Butterfly: Dance!

Построенные на острове здания, помимо особняка и ботанического сада, были, под стать семейному особняку, массивными готическими зданиями из коричневого кирпича. Вид на эту красоту портили только механические железные двери. Но если она не стала, как её предки, врачом, не стоило думать, что Линор совершенно не разбирается в том, как должна выглядеть больница. Вестибюль интенсивной терапии мог бы походить на вестибюль какой-нибудь неплохой частной клиники или пансиона в чистой и частной зоне. Старинное здание, плотная кладка кирпича, просторный холл и посреди него форменное уродство – собранный из стекла, пластика и металла пункт охраны. Высокие своды со старыми горгульями подсвечивались уродливыми фонарями, похожими на уличные. Линор знает, как выглядит больница. Но также она знает, как выглядит тюрьма. - Мадам, нам надо идти. Нервно потеребив алую ленту бархотки, овивающей её шею, Линор неуверенно улыбнулась, отвлекая своей показной неуверенностью и красотой от слишком внимательного и изучающего взгляда. Люди, как это всегда бывало, заметят только то, что им хочется увидеть. Каталку в сопровождении санитаров и одной женщины установили на железную платформу подъёмника, спустившего их вниз, к пункту досмотра. Но к шоку Линор никто не запустил пальцы в их с Роа вещи. Зачем надо было снимать в части холла пол первого этажа, чтобы оборудовать пост охраны почти в два этажа? Проходя по арочному коридору Линор быстро поняла, в чём хитрость этого закрывшегося за их спиной узкого пространства. В затемнённых окошках можно было увидеть молодых людей в чёрной форме охраны, внимательно что-то выслушивающих в наушниках. Неприятно, но не так страшно, как старый добрый ручной досмотр. Линор было бы сложно объяснить, что у неё под свободным алым платьем. Глядя на хмурящегося молодого охранника, Линор очаровательно улыбается, повернувшись к окошку и спускает с плеча свободный рукав платья, демонстрируя коричневый бархатный корсет. - Боюсь, что это бесполезно. Здесь металлическая основа. Чуть смутившись, охранник кивает санитарам сопровождения, чтобы они осмотрела Роа вручную. Благо, никто не догадывается обыскать уличную потаскуху, которая неловко мнётся на узком клочке пространства. Роа безоружен, что окончательно уверяет охрану, что детектор реагирует на модную блажь городской девчонки. Никому из них не дано узнать, что под платьем не просто бельё немаркого шоколадного цвета, а тщательно продуманный тактический комбинезон, который поможет ей продержаться до посылки Бидо. Очередной коридор, обнажавший уродство вмешательства в грандиозную задумку. Будто бы впопыхах налепленный цемент, вмурованные решётки. Небольшая группа пациентов в сероватых грязных пижамах под конвоем. Откровенно агрессивные и невменяемые. Их встречает врач, что-то говорит о первичном осмотре. Линор слушает вполуха, встревожено наблюдая за теми, кто здесь уже находится какое-то время. - Скажите, почему его направили в интенсивную терапию? Да, он неадекватный и буйный. Но неужели ситуация настолько плоха? Доктор, проводивший краткий осмотр, с интересом посмотрел на Линор. - Понимаете в медицине? - Родители были врачами. Врач снисходительно улыбнулся, кажется, подумав, что перед ним очередная дурочка, мнящая себя экспертом в сферах, где работают люди, проучившиеся большую часть своей жизни. Линор зло скрипнула зубами. То, что она выбрала стать инженером, не значит, что она не знает, куда стоит вонзить скальпель, чтобы убить человека за секунду. Или что надо делать, если скальпель вонзили в неё. - Вы знаете, зачем нужно отделение интенсивной терапии? - Для устранения или предупреждения нарушения жизненно важных функций организма. - Именно. Для предупреждения. Некоторые офицеры заливают свои беды и слишком усердствуют в этом. Для начала, мы предпочитаем предупредить возможные серьёзные отклонения, что может вызвать интоксикация алкоголем, чем, скажем, найти наутро в вытрезвителе труп с прободением язвы. Дождавшись одобрения медика, группа прошла ещё один короткий коридорчик и подошла к натужно скрипящему лифту. Оглянувшись, Линор с досадой отметила, что и без тяжёлых механических дверей просто так по коридорам не походишь. Часть