Родительское собрание

Тишину разрывает телефонный звонок. В середине дня телефонные звонки не предвещают ничего хорошего. Это либо телефонные мошенники, либо банки, предлагающие кредиты по «выгодным» ставкам – ничем не лучше тех же мошенников, либо плохие новости, не терпящие отлагательства. Этот как раз из таких. Кенни узнает телефонный номер школы мальца, хоть тот и не сохранен в контактах. На память он никогда не жаловался. Плохой знак, означающий только одно. Леви снова подрался. За неполные два года, которые он находился под опекой «любимого» дядюшки, малец успел побить половину школьных хулиганов. Те по своей наивности полагали, что десятилетка ростом с метр не представляет из себя хорошего противника. Но Леви тренировал сам Кенни. «Не можешь уйти от драки – победи в ней», - жизненное кредо их семьи. Поэтому теперь раз в несколько месяцев тот попадал в кабинет директора, а его соперники в медпункт. Ответив на звонок, Кенни слушает строгий говор классного руководителя Леви, срочно зовущего его в школу. Нужно предупредить Ури, начальника, по совместительству соседа по квартире и спутника по жизни Кенни, а также соопекуна Леви. В школу они едут вместе. Не как генеральный директор Райсс Инк. и его водитель, а как пара. - Бля, малец достал вконец. Знал бы, сколько проблем будет с ним, никогда бы не взял, - Кенни ловит разочарованный взгляд Ури, - ладно, ладно. Взял бы. Куда бы делся. Просто не хочется срываться и ездить в школу, как только у него зачешутся кулаки. - Ничего страшного. Я же как-то ездил посреди ночи в полицейский участок, когда у тебя кулаки чесались. - Всего раз было, - смущенно бубнит Кенни. На тот момент их связывали исключительно рабочие отношения, и ему было очень стыдно, когда начальник пришел забирать его после пьяной драки. Райсс должен был тут же уволить его, но вместо этого опоил чаем и дал выходной, чтобы протрезветь. Тогда Леви не было в его праздной жизни холостяка. Были выпивка, сигареты, попытки завести отношения с женщинами. И пустота… *** В приемной кабинета директора не протолкнуться. Трое детей и вдвое больше взрослых. Кенни за руку здоровается с классным руководителем. Тот, кажется, полысел еще больше. Неудивительно, с такими подопечными. Взгляд переносится к очкастому дрыщу в свитере (Ури мягко поправил бы, сказав, что это кардиган), учителю истории, сидящему рядом с пухлым прилизанным сынком. Их Кенни запомнил, потому что в прошлом году Леви порезал пухляшу руку канцелярским ножиком. Теперь мертвенно бледный мальчик держался за живот. Леви сидит в самом краю, сжимает маленькие кулачки. Кенни встал позади племянника, прислонился к стене. - Я думал, вы подружились, - шепнул он. - Мы и подружились. Кенни окидывает взглядом других присутствующих. Третий мальчик весь в крови, но словно бы без серьезных травм, сломанные круглые очки лежат на коленях. Над ним стоят четыре статуи. Их Кенни видит впервые. «Многовато родителей на одного ребенка. Свингеры что ли», - фыркает про себя мужчина. - Ури, - подает голос невысокая блондинка, - это ты? Сколько лет, сколько зим? - Давно не виделись, Дина. Они перекинулись парой слов, потом Ури вернулся к Кенни. - Кто это? - Дальняя родственница. Классный руководитель приглашает их в кабинет директора. Седобородый старик снимает очки и потирает переносицу. - Многовато взрослых, - комментирует он. - Прошу прощения, - баран в очках подает руку директору и классруку, - я Том Ксавьер, отчим Зика. - Мой второй муж, - подтверждает блондинка. - А это моя вторая жена, - говорит длинноволосый