Додекаэдр Warcraft: грани предательства

Даже если и нет никакого предателя, люди его всё равно отыщут. Стивен Кинг "Тёмная Башня I: Стрелок"

– Здравствуй, Искуситель, – мурлыкнула чёрно-белая кошка. – Я пришла, чтобы искушать тебя… свободой. Теперь, подойдя ближе, она заговорила в голос, и это было престранно, ведь кошачья пасть не была предназначена для воспроизведения человеческой речи. Впрочем, это был сон, о чём демон хорошо помнил, поэтому не стал слишком сосредотачиваться на нелепостях. Вместо этого он создал по образу в памяти подобие реальной штуковины, которой любил занимать руки при длительных напряжённых переговорах – гексаэдра, с выпуклыми узорами на гранях. Их приятно было отслеживать когтями и подушечками пальцев, чем ман'ари и занялся незамедлительно. Кошка подошла ближе, покружила немного на месте и вспрыгнула на материализовавшийся из пустоты стол. – Меня зовут Азшара, – сообщила она, садясь в позу статуэтки и обвивая лапки хвостом. – Азшара? – переспросил Кил'джейден скептично и, провернув гексаэдр, выдумал для себя просторное мягкое кресло, в которое тут же уселся, подозревая, что разговор затянется. – Да-да, та самая Азшара. – Та самая находится сейчас где-то на дне одного из азеротский морей, насколько мне известно. – Та самая давно умерла и, переродившись в иной Вселенной, стала мною, а та, что находится под водой, всего лишь подделка под меня. Дублёрша. – Дублёрша? – Ах, да. Тебе, наверное, неизвестно это слово… Я всё объясню. По порядку. Кошка сделала паузу, выжидающе глядя на собеседника, как будто ожидая от него подтверждения, что он готов слушать рассказ. После недолгих колебаний Кил'джейден пожал плечами и кивнул. Сон, конечно, был довольно оригинальным, но пока, вроде бы, не предвещающим никакого подвоха. Почему бы ему было и не выслушать гостью? – Начнём с того, что мироздание вовсе не возникло из ничего самопроизвольно и без всяких причин, – заговорила кошка после недолгой паузы, в течение которой она поменяла позу и удобно легла, подобрав под себя лапки. – Наша Вселенная и все населяющие её существа были придуманы людьми – обычными людьми из другого мира, другого макрокосмоса. Им нужен был плацдарм для моделирования военного ремесла: сражений и соревнований, а также фишки, которые они смогут двигать по пространствам контролируемых полей. Так возник Warcraft – игра в их реальности, и целый мир – для нас, смотрящих изнутри него. Сначала это был только мир – один единственный Азерот. Сначала континент, потом планета. Но время шло, игра усложнялась, у неё появлялось всё больше поклонников, которые задавали вопросы. И наши создатели начали расширять и дорабатывать своё творение, придумывая его элементам раньше ненужные обоснования. Так мир превратился во Вселенную… Оставаясь при этом всего лишь игрой. А мы – всего лишь игральными фишками без права на собственные решения и поступки, "неписями", как говорят игроки, или "энписи", как произносить более правильно, то есть неигровыми персонажами [37]. Иначе говоря, фигурками, которые двигают не игроки, а специальные системы по алгоритмам, подготовленным разработчиками игр… Возможно, потому что это был сон, в слова кошки ман'ари поверил сразу, не усомнившись ни на мгновение. Наверное, лёгкость принятия обуславливалась наличием давних подозрений о чём-то подобном. Он всегда ощущал какую-то искусственность в окружающем мироздании, его законах, взаимосвязях и особенно влияниях. Тем не менее, гостья такой быстрой и благосклонной реакции не ожидала, о чём и сообщила тут же: – Я понимаю, что тебе нужны доказательства. Я готова их предоставить. Я могу быть каналом между тем миром и этим, потому что, умерев здесь, в нашем общем мире, я переродилась во Вселенной наших создателей. Там я больше неподконтрольна им, однако здесь по прошествии времени они переписали мою историю. Я потребовалась им тут живой – на