межкомнатных арок находилась под напряжением. Голубоватые разряды электричества неоднозначно пробегались по металлическим аркам. Противно взвизгнув, лифт встал на этаже. Из почерневшей от времени и грязи решётки вышел мужчина довольно простецкой наружности. Линор не успела рассмотреть его лица прежде, чем сам мужчина заметил Линор. Разряд электричества и нападавший, отброшенный ощущением боли назад, покорно уходит вслед за сопровождавшими его медбратьями и охранниками, закрывая лицо рукой. - Не беспокойтесь, мадам, отсюда ещё никто не сбегал. Охранник, должно быть, хотел поддержать красивую женщину. Но, Линор, зная о цели своего визита сюда, с трудом сдержала улыбку. Всё когда-то бывает впервые. И они уйдут. Лазейки найти можно всегда. Тот же лифт, что опускал их вниз, скрипел так напряжно, раздражая слух зажимающегося персонала, что Линор смогла подойти к Роа поближе и утянутой в коричневую бархатную перчатку вывести на его бедре: «При возможности выбирайся наружу». Роа не стал спорить и едва заметно кивнул. Лифт остановился перед узким коридором. Комнатушка охраны с окнами на небольшой зал с камерами. Несколько мужчин грязно ругались, сотрясая решётки. Охранник, что наблюдал за камерами, выглянул к новоприбывшим. - Кто у нас здесь? - Здоровяка к буйнопомешанным. Девку хоть к этим подсади. Она для Райдера. Для убедительности вскрикнув, когда в локоть вцепилась огромная потная рука и протащила по коридору, женщина, оказавшись на пороге зала, начала упираться ногами в пол. Подол задрался и, будь охранник чуть менее самоуверенным, он увидел бы подозрительно несочетающуюся с платьем обувь без каблука, а и вовсе на крючках. Будь он повнимательнее, то увидел бы, что рука тянется к поясу и раскрывает дубинку, которая в следующий момент прилетает по голове охраннику. Отскочив ближе к стене, скрывая свои действия от посторонних глаз - от ушей помогут укрыться взволнованные крики заключённых, - Линор, воскресив в памяти планы зданий, кидается к углу комнаты, где у самого пола вмонтирована решётка вентиляции. Что-то происходило в комнате охраны: судя по возне, Роа надоело кататься спиной вперёд по жутким коридорам клиники. Под шум сражения никто не обращает внимания на скрежет болтов без особой сложности выдираемой из стены решётки. - Линор! Роа прилипает к обзорному окну, вглядываясь в помещение. Линор выходит в центр зала, скидывая более ненужное задрапированное вокруг тела платье. - Они включили электричество. Я не могу выйти к тебе. - Хорошо. Попробуй выйти и найти остальных. Только вот что. Разбей окно и скинь ключи. С сомнением посмотрев на притихших заключённых, отойдя вглубь комнаты, Роа содрал с одного из врачей халат и обмотал вокруг руки. Видимо, своей силе он доверял больше, чем стулу или чему-то ещё в комнате. И действительно, даже под градом могучих ударов укреплённое стекло поддалось не сразу. Но в первую же зияющую дыру Роа бросил ключи от камер. Линор, выйдя в центр зала, внимательно посмотрела на запертых людей. - Я открою камеры, но с этих пор каждый сам за себя, понятно? Через долгие секунды промедления заключённые согласно закивали. Спешно обойдя камеры, Линор отперла двери, мало думая о том, как будут выбираться эти люди. Сумеют – хорошо. Не сумеют – так создадут шум и панику среди персонала. - Роа, я осмотрюсь. Ищи остальных. Быстро перехватив волосы в косу, Линор скользнула в вентиляционную шахту. В старых домах, где была проблема с отоплением, но не было проблем с сыростью и плесенью, вентиляцию строили расширенную, чтобы большее количество воздуха, желательно, где-то у каминов подогретого, проходило по дому и разгоняло сырость. Зачастую, в такие спрятанные уродливые коммуникации мог пролезть мужчина типажа Кимбли или Грида. Роа уже не смог бы. А что говорить про стройную женщину? Как это обычно и бывает, вентиляция была пыльной и покрытой паутиной. Не то чтобы Линор была чистюлей, но в здании всё ещё полно людей. И пока они не знают о вторжении или о потенциальном бунте. И хотелось бы, чтобы это неведение продлилось как можно дольше. А потому, выбравшись из трубы в коридор, Линор некоторое время пошарила по кабинетам в поисках хоть какого-то халата. Приведя волосы в