Разыскивается смысл. Оплата кровью

На календаре 2137 год, а человечество продолжает двигаться по курсу саморазрушения. Экоактивисты могут кричать о защите природы лишь пока им есть что защищать: а сейчас из природы только кислородный купол над островом, построенный людскими руками. Даже самые старые из людей не видели света за пеплом и грязными выхлопами, замещающими атмосферу, когда-то самостоятельно насыщающую Землю азотом, кислородом и прочими… «Живительно полезными» газами. — А свет… Производился солнцем? Что такое солнце? — бледная девушка, одетая в окровавленное шмотье, начала осторожно листать страницы старой, разваливающейся в пыль книги, когда-то гордо носившей название «энциклопедия». — Алфавитный порядок, буква с… С-а, С-в, С-м, о! С-о. Так… — она внимательно всмотрелась, — «Солнце — газовый сферический объект, являющийся центром космической системы, вокруг которого по сплюснутой траектории перемещается планета Земля». Замечательно… Жаль, что картинку кислота прожгла. Энциклопедия была аккуратно сложена в охотничью сумку, рядом с концентрированным цианидом, Glock 26 и парой разноцветных тюбиков в серых упаковках. Девушка брела вдоль серых улиц, заваленных неразлагаемой грязью. И пусть даже и могла сохраниться разлагаемая, да разлагать ее некому — даже тараканы давно с голоду подохли. — «Таракан — прямокрылое всеядное насекомое, вредитель в хозяйстве; согласно исследованиям, одно из наиболее живучих существ в условиях среды обитания». Интересно… Они действительно были такими большими? Часы не успели пробить полдень, но уже приходилось прятаться под металлические козырьки зданий: пошёл кислотный дождь. И снова от метеорологов чушь по новостям: никогда со своими прогнозами не попадают. Они что, в погодный дартс играют там? — «Дартс — спортивная игра: метание на меткость дротиков в мишень, укреплённую на стене. Погодный дартс — шутка из медиа, согласно которой, метеорологи делят мишень на несколько частей и в какую попадет дротик — такая и будет погода». Иногда чувствую себя инопланетянином, используя фразы из этой старой книги. На улице была очередная перестрелка, а стрелков с задних рядов обворовывали бездомные дети. В принципе, всё как всегда. «Всё как всегда» — до чего отвратительная фраза, даже будучи правдивой. Кто-то свистел, кто-то пускал слюни, кто-то дрочил, а иные индивидуумы прямо говорили «двигать пизду за гаражи» — но Серафима пропускала все эти слова мимо ушей. Секс — последнее, чего ей хотелось от этих мерзких и грязных уродов, моющих свою промежность соляркой. Где-то вдали шумели игровые автоматы, механические ключи и металлические деньги, постоянно падая на землю с дома очередного богатея, который хотел посмотреть как бомжи будут драться за десяточку на мерзкое химозное варево. Серафима смотрела на этих бездомных с отвращением: она помнит как её родные родители устраивали аукцион ставок на её вагину: кто больше заплатит им на алкашку, тот дольше сможет ебать ребенка, которым в то время она была. Сплюнув красноватую слюну, Серафима зашла в очередной притон, ища неприметного урода, которого можно было бы обмануть на деньги. Ну… Или закопать где в подворотне, если он сильно закинулся какой дрянью по венам. Выискивая жертв, она невольно становилась слушательницей местных сплетен. Как сына какого-то депутата расстреляли за то что «пидорас». Как два очередных обалдуя подрались насмерть за бутылку самодельного самогона, который оказался не просто палью, а элитной. Как «герои любовники» делились своими похождениями, кто большее количество раз трахнул труп бывшей барменши. И прочее… Как песок сквозь сито пропускала эти слова мимо ушей Серафима. — «Сито — приспособление для просеивания или процеживания чего-нибудь, в виде мелкой сетки, натянутой на обруч, или металлического листа с мелкими отверстиями». Эх, можно было бы реально людей просеивать, кого стоит слушать, а кого не… «А вы слышали, что в старых домах за куполом можно нажиться на годы вперёд? Воры ж туда не лазят, стремаются. А рейдеры сплетням не верят, вот дураки» — эта фраза зацепила Серафиму, и она не могла не прислушаться. Компания не самой доверительной внешности обсуждали жилые муравейники, брошенные из-за сужения кислородного купола. Там не горит огонь, там нет ничего живого, а трупы разлагаются очень медленно, заполняя округу тяжёлым метаном. И даже малейшая кислородная вспышка подняла бы там всё на воздух. Но Серафиму волновала не опасность: она чисто физически не могла умереть, как бы не хотела, а значит… Чего ей боятся? Она не «тупой рейдер». Она пойдет и заберёт сокровища, потому что, а почему нет? Тихо спиздил и ушел — называется нашел. Напялив маску на лицо, да накинув темный плащ на плечи, Серафима перешагнула границу островка жизни. Оставлять в городе ей было ничего, да и терять позади тоже. Впереди — старые дома с тысячами квартир многоэтажек… Впереди — кашель, словно при астме, но невозможность задохнуться от этой мерзости даже при всём великом желании. Впереди — сокровища. И Серафима не отступит.