***
Первые дни проходят как в тумане. Дима в своем новом теле осваивается, исправно осушает две бутылки «томатного сока» и иногда бьется в лихорадке. Но приступы проходят, новые шторы идеально подходят к интерьеру комнаты, а парень наконец собирает накопившиеся вопросы в кучу и решает наведаться к новым знакомым. Знакомиться первой с Линой, которая спокойно сидит на диване, странным образом перекинув ноги через подлокотник, и листает каналы на телевизоре. Не вздрагивает, когда Дима заходит в комнату, чувствует, наверное, его запах или просто слышит шаги. — А у вас дверь всегда открыта? — спрашивает Дима и садиться рядом. — К нам вряд ли кто-то добровольно решит сунуться, — Лина улыбается ему открыто, отрывается от телевизора и тут же заботливо спрашивает. — Как себя чувствуешь? — Живой, вроде, — выдает неосознанно и тут же слышит смех Лины. — Насколько это возможно. Разговор завязывается сам собой, с Линой общаться легко. Она понимает его шутки, сама в ответ подкалывает, рассказывает про свои первые деньки в качестве вампира и с энтузиазмом на все вопросы отвечает. — А как тебя обратили? Спрашивает Дима в какой-то момент, потому что в глубине души он до сих пор задается вопросом, почему именно он. Лина на мгновение замирает, пересаживается поудобнее лицом к Диме. Не сразу говорить начинает, но Дима негатив от нее не улавливает и выдыхает — все-таки не очень хотелось задать неправильный вопрос и испортить момент. — Меня тоже Саша обратил, — Лина улыбается немного грустно. С ностальгией, понимает Дима. — Это не так давно произошло. У меня бурная молодость была, ну знаешь, девяностые, с разными компаниями общалась, дичь творила. Ввязалась в неприятности, умереть бы могла, наверное. Но Саша рядом оказался и помог. Дима не уточняет, в какие неприятности и что именно с Линой случилось. Чувствует, что сейчас это не столь важно. Потом ещё будет время задать вопросы. — Сказал, что я толком не пожила ещё, жалко стало, — Лина смеётся хрипло. — Я ещё тогда шапки смешные носила, а в огромной кожанке совсем мелкой казалась. Как тут не пожалеть? Дима молча бровь приподнимает и оценивает взглядом яркую розовую шапку на голове Лины и свободную толстовку. — Ничего не поменялось, до сих пор как двадцатилетка выгляжу, — кивает Лина. — Вампиры как в фильмах, не стареют? — задает очередной вопрос Дима. — Остаются точно такими же, — девушка слегка вздрагивает, будто бы вырываясь из воспоминаний. — Вот тебе сколько, Дим? — Двадцать шесть недавно исполнилось. Он не ожидает, что Лина вдруг рассмеется, откинувшись на спинку дивана, и довольно по коленке его хлопнет. — Если не считать все вампирские годы, ты старше, получается. Меня в двадцать три обратили. — По этой логике мы с Димой что ли ровесники? — вдруг доносится сзади и Дима резко оборачивается. Может, он ещё не научился своими способностями пользоваться. Может, это просто сам Саша такой — появляется из ниоткуда. — Можно хоть на десять лет выглядеть, но опыт, дорогие мои, важнее, — с серьезным видом заявляет Саша и обходит диван, останавливаясь прямо перед телевизором. — Саш, ну совсем не наглей, ты же не прозрачный, — Лина кидает на него недовольные взгляды. — Лучше уж на меня будете смотреть, чем на твои глупые телешоу. На этом разговор заканчивается, потому что в следующий момент Дима уже удивленно наблюдает, как Лина кидает в Сашу пульт, а тот с легкостью ловит его и весело скалится в ответ.***
Следующим членом их названной семьей, с которым сталкивается Дима, оказывается Виктория. Она застает его врасплох, пока Дима сидит за столом и спокойно попивает из стакана, никого не трогает и ничего не ожидает. Виктория проплывает в комнату так же бесшумно, как и Саша, вот только от нее исходит недовольство и легкое любопытство. Дима борется с желанием тут же вскочить, чтобы почувствовать себя на равных, пока Виктория стоит рядом и внимательно его осматривает. — Дмитрий, если не ошибаюсь? — спрашивает она наконец. — Можно просто Дима, — кивает парень и вспоминает советы Лины по налаживанию контакта с каждым обитателем дома. — А вы Виктория? Он не очень любит подлизываться и идти на поводу у других, говорит всегда четко и по делу, не навязываясь, если люди его игнорируют или