шатен, показывая на беременную женщину, - Карла. - Очень приятно. - А это Ури, - говорит Кенни и запинается. Он еще не привык представлять его как пару, - второй опекун Леви. - Ладно, тогда оставайтесь, - хрипит директор, - у нас очередная драка. Теперь с Зиком Йегером. Леви, что ты скажешь на этот раз? Малец лишь что-то бурчит под нос. - Леви, говори громче, - начинает злиться классрук. - Не давите на него, - рявкает Кенни прежде, чем успевает подумать. - Он бросил камень в Эрвина, - слышится на весь кабинет. - Не бросал! – вопит Зик. - Бросил! – отвечает ему Леви. - Не бросал! - Бросил! Их крики заполняют весь кабинет. Кенни закатывает глаза, а Ури хлопает его по плечу и выразительно смотрит своими большими лиловыми глазами. - Заткнулись, нахуй, - рявкает Кенни, и в кабинете воцаряется тишина. Мужчина снова смотрит на Ури, но тот неодобрительно мотает головой. Он не одобряет маты, особенно при детях. - Я думаю, может пусть дети посидят вне кабинета, а мы поговорим как взрослые люди. В случае чего, будем выслушивать их по одному. Ури, привыкшему находиться в центре внимания, выступать перед большой аудиторией становится не по себе. Заметив это, Кенни спешит взять его за руку и с вызовом смотрит на остальных. - Я думаю, мистер Райсс прав, - подает голос отец Эрвина. Мальчишек устраивают в приемной. Взрослые дают им наставления. - Эрвин, будь хорошим мальчиком, посиди здесь. - Зик, не разочаровывай меня еще сильнее, не мешайся. - Леви, будешь орать – всыплю. Вернувшись в кабинет, Кенни плюхается на освободившийся стул. Ури встает позади него и кладет руку на плечо. - Мистер Аккерман, что прикажете делать с вашим Леви? – выдыхает директор. – Мы все понимаем, трудный период, пытаемся пойти на встречу. Но это уже ни в какие ворота. Учебный год еще не кончился, а у него уже три драки, включая эту. Кенни помнил оба случая. В конце сентября пятнадцатилетка отпинала четверых из их класса и отобрала у них деньги на школьную экскурсию. Девчонка занималась единоборствами и применяла на мальцах боевые приемы. В отместку Леви отпинал ее. Через три месяца другой старшеклассник наехал на одноклассника Леви, и кажется, сломал тому пальцы. Тогда он с двумя друзьями побили его самого. Ури говорил, что в Леви живет острое чувство справедливости, заставляющее его защищать слабых. Но выражал он это хуево. - Я поговорю с ним, чтобы не лез в драки. Но, что в прошлые разы, что в этот раз Леви лишь заступался за друзей. Наказывать за это я не буду. Отец Зика стыдливо опустил глаза, его мать перекрестилась. - Давайте, пригласим мальчиков по одному, пусть каждый расскажет, как все было, - предложил классрук. Светловолосый пухляш в кабинет директора вошел, словно в собственный кабинет. Видимо живот у него болеть перестал, поэтому руки держал за спиной. Голубые глаза изучающе осмотрели взрослых, густые брови нахмурились. - Эрвин, расскажи, как все случилось, - голос директора смягчился. Мальчик, как никак, был гордостью школы, круглым отличником и старостой класса. - Леви ни в чем не виноват, - отчеканил он, - мы с ним играли. Потом пришел Зик, хотел к нам, но мы не хотели с ним играть. Из-за Майка. На прошлой неделе Зик отобрал у Майка велосипед. Но это к делу не относится. Мы отказали, и нам показалось, что Зик ушел. На самом деле он за домами собирал камни, потом стал в нас бросать. Один попал мне в живот. Тогда я принял решение, что Зика надо проучить. Поэтому ответственность за все лежит на мне. Эрвин задрал рубашку и показал большое фиолетовое пятно с левой части