***
Так выглядели мысли девочки Ани Морозовой. Ей было ровно 15 лет. Училась она в 9 классе и имела прескверное чувство юмора. Прежде, чем окунутся в её ежедневную рутину и чернушные мысли, стоит вас с ней познакомить чуть ближе. Начнём со внешности. Аня была высокой девочкой, ровно на 161, 26 сантиметров выше Дюймовочки, с тёмно-карими глазами и тёмно-русыми волосами, периодически крашенными в тёмно-рыжий, почти красный цвет. Худенькая такая девочка, в очках кругловатой формы. Также стоит упомянуть, что девочка была отличницей. Больше ничего сказать не ручаюсь, приглашаю вас в мир девочки Ани.***
— Аня, вставай! — Ммм… — Тебе сегодня первый раз в новую школу идти. Попробуй отнестись к этому хоть немного серьёзней. — Мне насрать. — Я тебе верю, — сказал отец и вовремя ушёл на кухню, потому что дальнейший вольный ответ её дочери направился в подушку. Всё же я встала и потащилась в новую для меня школу. Не так давно я переехала к своему отцу, но каким образом эти обстоятельства сложились, я вам сейчас не расскажу, потому как, если убрать из произведения всю недосказанность, оно превращается в пошлость. Школа выглядит настоящим местом обучения оригиналов. Не думаю, что здесь сильно высокий уровень образования, но мне не привыкать. Всё равно. Разве что, быть может, учиться будет попроще. Охранник. Раздевалка. Коридор. Прямо как у Блока. Мороз даже до костей пробирает — что за школа! — Постой! Постой! — закричала женщина, подбегая ко мне.- Ты — Анна Морозова? — Я. — Пойдём со мной. Меня зовут Светлана Геннадьевна, я твоя классная. Она привела меня на урок физической культуры. — У тебя форма с собой? — У меня освобождение на 10 дней. Болела. — Понятно… Присаживайся, я сейчас. Я направилась к скамье, но Светлана Геннадьевна меня тут же остановила: — Постой, тебя надо классу представить. Было только начало урока, поэтому ребята стояли в ширенге. Меня вывели перед ними, представили… Я сразу отметила для себя обыкновенные ученические типажи: крутые реперы и девушки этих крутых реперов; ничего не корчащие из себя амёбы и хорошие, перспективные для общения, но не до конца понятные в своих увлечениях современники. И вдруг прибежали четыре опоздавших молодых человека. Они несколько отличались от остальных. — О! Вот и курильщики наши! Сейчас же переодеваться! Быстро! — закричал, брызжа слюной, физрук. Светлана Геннадьевна вздохнула и сказала: — Можешь заметить, Аня, школьной формы у нас нет. Не гимназия. Ну, в общем, это всё. Я оглянула всех взглядом. Так! Это всё надо переварить и немножечко отдохнуть. Сделать небольшую перезагрузку, а то пришла, как дура, в форме. Не так надо себя в новом обществе подавать. Я сказала: — Мне что-то нехорошо… — А что случилось? — забеспокоилась классная. — Такое бывает… Просто полежать надо. — Иди домой, Аня. Полежишь, первый день — это ничего страшного. Твоему отцу я сообщу. — Не надо, я сама ему позвоню. И, здоровая, я пошла домой за деньгами. Дома нелёгкая завела меня на кухню, и там, в шкафу, я нашла откупоренную бутылку коньяка. Грех — не продегустировать! Затем я напрвилась по всем возможным магазинам, торговым центрам в поисках новой одежды. Я, можно так сказать, довольно много себе прикупила. Не такого зефирно-розового или пастельного, а более серьёзного, совпадающего с моим внутренним миром и тем, чем я увлекаюсь и что слушаю. В прошлой школе это сделать было немного труднее, потому что и учителя знали меня с самого детства, и родители не понимали, о какой любви к чёрному и шипам может говорить девочка в наше время. Но не будем сейчас говорить о том, что было. Скажем о том, что стало. Гардероб мой основательно преобразился, благо, на это хватило оставленной мне суммы. Наверное, большая часть прекрасной половины человечества, оказавшаяся в моей ситуации, пошла бы в парикмахерскую. И вот я задумалась, стоит ли мне туда идти? А если стоит, то зачем? Совсем недавно я обновила натуральный отлив красноватого оттенка на моих волосах при помощи хны, не прибегая к этим ужасным химическим краскам. А делать стрижку… Нет, я не буду ничего менять в своей причёске.***
— Ого! Аня прошлась по магазинам! — удивился папа. Я кивнула. Для него стало открытием, что его дочь слушает рок и носит колготки в сеточку. А что? Могу себе позволить. — Ты хоть не куришь? — спросил он. — Курю, — честно ответила я. — Давно? — казалось, папе не настолько сильно интересно, но он всё равно зачем -то спрашивал. — Второй год. Папа встал и взял в руки мою сумку. Стал в ней рыться. Но ничего не нашёл и перешёл к рюкзаку, повторяя свои действия. — Паап? — протянула я, пребывая в поражённом состоянии.- Пап, что ты делаешь?! Из рюкзака предательски обнаружились пачка сигарет «Мальборо» и красная зажигалка. Он положил это на стол и взял в руки мою косметичку. Там он нашёл две пачки презервативов и положил рядом. — Может, где-то я ещё алкашку найду? — спросил отец на удивление совершенно не рассерженным голосом. Я ничего не ответила. Он взял всё в кучу и положил мне в руки и ушёл со словами: — Не забрасывай, пожалуйста, уроки. Итак нагрузка меньше.