дне моря. И тогда возникла… Кто?.. Не знаю, не могу сказать точно. Другая "я". Бездушный двойник, доппельгангер, кукла-подобие. Почему бездушная? Когда-нибудь мы поговорим и об этом, но не будем сейчас мешать всё в одну кучу. Здесь и сейчас от неё не требуется активности, она просто есть. Имя связывает меня с ней, и эта связь заставила меня вспомнить себя, помогла взглянуть на родной мир, осмыслить существующее и открывшиеся возможности. Кто знает, если бы моя мяурк не подсела когда-то основательно на игру Warcraft III, возможно, она не пожелала бы дать кошке моё имя, не притянула бы к себе мою реинкарнацию с этой целью, и тогда я бы не вспомнила себя, а оставалась… просто животным… Или даже невоплощённым духом?.. Неважно! Главное, что сейчас проход между Вселенными открыт для меня в обе стороны. Быть может, именно потому что для этого мира я и жива, и мертва одновременно? – вопросила в пространство называющая себя Азшарой; пауза, и она потрясла головой, почесала ухо. – Не знаю точно. Главное, что я могу приходить сюда и приглашать, кого захочу, к себе в гости. Был ли это просто бредовый сон или реальная возможность наполнить смыслом своё бесконечное существование, шанс вырваться из обречённости предопределённости, Кил'джейден не знал, однако он не был бы собой, если бы не начал задавать уточняющие вопросы. – Зачем мне доказательства? И все эти сомнительные знания, вообще? – Справедливые вопросы. Я поясню: чтобы получить шанс освободиться от оков прописанной создателями судьбы. Самое страшное в навязываемом ими фатуме, в этом рабстве – то, о чём вы не знаете. Ничья судьба здесь не константна – даже мёртвых. Посмертие и события жизни, цели, ценности и предпочтения, воззрения, идеалы, личность и саму душу любого жителя Вселенной Warcraft её создатели могут переписать в любой момент, и в угоду своим интересам правят их нередко. Вы в большинстве своём даже не замечаете, когда вас переписывают под новые нужды творцов… Архидемон глубоко вдохнул и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Он давно подозревал что-то подобное. – Продолжай, – попросил он в повисшей тишине. И гостья заговорила снова: – Пока люди мира создателей играют в игры и читают книги о нашей Вселенной, ваши истории не закончены, они длятся и длятся без конца и начала. Как это работает? Я, на самом деле, не знаю точно. Этот вопрос можно изучать… На досуге. Будучи защищенным от опасности переписывания. Ты можешь попробовать, если спасёшься отсюда… Возможно, это альтернативные реальности. Возможно, цикличность змея, заглатывающего свой хвост… Возможно, и то, и другое одновременно, или что-то иное, пока недоступное нашему представлению. В любом случае, ты можешь увидеть и даже разглядеть подробно грядущие события своей Вселенной в эфире Вселенной создателей. Хотя здесь они ещё и не произошли, там они давно существуют – некоторые даже в различных вариантах. Впрочем, хочу сразу отметить, что не все эти сюжеты имеют одинаковый вес. Вариации первых создателей (назовём их условно "законными") имеют наибольшее значение. Они изменяют мир Warcraft, и вы не можете им не подчиняться, при этом чаще всего даже не замечая их. А прочие, "незаконные", не предусмотрены создателями. Они нечего не изменяют в основном токе бытия, но создают альтернативы, каналы, шансы для бегства. Более или менее значимые, всё они накоплены в эфире, астральной сети родной планеты создателей. Моя мяурк обычно называет это место и одновременно явление ноосферой или коллективным бессознательным. В очередной раз повторённое наименование кого-то там звучало, как невнятное мяуканье, хотя все остальные слова собеседницы слышались отчётливо. – Твоя "мяурк"? – решил уточнить архидемон. Кошечка вдруг стала выглядеть немного смущенной. Снова усевшись в позу статуэтки, она приняла редкостно невинный вид и устремила вдаль, в окружающий пространство