Граф Кусакула

На самом деле Чонгук не имеет привычки прислушиваться. Даже для того, чтобы услышать то, что происходит в приличном удалении от него, ему вполне достаточно собственного изначально прокаченного вампиризмом слуха, чтобы не врубать эту свою способность на максимум. Так что использует он ее довольно редко, в самых особых случаях, когда нужно расслышать что-то совсем уж далекое или несколько находящихся в противоположных местах вещей одновременно. Или когда он седьмой день то ли ждет, то ли боится появления или непоявления Тэхена у него на пороге. Чонгук и сам не до конца понимает, какие эмоции превалируют в нем, когда он думает о Тэхене. То есть всегда в последние семь дней. Так что он просто прислушивается. На всякий случай. Свежуя теплые тушки кроликов, что теперь занимает у него куда меньше времени благодаря так кстати подаренному комплекту ножей, Чонгук в миллиардный раз прокручивает в голове то, что произошло между ним и Тэхеном неделю назад. Тэхен поцеловал его. И Чонгук на мгновение отвлекается от своего занятия, чтобы облизнуться, поддаваясь нахлынувшим воспоминаниям. Он не уверен в том, входит ли это в пакет вампирских приблуд, но всякий раз ему кажется, что он буквально может чувствовать немного подрагивающие, но такие сладкие губы Тэхена на своих. И, разумеется, само по себе это воспоминание необыкновенно воодушевляет его. Ведь он как раз так вовремя успел признаться себе в том, что любит Тэхена, собрав наконец воедино раздробленную на мелкие кусочки картинку своего отношения к этому человеку. Теперь же Тэхен снова снес напрочь так долго выстраиваемую им упорядоченность и перемешал в кашу все мысли в его голове. Не то чтобы, кстати, отчасти такая вот некоторая сумасбродность и порывистость Тэхена не являются тем, что так сильно привлекает его. Но факт того, что он получает все новые подтверждения верности своих заключений в отношении своих чувств к Тэхену, никак не помогает ему разобраться с тем, что же стоит делать сейчас. Поэтому Чонгук предпочитает не делать ничего. И он даже не знает, какого из возможных вариантов боится больше. Осознав, что это было ошибкой, всего лишь минутным порывом, Тэхен попросит его забыть обо всем, но как раньше между ними ничего уже не будет, потому что Чонгук совершенно не уверен в том, что хоть когда-нибудь сможет забыть о самом лучшем мгновении в его жизни? Или Тэхен и вовсе никогда больше не придет к нему, поняв наконец, что все эти его авантюрные приключения с вампиром, помогавшие ему отвлечься от неприятных мыслей о нежеланной женитьбе, начали заходить куда-то не туда, так что пора было их прекращать? Или Тэхен все же внезапно объявится в какой-то момент, выждав достаточно времени, и будет общаться с ним, как прежде, делая вид, что ничего не было, но неловкое напряжение все равно неизбежно повиснет между ними, так что в конце концов Тэхен оставит его одного? Чонгук понятия не имеет, какой вариант может предпочесть Тэхен, но он твердо убежден лишь в том, что в конечном итоге точно останется с разбитым сердцем. И… И потому он трусливо пулей вылетает на самый верхний этаж своего замка, когда действительно слышит в отдалении топот конских копыт. Тэхен решил приехать к нему, чтобы сообщить о том, насколько неподобающей и мерзкой была бы романтическая связь между ними? Забившись в угол у двери и зажмурившись в ожидании, Чонгук, у которого в запасе есть точно не меньше пятнадцати минут, спешно качает головой. Нет. Как бы там ни было и как бы Тэхен ни жалел о случившемся, он бы никогда не поступил так с ним. Да и вообще ни с кем не поступил бы. Потому что Тэхен слишком чудесный, добрый и замечательный. И если и есть что-то, в чем Чонгук твердо уверен, так в том, что Тэхен нравится ему вовсе не без причины. — Куки? Чонгук-и, ты где? Чонгук слышит, как Тэхен планомерно исследует одну комнату за другой пока еще на первом этаже, судорожно пытаясь решить, что делать дальше. В принципе еще можно выпрыгнуть в окно, пожертвовав однозначно не самым