Выбери меня

Марта Кобальт стояла на крыльце своего дома и с улыбкой глядела на удаляющийся силуэт девчушки, расслабленной походкой идущей в сторону внутренних ворот. «До чего красивая малышка. Высокая для своих лет, худенькая, а еще умная не по годам. И откуда в ней столько мудрости и спокойствия в её-то годы? Двенадцать лет, а иной раз поговоришь с ней — так все сорок..», — мысли в голове Марты крутились вокруг Миртл, отправившейся к Гретель Акито, живущей за стеной Мария. Девочка уже месяц помогала старушке с домашними делами: убиралась, иногда готовила, носила дрова и воду. А три недели назад Гретель сломала ногу. Миртл нашла её за домом и принялась оказывать первую помощь, зная, что её дядя Оруо и доктор Йегер отправились по делам в Трост. Наложив шину и с помощью первых попавшихся мальчишек перенеся Гретель в дом, Миртл прибежала домой за ней, Мартой, и необходимым инвентарем. Не найдя тётю, девочка отправилась к мадам Акито сама и без труда справилась с наложением гипса. Доктор Йегер, первым вернувшийся из Троста, был поражен тем, как качественно и ловко двенадцатилетняя девочка смогла управиться с гипсом и повязками. Марта тогда только посмеивалась и ничему не удивлялась. Оруо уже два года таскал девочку за собой по врачебным делам и последний год давал ей все более сложные задания, с каждым месяцем доверяя всё больше больных. Силуэт Миртл скрылся за горизонтом, и Марта всё с той же улыбкой отправилась в дом. Не сказать, что с переездом девочки к ним, он стал живее, — всё-таки её муж Оруо всего лишь второй врач на всю Сигансину и район за стеной Мария (не говоря уже о разведчиках, то и дело возвращающихся из-за стен с многочисленными переломами и рваными ранами), в их доме всегда было много "гостей" и суеты. И всё же с появлением Миртл многое изменилось. Они с Оруо всю свою совместную жизнь мечтали о ребёнке, но забеременеть Марте так и не посчастливилось. К Миртл, которую она знала с пелёнок, долгое время Марта относилась с осторожностью. Ей было очень страшно привязаться к маленькой племяннице и почувствовать себя мамой, таковой не являясь. Поэтому по части сюсюканий, игр и объятий с племянницей главным был Оруо, Марта же была молчаливой, скупой на ласку, но оттого не менее доброй и понимающей тётей. А потом они и вовсе переехали в Сигансину, за сто километров от прежнего дома, и Марта, в начале затосковавшая по постоянному детскому смеху в соседнем дворе, убедилась в правильности своего решения не привязываться к девочке слишком сильно. Когда же десятилетняя осиротевшая Миртл появилась на пороге их дома, Марта Кобальт сдалась на милость судьбе: стена, которую она долгие годы выстраивала между собой и девочкой, чтобы не испытывать боли, рухнула. Увидев маленькое заплаканное личико, женщина поклялась себе, что сделает всё возможное, чтобы стать для Миртл второй мамой. В конце концов, можно сказать, что так оно и произошло. Миртл никогда не называла Марту и Оруо мамой и папой, но духовная близость их только росла. И прежние годы сдержанного общения между девочкой и Мартой очень в этом помогли. В первые месяцы горюющая Миртл закрылась в себе и с трудом взаимодействовала с дядей, разработавшим целый план по душевному восстановлению ребенка: игрушки, прогулки, знакомства, врачебная практика... Девочка не отказывала дяде, но и интереса к их совместной деятельности не проявляла, а вот молча сидеть рядом с вяжущей Мартой, наблюдая за прыгающими спицами, оказалось для Миртл лечебным. Вдвоем они все так же молча разбирались с хозяйством: мыли посуду, стирали, готовили, разбирали дядюшкины лекарства, обмениваясь по ходу дела негромкими репликами, а иногда и робкими улыбками. В конце концов, Оруо полностью доверил девочку жене и оставил, как сам он