разговора звёздный космос, взгляд двухцветных глаз, расширенные зрачки которых сейчас посверкивали изумрудными бликами. – Моя мамочка, – пояснила она неохотно. – Моя приёмная мамочка-человек. – Она из создателей? – невольно нахмурился Кил'джейден. – Нет, она из игроков, сочинителей "незаконных" альтернатив. Он осмыслил этот момент и спросил: – А есть ли какой-то способ привлечь внимание создателей, заинтересовать их, убедить переписать твою судьбу? Каким нужно быть, чтобы угодить им? – А ты хочешь этого? – с прищуром глянула она на него. – Я должен это знать, - не поддался он давлению её неодобрения. Азшара заметно вздохнула и легла в прежнюю позу, подобрав под себя лапки. – Это… тяжело. Не скажу, что невозможно, но до сих пор таких прецедентов, вроде бы, не было. Надо понимать, что Warcraft (вся наша Вселенная при взгляде на неё извне) – это мир серой морали. При якобы наличествующем делении на плохих и хороших, добрых и злых, разрушителей и созидателей, по факту роль здесь играют лишь сила и власть. На земле: кто сильней, тот и прав; в небесах: кто угоден создателям, тот и властен. И морали в поступках живущих никакой нет, точнее: она двойная. Саргерас порицаем за то, что хочет переделать Вселенную и разрушает неправильные на его вкус миры, но остальным титанам (не "павшим", как он) позволительно очищать эти же миры от всяческой жизни (в том числе, и разумной) и перезапускать эволюцию [38], если эта самая жизнь "встала на путь хаоса". Высокопарно звучит, не правда ли? И мы должны верить, что милосердные и великодушные титаны все всегда были безупречны и никогда не ошибались! Даже если так, то кто сказал, что хаос – это зло, а порядок – добро, и всё хаотичное должно быть уничтожено? Разве это не такая же крайность, как действия Пылающего Легиона? Разве существо иной идеологии перестаёт быть живым и разумным?.. Ох, впрочем, это тема для отдельной большой философской дискуссии. Не будем сейчас углубляться. В любом случае, тенденция ясна: есть те, кто названы добром, и им позволено безнаказанно творить любые мерзости, которые заблагорассудится, и есть те, кто названы злом, и любые их поступки, дурные или благие, вредные или полезные, в любом случае, будут считаться злом, какие бы они не решали задачи, какие бы не преследовали цели… Впрочем, они могут порой подаваться героически, с возвышенной, воодушевляющей патетикой. Так было на ранних этапах, когда нежить идеализировали, приравнивали к живым расам, приписывали им живые чувства и стремления, а творимые ими зверства подавали как источник боевого азарта, игрового драйва, приятных выплесков адреналина в кровь. Но то нежить, и никогда – демоны. Вы всегда были злом, всегда были предназначены только для ненависти и уничтожения – только на убой, если говорить грубо. Кил'джейден устремил взгляд к далёкой, но отчётливо видимой из этого пространства Круговерти Пустоты, задумавшись на мгновение, есть ли в материальном космосе место, подобное тому, где он с гостьей находится сейчас во сне. Неторопливо текущая речь кошки вернула его мысли к содержанию беседы. – Ущербная нравственность создателей – лишь отражение псевдоморали общества, в котором они существуют, – продолжила говорить она. – Общества, где главной целью, высшей ценностью и мерилом всего и вся являются деньги. Их учат с детства, что ради денег не только можно, но и нужно совершать любые зверства и подлости – любые преступления, надо лишь суметь не попасться на этом и тогда ты – непойманный вор и неподсудный победитель. Их приучают не сопереживать, не сочувствовать, не привязываться ни к кому, а напротив хладнокровно – как к объектам извлечения прибыли – относиться ко всем окружающим: к гражданам других стран их собственного мира, к представителям других рас, да даже – с оглядкой, конечно – к собственным соседям и родственникам! Главное – уметь ханжеством прикрывать