Воскресенье.
Изгибаясь в позе креветки, Шираюки норовилась сломать себе спину, во благо хороших снимков. Чем только не пожертвуешь ради искусства! Сегодняшним ее заказчиком был мужчина, сорока лет, весьма стандартной для Англии внешностью, но с нетипичными взглядами на мир. Это Шираюки поняла это по тому, как он критиковал полученные фотографии, по истечению двух часов их работы. — Это отвратительно. — Его голос звучал надменно и саркастично, точно у злодея из диснеевского мультфильма. — Я не буду за это платить. — Что именно вам не нравится? — Амбервиль умела воспринимать критику, только в том случае, если она была оправданной. Это помогало ей совершенствовать собственные навыки, поэтому она хотела детальнее во всем разобраться. Быть может, у нее получится как-то исправить положение. — Все! У вас же просто нет вкуса. Вы посмотрите на это! Все прелести моего внешнего вида просто слились с тенью! — Мужчина активно жестикулировал руками, небрежно выплевывая каждое слово в воздух. Это вынудило Шираюки отойти назад, чтобы брызги его слюны случайно не попали ей в лицо. — Мы же обсудили это с вами перед съемкой. — Амбервиль открыла их диалог в мессенджере, показывая его мужчине, чтобы освежить договоренности в памяти. — Я вас предупредила об этом, скинула несколько референсов. Вы сказали, что вас все устраивает. — Вы — шарлатанка! — Он перешел на личности, оскорбляя. Подобную манеру критики, Шираюки ненавидела всем своим изодранным сердцем. — Если вы не умеете фотографировать, то не нужно обвинять меня в вашем непрофессионализме! Не я виноват в том, что вы… такая. — Не смог подобрать нужного слово мужчина. — Какая? — Нарастающая обида медленно зарождалась под ребрами, но Шираюки умела удерживала на лице маску непоколебимости. — Безрукая. Вы даже на кнопочку на своей камере нормально нажать не смогли. Вашей матери стоило лучше следить за вами и вашим воспитанием. — От злости он топнул ногой, заносчиво поднимая голову к потолку. Так, по-детски, глупо. Шираюки медленно закипала, хотя все еще старалась держать себя в руках. Последствия школьной травли так и не дали ей справляться с криком без слез, поэтому ей приходилось кусать зубами кончик языка, чтобы не показать свою слабость. — Можете не платить за мою работу. — Спокойно, так, насколько этого позволяло положение, сказала Шираюки, разворачиваясь к своему компьютеру. Не было смысла продолжать разговор с человеком, у которого напрочь отсутствовали нормы морали. Это пустая трата времени, сил и нервов. К ее личному удивлению, мужчина не стал уходить. Вместо этого он нелепо потоптался на месте, после чего подошел к ней почти вплотную. — А снимки? — Осторожно спросил он, сменяя свое недовольство вежливой глупостью. Шираюки опешила. Это был просто верх наглости, которую она только когда-либо могла видеть в своей жизни. — Они же вам не понравились. — Амбервиль даже не повернулась к нему лицом, не желая сталкиваться с его слащавой мордой. — Но это мои фотографии. Значит я могу их забрать их с собой. — Начал настаивать на своем мужчина. Судя по всему, он не был уверен в том, что такие махинации можно было проворачивать в данной профессиональной отрасли, а потому звучали его слова совершенно нелепо. Мужчина подпирал Шираюки своим боком, желая тем самым заглянуть в экран ноутбука, поэтому не выдержав, Амбервиль просто сделала шаг назад, выставляя вперед руку. — Тогда платите. Мужчина оторопел от подобного поворота событий — на это указывала его мимика, сменившаяся за секунду десятком разных эмоций. — Да, ты, тварь! — Выкрикнул он, забирая со стула свой пиджак. — Чтоб твоя блядская студия сгорела к чертям, поняла?! Как бы Шираюки не старалась игнорировать его слова, они все равно отпечатались на ней несколькими ударами под дых. Резко и больно. Мужчина, даже выйдя на лестничную клетку, продолжал сыпать оскорблениями в ее адрес, и чтобы не слышать их, Амбервиль скрылась в уборной. Все ее лицо горело от стыда, как будто ее публично в чем-то унизили. Пол под ногами пылал адскими языками пламени, и чтобы хоть немного остудить жар, Шираюки открыла кран, включила ледяную воду, и набрав ее в ладони, умыла лицо несколько раз. Чувство паники мгновенно отступило, ослабляя защитную реакцию организма. Теперь она сполна чувствовала себя той самой маленькой девочкой, над которой все постоянно издевались. Без причин. Просто за то, что она есть. Как и сейчас. Скандал вырос из ничего. Мужчина просто хотел нажиться на ее работе, но не ожидал, что ему откажут, а потому получилось так, что Шираюки и время свое на него потратила, и денег не заработала. Лучше бы осталась дома и выспалась, как следует. Толку было бы больше. По тому, как долго длилось состояние мандража, Шираюки подумала, что уже никогда не сможет избавиться от своих наваждений. Они как самый страшный кошмар — будут преследовать ее до конца. Дойдя до кулера, чтобы выпить воды, Амбервиль сделала несколько глотков, выливая остатки в специальную емкость, куда обычно стекали капли с кранчиков. Пластиковый стаканчик оказался в мусорном баке. Подойдя к зеркалу, Шираюки заметила два огромных черных пятна под своими глазами. Тушь потекла. Амбервиль усмехнулась сама себе. Вообще-то тушь была водостойкой и не должна была так растечься по ее лицу. Хотя это оправдывало настолько низкую цену данного продукта. Все же не стоило экономить хотя бы на косметических средствах. Удалив остатки туши со своего лица специальной влажной салфеткой, упаковку которых она получила от одной из своих клиенток, Шираюки снова умылась. Достав из сумочки ту самую «водостойкую» тушь, она подкрасила свои ресницы, делая их длиннее и немного объемнее. Как будто ничего и не было. Свой ролл с рисом и варенной курицей Амбервиль выкинула в мусорку. Аппетита не было совсем, после подобного всплеска эмоций, а таскать его с собой целый день в маленькой сумочке было не удобно. Ее барсетка и до этого тяжело застегивалась — стоило избавить ее от лишних составляющих. Да и срок годности у ролла истекал сегодня. Собираясь закрывать студию, убрав ее перед тем как покинуть, Амбервиль отвлеклась на смс, пришедшее на телефон. Незнакомый номер. 13:42. Шираюки, я знаю, что виновата. Незнакомый номер. 13:42. Прошу, дай мне шанс… Ей пора бы уже было заблокировать данный номер, но почему-то она одергивала себя каждый раз от этой мысли, как только та посещала ее голову. Шираюки просто смахивала уведомления в сторону и делала вид, что их нет. Скорее всего, на подсознательном уровне, ей все-таки хотелось ответить, но что-то стопорило ее. И Амбервиль сама не знала, что именно.***
