Тэхен — ничтожный на его фоне, в незнакомой и очень устаревшей на вид одежде, висит так долго, что кисти рук немеют. До смерти боится упасть. Нет, так дело не пойдет. Он осторожно, чтобы не разбудить Кая, садится в кровати, а потом и выбирается из нее. Пустое созерцание потолка и печати на нем ему явно не поможет, так что Тэхен тихо бредет на кухню за стаканом воды, но удивленно замирает, увидев слабый голубоватый свет в глубине гостиной. Заглянув в открытую дверь, он обнаруживает Бомгю на полу у журнального столика. Тот сидит к нему спиной, что-то выискивая в смартфоне и даже не замечая чужого присутствия. Тэхен неслышно подходит ближе и присаживается на корточки прямо за его плечом. — Чего не спишь? Бомгю вздрагивает всем телом и с жутким грохотом роняет смартфон на стол. Смотрит с укоризной на его насмешливую улыбку. — Из-за тебя я чуть не заснул навечно. — Так что ты делаешь? — он нетерпеливо всматривается в бумаги на столе и среди листов узнает ту самую салфетку, куда ранее переписал пару строк из книги. Уловив направление его взгляда, Бомгю тушуется и теребит ручку. — Ты пытался расшифровать их? — удивляется Тэхен, всматриваясь в его неожиданно аккуратные записи, который парень неловко пытается прикрыть рукой. — И как успехи? — Эти символы — древние, но вполне обычные буквы. Руны. — Бомгю показывает ему примеры на смартфоне, и Тэхен почти поражен их сходству с теми, что видел на страницах книги. — Как ты понял? — быстро спрашивает он, скосив взгляд на парня. — Показались знакомыми, но тогда я не вспомнил. А сейчас просто поискал в сети и почти сразу наткнулся, стоило только указать, что система письма изобретена до распространения бумаги… — Ведь по символам видно, что они созданы для вырезания на деревянных табличках или в камне. — перебивает его Тэхен, не понимая, почему сам сразу не додумался. Бомгю же энергично кивает в ответ, и он с неожиданной тоской думает: сколько же еще неизвестных ему граней у этого человека? — Но дальше ничего не выходит. — печально продолжает предмет его мыслей, указывая на исписанный лист. — Я пробовал из получившихся звуков какие-то слова собирать, но безуспешно. — Дай взгляну. Тэхен быстро сканирует его записи: по ним заметно, как Бомгю многократно пытался подобрать похожие по звучанию английские слова, но выходила ерунда. — Какие еще языки пробовал, кроме английского? — Немецкий. — Они сильно изменились со времен рунического письма… — Тэхен смотрит в точку, размышляя, — …попробуй шведский. Бомгю озадаченно щурится, но вскоре озаряется пониманием и меняет настройки переводчика в смартфоне. — Знаешь, некоторые слова выглядят осмысленно! — восхищенно восклицает он, и Тэхен встревоженно озирается. — Весь дом перебудишь. — Прости. — Бомгю картинно ужасается и зажимает себе рот. А дальше Тэхен и сам не понимает, как так вышло, что в третьем часу ночи они сидят на полу, деля на двоих пушистый плед, и смеются над своими неудачами. Буквы, хоть и плохо, но расшифровываются, складываются в слова и предложения. Впору бы лечь спать (и Тэхен не раз предлагал), ведь ключ они нашли, осталась лишь монотонная работа по переводу, но у Бомгю в глазах огонек любопытства не гаснет — он готов спровадить его спать, однако сам останавливаться не собирается. Ближе к рассвету они — лишь пародия на здравомыслящих людей: — Пф-ф-фх, — Бомгю тихо давится смехом, поднося к уху телефон, чтобы расслышать синтезированный голос переводчика, — угадай, как будет «мама» на шведском? — Ма? — рационально предполагает Тэхен, с улыбкой прописывая очередную переведенную фразу. — Мурр. Тэхен зависает на мгновение и смотрит на ужасно довольного Бомгю. — Мяу? — неуверенно отвечает он, не понимая, что