Fata Morgana

В подвал попадало лишь пара лучей света из решетчатого Кина, расположенного под неудобным наклоном наверху. Под ним стоял ветхий, словно вот-вот развалится, стол, а за ним неподвижно сидел человек.  По его неподвижным плечам и руке, которая шевелилась только тогда, когда он писал, можно было понять, что он безумно ослаб. Ослаб от заточения, или потерял веру: или и то, и другое.  Даже когда сзади раздался шум, человек не обернулся.  —Твою мать! —Ругнулся Джисон. —А можно поаккуратнее?  Он прокатился кувырком по грязному полу и снова ругнулся. Но было видно, что парень просто пытался сохранить благоразумие своими шутками.  Дверь за пленниками громко захлопнулась, а затем заперлась на несколько замков. Дождавшись, пока шаги за дверью стихнут, Джисон недовольно фыркнул:  —Почему со мной всегда обращаются так, словно я кусок не буду говорить чего?  —Мне вообще руки неправильно скрутили.— Проворчал Чанбин. —Эй, Сан, ты как?  —Да нормально. Но что будет с Ирэн и Минхо? —Ответил Сан, тоже ворча, и пытаясь сдунуть с лица мешающие волосы. Было видно, что он был в плену не в первый раз, так как спокойствием от него несло за километр.  Человек, сидевший на стуле, резко перестал писать, и с силой отбросил ручку на край стола, разворачиваясь.  —Ирэн? Вы что-то слышали об Айрин, доморощенные пленники?  —А ты кто такой, отец ее что ли? —Ляпнул Джисон и засмеялся, довольный своей шуткой.  —Может быть. —Чанбин внимательно посмотрел на мужчины, который представлял собой Бан Чана, который оказался жив, и теперь занимал их внимание. —Приятно познакомиться, глава клана черного волка, Кристофер Бан Чан. Мы думали, что ты мертв.  —Так она жива? —С облегчением сказал Бан Чан. —Чертов псих. Он держал меня в неведении, издеваясь надо мной каждый день. Он пытался меня переубедить, чтобы я стал на его сторону, но я не похож на этих людей, с линейным мышлением. Тогда он запер меня здесь, изредка заходя и издеваясь над тем, каким жалким и бездейственным я стал.  —Пф, люди с линейным мышлением тоже люди. Но мне это не грозит, я творческая натура. —Усмехнулся Джисон. —Погоди, а кто он? Кто тот человек, кто поверг тебя в заточение, о глава черного клана! —Он снова усмехнулся, но никто не смеялся над его словами, и Хану это не понравилось.  —Ким Сынмин. —Прошипел Бан Чан. —Я пригрел у себя гадюку под боком.  —Да ну! Ирэн отзывалась о нем, как о талантливом и перспективном человеке. —Удивился Сан. —Ну, похоже это все вылилось не в то русло.  —Этот паршивец даже не осознает, какой план мести я вынашивал. —Спокойно произнес Бан Чан, вставая со стула. Его уравновешенный тон побеспокоил всех присутствующих—а именно, то, с каким он зловещей интонацией он это произнес.  —О, она много в ком и в чем ошиблась. —Грустно сказал Джисон, закатывая рукав и доставая отмычку. —Ну что, готовы выбраться отсюда?                         *** Мираж мертв. Это осознание далось Ирэн с огромным трудом, едва она очнулась. Ее голова лежала на коленях Минхо. Она подняла голову наверх, встретившись с посеревшими, некогда блестящими темными глазами Минхо.  Эта потеря была фатальной не только для него.  —Он мертв! —Закричала Ирэн, слыша себя со стороны. Она повернулась, и увидела Бан Чана.  Он стоял, одержимый местью.  Сынмин уничтожил большую часть его клана. И он поплатился за содеянное. Бан Чан задушит его голыми руками. Драка. На глазах у Ирэн летали пули, все время скомкалось в один бесконечный фрагмент, и все происходящее девушка воспринимала как сон.  Люди Сынмина разбегались—им не противостоять против Бан Чана, Сана и Чанбина. За их спинами появились государственные наемники.  За стенкой мелькнуло лицо Джисона: и Ирэн подумала, что ему удалось освободить Бан Чана.  —Ты повержен. Твои люди мертвы. —Сказал Бан Чан, приставляя пистолет к виску Сынмина. Со лба Кристофера стекал пот, от напряжения этой финальной битвы.  —Кто сказал? Ты просчитался, волк.—Кристофер нажал на курок, не желая больше спорить с Кимом. Пистолет издал пустой звук, от нехватки патронов. В голове Ирэн промелькнула догадка: Сынмин знал, что это был последний патрон. Он был гением во многом, и мог видеть детали, когда ему было нужно.  Воспользовавшись заминкой, Сынмин проскользнул через плечо Бан Чана, ставя ему подножку.  Сан прижимал к окровавленной груди руку, но все равно помчался за парнем, однако ему не удавалось его нагнать. Это стоило больших усилий Сан-Себастьяну: он сильно отставал.  Сынмин бежал по лестнице, ловко перепрыгивая через кучу ступенек.  На его пути возник Ян Чонин, собираясь драться. У водителя не было орудия: он собирался помочь Сану задержать Сынмина.  Сынмин оказался под ним, удерживаемым сильным весом Яна, который был хорош в рукопашном бое, и, несмотря на хрупкий вид имел хорошее телосложение, выигрывающее в силовых боях.  Секунды тянулись, напряжение нарастало, а Ким уже делал рывок, чтобы нажать на курок своего пистолета. Но Чонин был быстрее, его руки перехватили оружие, но не выбило из рук Сынмина. Тот направил его ему в висок, пока Чонин неистово сопротивлялся.  —Прощай. —Улыбнулся Сынмин, и стреляя в висок Чонину.  Сан-Себастьян и Джисон застыли на лестничной клетке, глядя, как Сынмин убегает в неизвестном направлении.  Чонин валялся на пролете, словно кукла, отдав жизнь за то, чтобы поймать Ким Сынмина.  Жизнь из него утекла за долю секунды: такое время не хватило бы даже для конечного вздоха.  Джисон спустился к Яну, оседая на колени, и беря его за руку.  —Прости, что я пришел слишком поздно, мальчик. —С грустью произнес Хан, стараясь сдержать слезы. Но они тихо полились из его глаз. Джисона никогда не видели плачущим: и если он плакал, он делал это абсолютно тихо, несмотря на всю свою эмоциональность.  Сан-Себастьян не промолвил ни слова: на его глазах гибло много соратников. Однако, ни одна из них смерть не оставляла его равнодушным. И в этот раз Сан-Себастьян отдал молчаливую дань уважение Чонину. Ирэн встала, стараясь помочь раненому Минхо встать и пойти вместе с ней. Ей хотелось посмотреть в это разбитое окно, чтобы убедиться, что Хенджин упал отсюда.  —Постой. —Минхо берет за руку Ирэн. —Ирэн, это был его выбор.  —Что? —Девушка оборачивается, и отрицательно качает головой. —Как думаешь, у Агнес был выбор забыть меня? Знаю, что моя мать была наркоманкой, но разве она могла знать, что забудет меня?! Разве мог знать Хенджин, что на самом деле я соврала ему во всем, что он тогда услышал. —Ирэн заплакала, вырывая ладонь из рук Минхо и вытирая онемевшими руками слезы. —У него может и был выбор, но он был таким искаженным. Мы не поймем, что творилось у него в душе. Его брат… Я… Я солгала ему. Разбила ему сердце, Минхо. —Девушка разрыдалась, послушно реагируя на объятия Минхо, обнимая его в ответ. —Я никогда не смогу простить себя за то, что сделала. Каждый мой шаг влек за собой ужасные последствия. И я совершила столько ошибок, что никогда не прощу себя за это. Я любила его. Хотя я не умела делать это правильно. Я знаю, что я ужасный человек. —Слезы Ирэн высохли, и она лишь смотрела вдаль. Минхо смотрел на нее, молчав какое-то время, а затем проговорил: —Не бывает неправильной любви. Я точно знаю. Разве ты могла знать, что так случилось? Виноват только один человек в этом—Ким Сынмин. Он не смог остановиться, его судьба обезобразила его до неузнавания. Бан Чан отомстит за нас всех.  Ирэн не станет легче, если они отомстят за все содеянное этому человеку. Но разве у них был выбор?  Она сжала плечи Минхо, и со злостью прошептала ему на ухо: —Этот сукин сын получит за все.