Стоя возле вольеров с щенками, Зен умилялся, смотря за тем, как каждый из них радостно вилял хвостами. Они помнили его: как он бегал с ними по огромному полю, на котором когда-то играли в футбол; как мыл им лапы; как приносил миски с едой. Этого было вполне достаточно для того, чтобы улыбка украсила его уста. Оказывается, не так уж много ему нужно для счастья. — Сильно торопишься? — Спросил Каин, подходя к сыну со спины. — Мог бы взять их прогуляться. На улице как раз погода хорошая. Ветерок дует. Не жарко. Зен приехал в питомник по просьбе отца, чтобы передать ему некоторые документы, которые оформляла Кики. Планов задерживаться здесь у него не было. Работы в отделении скопилось много и откладывать ее выполнение нельзя было. — К сожалению не могу. Времени нет. — Присаживаясь на корточки, чтобы погладить щенков, залезавших чуть ли не на головы друг к другу, чтобы выбраться из своих вольеров, сказал Зен. Он давно хотел забрать домой одного из детенышей австралийской овчарки. Эти собаки завоевали его сердце с первого взгляда. Перед Зеном даже никогда не стоял выбор пароды. Он точно знал, что если все же решиться завести собаку, это точно будет аусси. Наверное, именно поэтому он уговорил Оби подарить Брианне на день рождения австралийскую овчарку. Необычайной красоты порода. — Работяга. — Похлопал сына по плечу Каин, после чего взлохматил его уложенные волосы, прямо как любил делать это, когда сын был маленьким. — Ты там хоть отдыхаешь или совсем с концами в бумажки зарылся? — Он поднял одного щенка из вольера на руки, почесывая шерстку за ушком. Его пятнистая мордочка тут же блаженно исказилась и он почти замурлыкал, подобно котенку, прижимая лапки к груди. — Стараюсь держать норму. — Ответил Зен, пока один из щенков пытался съесть его указательный палец. У малыша резались зубки, и вместо своей игрушки, которую его собратья затоптали лапками, он решил грызть первое, что попало ему в рот. — Это хорошо. Как там твоя мама? — Поинтересовался Каин, переводя диалог в другое русло. Его сын итак большую часть времени проводит на работе, так что вряд ли ему понравится, если они и в его свободное время будут обсуждать дела в полицейском участке. С Каином на контакт Харуто не выходила. Игнорировала все его сообщения и телефонные звонки, так что он больше не пытался узнавать что-либо о бывшей жене напрямую. Достаточно было поговорить с сыновьями, с которыми у него были близкие взаимоотношения. Изана вообще делил вместе с ним бизнес по разводу собак, так что они частенько разговаривали со старшим сыном по душам. — Чудит, как обычно. — Отшутился Зен, зная, что именно это от него и требует отец. — В целом, все в порядке. — Ничего сверхъестественного в жизни Харуто с момента последнего визита Зена, не случилось, так что и рассказывать было нечего. — Все никак не оставляет возможности женить тебя на ком-нибудь? — Понял скрытый подтекст Каин, усмехаясь тому, с каким выражением лица на него посмотрел сын. Попал точно в цель, как говорится. — Не бери в голову. Оно если нужно будет, само сложится. Намерено искать себе жену, особенно такими кощунственными методами не нужно. Зен благодарно покачал головой. Хоть кто-то в этом мире его понимал. — Слушай, — Вдруг одернул его Каин, выпуская щеночка из своих рук обратно в вольер. Тот недовольно проскулил и медленно засеменив лапками, обиженно спрятался в дальнем углу. — Ты можешь мне на время одолжить вашего фотографа? Мне нужно чтобы Арон отфотографировал щенков для продажи. — Почему не наймешь кого-то из вне? — Спросил Зен, поднимаясь на ноги. Не то чтобы он не хотел просить об этом Шираюки. Дело было не в этом. Скорее, Зен не планировал знакомить ее со своим отцом. Знал, чем это могло кончится. — Зачем платить деньги чужим людям, когда есть связи? — Каин поправил ворот своей футболки, смотря на сына. — А что, у него тоже завал? Пусть Каину и было пятьдесят пять лет, выглядел он максимум на тридцать шесть. Так сказать, мужчина в самом расцвете сил. Красивый, статный, умный. Все что нужно, чтобы быть любимцем общественности. — Он в больнице. Проходит реабилитацию после удаления мениска. Так что его временно заменяет другой человек. Но, если тебе не принципиально, то я могу с ней поговорить. — Отряхивая шерсть со своей одежды, сказал Зен. — Она как раз художественной фотографией занимается. Намутит тебе чего-нибудь интересного. — О-о-о. Так ваши ряды серьезных мужиков разбавили еще одной дамой. — Довольно протянул Каин. — Похвально. Кики хоть вздохнет спокойно, а то вы небось, довели ее до белого каления своим составом. Зен лишь тихо рассмеялся, не особо радуясь такой перспективе. Но, в общем-то, его мнения никто особо и не спрашивал. — Я поговорю с ней. — Немного подумав сказал Зен и они оба двинулись в сторону парковки. Щенки жалобно заскулили, не желая прощаться с Зеном, но выбора у него не было. Нужно было ехать разбираться с делами, пока Оби не разнес ему все отделение. А Накамура мог это сделать. Ему только дай волю. Разблокировав свой автомобиль, Зен открыл дверь водительского сидения, но прежде чем сесть за руль, резко развернулся. — Забыл спросить, — Обратился он к отцу, который уже собирался звонить охране и просить, чтобы те выпустили его сына с территории питомника. — Что там с Гульфаном? Все нормально? — Да. Ветеринар его осмотрела на днях, сказала что он в порядке, так что можешь не переживать. — Ответил Каин, как-то неопределенно промычав в конце, словно сказал не все, что хотел. — Чего? — Считав это, спросил Зен, занимая водительское сидение. Солнце слепило прямо в глаза, так что он скрылся от него в салоне своей машины. — Ты бы подумал над тем, чтобы отдать его гуда-нибудь. В цирк может быть, или зоопарк какой-нибудь. У нас в вольере ему одному плохо. — Высказал все, что думал Каин. Вообще-то, Зен и сам понимал, что продолжать держать питона в питомнике отца, идея не очень, но пока просто не знал, куда его пристроить, а искать хороших людей времени особо не было. Да и как он мог отдать то, что по праву принадлежало не ему? Наоми вряд ли хотела бы, чтобы ее любимца продали чужим людям. — Постараюсь решить это в ближайшее время. — Кивнул Зен, закрывая за собой дверь. На этом они с отцом распрощались, и он направился в сторону полицейского участка. К его собственному удивлению, на момент прибытия, в отделении было тихо.***