за игру тот затеял. Теперь уже Бомгю застывает с недоуменным выражением лица, но через ужасно долгую секунду молчания его глаза теплеют, улыбаются, эти маленькие полумесяцы. Уголки рта тянутся вверх. — Ты чертовски милый, Кан Тэхен. — Бомгю делает подчеркнуто глубокий вдох, такой же выдох. — «Мама» — «мурр». «Бабушка» — «муррмур». Тэхен смотрит на него, не моргая, и сгорает, кажется, от кончиков ушей до мизинцев. Ситуацию не спасти, его позор вечен и будет описан в книгах. Поэтому он, не таясь, смотрит на солнечно улыбающегося Бомгю, за плечами которого занимается рассвет. — Т-тогда как будет «прапрабабушка»? — его голос такой спокойный, что показался бы крутым и дерзким, не запнись он в самом начале. — Мурр-мурр-мур-мур? — тихо говорит Бомгю и отводит взгляд куда-то в пол, все еще улыбаясь. Ручка проскальзывает и выпадает из его беспокойных пальцев. Тэхен не знает, хочет ли Бомгю стать его котом или шведы настолько крутые, что действительно зовут так прапрабабушек. Еще он не знает, как тяжело парню напротив смотреть на его алые волосы, буквально расцветающие вместе с рассветом. Тэхен вообще не думает слишком долго, просто тянется к Бомгю ближе, чем следовало, нарочито медленно шарит по полу за его спиной в поисках выпавшей ручки. Их плечи сталкиваются. Они оба теплые, живые, такие настоящие, даже если в робких солнечных лучах Бомгю выглядит так, будто вот-вот растворится. — Не роняй больше. — он отстраняется, вложив ручку в чужую расслабленную ладонь. Удивительно, но парень больше не смотрит ему в глаза, и Тэхену это самую малость льстит. Жаль, что вскоре его веки начинают тяжелеть, а Бомгю и вовсе периодически отрубается на несколько секунд, продолжая сонно бормотать что-то неразличимое. Утро неизбежно разлучает их на переведенной странице, о которой они вскоре расскажут всем. Тэхен возвращается в мягкую постель, в которой его согревает Кай, мирно захвативший все одеяло. Он засыпает, едва коснувшись подушки, забыв о печатях, о страхах, и снится ему что-то светлое, сладкое и недосягаемое. Утро после бессонной ночи бьет больно, и Тэхен с трудом поднимает себя с кровати, когда остальные уже давно разъехались по домам. Мама сообщает, что Бомгю уехал буквально только что, но попросил передать ему свои записи. Она указывает на аккуратно собранные на столе листы, в которых Тэхен узнает их ночные труды. Оставшись наедине с собой, он падает на диван и просматривает их на свежую голову, замечая кое-где новые пометки Бомгю, который, видимо, уже успел полежать на том же диване, так же держа листы и подписывая свои мысли… Тэхен жмурится и прогоняет его из головы, но слишком поздно. Он узнал достаточно, чтобы разрушить поверхностный образ посредственного одноклассника Субина. Это бесповоротно. Тэхен расслабляет пальцы и позволяет листам разлететься, упасть на его колени, пока сам он смотрит на пол около журнального столика. Не понимает, почему воспоминания об их ночной посиделке не забылись после пробуждения, если так похожи на сладкий сон? *** — О, Тэхен, похоже, проснулся. — сообщает Субин, копаясь в смартфоне, пока Енджун потягивает через трубочку холодный американо. — Предлагает собраться в парке у моста Банпо, какие-то важные новости расскажет. Енджун кивает и громко допивает кофе, на ходу сминая стаканчик. — Тогда поехали? Они мчатся по солнечному Сеулу, минуя пробки, и ветер сносит его восторженный вопль, когда Енджун залихватски проходит поворот, не сбрасывая скорость, и байк так сильно кренится вправо, что можно дотянуться кончиками пальцев до асфальта. Субин бы так и сделал, если бы не цеплялся за пояс друга и свою жизнь. — Ты уверен, что тебе уже можно так лихачить?! — орет Субин, перекрикивая