собственную аморальность и успешно убеждать окружающих (вечно колеблющееся большинство), что аморален как раз-таки сосед, брат, приезжий, иноверец, представитель другой политической фракции и так далее. Другой, чужой, чуждый. А другие всегда найдутся… Чего уж тут удивляться, что мы – те, кто являемся для создателей, прежде всего, результатами их трудов по добыванию денег, и лишь во вторую – творческой фантазии, значим для них не больше, чем пыль – золотая, пока приносим хороший доход, подобная пеплу – во всех остальных случаях! Что ж… Эредар никогда не верил в неизъяснимую доброту ни богов, ни титанов. Почему же творцы Вселенной должны были оказаться иными? Наивным смертным этого бы безусловно хотелось… Оттого, наверное, именно в их головы и вкладывают подобные верования, становящие удобным фундаментом для взращивания фанатизма. Обычно жёлтый цвет глаз Кил'джейдена потемнел до ализаринового оттенка и ярко замерцал, за чем с интересом наблюдала кошка Азшара. – Не нужно ненавидеть их всех, – произнесла она мягко чуть погодя. – Создатели – это вовсе не некая аморфная единоцельная неизменная непознаваемая сила. Создатели – это всего лишь коллектив людей (со сменяемыми членами, кстати), и у каждого из них по поводу вас… нас были и есть свои собственные представления, предпочтения и стремления, только кто-то имел больше власти и смог продвинуть свой вариант, а кто-то не смог и был отброшен как не-рен-та-бель-ный. Не надо думать, что все они не верят в наше существование, ненавидят нас или считают лишь пригодной для извлечения золота грязью. Нет, не все. Наверняка, есть те, кто верят, те, кто воистину творят нас и сопереживают нам, но, увы, не они задают основную тему и тон формирования или переделки нашей реальности. Они лишь ремесленники по мнению властьимущих, и даже если они сочувствуют нам, истинные хозяева не позволят им проявить сострадание. Потому что мягкие сюжеты не приносят хорошей прибыли. Потому что создателям-хозяевам нужны боль и кровь, унижения и терзания персонажей, войны и многочисленные смерти. Потому что на этом возник, развился и прославился Warcraft. Архидемон несколько раз кивнул – то ли услышанному, то ли собственным неозвученным, но параллельно текущим мыслям. Ничего удивительного он не услышал: всё так и должно было быть, если создателями были обычные люди, всего лишь живущие в иной Вселенной. Интересно было другое: являлось ли формирование реальных миров из игр и сопутствующих фантазий единичным случаем или распространённой закономерностью? И все ли создатели были одинаково жестоки к своим творениям? – Напомню, что кроме создателей, существуют ещё и игроки, – как будто прочитав его мысли, заметила Азшара. – Они часто сочувствуют персонажам, однако их благожелательностью не стоит обманываться. Наши мучения и смерти созданы для их развлечения, и они не отказывают себе в удовольствии смаковать их, проигрывая по множеству раз, в разных играх. Единственное, за что их стоит поблагодарить – это альтернативные варианты нашей реальности, которые они тем или иным путём сочиняют, создавая шансы нарушения генерального плана создателей. В их фантазиях – наша надежда. Потому что они хотят, чтобы мы жили… И преуспевали. Точнее так: каждый из них предпочитает кого-то из нас и желает ему спасения и благополучия. Чаще одному, иногда – многим. Но как говорит моя мяурк: "А кто в этой кутерьме спасёт демонов?.." Желающих нет, или мы их не знаем. Вы – главная пугалка и одновременно основное пушечное мясо мира Warcraft. До вас никому нет дела. Вас создали для того, чтобы сражаться с вами и, в конце концов, уничтожить. У всякой расы есть вторая – созидательная – функция, даже если только подразумеваемая. У вас её нет. Вас придумали для боя и только для него. Считается, что ни на что другое вы не годны. – Я знаю, – тяжело уронил Кил'джейден. Кошка смотрела на него