— Где вы видели его последний раз? Шираюки сидела за столом Зена, на своем месте, делая пометки на чистом листочке формата а4, пока Оби проводил допрос девушки, назвавшей себя Айрис Донован. Эта подозреваемая была влюблена в Чарли и утверждала, что именно она была с ним в ту ночь, когда Ламбертса убили. — Мы выпивали с ним в пабе «Принц Деваля», недалеко отсюда. Он пригласил меня на свидание. — Айрис нервничала. Она постоянно двигала пальцами своей правой руки, пытаясь совладать со стрессом. — Во сколько вы покинули тот паб? — Оби задавал вопросы абсолютно спокойно, пытаясь создать максимально благоприятные условия для диалога. Айрис налили горячий час с ромашкой, принесли упаковку бумажных платочков, предложили сладкое печенье с вареньем и дали теплый плед, потому как у них в кабинете работал кондиционер, а от того было достаточно прохладно. Это конечно, не сильно помогло, но мисс Донован точно не чувствовала напряжение, сидя среди полицейских. Наоборот она очень хотела помочь, и переживала из-за того, что ее показания могут оказаться пустыми. — Около часа ночи, может быть двух. — Айрис быстро посчитала в голове время. — Но мы сидели там до закрытия кухни, то есть точно до половины первого. Шираюки потянулась за своим телефоном, чтобы примерно прикинуть, в какой части района вообще находится этот паб, но как только мобильник оказался в ее руках, то тут же громко зазвонил. От неожиданности Амбервиль выронила его из рук. Телефон с громким стуком упал на стол. Все машинально обернулись на источник звука. Сбросив звонок, Шираюки вытянула руку в извиняющемся жесте, после чего накрыла ладонями лоб. Было до ужаса неловко. Оби продолжил допрос, пока Амбервиль старательно пыталась не поднимать голову, заранее зная, что ее ждет осуждающий взгляд Зена. Потому, как тяжело он дышал, сидя напротив нее, не трудно было догадаться, что он взбешен. Опять. Из-за нее. — Куда вы направились после? — Чарли проводил меня домой. — Айрис потерла ладошкой свою шею, словно ворот ее кофточки давил на кожу. Создалось впечатление, что она и вовсе задыхается под напором ткани. — Я сразу уснула, как пришла домой. — Он писал вам после этого? — Оби цеплялся за любую деталь, даже если она выглядела незначительно. Исходя из того, что улик у них не было, важно было выведать любую информацию, которая хоть отдаленно, но могла бы в дальнейшем вывести их на нужную тропу. — Да, — Айрис засуетилась, доставая телефон. Она открыла последние смс своего возлюбленного и протянула мобильный Оби. — Он писал о том, как хорошо мы провели этот вечер, и что ему понравилось мое платье, в котором я тогда была. — Пояснила Донован больше для Шираюки, не сводившей с нее взгляда, нежели для Накамуры, способного прочитать сообщения в мессенджере самостоятельно. — Вы сможете после нашей с вами беседы, немного задержаться? — Спросил Оби, кивком головы позволяя ей вернуть телефон обратно. — Зачем? — Айрис немного напряглась, вжимая шею в линию собственных плеч. Плед по ее спине немного съехал вниз. — Наши сотрудники попытаются отследить местоположение телефона Чарли с помощью вашего. — Пояснил Накамура. — Дело в том, что во время нашего расследования, никто из сотрудников не обнаружил при нем никаких вещей, позволивших бы нам установить его личность. Глаза Айрис забегали по столу. Она в раз сильно распереживалась. Чтобы немного ее успокоить, Оби подошел к Донован ближе, поглаживая по плечу, пытаясь уверить этим жестом в том, что они непременно найдут преступника и посадят его в тюрьму. Зло обязательно будет наказано. — Хорошо. — Айрис потянулась за носовым платочком, высмаркиваясь, чтобы продолжить дальше отвечать на вопросы. — Вы не замечали никого подозрительного, когда сидели в пабе? Может быть кто-то следил за вами или как-то странно себя вел? — Оби вернулся на свое место, задавая вопрос, и как только Айрис открыла рот, чтобы ответить на него, в недрах кабинета снова послышалась мелодия телефонного звонка. — Я прошу прощения. — Прокашлявшись, извинилась Амбервиль, доставая мобильный, который до этого успела спрятать в сумочке. Когда искомый предмет оказался в ее руках, вызов уже был завершен. Более того, на экране даже не отобразился пропущенный. Шираюки опустила голову вниз, как будто она занимала место провинившегося ребенка, которого должны были выпороть ремнем. Чувство стыда пожирало ее изнутри, заставляя горбиться, сидя за столом. У нее на спине словно выросла ракушка, в которую Амбервиль хотела спрятаться и никогда больше не покидать ее. — Нет, никого. — Спустя некоторое неловкое молчание, заговорила Айрис. — Но, я не исключаю того, что возможно я просто этого не заметила. Мое внимание было сосредоточенно на Чарли. — Донован едва заметно смутилась. — Н-но знаете… За нами какое-то время шла девушка. Чарли заметил ее и сказал, что это это его бывшая одноклассница, и что он не хочет с ней лишний раз сталкиваться, поэтому он провожал меня через дворы, а не вдоль шоссе, как это обычно бывало. Оби на какое-то время завис, пытаясь вырисовать в голове картинку. Шираюки ухватилась пальцами за карандаш, словно возможность конспектировать детали допроса могла избавить ее от неловкости. Все сегодня шло не так. И от количества этих «не так» становилось тяжелее управлять эмоциями. — Ночью? — Решил уточнить Накамура. Эта деталь могла бы стать началом расследования. Донован кивнула. — То есть, вас ночью, после того как вы вышли из бара, преследовала его одноклассница. — Повторил вслух, все что услышал Оби. — Так? Донован снова кивнула. — И вы не спросили у Чарли, какие у нее могли быть мотивы? — Удивился Оби. Обычно девушек интересуют подробности такого типа. Айрис растерянно прикусила губу. — Хорошо. Вы можете ее описать? — Оу, простите, — Айрис замялась. — Я не обратила на нее внимание. Я даже не сразу поняла, о ком именно мне говорит Чарли. — Она в извиняющемся жесте похлопала ресницами. — Вы знаете, где он учился? — Продолжил задавать вопросы Оби, поняв, что данную тему ему не получится раскрутить. — Вы думаете, что эта та одноклассница его убила? — Испугалась Айрис, озвучивая мысли. Она вытянулась, прижимая ладошки к своей груди в невинном жесте. — Не уверен, но нам нужно будет ее допросить. Быть может, она преследовала вас не просто так. — Без утайки ответил Накамура. По его мнению, на подобные вопросы нужно было отвечать максимально честно. Это помогало его допрашиваемым расслабиться и рассказать все, что они знают. Точно и подробно. — Он был на последнем курсе архитектурного в Оксфорде. — Так далеко? — По подсчетам Оби, дорога до учебного заведения занимала чуть больше, чем три часа. Добираться туда ежедневно и возвращаться обратно было не особо впечатляющей перспективой. Скорее даже каторгой. — Он снимал квартиру вместе со своим другом недалеко от Оксфорда. — Пояснила Донован. — Так что на дорогу он тратил от силы минут двадцать. — И возвращался сюда он по четвергам. — Вспомнил слова Ирмы Оби. — Да, у него были выходные по четвергам и пятницам. — Но вы встретились с ним в