ветер. Их шлемы бьются друг о друга, когда он по привычке склоняется ближе к уху Енджуна. — Я не превышаю скорость! — кричит тот в ответ. — Просто на байке она ощущается иначе! Субин смеется вместо ответа и сжимает его крепче, нащупывает тонкую ткань футболки и тепло чужого тела под ней. Он чуть ослабляет хватку, скользя ладонями по животу Енджуна, и удивленно приподнимает брови. — Ты чего под футболку лезешь?! — байк на мгновение кренится, потеряв равновесие вместе с вздрогнувшим Енджуном. Субину приходится вцепиться в его одежду, чтобы не упасть. — Когда ты успел так накачаться?! — он вслепую ощупывает мышцы живота, еще больше напрягшиеся от его прикосновений. Пальцем очерчивает явный рельеф, присвистывает восхищенно. — Я много тренируюсь. — Что? — Я много тренируюсь! — кричит Енджун во все горло и как-то очень отчаянно, но зато на этот раз Субин слышит. — Круто! Очень сексуально! — честно оценивает он и возвращает футболку на место, тесно прижимается к его спине, как и прежде. Вот только теперь Енджун пышет жаром, как печь, и, подняв взгляд, Субин замечает, как покраснела его шея. И смеется заливисто, крепко держа парня в объятиях. Ему нравится смущенный Енджун, он вызывает в глубине живота странное чувство, расползающееся по венам как веселящий газ, от которого хочется быть самым счастливым. Когда они снимают шлемы, Енджун неприлично долго поправляет его волосы, но отводит глаза, стоит их взглядам пересечься. Для Субина это почти превращается в игру, но их отвлекает необходимость припарковать мотоцикл у входа в парк. Осмотревшись в поисках ребят, он замечает Тэхена, у которого от взгляда на байк буквально коленки подрагивают. — Хен, ты еще и мотоцикл водишь? — бессильно выдыхает он. — Ага. — отвечает Енджун так, как никто другой не умеет. Смешав скромность с небрежностью, улыбнувшись хулигански, но с бесконечной добротой. Субин забывает вдохнуть. Тэхен пялится на старшего с таким искренним восхищением, что Субину приходится напомнить ему о причине встречи. Тот быстро кивает и озирается в поисках местечка потише и посвободнее, что не так-то просто в выходной день. В итоге они останавливаются на нагретых солнцем каменных ступенях набережной, напоминающих маленький амфитеатр. Там Тэхен и иногда вклинивающийся в его речь Бомгю рассказывают о результатах своих поисков. — Если мы не ошиблись в переводе, то на первых же страницах книги идет речь о неких «истинных именах», которые прольют свет на происходящее. Судя по всему, они имеют прямое отношение к нам и мы должны разгадать их по подсказкам. Тут пять частей, сейчас зачитаю. — Тэхен достает очередной лист из кучи исписанных. — Первая: «Тот, кому нельзя есть собак» и «Что с меня началось мной и закончится». В их импровизированном амфитеатре повисает тишина. — Давай другую, наверное? — с надеждой предлагает Субин, и Тэхен, кивнув, читает дальше. — Вторая: «Тот, кому никто не верит» и «Есть то, что мне придется переживать в одиночестве целую вечность». Снова тишина. — Они все такие будут? — раздражается Енджун. — Непонятно даже к кому из нас это относится. — Хм… Нет, потому что третья, кажется, обо мне: «Тот, кто повешен на старом древе с глубокими корнями» и «Я бы все отдал, лишь бы найти ответ». — О, ты говорил что-то про гигантское дерево в своем видении! — вспоминает Кай. — Да, по описанию очень похоже. И, честно говоря, вторая фраза звучит как что-то, что я вполне мог бы сказать. — неловко подтверждает Тэхен. — Окей, значит эта — твоя. Идем дальше. — Субин нетерпеливо постукивает носками кед. — Четвертая: «То, что на самом дне ящика» и «Никакая тьма не длится вечно». — Эта моя, думаю. — после непродолжительной тишины заявляет Бомгю. — Мне