сочувственно. – Знаешь… – протянула она. – Ещё бы тебе не знать! Но… Если позволишь, я подарю тебе крохотный огонёк глупой надежды. Хотя судьбы наши и определяют создатели, мне кажется, что души нам дают игроки. Ведь мы появляемся как неодушевлённые игровые фигурки, предназначенные для определённых действий, но когда игроки запоминают и оценивают нас, переживают за нас, они вкладывают в нас эманации собственного духа и, таким образом, оживляют нас по-настоящему. И та, что заменила меня, нынешняя королева Азшара, и даже Саргерас когда-нибудь окажутся полностью одушевлены, но поскольку создатели сделали их злодеями, а не героями – однозначными злодеями, даже можно сказать, неприятными и мерзкими, сочувствующих им игроков мало, процесс одушевления идёт медленно и закончится нескоро… – А как же быть со мной? Я ведь тоже задуман отнюдь не героем! – С тобой особый случай. Ты появился давно, и твой образ сразу был настолько колоритен, что запомнился многим игрокам. Правда, крылья тебе создатели придали не сразу и до сих пор не могут решить, сколько же щупалец у тебя в бороде: два или четыре! Кошка захихикала, уткнувшись носом в сложенные лапки. Это и выглядело, и слышалось довольно странно. Эредар огладил подбородок. Сейчас щупалец-усиков было четыре: два длинных по бокам и два коротких ближе к центру. Но он припомнил, что их длина и количество, действительно, постоянно менялись. Он не задумывался над этой особенностью своей внешности, считая её нормальной, пока гостья не обратила на неё его внимание, и тут он понял, что подобной нестабильности облика не замечал больше ни в ком. – А ещё твои глаза, – продолжила откровения Азшара. – Создатели склоняются к выбору жёлтого цвета, но нередко рисуют их и красными. Тут, наверное, подошло бы определение "магматический цвет". Он не знал, что сказать на это. – Не замечал, – буркнул он, наконец, после пары минут раздумья. – Ну, да, конечно, – согласилась кошка. – Ты же не видишь себя со стороны и в зеркальные поверхности вряд ли часто заглядываешь! Ладно, мы ушли в сторону… Я всего лишь хотела проиллюстрировать то, как и откуда берёмся мы сначала как образы, потом как сущности и личности. – Погоди! – остановил архидемон. – А ты сама… как ты оказалось одушевлённой так быстро? Ведь если я правильно понял, ты погибла десять тысяч лет назад, во время катаклизма, последовавшего за нашим первым вторжение в Азерот, не так ли? – Так. Но для одушевления не всегда нужно количество, часто достаточно качества – силы вкладываемых чувств немногочисленных доноров. Для меня моя мяурк стала одной из них. Я была лишь образом на заднем плане повествования, слабо прописанной, намного более свободной, чем большинство. И тем не менее, нашлись те, кто меня полюбили… И одушевили достаточно, чтобы, умерев, я смогла перемещаться между Вселенными, как полноценная духовная сущность. – И ты – единственная из местных, кто смогла подобным манером ускользнуть отсюда? – Не думаю, хотя других и не встречала там, в моём новом доме. Но это ни о чём не говорит, ведь он достаточно велик. Они помолчали, рассматривая звёзды. У Кил'джейдена имелось ещё немало вопросов, но он не спешил их задавать, желая для начала получить всю ту полноту информации, которую гостья захочет ему дать сама. Она заговорила спустя какое-т о время: – Так ты спрашивал, что нужно, чтобы угодить создателям? Если вспомнить о том, что вся третья (самая популярная) игра Warcraft идеологически была сплошным культом Плети, возможно, достаточно просто быть нежитью. Они очень удобные фишки. Да и кровавого драйва, и ощущения собственного могущества дают играющим за них больше, чем другие фракции… – Больше Легиона? – О, да, намного-намного больше! Хотя тут надо отметить, что демоны нигде и никогда не выступали полноценной стороной, за которую можно играть, только противниками, поэтому сравнение некорректно. – А кроме