вскоре понял, глупые попытки развеселить ребенка, только что потерявшего обоих родителей. И уже к концу первого совместного года их жизни, в Миртл зажегся прежний огонек. Девочка все чаще стала интересоваться дядиной работой, окружающим миром и с головой погрузилась в жизнь доктора из Сигансины и его жены. Миртл стала лучшей дядиной помощницей и ученицей, и самой их красивой, умной и доброй дочерью. Но вслух ни Марта, ни Оруо её так, конечно же, не называли. И вот сейчас Марта глядела на полный бедлам в их небольшом доме, который устроили Миртл и Оруо, и чувствовала себя абсолютно счастливой. Парочка все утро провела за так называемыми уроками, и теперь повсюду были разбросаны листы с рисунками, схемами и конспектами, на столе стояли банки и склянки, которые Оруо притащил от Гриши Йегера, а на печи стояла кастрюля с неведомым варевом. Муж не первый год выказывал симпатию к Грише и его, как выражался сам Йегер, "химическим" экспериментам и то и дело затевал на кухне неведомую деятельность. Раньше Марта не позволяла ему таких вольностей на своей территории, но когда и Миртл начала проявлять интерес к дядиным опытам, женщине пришлось сдаться. Решив начать уборку со стола, Марта направилась в подвал, который являлся кабинетом мужа. Взяла внутри необходимые коробки и папки и уже хотела начать подниматься по лестнице, как вдруг услышала непонятный и невероятно громкий звук, хлопок. Марте показалось, что волосы на её голове встали дыбом, а деревянная дверь наверху, ведущая в дом, мелко задрожала. С потолка посыпались пыль и мелкие камешки. — Взрыв? — женщина откинула коробки и бросилась к выходу. Оказавшись на улице, Марта мгновенно закашлялась. Всё вокруг было в пыли. Было видно, как вдали на город падают камни, нет — целые глыбы. Соседи, выбежавшие раньше Марты, вдруг принялись истошно вопить, указывая на стену. Женщина перевела взгляд и сама чуть не закричала. Над самой стеной виднелось нечто — красное, размытое, испускающее клубы дыма. — Что это? — еле слышно прошептала женщина. — Это.. — ТИТАНЫ! Титаны в городе! Все к внутренним воротам! — по узкой дороге, ведя под уздцы лошадь, бежал её муж и изо всех сил кричал про титанов. Увидев жену, он не сбавил громкости и продолжил орать в попытках перекричать душераздирающие крики, доносящиеся издалека. — Марта! Хватай Миртл и лошадь и скачите к воротам, немедленно! Опешившая было Марта, пришла в себя и кинулась вверх по улице. Вперед, вперед, к конюшням, нужно взять лошадь и бежать за Миртл. Лишь бы она была еще у Гретель, за стеной, в безопасности... — Марта, ты куда?! Где Миртл? Хватай мою лошадь, в конюшни нельзя! Но Марта продолжала бежать, толкаемая со всех сторон. Ни она одна ринулась в сторону конюшен. Все понимали, что чтобы добежать до внутренних ворот из центра Сигансины, нужно иметь недюжинную выносливость, коей могли похвастать немногие. И вот он, нужный ей поворот. Остальная толпа бросилась дальше, но Марта знала, как сократить дорогу до лошадей. Крики слегка стихли, голос мужа утонул в толпе. Молясь, чтобы с ним всё было хорошо, Марта бросилась вперед. И тут за спиной раздался грохот копыт. В переулок, на коне, въехал Оруо. — МАРТА, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ? ТИТАНЫ УЖЕ В ГОРОДЕ! ГДЕ МИРТЛ? — Оруо! — женщина кинулась к мужу. — Миртл у Гретель, за стеной! Нам нужна вторая лошадь, чтобы уехать втроем, Я НИ ЗА ЧТО НЕ ВОЗЬМУ ТВОЮ! Последние слова, помимо воли, Марта кричала уже рыдая от страха и ужаса. Оруо протянул жене свою внушительную сумку, в которой всегда носил всё необходимое для первой и не только медицинской помощи, и с искаженным лицом ринулся галопом вперед по узкому переулку. — Оставайся на месте! Сумку с лекарствами держи при себе! Я приведу нам вторую лошадь!