воскресенье. — Подчеркнул неувязку Накамура, тем самым требуя объяснения. — Чарли приехал сюда специально для встречи со мной. Дело в том, что именно в его выходные дни я работаю. — Айрис сжала пальчиками бумажную салфетку, случайно разрывая ее на две неровные части. Покрутив их пальцами, она выбросила остатки в мусорку, беря в ладони телефон. Желание крутить что-то пальцами от волнения было слишком велико, чтобы его подавлять. — Вы рассказывали кому-то о том, что собираетесь встретится? — Это был последний вопрос, интересовавший Оби на данный момент. — Нет, никому. Больше спрашивать было нечего. — Что ж, в таком случае… — Начал говорить Накамура, желая отправить Айрис в коридор, чтобы она немного подождала его — ему нужно было разбираться с оперуполномоченным сотрудником, должным отследить местонахождение личной вещи Чарли, если та, конечно, все еще в состоянии целостности и сохранности лежит где-то в природном грунте или в мусорке, но очередной телефонный звонок прервал его. Раздалась громкая мелодия. Все внимание опять вернулось на Шираюки. От накрывшей ее в миг паники, она даже не поняла что случилось. Шираюки резко подскочила на ноги и виновато поджала голову, рыская пальцами в сумке. Телефон же словно сквозь землю провалился. Оби, заметив, как Зен изменился в лице, поспешил закрыть Айрис обзор, зная, чем чреваты последствия. Накамура склонился над Донован и начал что-то говорить, отдаленно привязывая свои слова к их расследованию. Вистериа, протянувшись через весь стол к Шираюки схватил ее за запястье, заставляя наклониться к себе. Он делал это уже не в первый раз, однако Амбервиль до сих пор не смогла привыкнуть к подобным жестам со стороны Зена. — Мы только вчера разговаривали об этом. — Зло шикнул Вистериа ей на ухо, душа своим замечанием. Он выронил ее ладонь из собственной хватки, позволяя Шираюки отшатнуться от него, чтобы встретится взглядами. Амбервиль посмотрела на Зена сожалеющим взглядом, желая снова попросить прощения, однако Вистериа всем видом показывал, что не нуждается в этом. — Зен. — Попытался влезть между ними Оби, услышав гневный полушепот Зена. Он считал, что подобные конфликты нужно решать, но не при наличии лишних глаз. Это как минимум не этично. — Имей хоть долю уважения к своей работе. — Смотря четко в глаза Шираюки, сказал Зен. Он не кричал, но говорил с явной угрозой в голосе. Подобная интонация стала последней каплей в сосуде самообладания Шираюки. Она была уверена, что вся эта злость адресована конкретной ей и, к сожалению, только Оби, находящийся в этом кабинете знал, что именно так спровоцировало Зена. Амбервиль, с которой они были знакомы чуть больше двух недель, конечно же, не могла даже предположить возможные причины. — Рабочий день на сегодня закончен, ребята. — Накамура подошел ближе к столу Вистериа, желая прекратить их словесную перепалку, но Амбервиль вытянула вперед руку, призывая его остановиться. Ситуация была до абсурдного глупой. — Все в порядке, — Шираюки опустила голову, прижимая к груди другой рукой сумку. — Ты… Амбервиль даже не успела договорить конец фразы, прикусывая язык. Слова были излишними, так, что она тут же выбежала из кабинета прочь, задевая бедром угол стула, на котором сидела. Тупая боль, распространилась по телу, но Шираюки даже не обратила на нее внимание, чувствуя, как внутри взрывается шквал эмоций. Ментальный всплеск был намного сильнее, чем притуплял физические ощущения. Поддавшись на поводу у своей излишней сочувственности, Айрис подскочила на ноги, забывая обо всем совершенно, ведомая только желанием успокоить Шираюки. Ее перестала волновать даже причина, по которой она здесь находилась. Айрис вообще всегда выступала в роли человека, помогавшего прийти в себя, в чересчур эмоциональных ситуациях, только вот сейчас Оби попросил ее вернуться на место, останавливая душевные порывы. — Вообще-то, — Виновато покосилась на Зена Айрис, поднимая руку со своим телефоном вверх. — Это мне звонили.***
Отправив Донован в лабораторию, где ее должен был перехватить Рю, для дальнейших махинаций, которые впоследствии помогли бы установить местонахождение мобильного Чарли, Оби вернулся в кабинет, громко хлопая за собой дверью. — Иди извиняйся. — Накамура обратился к Зену, вставая прямо перед ним. Он был непреклонен в своей просьбе, прозвучавшей скорее как приказ. Иначе в разговоре с Вистериа было нельзя. Зен не ответил, только перевел взгляд в другую сторону, как нашкодивший котенок. Он знал, что виноват; знал что сорвался на Шираюки как последний подонок, но продолжал стоять на месте. Как будто что-то не давало ему сдвинуться. — Быстрее. — Накамура дал Зену легкий подзатыльник, за бездействие, подгоняя к решению проблемы, которая, между прочим, родилась из-за неумения Вистериа сдерживать свою агрессию, касаемо ведения расследований. Для Зена — работа, стала символом жизни за последние два года. Это оправдывало его глубокий перфекционизм и легкую вспыльчивость. Ему нужно было решать все быстро, четко, без запинок, как и все предыдущие дела. На каждое подобное убийство уходило, как правило, не больше двух-трех дней. То, что сейчас прошла уже почти неделя, а у них до сих пор ни одной толковой зацепки, било по профессионализму. И Оби бы не стал так переживать, если бы Зен высказал свой гнев на ком-то из своих. Накамуру бесило то, что Вистериа ввязывал в свои проблемы людей, которые оказывались рядом совершенно случайно. Шираюки ведь не по собственному желанию пришла к ним в отделение. Но больше Накамуру злило даже не это. Оби знал, что Зен видит в Шираюки себя, и от этого вспыхивал куда быстрее, чем вообще мог бы до этого. И кто, как не Оби мог потушить это пламя и навешать Зена подзатыльников? Правильно, Кики. Но Теперь у Сейран была своя семья, а значит вся ответственность лежит на плечах Накамуры. — Иду. — Буркнул Вистериа, потирая затылок. Бил Оби не сильно, однако рука у него была тяжелая. Что ж, Зен безоговорочно заслуживал еще несколько десятков подобных подзатыльников.***