относительный порядок и прикрыв свой костюм халатом, Линор уже без всяких опасений зашагала по коридору. Длинный петляющий коридор закончился развилкой. И в одном из рукавов виднелась очередная механическая дверь и топчущийся рядом охранник, который явно пытался открыть проход. Подойдя ближе, Линор с обеспокоенным видом хотела спросить о происходящем. Но охранник, услышавший шаги, обернулся и взглянул на нашивку на халате. - Мисс Тюдор , дверь не открывается! - Почему? Линор знала карту. Но во что переоборудовали это здание – только предстояло узнать. Поэтому никакой конкретики в словах и вопросах. Пусть охранник всё разжёвывает. - Группа охраны спешила в палаты буйнопомешанных. Насколько я понял, во время ужина один пациент сумел выбраться из камеры и взял охранника в заложники. Звучало интересно. Стоило, пожалуй, посмотреть на палаты буйнопомешанных. Понятно, что это не добрые кролики под транквилизаторами. А, главное, как удачно этот финт случился именно сегодня. Или это здесь в порядке вещей? - Я схожу посмотреть, может, смогу помочь. Ты пока разберись с дверью. Охранник удивлённо посмотрел на неё, изучая молодое, явно не примелькавшееся лицо. - Мисс, у вас есть допуск к охраняемым палатам? - Конечно. Я же помощница Джонсона. Линор тыкнула пальцем в небо, и к собственному же удивлению не прогадала. Джонсон – ещё один гениальный психиатр, неожиданно пропавший с радаров. Охранник явно знал эту фамилию и понимающе кивнул. - Ваш начальник не у охраняемых палат. Он сегодня дежурит в медицинском блоке. - Он забыл свои записи. Как раз хотел поразмышлять во время дежурства. Я скоро вернусь, посмотрю, что там в палатах. Дружелюбно махнув мужчине рукой, Линор прошла в противоположную сторону коридора. Дверь за поворотом открывалась в небольшой коридорчик, упирающийся, как это было у камер, в квадрат, разделённый на несколько камер. Некоторые закрывались особо прочным стеклом, некоторые же и вовсе были замурованы, оставляя только небольшое окно для передачи еды. Железная лестница вела на обзорную площадку, с которой открывался обзор на палаты. Заслышав шаги, охранники и пожилая женщина-врач обернулись, с удивлением глядя на молодую женщину, явно незнакомую. Скосив глаза на нашивку, Линор, не сбавляя уверенного шага, приблизилась к врачу. - Доктор Милнер , что у нас тут опять случилось? Стушевавшись от того, что никак не может вспомнить коллегу, женщина указала рукой куда-то в направлении камер. - У Билли проявился кто-то из его нежелательных личностей. - Мы можем что-то с этим сделать? Ну, помимо того, чтобы ждать, когда вернётся сам Билии или кто-то не менее дружелюбный? Милнер напряжённо поджала губы, от чего её старческие морщины обозначились ещё чётче. Загадочным образом, это изборождённое морщинами лицо было по-своему красиво и приятно. Линор неожиданно для себя подумала, что эту женщину, кажется, действительно неплохого врача и человека, специально оставили с самыми на голову больными людьми среди пациентов в этом здании, чтобы избежать столкновений профессиональных интересов. Интересов, которые явно касались не здоровья бывших военных. - Ну, мы можем подвести шланг с холодной водой . Может, от шока Билли вернётся раньше? В целом, Линор уже было понятно и о методах лечения, и об условиях содержания пациентов в Зимбардо-менор. Наверное, стоило поскорее отыскать остальных и уматывать отсюда с отчётом к Арчеру. Пускай получит свою очередную звёздочку на погоны. Но! Зимбардо и его персонал – видные и авторитетные врачи. У всей этой жестокости должен быть смысл. И никто лучше об этом не расскажет, чем сам доктор Филипп. Надеяться, что он пожалует с объяснениями в штаб не стоило. Ну или стоило. Но что он им наговорит – другой вопрос. - Вам нужна помощь? Доктор Милнер пожала плечами и мягко улыбнулась. - А чем вы тут поможете? Подвести ледяную воду в палату? Идите домой, дорогая, уже поздно. Покорно кивнув, Линор покинула палаты для буйнопомешанных и вернулась в коридор, где молодой охранник наконец-то расправился с замком дверей. Короткий коридор упирался в очередные двери. В очередной раз заблокированные. - Что в этот раз не так? Большой зал был заполнен белёсым газом. На противоположном конце были