как раз виделся какой-то ящик. — Хорошо. Последняя: «Тот, кто построил лабиринт» и «Мне остается только верить, даже если упаду». — Лабиринт… — тихо повторяет Бомгю, — Кай, это же твоя? — Похоже, да. — кивает младший, задумчиво глядя куда-то под ноги Тэхена. Он выглядит усталым, и Субин тянется похлопать его по плечу. Тот вяло улыбается в ответ. — Тогда методом исключения первые две предназначены для Субина и Енджуна. — логично решает Бомгю, и первый искренне пытается понять, что из этого имеет хоть какое-то отношение к его видению. Там у него был огонь, конь, но явно не собаки. А верить было особо и некому, ведь никто с ним не заговаривал. — Думаю, первая — моя. — его мысли прерывает голос Енджуна. — Та, про собак? — уточняет Тэхен. — Да. — Но почему? Ты что-то про огромного угря рассказывал же. — непонимающе хмурится Субин. — Да, но… — Енджун опускает голову, массируя висок, — Вторая фраза… Честно говоря, я мог бы сказать подобное. Она кажется мне близкой. Понимания это не добавляет, но Енджун уже переводит взгляд на Тэхена, продолжающего рассказ. Субин вспоминает первую подсказку, ту самую фразу в ней. И она катастрофически ему не нравится. «Что еще за «мной и закончится»?! — хочет сказать он, но никто не поймет его тревог, потому что не был у него в голове, не видел тех снов. Поэтому Субин молча примеряет на себя оставшуюся для него подсказку и думает, что при ближайшем рассмотрении вторая фраза на удивление хорошо описывает его состояние. Ведь ему действительно приходится многое переживать одному. — Это странно. Как какая-то книга может что-то знать о нас? — он мыслит вслух, острым взглядом препарируя спокойную реку. Безразличную к его переживаниям. Но на этот вопрос ни у кого нет ответа. Субин размышляет о произошедшем до глубокой ночи, прогоняя в голове все имеющиеся зацепки. Его сны, видение, две странные фразы. Ответ словно где-то совсем рядом, на кончике языка, но он не может дотянуться. Забывается беспокойным сном, в котором все идет по опостылевшему сценарию: он, Сеул, мертвый Енджун. Субину отвратительно то, каким знакомым стало для него это зрелище. Насколько он стал безразличен к смерти. Ответ приходит к нему с первыми лучами солнца. Медленно открыв глаза, оттененные синяками, Субин поворачивается на бок и смотрит, как часы отсчитывают время до его пробуждения. Встает с постели и тянется, с сонной поволокой на глазах разглядывая оживающий город за окном. И вспоминает. Та история ведь даже нравилась ему когда-то. Миф о Кассандре. *** После уроков Субин сразу направляется в клуб, сжимая в кармане стеклянный шарик. Его переполняет желание поделиться, и он едва сдерживается, увидев в комнате Енджуна. Все-таки нужно дождаться и остальных. Он садится на подоконник рядом с другом, и тот ласково треплет его выцветающие сиреневые пряди. Субин лениво валится на него с объятиями, и Енджун отвечает чем-то недовольным, но все равно не отстраняется и даже похлопывает по спине. Гладит. Всегда такой тактильный. Их мгновения безмятежности прерывает распахнутая дверь. Енджун от неожиданности вздрагивает и пытается отодвинуться, но Субин держит крепко. В проеме стоит запыхавшийся Кай и буквально держит в охапке Тэхена, прячущего лицо в ладонях. Они быстро заходят, и младший тут же захлопывает дверь, загораживает ее собой. — Что происходит? — тревожится Субин, поднимаясь на ноги. — Я… разгадал подсказку. — негромко говорит Тэхен, убирая руки от лица, но его глаза по-прежнему закрыты. — И что же?! — нетерпеливо спрашивает он. Тэхен вместо ответа поднимает на них взгляд, и старшие невольно отшатываются. Весь его левый глаз залит чернотой, и только радужка, напротив, выделяется белым пятном. Светится.