Зимняя радость

Радостное предвкушение праздника витало в пространстве кухни. За двадцать минут парни и накрыли на стол, и успели одеться. Никто не собирался красоваться в домашней обстановке. Всё по принципу «чем богаты - тем и рады» или «чем проще - тем лучше». Телевизор был включен, дабы не пропустить любимые фильмы. Вахит попросил у Валеры сигарету. - Ну куда тебе? - возмутился тот. - Чего такое? - Вахит не скрывал удивления. - Я больше недели не курил. Сил нет уже! Туркин покачал головой, но сигарету всё же дал. Зима чиркнул спичкой и затянулся. Какое наслаждение! Пусть и вредное, но какая хрен разница до этого всего? Настроение улучшалось с каждой минутой. Турбо выудил из кухонного шкафа бутылку. В ней была жидкость насыщенного рубинового цвета. - Чего за огонь - водица? - полюбопытствовал Зима. - Вино домашнее! - с гордостью произнёс Валерка. - Очень вкусное. Дёрнем в честь праздника. На часах была почти полночь. Парни взяли наполненные бокалы и приготовились слушать бой курантов. Каждый был настроен загадать своё самое сокровенное желание. Когда этот момент настал, Валера и Вахит изучали лица друг друга ещё более пристально, чем обычно. Края стаканов соприкоснулись. Раздался короткий мелодичный звон стекла, означающий, что пора пить до дна. - Слушай, это действительно вкуснятина! - Вахит распробовал напиток, который расходился приятным теплом по глотке. Его вкус был богатый, ягодный. - А я говорил! Оно из смородины, кстати. - Шикарно! - А что ты загадал? - неуёмный Валера словил недовольный взгляд Зимы. - Всё тебе скажи! - буркнул он. - Так у меня тайн не останется. - Ну Вааааха! - Ой, отстань! Загадал, чтобы мы жили с тобой счастливо, любили друг друга и чтобы наша жизнь началась по - новому, с чистого листа! - скороговоркой выдал Зималетдинов. Валера подсел ближе, чуть ли не на колени забрался. Смотрел в глаза так близко, словно утянуть в свои зелёные омуты готов. - А мне нравится! - дотронулся до щеки Вахита носом. - Тоже самое загадал. - Врешь ты всё! - подколол его Зима. - А ни хера! - Вахит схлопотал щелчок в лоб и скривился. - Люблю я тебя, дурачина моя. Не смей больше умирать, никогда! - Валера стёр с лица улыбку и взгляд его стал необычайно серьёзным. - Не смею! - Зима поднял две руки вверх, как будто сдаваясь. - Ну вот и всё, - успокоился Валерка. - О, смотри! Фильм какой-то! По телевизору начинался "Где находится нофелет?" Парни его не видели ранее, поэтому решили погрузиться в атмосферу лёгкой и приятной комедии. Они сидели в обнимку на диване и радовались тому, что в их жизни сейчас тихое и уютное счастье. Зима поглаживал Турбо по спине, а то ластился как огромный кот и тепло дышал в шею. Они были расслаблены и счастливы. Валера периодически клал ладонь на то место, где у Зимы заживал шрам. Вахиту было приятно его участие и забота, внимание и тактильность. Уж чего чего, а тактильности у Туркина хоть отбавляй. И Зималетдинов полностью в его руках. - Ваха, - позвал его Валера. - Посмотри на меня. Вахит повернулся и одарил его взглядом. Глаза что тёмные озёра. Скулы эти, губы. - Люблю тебя, - сказал Туркин. - Очень люблю. - И я тебя люблю, - признался ответно Зима, взяв в свои ладони лицо Валеры. Неспешные поцелуи вынуждали ресницы Турбо подрагивать. - Родной мой, - произносит Валера. - Самый родной. - Любимый, - шёпот Вахита задевает всё, до каждой клетки. - Самый любимый. Сказано главное. И на сердце становится тепло и легко. Позади самое страшное, самое грустное. А сейчас время радоваться. Тем более, что зазвучал приятный мотив песни. Туркин поднялся, подзывая к себе Вахита. Усмехнувшись, Зима ждал, что же такое вытворит Валера. А тот ничего не вытворял. Разве что танцевал и подпевал песне. Это был особенный момент, который навсегда сохранится в памяти. Вахит чувствовал, насколько же это всё про них. Каждое слово отзывалось гаммой самых разных чувств, которые были в нём всё это долгое время. «Вот моя рука, пойдём вдвоём. Вместе легче нам Разбить замкнутый круг» Валера протянул руку и они сцепили ладони в замок. Быть вдвоём — было мечтой, такой недосягаемой