Открыв дверь, ведущую на улицу, Вистериа наткнулся взглядом на копну рыжих волос. Шираюки сидела на верхних ступеньках поджав ноги к груди. Ее плечи едва заметно подрагивали, выдавая то, что она плачет и от того, что до такого состояния довел ее он, Зену стало не по себе. Вистериа вообще-то, нормально относился ко всем, в своем окружении, но в делах Шираюки все шло наперекосяк. Он менял тысячу эмоций за одну секунду, разговаривая с ней. И только в отношении с ней работала эта причуда его сознания. Черт. — Подумал Зен, хлопая себя ладонью по лбу. Он идиот. Точно идиот. Что он должен ей сказать? Что ему вообще нужно говорить или делать? Подойдя ближе, Вистериа осторожно присел рядом, оставаясь на пару ступенек выше. Шираюки никак не отреагировала на его приход. Может быть, она знала, что так будет, а может Зену хотелось, чтобы она знала, что так будет. — Думаю, я все-таки конченный мудак. — Спустя несколько минут напряженного молчания, нашелся со словами Зен. В конце концов, он уже давно хотел перед ней нормально извинится. Вот, сейчас был подходящий момент. Амбервиль шмыгнула носом. Она не ревела, не истерила. Просто сидела, всхлипывая, давая возможность нескольким слезинкам скатываться по лицу. Ее пухлые, фарфоровые щеки блестели в свете уличных фонарей. Из-за этого веснушек на коже видно не было. — Прости, — Зен сделал глубокий вдох. — Я не хотел ругаться, просто… — Не было смысла утаивать правду, придумывая какой-то удовлетворительный ответ. Да и Вистериа не был никогда сторонником лжи. — Работа в полиции очень важна для меня. Я привык разбираться с подобными делами быстро, поэтому то, что мы так долго не можем вычислить этого ублюдка, не имея при этом вообще никаких улик, выводит меня из себя. — На одном дыхании выпалил Вистериа. — Если тебе будет проще, то можешь считать, что я обручен со своей работой. — Он попытался разрядить обстановку шуткой, но на Шираюки этот жест должного влияния не оказал, из-за чего Зен потерянно вздохнул. Амбервиль не торопилась отвечать. Она продолжала шмыгать носом, смотря в пустоту перед собой, совершенно не двигаясь. И от того, что она так долго молчала, Зен начинал нервничать. Не хватало еще, чтобы она с ним в молчанку вздумала играть. — Я расстроилась не из-за тебя. — Спустя несколько долгих секунд, ответила Амбервиль. Она поморщила носом и тихо покашляла от переизбытка чувств. — Ну конечно. — Зен опустился на одну ступень ниже, говоря тихо, не скрывая ноток сарказма в собственных словах. — Охотно верю. — Я серьезно. — Амбервиль перевела взгляд, смотря на него опухшими красными глазами, такими, как будто до его прихода она неистово рыдала. — А почему тогда? — Вопрос машинально слетел с его языка. Немного не так, как он планировал его задать. — Поругалась утром с заказчиком. — Шираюки почесала рукой кончик своего носа, блеснувшего в свете уличных фонарей. По ее интонации просто было понять, что она не особо хочет вспоминать об этом. Но Зен не был бы собой, если бы не продолжил спрашивать. — Ему не понравилась твоя работа? По типу Шираюки ему сложно было составить ее цельный образ в своей голове. Он многого не знал о ней, а то, что узнавал со временем, разбивало характеристики, которые он уже успел сложить. Обычно он быстро разгадывал людей. Всех, кроме Шираюки. Но несмотря на это, Амбервиль не внушала вид человека, которого задели бы подобные нюансы. — Я нормально воспринимаю критику. — Шираюки дала понять, что она не маленький ребенок, бурно реагировавший на любую свою провинность, даже если это от части было так. — Думаю, когда тебе желают смерти и говорят что ты ничтожество — это немного другое. — Очередная слеза медленно съехала вниз по ее скуле, теряясь где-то в волосах и она в панике поспешила обнять себя руками. Стоило признать, от подобных подробностей Зен опешил. — Это, — Вистериа даже не знал что сказать. — Ужасно. Серьезно. — Выдал он, понимая, что лучше бы просто промолчал. — Это люди. Их подавляющее большинство — кретины и эгоисты, так что нечему удивляться. — Объяснила свою позицию Амбервиль. — Так всегда было и всегда будет. Нет смысла, как сильно ты желаешь справедливости. — Она вытерла щеку тыльной стороной ладони, возвращая руку на свои колени. От услышанного по плечам Зена пробежал холодок. В его голове автоматически начали звучать слова Жозефины. Они были такими громкими и отчетливыми, как если бы женщина стояла рядом с ним, говоря их ему в самое ухо. Теперь, Шираюки в его глазах выглядела невероятно сильной и сдержанной, хотя ее и разрушала собственная излишняя эмоциональность. Обычный человек уже давно бы сдался, спился или вообще прибегнул к наркотикам. Так делали многие, поэтому преступный мир и был таким широким. А она держалась. Боролась, чем вызывала внутреннее восхищение. Прямо, как это делал он сам. Даже то, что она сотворила позавчера, когда подняла на уши всех, кого только можно было, чтобы провести опознание. Другой бы на ее месте, не стал действовать в одиночку, а просто ждал бы. И плевать сейчас было на то, что вообще так и нужно было делать. Речь шла не о правилах, а о силе духа и решимости. — Слушай, — Захотел перевести тему Зен, чтобы не утопить в апатии этот вечер. — Ты либо нормально плачь, либо давай прекращай. А то сидишь, сопли жуешь, еще не дай бог подавишься, а я крайним останусь. Шираюки, неожидавшая услышать нечто подобное из уст Вистериа, пару долгих секунд смотрела на него, хлопая глазами, пока бомба подавления эмоций не взорвалась в ней шквалом смеха. Амбервиль спрятала лицо в ладонях в попытках успокоиться. — Эй, ты ревешь или смеешься? — Зен опустился на один уровень с Шираюки, наклоняясь так, чтобы можно было увидеть ее глаза. Опустив руки вниз, Амбервиль посмотрела на него. Не тем взглядом, что обычно, а мягким, милым, нежным. Таким, каким обычные коллеги на работе друг на друга не смотрят. И от того, насколько внезапно это было, Зен слегка растерялся. Даже ритм его сердца сбился, начиная биться быстрее. — Все? Успокоилась? — Спросил Вистериа, стирая большим пальцем левой руки остаток слез с ее щек. Он хотел сказать что-то еще, но откуда-то со стороны послышалась вибрация. Телефон Шираюки лежал на ступеньках, рядом с ее ногами, поэтому она легонько провела пальцем по экрану, сбрасывая звонок. Более того, она занесла номер в черный список. Зен свел брови у переносицы. — Ты вообще отвечать не собираешься? Признаться честно, этот вопрос его интересовал. Как бы он не пытался обмануть самого себя, ему хотелось узнать о жизни Шираюки побольше. — Нет. — Амбервиль убрала телефон в сумку. — Я же говорила, что моя бывшая лучшая подруга умерла. — Но она же звонит тебе как-то? — Поинтересовался Зен, но тут же наткнулся на суровый взгляд, понимая, что все намного глубже, чем он предполагает. — В любом случае, говорить о том, что кто-то умер, когда он на самом деле жив — перебор. — Высказал свое мнение Зен, не утаивая печальные нотки в голосе. Уж Вистериа то, на личном опыте, готов был отдать все, чтобы человек, которым он сильно дорожил когда-то, на самом деле остался жив. — Я не вру. — В свое оправдание сказала Шираюки и замотала ладошками. Какое-то время Амбервиль изучала подошву своих потемневших белых ботинок, а Зен просто ждал, когда последует объяснение. Только спустя несколько долгих минут он