любимым костюмом из его гардероба и унестись куда-нибудь очень-очень далеко. Можно даже попробовать присмотреть себе новое жилье. Да, он успел обжиться за двадцать лет и чувствовал здесь себя более чем комфортно. Особенно с тех пор, как его замок перестал быть таким уж одиноким… Но, пожалуй, порой перемены в жизни просто необходимы. Так что… — Чон Чонгук, я знаю, что ты где-то здесь, так что иди сюда немедленно! Голос Тэхена режет его слух своей непривычной грозностью, и Чонгук сокрушенно хмурится. Тэхен сейчас стоит в его кухне, где он так непредусмотрительно побросал ножи и теплых кроликов, которые весьма недвусмысленно выдали факт его присутствия в замке. Он медленно поднимается на ноги, все еще совершенно не готовый к тому, что сейчас произойдет, но… — Чон Чонгук! — Привет, — долетев до кухни за секунду, Чонгук неловко мнется в дверях, словно это Тэхен — хозяин замка, а он тут всего лишь гость. И он предельно ясно осознает, насколько глупо сейчас звучит, но радуется, что хотя бы в целом смог выдавить из себя что-то, а не застыл на месте онемевшим истуканом. Потому что Тэхен… Ох. Тот выглядит всклоченным после того, как, очевидно, загнал Нэрсэ до галопа, дышит ртом и смотрит. Неотрывно смотрит прямо ему в глаза, передавая взглядом какую-то такую гамму чувств, что Чонгук окончательно теряется, не понимая, как ее расшифровать. — Куки, иди сюда, — теперь Тэхен, как-то робко протянувший ему руку, звучит совсем тихо, будто растратил все свои силы пару минут назад, когда так громко кричал на весь его замок. И Чонгук медленно направляется к нему, не зная, чего ожидать. Тэхен сейчас съездит ему кулаком по роже? Или… Чонгук сдавленно мычит, пока его глаза округляются до невероятных размеров, когда Тэхен рваным движением притягивает его к себе, обхватив за шею, и впечатывается в его губы своими. А затем целует. И еще. И еще. И еще. По-взрослому глубоко, с языком, при этом не слишком умело от явного недостатка опыта, но компенсируя это с лихвой своим напором, от которого у Чонгука, крепко обхватившего обеими руками Тэхена за талию, мелко подрагивают коленки. Вот вам и грозный стодвадцатилетний вампир. Закаленный тяготами одинокой жизни, бывалый, повидавший мир. Безбожно млеет под настойчивыми прикосновениями и губами всего лишь человека с абсолютным бардаком в голове и в жизни, но зато с самым теплым взглядом и руками на свете. — Тэ… — совершенно неподобающе своему возрасту и положению жалобно тянет Чонгук, когда Тэхен отстраняется от него, чтобы вздохнуть. Его губы, опухшие и покрасневшие, — теперь сущий беспорядок, но Чонгук готов поклясться чем угодно, что сможет провести всю оставшуюся ему вечность, глядя только на них. — Скажи, что я сейчас не совершаю насилие над тобой или типа того, — почти хрипит тяжело дышащий Тэхен. — Куки, пожалуйста, скажи, что… Вместо ответа Чонгук коротко чмокает Тэхена в приоткрытые губы. Тэхену однозначно нужна небольшая передышка, так что он не собирается набрасываться на него, несмотря на то, как сильно ему хочется этого. Но он не видит более правильного способа дать Тэхену понять, что все в порядке. — Ты же понимаешь, что я очень во много раз сильнее тебя, так что все давно бы прекратилось, если бы мне что-то не нравилось? — все же пытается и вербально сгладить углы Чонгук, но отчетливо чувствует, что выходит у него как-то… не очень. — Хорошо, — Тэхен, будто пока не до конца убежденный, кивает ему несколько раз. — Хорошо, Куки. Это очень хорошо. Это… — Эй, Тэ, ты чего? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, поглаживая Тэхена по спине. Они все еще стоят так близко друг к другу, что он чувствует аромат съеденного Тэхеном на обед риса с острым кимчи и думает, что в мире есть довольно мало вещей, которые могли бы быть лучше этого. Потому что человек, который не побоялся подпустить его так близко к себе и который пробудил в нем неведомые ему прежде, но такие нужные ему чувства, не боится его, не избегает и не бьет его кулаком с размаху. А стоит тут и слегка растерянно мнется, по-видимому, тоже смущенный всем происходящим, но все еще храбро остается рядом с ним, заставляя отступить все страхи и сомнения. — Ничего. Я… — Тэхен прикусывает губы и опускает взгляд в пол. — Извини, что вот так накинулся на тебя. Я просто… Не хотел, чтобы между нами все стало сложно. Поэтому подумал, что будет лучше решить все сразу и дать тебе понять, что то, что случилось… Для меня это не просто так. Куки, слышишь? — Тэхен вновь смотрит прямо на него. — Совсем не просто так. Так что… Если ты не хочешь этого или сомневаешься… Скажи мне об этом сразу, чтобы мы подумали, что нам делать дальше. Потому что… — Тэхен глубоко вздыхает. — Потому что я не смогу без тебя. Ни за что не смогу. Мне нужно, чтобы ты оставался со мной хотя бы в каком-то качестве. Куки… Пожалуйста… — Разве это не ты должен сомневаться? — шмыгая носом, перебивает его Чонгук, вместе с тем выпуская Тэхена из кольца своих рук и отступая на пару шажков. Чтобы попытаться мыслить хоть сколько-нибудь здраво, пока они, похоже, будут обсуждать статус их отношений. И он все еще совершенно не верит в это, так что… Ему действительно стоит держаться от Тэхена чуть поодаль, чтобы дать им обоим шанс на столь необходимый им нормальный разговор. — Куки, я… — Тэхен, который еще несколько минут так восхищал его своими смелостью и настойчивостью, окончательно обессилив, падает на ближайший к нему стул. — Я скажу тебе правду. То, что я сделал тогда… В смысле то, что я поцеловал тебя… Я сделал это на эмоциях. Я не ожидал ничего подобного от себя и, если честно, очень испугался этого, как только остался один. Чонгук невольно сжимается, боясь услышать продолжение. — И сначала я думал, что боялся того, что запутался в себе, что моя инстинктивная реакция не соответствовала моим чувствам, что мне придется разбираться с последствиями, но… Но потом я понял, что больше всего меня пугало совсем не это. Тэхен смотрит ему прямо в глаза, и Чонгук вдруг так отчетливо видит в них надежду на… Он все еще не до конца понимает на что именно. — А то, что ты подумаешь обо мне. Как все изменится между нами из-за того, что я сделал. И тогда я вспомнил все, что происходило все эти последние месяцы и понял, что… Это настоящее, Куки. Мои чувства к тебе. Они настоящие. Самые настоящие из всего, что вообще есть в моей жизни, в которой целая куча обмана из-за того, во что ее пытаются превратить мои родители. Так что… Это был вовсе не просто секундный порыв. Вся эта ситуация с Нэрсэ всего лишь наконец заставила меня открыть глаза и понять, как я на самом деле отношусь к тебе. — Тэ… — Чонгук откашливается. В его голове целый рой самых разных мыслей. И, кажется, он должен радоваться тому, что слышит прямо сейчас. Но… Вместе с тем ему будто не хватает еще совсем немного для того, чтобы поверить в то, что это не сон и они с Тэхеном чувствуют одно и то же. — Ты не думаешь, что это неправильно? В смысле… Для людей ведь такое ненормально, да? — Я думаю, что ты… — Тэхен запинается, тщательно подбирая слово, — первое существо, после Нэрсэ само собой, с кем мне хочется проводить буквально каждую секунду. И Куки… — Тэхен затихает и все еще выглядит так, будто действительно не верит в то, что ему могут ответить взаимностью. — Пожалуйста, не отбирай это у меня. Если, конечно… Если ты тоже этого хочешь… — Зачем ты это делаешь? — Чонгук снова медленно приближается к нему, неотрывно глядя ему в глаза. — Потому что ты мне нравишься, — уверенный шепот затекает Чонгуку в уши. — Может, тебе понравится кто-то еще, если ты попробуешь их узнать? — подойдя к Тэхену вплотную, Чонгук тоже шепчет и опускается перед ним на колени. — Зачем мне кто-то еще, если у меня уже есть ты? — Ты тоже очень нравишься мне, Ким Тэхен, — успевает существенно преуменьшить собственные чувства Чонгук, прежде чем мягко обхватывает губы тихо всхлипнувшего Тэхена и принимается аккуратно посасывать их. И в этот момент Чонгук чувствует, как все в его жизни наконец становится на свои места.