живота. - Если Леви накажут за мои прегрешения, - продолжил он, - я буду вынужден отказаться от участия в математической олимпиаде в следующем месяце. «Развел тут драму», - Кенни усмехнулся про себя. Десятилетка вздумал манипулировать учителями. По тому, как классрук и директор переглянулись, ему это удавалось. - Эрвин, сынок, ты не можешь отказаться от участия в олимпиаде. Мы уже заплатили вступительный взнос. На тебя надеется вся школа. - Отец, я ранен и плохо себя чувствую. Боюсь, моя травма не затянется за столь короткий промежуток времени. - Эрвин, - строго произнес мужчина. - Отец, - так же ответил его сын. Кит выдохнул. - Ладно, Эрвин, подожди снаружи. Мальчик вышел так же, как и вошел. Как только дверь за ним закрылась, отец Эрвина принялся извиняться за сына. - Не знаю, что на него нашло. Но на олимпиаду он пойдет, я обещаю. - На крайний случай, отправим на олимпиаду Ханджи, - добавил классрук. Зазвенел телефон отца Зика. Быстро извинившись, он выбежал прочь из кабинета. Бывшая жена на это лишь фыркнула. - Прошу простить моего мужа, - сказала вторая жена, - он врач, его часто вызывают в больницу. Следующим заслушали Зика. Он, захлебываясь слезами, рассказал, что просто хотел поиграть с одноклассниками, но ему отказали. От злости стал кидаться камнями, но не целился ни в кого конкретно, и Эрвина зацепило случайно. Леви же словно забыл все слова, кроме «он бросил камень в Эрвина». Выслушав всех мальчиков по очереди, директор решил: - Кит, проведи с ними профилактическую беседу. Назначь консультацию со школьным психологом. Вы, родители, - он окинул взглядом толпу взрослых, - тоже поговорите с сыновьями. Мальчишки есть мальчишки, драки будут всегда. Главное, чтобы не так часто и без тяжких последствий. Мистер Аккерман, - позвал он, когда все остальные вышли, - давайте постараемся встречаться хотя бы раз в полгода. - Я сам бы рад. *** Мальчики сидели в тишине. Зик отодвинулся как можно дальше от Леви, смотрящего на него волком. После того, как мистер Йегер ушел, слезы полились по красным щекам. Когда взрослые пригласили его в кабинет, Эрвин подсел к Леви. - Ты не сильно поранился? – спросил Леви тихо. - Не очень. Было больно, сейчас полегче. - Прости меня, - Леви смотрел куда-то в пол, боясь смотреть на Эрвина, - я же обещал, что больше не буду влезать в неприятности, но Зик бросил в тебя камень. - Ничего, - маленькая потная ладошка накрыла другую маленькую плотную ладошку, - спасибо, что заступился за меня. Леви шмыгнул носом, сжал руку сильнее. Эрвин приблизился, теперь они сидели, соприкасаясь плечами и коленями. Рукопожатие расцепилось, лишь когда Леви пригласили в кабинет директора. - Вы теперь за руки держитесь, - произнес Зик, - как педики какие-то. Эрвин не произнес ни слова, уставился в другую сторону. В одной книге он прочитал, что игнорирование можно приравнять к виду психологической пытки, поэтому теперь игнорировал многих. В том числе Зика. От чего тот начинал беситься. И чем сильнее бесился Зик, тем яростнее игнорировал его Эрвин. - Это из-за Майка? – не унимался Зик. – Я же попросил прощения и велосипед вернул. «Вообще-то, Майк сам виноват», - думал при этом мальчик. Нечего было приходить в школу с новеньким велосипедом и хвастаться им перед всеми. Зик три раза просил одолжить покататься, и все три раза получал отказ. Хотя Эрвину и Ханджи Майк ответил согласием. Даже Леви покатался на велосипеде. Чем же Зик хуже? Раз с Эрвином не получилось, Зик решил донимать вернувшегося Леви. Он, в отличие от своего дружка, не отличался хладнокровием