***

Райнер с бешено колотящимся сердцем выбирался из своего титана. Он так перенервничал, что не сразу смог разорвать контакт со второй своей сущностью. Пришлось приложить немалое количество усилий, выбираясь из огромного тела. Из-за этого на лице остались глубокие следы, хотя внутри Титана он провел совсем немного времени. Оглянувшись вокруг, он с облегчением выдохнул. Всё, как он и предполагал: к моменту, когда Бронированный Титан пробьёт ворота Марии, людей в деревне останется немного, и он сможет незаметно выбраться из гигантского тела. Райнер сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и начал слезать с Титана. Оказавшись на земле, он оглянулся. Чуть впереди, справа, виднелся дом, разбитый глыбами, видимо, прилетевшими от ног его Бронированного. Рядом с домом, о чудо, лежало перевернутое ведро с водой! То, что нужно! Он сможет измазать лицо и одежду грязью, будто он неудачно упал, и тем самым скроет следы нахождения в Титане. Разумеется, местные, насколько он помнил из марлийских учебников, мозгами не блещут, но внимания лучше не привлекать. Мальчик подбежал к ведру и начал обмазывать себя грязью, которой, увы, было немного. Нужно распорядиться ею с умом. Побольше на щеки, ладони и немного на грудь — тогда, если что, он сможет сказать, что бежал, споткнулся об оставленное кем-то ведро с водой и приземлился прямо в лужу. Закончив, он бросил взгляд в сторону разрушенного дома и неожиданно увидел то, чего не заметил, стоя у Титана. Девчонка. Видимо, это она несла то самое ведро. Райнер поднялся и осторожно подошел к неподвижному телу. Серые брючки, серая рубаха, скорее всего, его возраста, сказать точнее сложно — всё лицо девчонки в крови, с правой стороны приличных размеров рана с рваными краями, из которой сочится кровь. Похоже, ей прилетело по височной части острым булыжником. Мальчик скривился, одно дело читать об адских отродьях в учебниках, а другое дело — видеть их представителя вживую. Обычная девчонка, внешне не хуже, чем любая другая его возраста в Марли, даже как-то покрасивее. А он-то всегда думал, что они все тут сплошные уроды, которые и на людей мало похожи. Почему-то тот факт, что его марлийцы тоже называют адским отродьем, хотя внешне он от них ничем не отличается, пришел ему в голову только сейчас. Еще раз взглянув на девчонку, Райнер отвернулся. Не время думать о разбившихся о реальность представлениях, нужно бежать к эвакуационным кораблям, Энни и Бертольт уже должны были до них добраться. Позади раздался стон. Райнер в ужасе обернулся. Девчонка лежала так же, как и минуту назад. Только веки её судорожно подёргивались. Видимо, пытается открыть глаза, а может, болевой шок. Райнер сжал кулаки, неприятная вышла ситуация. Оставить живого человека на съедение титанам — нелегкий поступок даже для марлийца, выросшего в ненависти к жителям Парадиза. Особенно, если этот человек слабая девчонка... ..Вот же она. Лежит. Снова стонет. Такой же человек, как и он. ..Нет, она не человек. Она — адское отродье. ..Но ведь и он тоже. Так говорят все марлийцы, и отец. ..Нет, он, Райнер, лучше. Он почетный марлиец, он искупляет грехи своего народа делом. ..Благодаря ей здесь оказалось это ведро с водой. Очень удачное обстоятельство. А то пришлось бы объяснять, откуда у тебя на лице кровавые борозды, заживающие прямо на глазах. Мальчик чертыхнулся и повернулся обратно. — Эй ты! Жива что ли? Сможешь обхватить мою шею руками, я дотащу тебя до корабля, — в ответ лишь стон. — Понял, разбирайся сам, Райнер. Черт бы тебя побрал с твоим ведром, грёбанная эльдийка. Райнер аккуратно приподнял стонущую девочку и взвалил её на спину. Ухо девчонки на мгновение соприкоснулось с его собственным и из-за крови стало очень мокро. Неприятно. Её кровь теперь течет и по его одежде. До ужаса неприятно, никогда не любил кровь. Приподняв свою ношу повыше, мальчик двинулся в сторону реки, нужно было просто идти прямо, обходя дома. Не зря осмотрелся, когда ещё был в Титане. Тупиков быть не должно. Из хороших новостей, размышлял Райнер, что девчонка оказалась гораздо легче, чем он думал. Ненамного тяжелее рюкзака с оружием и консервами, с которым он часами наматывал круги по