сложил детальки пазла и понял, кого Шираюки имела в виду, и от того, его интерес стал куда больше, чем предполагалось. Легкий порыв ветра разметал ее волосы, принося с собой горечь, откуда-то далеко, цеплявшуюся за рыжие прядки волос. — Моя лучшая подруга, с которой мы работали в этом отделении чуть меньше двух лет назад, — Шираюки все-таки заговорила, и для Зена это стало личным искуплением. Он наклонился к Амбервиль ближе, так, чтобы она могла говорить тише, донося информацию только до его слуха. — Подстроила свою смерть и улетела с каким-то парнем в другую страну ничего мне не сказав. Стоило признать, что каждое подобное признание Шираюки, заставляло Зена думать о том, что все проблемы в его жизни — просто ничтожество, по сравнению с тем, что довелось пережить ей. Он думал, она начнет ему рассказывать о том, как они поругались и перестали общаться, а потом с ее подругой что-то случилось или что-то подобное. О чем угодно, но не об этом. — Пару месяцев назад я случайно пересеклась с Сузу, с которым мы вместе работали в этом отделении. Он сказал мне, что Кихал на самом деле жива и даже показал мне ее профиль в твиттере, куда она периодически выставляет фотографии вместе со своим, теперь уже мужем. Конечно, после того, как я лайкнула один из постов Кихал, она поняла, что я в курсе всего. Не знаю, какую цель она преследует сейчас, названивая мне, но лично я больше не хочу связываться с ней. — Поделилась переживаниями Шираюки. — Она, наверно не ожидала, что я ее увижу, так что, смею предположить, что все ее попытки поговорить со мной, сведутся к каким-то глупым оправданиям. А я не хочу портить ими то, что было между нами тогда. — Поэтому тебе проще жить с мыслями, что Кихал больше нет. — Догадался Зен. — Конкретно для меня — да. Черты ее лица выглядели до боли печальными, так, что Вистериа на мгновение потерялся в сложившейся ситуации. Повернув голову в сторону Зена, Амбервиль внимательно изучила его анфас. Вистериа смотрел на нее долгим взглядом своих голубых глаз, так, что Шираюки смогла увидеть, как что-то суровое и до ужаса меланхоличное, промелькнуло у него на лице. Слишком мимолетно, чтобы она успела осознать значение этих эмоций. Поняв, что они долго вот так вот смотрят друг на друга, Амбервиль подалась назад, желая отстраниться, но Зен был чуточку быстрее нее. Он потянулся к ней ближе, заключая в кольцо из рук и опустил свою голову прямо на ее макушку. Он как-то грустно улыбнулся, пытаясь выдать эту улыбку за радость, и медленно стал раскачивать их из стороны в сторону. Зен не видел выражение лица Шираюки, но точно мог сказать, что она ошарашена. Вряд ли она ожидала от него чего-то подобного. А он действовал на поводу у собственных желаний, ловя себя на мысли о том, что тактильность в отношении Амбервиль — ему не противна. Даже скорее наоборот. Опустив ладошку на его предплечье, Шираюки позволила себе расслабиться на несколько секунд, обмякая в его руках. Легкое чувство волнение внизу живота, вызванное подобным поведением с ее стороны, стало очередным потрясением для Зена. — Невероятно. — С долей утрирования сказал Вистериа, отпуская одну руку так, что теперь он обнимал ее только за спину. Голова его опустилась на ее плечо. — Почему, ты раньше не кинула ее в чс? Шираюки неоднозначно хмыкнула, показывая тем самым, что на то у нее были свои причины, делиться которыми она с ним не собиралась. — Пойдем. — Неожиданно Зен встал на ноги, протягивая Шираюки руку. — Я провожу тебя до дома.***
Это предложение весьма озадачило Амбервиль. Не слишком ли она наглела, пользуясь его услугами проводника? Шираюки моментально отбросила эту мысль в сторону. В конце концов, Зен должен отрабатывать свои проступки. Это же он, в итоге, вывел ее на эмоции, а значит должен был искупить вину. Шираюки вложила свою руку в его ладонь, и поднялась на ноги. По крайней мере, это намного лучше, чем добираться домой в переполненном автобусе. Забрав свои вещи из отделения, они попрощались со всеми и вышли на улицу, покидая территорию полицейского участка. Шираюки двинулась в сторону автомобильной парковки, но тут же была остановлена рывком за запястье. Это начинало раздражать. — Мы пойдем пешком. — Ошарашил ее Вистериа. — Нам идти минут сорок. — Попыталась образумить Зена Шираюки, ссылаясь на время. Во всяком случае, ей просто хотелось поскорее вернуться домой и лечь спать, чтобы утопить невзгоды этого дня во снах. — Я помню где ты живешь. — Вистериа достаточно было один раз подвести Шираюки на машине вместе с Оби, чтобы навсегда запомнить, где территориально находится ее дом. — Или ты торопишься? — Он взглянул на время — половина одиннадцатого. Детское время. — Нет, но тебе же потом обратно идти, за машиной. — Я наведаюсь к Оби. Он меня подбросит утром. — Беспечно ответил Зен. — Да и я давненько хотел навешать ему тумаков. — Он сложил ладони в кулаки, легонько ударяя ими друг друга, показывая тем самым, свои намерения. — Он будет счастлив. — Шираюки подхватила манеру Вистериа, улыбаясь уголками губ, саркастично растягивая слова. Его стремление разбить стены недопонимая между ними было взаимным, а потому Шираюки надеялась, что эта прогулка поможет им наладить отношения, ну или хотя сгладит углы в их общении. — Конечно. Он моих тумаков еще никто не отказывался. — Победно поднял подбородок Вистериа, указывая тем самым на собственную значимость в своем окружении. Амбервиль прикрыла ладошкой рот, продолжая идти рядом с Зеном. Их руки неловко сталкивались друг с другом по мере их ходьбы, но при том никто из них не увеличивал дистанцию, как будто это совершенно ничего не значило. — Могу я задать личный вопрос? — Спросил Вистериа, в попытке найти тему для разговора. Шираюки покосилась в его сторону, щурясь, но разрешение дала. Было интересно послушать то, что именно он спросит. — Твоя мама сказала, что у тебя никого нет. — Он немного замедлил шаг, замечая, что Шираюки начинает отставать, не поспевая за его широким шагом. — В плане друзей, я имею в виду. Не могла же Кихал быть твоей единственной лучшей подругой за… — Он приложил палец к губам, пытаясь найти на полочках в собственной голове нужную информацию. — А сколько тебе лет? Шираюки остановилась, смотря широко распахнутыми глазами на Зена. Он выглядел забавно, вот так, смущаясь простых вопросов. Она, конечно, могла бы сохранить интригу, сказав, что подобные вопросы девушкам задавать неприлично, но промолчала, не желая портить атмосферу. — Мне двадцать три. — Амбервиль не могла сдержать короткого смешка, возобновляя шаг. Ее удивляло то, что Зен не посмотрел дату ее рождения в документах, которые Оливер принес ему на днях. Теперь была очередь