и не игнорировал его. - Это были твои папы? – спросил мальчик, но ему не ответили. Ничего, скоро Леви сломается. – Они тоже педики, как ты? – молчание. – Кто из них носит платья? Кто красится? – послышался скрип зубов. – Когда ты вырастишь, тоже будешь платья носить, Леви. Или дашь платья Эрвину. Думаю, ему пойдет. Леви был на грани. Зик и раньше позволял себе комментарии по поводу его семьи. Когда в школе узнали о двух опекунах мальчика, он стал местной диковинкой. Хотя у Зика самого было два отца, но никто и слова не говорил. Стало обиднее, когда обзывательства начали касаться Эрвина и других его друзей. - Ему нужно внимание, - говорил Эрвин, - лучшее, что можно сделать, не давать его ему. Сказать легче, чем сделать. Леви терпел, но чаша терпения вот-вот переполнится. Кулаки чесались снова побить его. Саннесу в прошлый раз они умудрились сломать нос, Зик же так просто не отделается. - Я слышал, что все педики болею педиковой болезнью. Это правда, Леви? Ты тоже болеешь? Эрвин, не держал бы ты его за руку, тоже ведь заболеешь. Эрвин лишь сильнее сжал руку Леви, провел пальцами по маленьким мозолям. - Это ты болеешь Зик, - заявил он, - только вот головой. И чтобы ты знал, нет такой вещи, как болезнь гомосексуалистов, а вот болезнь головы есть. Эрвину хотелось вывести Леви из приемной, увести его подальше от Зика, от учителей, от проблем. Чтобы они могли спокойно играть в приставку и есть чипсы и мороженое. Но папа сказал сидеть здесь, поэтому Эрвин сидел. Дверь отворилась. Первым вышел мистер Шадис, оглядел детей и велел им остаться завтра после уроков. Потом ушел, бурча себе под нос. Эрвин знал, что иногда он запирается с трудовиком Магатом в его кабинете, и они выпивают алкоголь. Хоть это и запрещено. Две мамы и один папа Зика забрали его. Кажется, они были сильно рассержены. Если бы Зик не был таким противным, Эрвин бы пожалел его. Мистер Райсс вышел, говоря с его папой. Они улыбнулись мальчикам и повели их на улицу. Мистер Аккерман немного отставал. - Мистер Смит, вас подвести? – спросил мистер Райсс, который нравился Эрвину больше, чем мистер Аккерман. - Нет, спасибо, мы на своей. Эрвин, пора домой. Мальчики на прощанье обнялись и пообещали, что спишутся вечером и вместе сделают уроки. Это означало, что будут они играть в онлайн игру, где нужно убивать монстров-людоедов. Родители эту игру не одобряли. «Слишком жестоко и кроваво», - говорили они. Но ребятам она нравилась. *** - Вы сильно сердитесь? – послышалось с заднего сиденья. Леви глядел из-под челки с виноватым выражением лица. Наверняка, Кенни и дядя Ури бросили свои дела и примчались в школу. - Если честно, мы обеспокоены твои поведением, - ответил за двоих Ури, - эти драки до добра не доводят. Проблемы нужно учиться решать по-другому. - Словами через рот, - поддержал его Кенни. - Мне жаль, - всхлипнул мальчик. - Только не реви. - Хорошо, - еще раз всхлипнул Леви. Он никогда не ревел. Если и плакал, то тихо, чтобы никому не мешать. Слезы просто лились по его щекам. Но Кенни отчего-то всегда знал, когда Леви плачет. - Малец, хочешь в кафе, поесть мороженое? - Хочу. - Тогда едем. - Но я же подрался. Вы говорили, что если я дерусь, то мы не едем в кафе. - Вот именно, - добавил Ури, - разве это педагогично? - К хуям педагогичность. Мой племянник заступился за своего дружка, он заслужил мороженое. Но если еще раз подерешься – всыплю. Леви весело кивнул. Он обещал не драться Кенни, дяде Ури и Эрвину. И собирался сдержать эту клятву. Но даже если драка случится, Леви знал, что дядя не всыплет.