очередные двери. Судя по индикаторам, не заблокированные. Но лезть в неизвестные газы не хотелось бы. - Дезинфекционная камера заполнена газом. Не могу сказать, утечка чего произошла. Да вы и так знаете, если кто из пациентов начинает горячится, в ход идёт газ. Если приглядеться, то в зале, помимо ближней к двери огороженной комнатушки медицинского персонала, были душевые кабины. И газовые баллоны. Сомнительно, что там безобидная закись азота или диэтиловый эфир. Но даже под действие этих газов попадать не хотелось бы. Отключиться где-нибудь по пути или вовсе впасть в неадекватность было опасно. - А что же система вентиляции? - Так она же не постоянно работает. От пульта рядом с вытяжкой или из комнаты персонала. И вы должны были бы это знать. Прежде чем до чего-то догадавшийся мальчик примет меры, Линор мягко приобняла его со спины, овив своим гибким телом, и положила свою цепкую ладонь ему на лицо, закрыв рот и нос. Первая реакция на асфиксию – паника. Человек начинает бесконтрольно дёргаться в попытках скинуть нападавшего. Будучи более крепким и сильным, противник Линор имел бы все шансы её одолеть. Благо, Линор никогда не рассчитывала на свои силы. А вот в гибкость и ловкость вкладывалась по полной. Мужчина мог дёргаться сколько угодно - повисшая на нём женщина не упала бы до той поры, пока враг не додумался, минимум, приложиться спиной о стену. Но с рефлексами не поспоришь. Дождавшись, пока охранник лишится сознания от нехватки воздуха, Линор оторвалась от мужчины и посмотрела по сторонам. Шахта вентиляции была ровно над головой. Скинув халат, Линор отцепила от пояса крюк. Арчер любил напоминать ей, что таких, как она, у армии множество. Почему-то он забывал о том, что к нему данное уверение тоже относится, причём даже в большей степени. Линор не только обладала фотографической памятью, пиковой физической подготовкой и красивой внешностью, но и гениальным умом, и, что особенно ценилось в армии, инженерными талантами. Многими своими изобретениями Линор поделилась с армией. К примеру, идеи для тактических костюмов, пример которого сейчас был на ней. Он может выглядеть как угодно. Как, к примеру, сейчас, вполне невинно и сексуально. И всё же он состоит из усиленного кевлара и титана. Он водонепроницаем, огнеупорен и пуленепробиваем. Выдерживает урон от взрыва, энергетических и кислотных атак. Перчатки и ботинки снабжены гидравлической системой, что позволяет безопасно приземляться с большой высоты. Порой она берёт с собой очки, по примеру которых разработала для армии бинокли с системой ночного видения, инфракрасного видения и тепловизорами. Благодаря ей, армия страны имеет несколько уникальных приблуд, что могут значительно помочь в нескончаемых войнах. Но есть вещи, которые Линор, как офицер разведки, оставила исключительно для себя. К примеру, вот этот крюк, что позволил ей вознестись под потолок и проникнуть в шахту. Тонкий, но длинный и прочный трос, что выдержит три её веса, с абордажной кошкой на конце позволяет ей подниматься на высоту до ста метров в считанные секунды. Или что-то притянуть к себе. Или кого-то, если речь идёт о сражениях. Такое приятные сердцу мелочи Линор оставляет себе. Повышая тем самым свою профессиональную ценность. А Арчер может сколь угодно убеждать себя, что Линор найдётся замена, стоит ему только этого пожелать. Как минимум, этого самонадеянного идиота мало кто будет терпеть. Вентиляционная шахта вывела её на решётчатое перекрытие, делящее старый готичный зал на две части. То есть, теперь эта решётка была потолком дезинфекционной комнаты. Такая конструкция, конечно, накладывала определённые требования к используемым газам – они должны быть тяжелее воздуха, чтобы оседать в комнате. Но для самой Линор были плюсы. Она спокойно могла перемещаться по площадке, изредка перепрыгивая расселины для коммуникаций. Пульт запуска вентиляции находился почти у самой дальней двери. Немного странно. Может, здесь используют не только подавляющие газы или вовсе не только газы? Или это нужно для какого-то экстренного вмешательства, а попасть в комнату персонала или подать сигнал невозможно? Но сейчас это очень на руку Линор. Тонкая пластина бумеранга ложится в руку. Идеально