и манящей. Зовущей сквозь все преграды, которые ярким запрещающим сигналом орали «неправильно», «не по - пацански». Оно таким и останется. Но ведь вместе легче разбить этот замкнутый круг, открыв душу, сердце и глаза на то, что живёт в самом существе каждого из них. «Всё, что впереди — наш путь, наш дом С нами навсегда, мой друг, мой друг» Впереди - их путь, их дом. Дом, там где тебя ждут. Это и Валеркина квартира, и Валеркино сердце. Вахит улыбался так широко, как только мог, смотря в глаза своего родного человека. Такого прекрасного, что не налюбоваться и за всю жизнь. Всё это их. И всё это полностью взаимно. «Мне до сих пор не верится В звезду судьбы моей — Что ты со мною встретился На перекрёстке дней» Не верится! До сих пор не верится, что дружба, начавшаяся однажды в детстве, приведёт к такому счастью. На перекрёстке дней они однажды встретились, чтобы не никогда не разлучаться, поделив эти дни. Поделив эту жизнь, одну на двоих. Никто не знал, откуда у них, таких разных, столько общего. А в жизни было всё: ссоры, обиды, перемирие, улица. Плохое и хорошее. И каждый дорожил этой дружбой, всепонимающей и всепрощающей. Дружба не знала высокопарных слов. Она молча понимала, будь то одна на двоих сигарета, побеги из дома, если не поладили с отцом. «Вот моя рука… Ничья вина, Что был рядом ты Со мной только во сне» Вахит протянул вторую руку Валере. Теперь они энергично танцевали под ритм такой проникновенной композиции, сказавшей за них всё, что можно. Ничья вина, что Валера был с ним лишь во сне. Отказа Зима боялся как огня. И мысли не было признаться. А если отвергнет? Тогда он потеряет и возлюбленного, и друга. Ради сохранения дружбы Вахит молчал, сколько хватало сил. И лишь на грани непоправимой трагедии он смог пробраться сквозь свои запреты и ошарашить ничего не подозревающего Турбо. А затем отключился, заставив переживать. А счастье было рядом, такое тёплое, замечательное, бурное, как весенние ручьи. Счастье, что своей взаимностью излечило все раны и всю боль. Счастье, которому он будет благодарен вечно за каждый день вместе. «Грустные слова — «один», «одна» Больше не придут к тебе и мне» Эти слова больше не про них. Потому что отныне их жизни сплетены ещё сильнее. Песня закончилась. Валера потащил Вахита в комнату, потеряв интерес к фильму. - Как же я счастлив! - заорал он, внезапно прыгая на Зиму. Вахит, не удержав равновесия, рухнул вместе с Турбо на кровать. - Прости, Ваха! - заверещал Туркин, резво подскакивая. - Совсем забыл на радостях про твой шрам, дубина! - хлопнув себя по лбу, он засуетился рядом, ощупывая грудь Зимы. - Ну чего ты мечешься? - Зима поманил Турбо к себе. - Всё нормально, не сахарный. Валера приник к его губам, даря огненный поцелуй. - Да тебе крышу сносит уже! - погрозил пальцем Зима. - Имею право! - надул губы Турбо. - Не порть момент. - И не думал, - Вахит крепко обнимал его. - Слушай, не к месту , но всё же… Ты ведь понимаешь, нам про всё это нельзя... - Понимаю, не маленький, - перебил Туркин. - Пацанам мы и не будем говорить,не идиоты же. Вести себя надо как обычно при них. А тут, в квартире наша жизнь. Ходить тебе ко мне никто не может запретить. Все и так знают, что мы дружим хрен знает сколько. Шторы будем поплотнее закрывать. И дверь на замок. - Засосы только не оставь, где не нужно,- хмыкнул Зима. - А то я знаю, тебе только дай волю. Озорной взгляд Валеры уже целился на Вахитову шею. Тот пожалел о сказанном — для Турбо это провокация чистой воды. Издав гортанный звук, Валера приблизился к шее, подобно хищнику. И набросился, не жалея бледную кожу. Вахит зашипел словно кот, которому наступили на хвост. Но сопротивляться не хотел. Туркин дразнил его своим бурным темпераментом, заставляя сердце биться чаще. Не выдержав напора, Зима поддался опьяняющему вихрю. И они не могли насытиться. Чуть ли не пожирали друг друга, целуясь самозабвенно, до одури, до воспалённых губ. - Это чума просто! - с шумом выдохнул Валерка. - Ты уже как профи целуешься! - Учитель хороший, - отозвался Зима, пихая любимого в бок. - А то! - самодовольный Валера