Зена тормозить. — Двадцать три? — Повторил Вистериа ее слова. — А как ты в таком возрасте попала в полицию? На должность берут с двадцати одного. Плюс испытательный срок два года. Не укладываешься в цифрах как-то. — Вопросы один за одним посыпались из его рта и Шираюки пришлось выставить перед собой ладони, чтобы остановить этот поток. — Во-первых, я пришла в полицию в середине августа, когда мне исполнилось двадцать лет. К тому же, день рождения у меня четвертого августа, так что можешь считать, что мне уже двадцать четыре. Во-вторых, — Амбервиль оттопырила два пальца на своей руке, продолжая перечислять. — У должности фотографа-криминалиста другие требования и испытательного срока нет, потому что физическая подготовка на другом уровне. — Она отогнула еще один палец. — А в-третьих, из-за того, что мой отец был моряком, у него были связи, благодаря которым мне скинули один год. Он когда-то дружил с Оливером, так что особого труда пробраться в ряды полицейских у меня не возникло. Разве что только с квалификацией, но я не сильно возражала. — Удобно. — Ответил Зен, складывая руки в карманы своих штанов, после того, как их ладони снова столкнулись. Это ее, признаться, немного смущало, а потому она была рада, что он исправил положение. — Ну, — Шираюки повернула голову в его сторону. — Раз уж я приоткрыла тебе завесу, то теперь твоя очередь вскрывать свои цифры в паспорте. — Своеобразно попросила Амбервиль, складывая ладони замком за спиной, чтобы потянуть затекшие суставы. — Мне двадцать восемь, но если излагаться твоим языком — то двадцать девять, потому что мой день рождения в октябре. Двадцатого числа, если это важно. — Так вот почему ты все время ворчишь. — Прозрела Шираюки, просияв. Обычно, Амбервиль не показывала свои эмоции так открыто, но сейчас, ей и в голову не приходило о том, что она неумышленно открывает Зену створки внутренней себя. Это произошло само по себе, точно так же, как пару лет назад при общении с Кихал. Зен непонимающе на нее посмотрел. — Ты же дед. — Пояснила ход своих мыслей Амбервиль, чувствую невероятную легкость в собственных высказываниях. Так она общалась в повседневной жизни только с Казуки, и до последнего не отдавала отчета своим действиям. — Самый настоящий. — Она посмеялась сама себе, находя подобное — забавным. — Смешно. — Зен ее позитив не разделял, поморщившись. Его упоминание собственного возраста угнетало. Он же только в самом расцвете сил! — Вернемся к первоначальному вопросу. — Сказал Вистериа, вспоминая, что начали они вообще-то, не с этого. — Ну-у-у, — Протянула Шираюки. — Честно сказать, я и сама не знаю, как так получилось. В детстве меня травили из-за цвета волос. Он у меня отдает красным, очень ярким таким, — Амбервиль взяла пальцами несколько своих прядок, демонстративно покрутив ими, как будто иначе Зен не смог бы разобрать их цвет. — И, почему-то, в начальной школе, когда за мной приходила мама, мои одноклассники считали уместным сравнивать нашу внешность, чтобы говорить, что я приемная, хотя вообще-то, моя внешность, полная копия отца, но он никогда меня не забирал, потому что всегда был занят. Его волосы были не такими яркими, но тем не менее, мы с ним были очень похожи. — Она попыталась убедить Зена в своих словах, дожидаясь, пока он кивнет ей, в знак того, что внимательно слушает. — Детям же, до определенного возраста вообще без разницы, за что уцепиться, чтобы вытурить тебя из их компании. Находясь в социуме, им сложно понять, как правильно, а как нет, поэтому они смотрят друг на друга и копирую поведение. Дети следуют за тем, кто сильнее, чтобы обезопасить себя. Ну и, очевидно, что я как-то в общество авторитетов не попала. Наоборот — вместо того, чтобы отпустить ситуацию, я позволила сделать из себя боксерскую грушу. Вот этот шрам например, я получила во втором классе, когда меня ударили расческой. — Шираюки подняла рукав своей футболки, показывая шрамик на плече. Зен наклонился, чтобы внимательнее его разглядеть. Шрам был небольшим, но достаточно плотным. Значит рана была глубокой. — И что, ты даже не сопротивлялась? — Вистериа нахмурился, высказывая тем самым свое недовольство по отношению к одноклассникам Шираюки. Как будто они могли это прочувствовать. — Сопротивлялась. Но сложно противостоять группе мальчишек, когда ты одна, да еще и девочка. Вместо этого я ходила обходными путями. — Например? — Зен заметил как она изменилась в лице, поэтому снова немного замедлил темп ходьбы, чтобы Шираюки могла не торопясь все ему рассказать. — Я стащила из кошелька отца деньги и купила красную краску для волос. Хотела показать, что мне все равно на их обзывательства, но вместо этого только нарвалась на очередную драку. — Шираюки закатила глаза. — Можешь смеяться, если хочешь. Я понимаю, что это было очень глупо с моей стороны. Зен прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать смешок. Он считал это грубым, по отношению к грузному прошлому Амбервиль, а потому держался, несмотря на то, что подобное решение проблемы звучало действительно смешно. — Короче говоря, где бы я не появлялась, окружающие меня люди, либо находили до чего докопаться, либо я появлялась в их обществе уже с клеймом заморыша, которого можно бить. Однако, — Она подняла указательный палец вверх, делая важное замечание. — В свое оправдание скажу только то, что сдачу я давала всегда, поэтому драк в моей жизни было немного. Так, в основном, словесные перепалки, но от них я всегда молча уходила. — Ну, с Кихал же по-другому вышло? — Вернулся к теме Тогрул Зен, желая сменить направление их диалога. — Кихал относится к тому типу людей, кто общается абсолютно со всеми. Как мне кажется, я смогла с ней сблизится в меру того, что уже знала, каким жестоким может быть мир. Кихал же, из-за своей манеры оптимиста игнорировала его изъяны, поэтому мне часто приходилось успокаивать ее после работы с трупами. Она их на дух не переносила. Ее всегда тошнило и она частенько могла упасть в обморок, приехав на место убийства. Пару раз, я даже держала ее волосы, пока ей было плохо. — Странный выбор профессии при таких обстоятельствах. — На лице Зена отразилась необычная ухмылка. Она была в полне оправдана, потому как Шираюки тоже не понимала, зачем люди, так реагировавшие на обстоятельства работы, шли туда. Своеобразная пытка, а не отрасль, которой хочется заниматься продолжительную часть своей жизни. — Я тоже так считаю. Но, это был интересный опыт. — Подытожила Шираюки. — Да и к тому же, она сама крутилась вокруг меня, так что сложно было не ответить ей взаимностью. Кихал постоянно звала меня гулять, присылала тонну сообщений и все такое. Не то чтобы у