оружие, что не оставляет следов, не требует перезарядки и какого-то специального обслуживания. В худшем случае – подобрал его после боя и используй дальше. Заученным движением руки бумеранг летит в пульт, пробивая стекло и переключая рубильник. Огромные лопасти встроенных в стены огромных шахт с натужным гудением медленно, но вытягивают газ из помещения. Обождав несколько минут, Линор спрыгивает вниз и, не дыша, быстро перебегает к двери. Коридор хранит остатки старого особнякового дизайна. Быть может, Филипп говорил застройщикам, что хочет подселить на остров своих дальних родственников и ни в чём их не ущемлять? Типа «каждой твари по особняку»? Не очень-то правдоподобно. Но эту причину вполне могли скушать. Короткий коридор, выстроенный вокруг толстой колонны в центре, вёл к очередным уродливым механическим дверям. Но в этот раз комната была несколько странной. Огромный зал. Точнее, так казалось. Довольно просторная огороженная площадка перед пустотой. Должно быть, от самой крыши до подвала здесь были снесены все стены и заграждения, чтобы сформировать такое огромное пустое пространство. Оставалось только дивиться, как здание ещё не рассыпалось на кирпичики. Видимо, подобный финт был как-то заложен при строительстве. Однако, если вглядеться в полумрак впереди, то можно было увидеть в противоположной стене, на уровне её этажа, удручающего вида ворота, всем своим видом говорившие, что, попав за них, наружу тебе не выбраться. Должно быть, именно за ними и были охраняемые палаты. По обеим сторонам площадки были небольшие комнатушки с обзорными окнами на пустоту и глухую стену. Должно быть, оттуда и осуществлялось управление этой извращённой системой. Над пустотой была протянута пара цепей. На стороне площадки, закреплённый к цепи, стоял железный саркофаг с пугающей системой замков. Наверное, так доставляли пациентов в охраняемые палаты. Или, судя по размерам и увиденном в этих стенах, то и были охраняемые палаты. На крыше саркофага сидел мужчина. Высокий и тонкий: глянешь на такого, и на интуитивном уровне понимаешь, что перед тобой учёный. Даже карикатурный серый костюм в тонкую тёмно-синюю полоску прилагался. Узкое лицо с высоким лбом, чёрные, редеющие волосы зачёсаны назад, аккуратная бородка и представительские усы не тронутого временем чёрного цвета. Однако это ужасающе приятное лицо носило на себе отпечаток возраста. И Линор чётко осознала, что прекрасно помнит, что, когда кожа этих век не была такой дряблой, она всегда видела лучащуюся доброту в этих голубых глазах. - Не самая приятная встреча, доктор. - А я вам рад, мисс Кауфман. Вы не изменились. Всё так же походите на слепо преданного щенка, восторженно заглядывающего в глаза и ожидающего, что его похвалят. Линор коротко улыбнулась, сделав пару шагов вперёд. - Это видимость для штабных идиотов. Когда люди принимают меня за преданную дуру, я понимаю, что могу сделать с ними всё, что мне угодно. - Эти игры с милитаристическим обществом… Вам не надоело, Линор? - А вам надоело? Филипп тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Его нога в аккуратном ботинке упёрлась в край саркофага. Но Линор чётко видела, что на самом деле каблук ботинка упирался в дверцу. - Очень надоело, Линор. И не мне одному. Сюда приходит множество людей, что ищут силы жить в этой стране. Ты ведь не считаешь, что наша политика приведёт нас к миру и процветанию? Линор, положа руку на сердце, так действительно не считала. Правда, и не считала, что пациенты Зимбардо, конкретно в этой клинике, получают хоть какие-то ресурсы, чтобы примириться с реальностью и жить в ней. - Доктор, я что-то пока не увидела того, что приводит ваших подопечных к вере в процветающее будущее. Скорее, я вижу людей, чью личность вы полностью уничтожили. - Всеобщее благо требует высокой цены. Элегантным движением Зимбардо отталкивает дверь саркофага, являя удручающую темноту тесного помещения. Правда, как в любимых в детстве лагерных страшилках, в этой темноте кто-то есть. Но сейчас этот кто-то не боится выйти на свет. Бояться, наверное, стоит Линор. Не только этого существа. Бояться Зимбардо. Не верить больше никогда в его солнечный взгляд. Только в его безумную и больную натуру.