при любой похвале в свой адрес начинал чуть ли не павлином расхаживать. - Это же я! - А что будет потом? - загрустил Вахит. - В смысле? Когда? - Турбо не успел уловить смену настроения Зимы. - Ну вот мы на праздниках будем вместе. А потом приедут твои мама с сестрой. И мне придётся опять вернуться к себе. В пустую хату, - опечаленный Вахит тяжело вздохнул. - Даже думать об этом не хочу. - А ты и не думай! - бодро ответил Валерка. - У тебя есть я, вот вместе и подумаем. Может твой папаша свалит к этой Валюхе насовсем. И будем жить то у тебя, то у нас здесь. Да даже если не свалит, твою комнату мы же спокойно можем занять. - Верно! - Зима засмеялся. - У тебя уютнее, конечно. Но мы и у меня не пропадём. Да и что тут, всего через три дома живём. - Так и я о чём? - Валера погладил парня по голове. - А ты тут печаль наводить собрался. Говорю же, живи у меня. Когда моя мамка была против тебя? Никогда. Ты нашенский давно! Зима улыбнулся. Туркины стали ему второй семьёй. Сестра Валеры, Надя, милая смышлёная девочка девяти лет, называла Вахита вторым братом. Мама Валерки, Ольга Петровна, обожала Вахита с детства. Он платил им взаимностью. Если парни были вместе, то запросто могли помочь по дому. Валера готовил, Вахит с лёгкостью мог что-то починить. Хоть он и ненавидел своё ПТУ, но навыки у него были. Схватывал всё на лету и мог применить на деле. Улица вынуждала большую часть времени жить её порядками. Но когда они шли домой к Валерке, то у них начиналась обычная жизнь, со всеми её заботами и радостями. Радостно было возиться с Надей, помогать ей делать уроки. Слышать, как Валерка и мама готовят. Принимать смущённо благодарность Ольги Петровны, когда они намыли полы и почистили снегом огромный старый палас. Всё это Вахит не мог предать. Не мог никогда платить злом на то добро, что бескорыстно отдавали ему эти люди. Вахит всем сердцем берёг те вечера, когда они вместе играли в «города» или домино. Дом Туркиных стал ему домом давно. А сейчас он ощущал потребность в нём ещё больше. Здесь можно было спрятаться от извечной тревоги и настороженности, что была там, за окном. Здесь не нужно было притворяться. Вахит многое понимал. И уже давно. Прикипел сердцем, не смея разбивать маленький семейный очаг налётом грубой силы, что вышколила в нём улица. Здесь он мог чувствовать, дышать, не ждать подвоха, не быть вечно на стрёме. Здесь он был человек. У которого есть имя. И всё это — здесь. Одно простое слово, которое вмещало в себя всё, что он никогда не отдаст улице. Благодарность, привязанность и любовь — он разделит в этом доме, с этими дорогими ему людьми. Турбо потянулся и всем своим видом показывал, что пора пойти за новой порцией никотина. Зиме отдельное приглашение не требовалось. Они вернулись на кухню, закурили, прибрались на столе. Валера выключил телевизор и общий свет. Не хотелось ничего смотреть. Даже говорить было лениво. Хотелось соединиться в молчании у форточки, их извечной подруги. Ветерок колыхал занавеску. Во всех окнах горел свет, доносились праздничные поздравления и громкие возгласы. Люди встречали новый год, загадывая свои самые заветные желания. Думая об этом, Вахит приобнял Валерку. Тот склонил голову на его плечо. - Пойдём ляжем? - предложил он. - Так говорить с тобой хочется обо всём. - Пойдём, - согласился Вахит. Парни докурили и покинули кухню. До рассвета они говорили о многом, что скопилось на душе тяжким грузом. Говорили и понимали, как много оставляли на потом, которого могло и не быть. Постепенно сладкая дремота коснулась сначала одного, а затем и другого. Не договорив фразу, Турбо закрыл глаза и начал похрапывать. Потом смешно плямкал губами, переворачиваясь на бок и привычно упирая свой лоб в плечо Вахита. Проваливаясь в сон, Зима прижался к Валере. Тепло родного человека было ни с чем не сравнимым счастьем. Эта зимняя радость, которая случилась с ними, - настоящее чудо и подарок. О большем Вахит не мог и мечтать. Впереди у них самые прекрасные дни, их маленький рай на двоих. А дальше? А дальше Зима не решил. Одно он знал точно — Валерка только его. И точка.