грубят. Учится ценить себя, не принижаться лишний раз. Но сейчас решает не портить первое впечатление и пойти на поводу у привычек Виктории. — Верно, — та кивает и наконец опускается на стул напротив. Взгляда, правда, так и не отводит. Черт побери эту вампирскую способность не моргать. Беседа кажется поверхностной и напряженной, Диме некомфортно, но он отказывается сдаться и первым отвести взгляд. Аккуратно отвечает на вопросы о самочувствии, о первых впечатлениях, сам спрашивает Викторию о каких-то мелочах. Тянуться через стол неудобно, но у Виктории получается даже грациозно. Она ногтем цепляет его за подбородок, приподнимает и буравит его темными глазами. — Что же в тебе такого особенного, что он тебя обратил? — ноготь впивается в кожу, Диме не больно, но сам факт оставляет неприятный осадок. — Обычный ничем не примечательный мальчик. Дима, конечно, хотел сохранять нейтралитет, но в этот момент решает, что с него хватит. Чужую руку от себя убирает и в ответ скалится — получается, наверное, не так эффектно, как у Саши, но надо тренироваться. — А вас почему обратили? — задает такой же вопрос, как Лине, только за ним скрывается не интерес, а желание доказать, что у него тоже есть границы, которые лучше не пересекать. Вика не отвечает, хмыкает только и встает с места. Удаляется из кухни, напоследок ещё раз оглядывая Диму с ног до головы. Тот выдыхает и разом допивает стакан крови, чувствуя, как внутри все бурлит.***
Дима приходит несколько раз в неделю, когда на улице опускается темень, а он сам накапливает список новых вопросов и непонятных симптомов. Для всего этого пора уже заводить блокнот или даже большой такой дневник. Дима прям представляет: будет сидеть на кровати и записывать все свои мысли и наблюдения. «Дорогой дневник, сегодня я обнаружил, что мне придется выкинуть все свои подвески и кольца с крестами, я не знаю, как это переживу». Саша берется за его обучение без объяснений или разговоров. Просто каждый раз возникает из ниоткуда и объявляет, что сегодня они будут обсуждать, как ему себя прокормить, если вдруг все их запасы закончатся. Или берет под локоть и уводит на улицу, чтобы продемонстрировать, как превращается в летучую мышь. В первый раз увидев это, Дима не выдерживает и взвизгивает. Потом матерится. Хорошо, что Луны в этот момент рядом нет. Уроки полетов начинаются почти безопасно. Саша объясняет теорию основательно, подчеркивает голосом все важные моменты и обязательно демонстрирует на практике. Красуется. Дима не особо верит, что у него получится взлететь и тем более сменить облик. Он до сих пор о клыки свои иногда режется, прикусывает язык и шипит от неожиданности. Что уж говорить о развитии каких-либо способностей. Но Саша настаивает, что это дело практики. — Ты можешь превратиться в летучую мышь, а можешь остаться как есть. Летать можно и так, и так, — приговаривает Саша и усмехается, заметив немного ошалевший взгляд парня. — С чего хочешь начать? Решив, что превращаться в какую-то летучую гадость он пока ещё морально не готов, Дима просит научить летать. Тогда, в комнате, что-то начинает получаться довольно быстро. Дима улыбается широко и руками машет в каком-то невольном порыве, когда поднимается над ковром на несколько сантиметров, а потом вообще головой стукается об потолок. Саша ему хлопает и тоже расплывается в улыбке. Дима отвлекается на секунду, потому что уж очень хорошо Саша выглядит, и чувствует, как стукается задницей об пол. Почти не больно, только обидно немного. Саша помогает ему подняться, но отстраняется почти сразу. Из-за этого Дима снова в непонятной обиде говорит, что надо немного отдохнуть. Он не особо понимает, почему Саша так спокойно держится. Он его не избегает, ни в коем случае, но ведет себя прямо-таки профессионально. Учит Диму, знакомит со всеми, шутит, но как только Дима пытается пересечь невидимую границу, Саша уходит от прикосновений и делает вид, что долгие взгляды не замечает. Дима бы настаивать не стал, однако здесь просыпается спортивный интерес. Как это Саша может спокойно делать вид, будто вообще ничего не было? Саша упрямый, но Дима уверен, что рано или поздно его выдержка даст сбой. Но об этом думать сейчас не получается. Они стоят на крыше. Дима