меня не было возможности от нее отвязаться или я не хотела с ней общаться. Нет. У нас вообще изначально сложилась коммуникация, поэтому такое ее ярое поведение было нацелено только на меня. И мне было комфортно от этого. Зен почесал пальцами подбородок, суммируя только что услышанное. По мимике его лица, Шираюки поняла, что его любопытство все еще не было удовлетворено. — И все же, у тебя много клиентов, которые заказывают у тебя фотосессии, неужели ни с кем из них ты не общаешься на постоянной основе? Может вы лайкаете друг друга в социальных сетях или что-то такое? — Тебе так кажется. — Осекла его Амбервиль. — Из-за кредитных выплат я беру достаточно много денег за свои фотосессии, поэтому заказывают их у меня не часто. К тому же многим не нравится мой стиль. Так что основной мой заработок лежит в компьютерной обработке. Я ретуширую старые фотографии, реставрирую их, или делаю цветокоррекцию. В общем, выполняю просьбы удаленно. Это намного дешевле и при таких заказах мы с клиентами перебрасываемся парой слов да и все. — А как же та девушка, которую ты брала с собой на конкурс? — Никак не унимался Вистериа. — Дана? Ну, она пишет мне иногда, но мы с ней знакомы еще меньше, чем с тобой, да и сообщения у нас по типу «Привет, как дела». Не уверена, что это далеко зайдет. Вообще-то, Шираюки думала о том, что они с Даной могли бы стать подругами, но из-за собственной неопытности боялась сделать первый шаг, так что эти мысли за пределы ее головы не выходили. — Может, окружающие считают тебя ведьмой? — Очередная шутейка слетела с уст Зена. — У тебя идеальный тип настоящей злодейки. Ты же постоянно ходишь угрюмая и молчишь. Тебе не хватает только черного кота и бородавки на носу. Котел мы тебе предоставим. — Нужно было заканчивать углубляться в пессимизм и разбавлять атмосферу чем-то более простым. — О-о-о-о-о, — Протянула Амбервиль. — Я бы предпочла быть ведьмой в реальности. — Она сложила ладони друг с другом, злобно посмеиваясь, чем только подтвердила теорию Зена. — Я бы всех превратила в жаб. — Из твоих уст, это звучит весьма устрашающе. — Вистериа попытался театрально испугаться, но вышло у него, откровенно говоря, не очень. — Правильно, бойся меня. — Амбервиль напрягла свои пальцы, растопырив их в разные стороны, изображая зловещие когти. — Когда-нибудь я приду и по твою душеньку. — И что? — Зен изогнул брови, наклоняясь ниже, так, чтобы их головы оказались на одном уровне. — Украдешь мое сердце? Шираюки, ожидавшая услышать что угодно, кроме этого, моментально потеряла контроль равновесия, спотыкаясь о свой собственный кроссовок. Благо не упала — у нее получилось устоять на ногах. — Зачем мне твое сердце? Я же не Хаул, чтобы красть сердца у юных мальчиков. К тому же ты по возрасту не подходишь — слишком старый. Оно у тебя уже потрепанное. — Внизу ее живота закружил рой бабочек, однако Шираюки до сих пор не понимала, что спровоцировало у нее такую реакцию. — Я оторву тебе голову, забальзамирую и повешу в комнате, как трофей. Буду любоваться ей перед сном. — Амбервиль быстро сообразила, что нужно что-то сказать, чтобы не выглядеть полной дурой в глазах Зена. — Так банально. — Фыркнул Вистериа, отворачиваясь от нее. В глазах его что-то печально блеснуло, и Шираюки не сумела понять, что сказала не так. Их заключительный диалог в целом вышел крайне странным, от чего чувства внутри нее смешались в единого непонятного гибрида, под названием — волнение. — Это… — Пришли. — Зен успел произнеси слово раньше, чем Шираюки нашла, чем ему возразить. Обернувшись, Амбервиль увидела знакомую подъездную дверь, и от чего-то чувствуя разочарование. Она очень хотела домой, лечь в свою кровать (хотя это и был диван), укутаться в одеяло и уснуть, надеясь на красочные, интересные сны, где ее не преследовали никакие вурдалаки и уж тем более никто ни в чем не обвинял, но что-то неопределенное сейчас, сильно перевешивало, заставляя сердце трепетать от невидимой обиды. И что это с ней? — Быстро. — Взглянув на время, сказала Амбервиль, отмечая, что они добрались до ее дома меньше, чем за полчаса, хотя обычно она тратит на дорогу около сорока пяти минут. — Ну, я пойду бесить Оби. — Вистериа обворожительно улыбнулся, и посмотрел куда-то в сторону. — Он живет вон в том доме. — Зен указал пальцем в сторону одной из высоток, находившихся через три дома от ее собственного. — Могу ему только посочувствовать. — Шираюки приложила пальцы ко лбу, обреченно мотая головой, стараясь соответствовать его манере речи. — Нечего за него переживать. Он еще та заноза в заднице. — Усмехнулся Вистериа, стараясь говорить деловито серьезно, но с улыбкой на устах. — Уж поверь мне. Они с Оби были знакомы с самого детства. Накамуры в целом было очень много в жизни Зена, так что они имели полное права вот так вот язвить в отношении друг друга. — В таком случае, удачи. — Шираюки склонила голову на бок, двигая пальцами своей правой руки в прощальном жесте. — И тебе. Спокойной ночи. — Вистериа протянул руку вперед, потянувшись к ней. Подумав, что Зен хочет ее обнять, Амбервиль ощутила резкий прилив крови к щекам, не зная, что делать. Не было ли это чем-то странным? Несмотря на это, Шираюки нерешительно сделала полшага вперед, замирая. — Ты чего? — Вистериа коснувшийся ее плеча, чтобы похлопать по нему в прощальном жесте, заметил, как беспричинно засмущалась Шираюки, а от того не понял, что сделал не так. Поняв, насколько нелепо выглядит со стороны, Шираюки сразу развернулась к нему спиной, бросившись в сторону подъезда. — Спокойной ночи. — Только и успела резко выдохнуть Амбервиль, прежде чем тяжелая железная дверь скрыла ее силуэт в подъездной темноте. Пришел ее черед оставлять его одного на улице в недоумении. Скинув с себя все вещи, попутно ступая в ванну, Шираюки захотелось взвыть от собственной глупости. С чего она вообще решила, что он обнимет ее? Потому что, когда они сидели на ступеньках в отделении, он уже сделал это? Приняв холодный душ, в попытке успокоить разгоряченное тело, Шираюки натянула на голый торс спальную футболку и легла в постель. Оливковые глаза машинально уставились в потолок. Отчего-то сердце продолжалось биться быстрее обычного. Кончики пальцев неприятно покалывало и Шираюки даже показалось, что ее беспричинно накрыла паническая атака, в связи с чем она стала нервничать еще сильнее. Найдя среди рисунков на потолке трещинку, Амбервиль, уцепилась за нее, чтобы прийти в себя, и выпутаться из лап этого непонятного состояния. Когда дыхание ее нормализовалось, она, неожиданно даже для самой себя поняла, что чувство, таящиеся под ключицами — обида. Обида за то, что он так и не обнял ее на прощание.