марлийскому стадиону с шестилетнего возраста. Да, получалось у него из рук вон плохо, но сейчас-то он ни с кем не соревнуется. Разве что... — Чёрт! — мальчик сжал зубы и ускорил шаг. В воротах показались первые неразумные титаны. Молясь, чтобы на пути титанов встретился кто-нибудь съедобный, Райнер перешел на бег. Вот уже главная улица, от неё прямо ещё четыре или пять линий домов, а там уже их кто-нибудь увидит и снимет с него эту ношу, которую он возложил на себя, как он уже сейчас думал, по полной глупости. — О боже, Оруо, скорее, там кто-то есть! — позади Райнер услышал топот копыт. Пробежав еще метров двадцать, мальчик остановился и обернулся. Прямо на него верхом на лошади скакала женщина. Райнер, признаться, знатно струсил. В его мире лошадями пользовались лишь на полях, поэтому нечасто людям приходилось наблюдать, как на тебя галопом мчится огромное животное. Женщина резко остановила лошадь примерно в пяти шагах от мальчика. — О, господи, это Миртл, у тебя на руках моя девочка, — женщина разрыдалась, остановившись в шаге от Райнера и протягивая трясущиеся руки к девчонке, висящей на его спине. Не успел Райнер что-нибудь сказать, как впереди появился еще один всадник, мужчина. Бросив лошадь там же, где женщина, он кинулся к Райнеру и забрал у него груз. Прижав тоненькое тело к плечу он повернулся к женщине, и резко проговорил: — Успокойся, Марта, её сердце бьётся. Бери мальчонку с собой на лошадь и скачи к кораблям. Я сразу за тобой. И будь бережней с сумкой, в ней лекарства, которые пригодятся Миртл, — он кивнул в сторону объемной коричневой клади, которую женщина откинула в сторону, слезая с лошади. Кивнув и подавив рыдания, женщина подобрала сумку и взяла Райнера за руку. Тот, растерявшись, не стал сопротивляться. Подойдя к лошади, он затравленно взглянул на незнакомку. — Я никогда не ездил на лошади. — Ничего страшного, милый, я буду управлять и крепко держать тебя, нужно лишь, чтобы ты забрался первым, — сдавленным голосом пробормотала женщина. Когда у них получилось усесться, женщина натянула поводья и пустила лошадь вскачь. И, нужно сказать, вовремя. Ещё бы немного и титаны заметили их. Но теперь они в любом случае доберутся до кораблей быстрее. Правда, впереди их ждали проблемы. У последнего корабля творилась настоящая вакханалия, люди кричали, орали и напирали вперёд. — Стой! К кораблю нельзя! — перед лошадью возник мужчина в форме и начал махать на них руками. — Это последний корабль, места больше нет, скачите к Розе, коль успеете! — Густав! Это моя жена! А моя дочь серьезно ранена, мы просто обязаны попасть на корабль! — подъехал мужчина, всё так же крепко прижимая девочку к себе. — Но, доктор Кобальт, это невозможно, корабль вот-вот отплывет, нам приказано больше не пускать людей.. — забормотал мужчина в форме. — Густав! Разве ты забыл, как я спас твоих жену и ребёнка! А теперь ты хочешь оставить на смерть моих? — голос всадника становился громче и яростнее с каждым словом. — Ладно.. хорошо, оставьте мальчишку, и я.. — Мальчик идёт на корабль вместе с моей семьей, — отрезал всадник. Мужчина в форме сглотнул. — Хорошо.. хорошо, не слезайте с лошадей, я попробую вас провести. — Сделай для этого всё, Густав. И Густав не подвёл. Через толпу пробраться было тяжело, но на готовый к отплытию корабль их посадили даже охотно, врачи были в дефиците. Даром что доктор Кобальт притащил с собой три лишних рта, зато теперь на борту будет врач. Впрочем, рассуждал мысленно Райнер, глядя, как мужчина бережно укладывает девочку на палубу, девчонка вряд ли выживет. Когда доктор промыл её рану, Райнера чуть не вывернуло. С такими увечьями не выживают даже у них в Марли. Так что, зря старался. Отругав себя за глупый поступок, Райнер двинулся сквозь толпу, уходя от семейства Кобальтов. И зачем он только тратил время на эту мертвячку... — Эй, мальчик, скажи хоть как тебя зовут? Доктор Кобальт вытирал только что вымытые руки и в упор глядел на Райнера. — Райнер Браун. Доктор достал из сумки иглу, нити и склянки с непонятной жидкостью. Снова взглянул на Райнера. — Спасибо тебе, Райнер Браун, — тишина. — Моя семья запомнит тебя на всю жизнь и будет вечно тебе благодарна.