не помнит, как здесь оказался и жалеет обо всех принятых решениях, которые его привели сюда. Здесь холодно, а Дима неверяще смотрит то вниз, то на Сашу. — Ты хочешь, чтобы я отсюда прыгнул? — Надо же учиться летать не только в закрытом помещении, — Саша пожимает плечами, словно в этом нет ничего удивительного. Дима молчит, оглядывается вокруг, прикидывает, какова вероятность, что он разобьется и вечная жизнь закончится таким глупым образом. В мысли погружается совсем сильно, как и всегда при стрессе. Вырывает из этого потока его слабое прикосновение на талии и шепот сзади. — Не бойся, если что, я тебя подхвачу, — Саша стоит близко и наклоняется к уху, губами почти касаясь мочки. Дима пораженно замирает от такой резкой близости впервые за пару недель. Дышать ему не надо и это к лучшему — иначе сейчас бы он просто задохнулся. Теперь уже совсем не до мыслей о высоте или полете, сосредоточиться в принципе невозможно. Дима невольно назад подается, чтобы почувствовать ладонь на талии ещё больше. Вот только Саша вдруг сам давит рукой. И толкает с крыши. Дима орет матом, но успешно повисает в воздухе. Сзади слышит уже привычный смех Саши.***
Надежда Эдуардовна сама усаживает его у себя в комнате среди каких-то свечей и трав. Уверенно берет за руку, при этом приговаривая, что уж больно Димочка худой, совсем вон запястья тонкие. — Вы гадать мне будете? Дима теряется, потому что разговор привычным вопросом про обращение не разбавишь — Надежда Эдуардовна, как ему уже успели сообщить, занимает почетное место главной и единственной ведьмы клана. Дима в голове шутит о том, что уж очень это звание похоже на роль семейного доктора в какой-нибудь семье аристократов, но вслух такое произнести не решается. — Нет, дорогой, проверю тебя на остаточное темное воздействие, — отвечает Надежда Эдуардовна и ведет по его ладони пальцем, пока свеча рядом громко шипит. Дима вздрагивает и решает больше вопросов не задавать, потому что вся обстановка и сама Надежда Эдуардовна его впечатляют и немного пугают. Он в тишине наблюдает, как его мизинец прокалывают длинной тонкой иглой, каплю крови тут же добавляют в стоящую рядом емкость, от которой едко пахнет цветами и полынью. Свечи продолжают трещать вокруг, а Надежда Эдуардовна что-то шепчет. Дима слов никаких разобрать не может. — Ничего серьезного нет, чистенький ты, — подводит итог ведьма и отпускает его руку. — Обращение у тебя хорошо прошло, сильным вампиром будешь. Глупостей только никаких не натвори. Дима знает, что она даже в темноте видела шрамы у него на руках, теряется немного, но кивает. Что ещё ответить? По его мнению, главную глупость он уже совершил, согласившись тогда с Сашей приехать в этот дом.***
К Марату его не пускают, а Дима и сам не стремится спускаться в темный подвал, где среди паутины, по словам Саши, стоит огромный и богатый гроб. Дима сам всегда злой, когда его будят, а представлять гнев старого вампира, который спал уже несколько лет, не хотелось. В голове возникает интересный вопрос: в гробу реально спать удобно? Дима мысленно делает себе пометку — был бы у него блокнот, записал бы туда и подчеркнул — проверить. Смешно становится от картины, как он будет искать в интернете, где гроб получше заказать. Спрашивать про обращение Луны и не требуется, Дима сам чувствует, что девочка эта самый обычный ребенок. Она часто пристраивается рядом с ним, довольно жуёт мармеладки и показывает Диме свои игрушки. Ей нравятся татуировки парня, она пальчиком проводит по линиям и говорит, что они почти такие же красивые, как у её мамы. Дима тоже к Луне привязывается быстро, особенно учитывая, что больше всего времени он проводит именно с Линой и её дочкой. Ему иногда хочется задать вопрос, как вообще у вампиров дети появляются, есть ли маленькие вампиры и что будет в будущем у Луны. Но, пусть они и хорошо общаются, Дима знает, что рано такие вопросы задавать.***
— А как ты вампиром стал? — задает этот вопрос и Саше в тот редкий момент, когда они сидят близко и находятся в гостиной одни. — Мать обратила, — коротко отвечает Саша. — Родственники у меня не самые обычные. В тот момент Дима не решается расспросить подробнее, зато позже со смехом вспоминает, что Саша как всегда был прав.