нежити? Есть кто-то ещё им угодный? – В более поздние периоды – условно "добрые". Люди и эльфы, поклоняющиеся Свету, и, соответственно, "светлые" расы: наару, дренеи… Ах, да! Неизменные древние праведники – Тиранда Виспервинд и Малфурион Стормрейдж. Все герои, кроме этих, рано или поздно идут у создателей в расход, как показывает практика. А эти перемётчики живут и благоденствуют, не забывая поучать окружающих! – довольно высокий голос Азшары внезапно упал до низкого утробного рыка. – Те, кто пытались низложить тебя? – уточнил Кил'джейден. – Те, кто меня убил, – поправила реинкарнированная королева высокорождённых эльфов. И снова эредару нечего было сказать в ответ на услышанное. Если всё было так, как она говорила, то её гнев, горечь и желание возмездия были объяснимы и оправданы. – Предательство, как таковое, можно, похоже, считать основополагающим замыслом нашего мира, – глухо и сумрачно продолжила чёрно-белая кошка вскоре. – Предателей так много вокруг, что порой мне лично хочется воскликнуть: "А есть ли здесь где-нибудь не-предатели?!" – Не все из них настоящие, – заметил архидемон. – Да! – оживилась гостья. – Вот давай и поговорим о мнимых. Для начала об Иллидане Стормрейдже, награждённым этим сомнительным титулом и навечно заточённым под горой Хиджал за спасение своего народа, совершённое не богоугодным способом, а так, как ему вздумалось. Бессрочно заключенным в тюрьму, акцентирую – без права на помилование! И если бы не возвращение Легиона, так бы оно и было. Но вы вернулись, и палачам потребовалось оружие, заточенное именно против вас – величайший охотник на демонов, почти забытый всеми за века. И его выпустили из застенков так, как достают из затхлого сундука спрятанный туда когда-то меч. Это уже произошло, происходит или произойдёт вскоре? – Произошло, – подтвердил Кил'джейден. – Совсем недавно. И ты знаешь, что будет дальше? – Да, конечно. А скоро узнаешь и ты. Я покажу тебе, как и обещала, потому что без знания будущего ты не сможешь его исправлять… – А ты уверена, что я захочу? – Не уверена, но надеюсь. И делаю на это ставку. Однако речь сейчас не об этом… Я проговорила только что основу истории Иллидана Стормрейджа такой, какой она видится благорасположенному к нему существу изнутри этого мира. Но вот снаружи… всё проще и страшнее одновременно. Вечного заключения для него создатели не планировали – он сразу был задуман как неоднозначный тёмно-романтический герой, опасный, коварный и необузданный, которого светло-праведные герои будут выпускать наружу, когда потребуется драться с Легионом, и заключать обратно в тюрьму или даже убивать, как только он перестанет быть нужен. Ман'ари задумался, припоминая свою недавнюю встречу с этим ночным эльфом, только-только поглотившим артефакт, превративший его в полудемона. "Иллидан, в прошлом ты был одновременно другом и врагом Пылающего Легиона," – сказал ему Кил'джейден тогда и почти сразу перешёл к сути дела: – Я пришёл, чтобы дать тебе ещё один шанс послужить нам." Охотник на демонов быстро, без капризов пошёл с ним на контакт и легко подтвердил взятие на себя обязательств. Если он и испытывал страх перед архидемоном, то никак не показал этого. А вот готовность сотрудничать была очевидной! – …Равнодушная циничная жестокость, которой могли бы поучиться и демоны, не правда ли? – мягко продолжила свои рассуждения Азшара. – Лучший боевой маг моего двора, преданный сторонник и просто очень красивый юноша… Мне больно видеть судьбу, которую написали для него создатели. Предательство возлюбленной и брата-близнеца, проклятия и наказание за верность, самоотверженность, жертвенность даже… Десять тысяч лет заточения под землей – до тех пор, когда он пристрастным судьям снова понадобился! Казнь была бы милосерднее. Но создателям его смерть была не нужна – напротив, в их сюжете он должен был только-только появиться после всех этих мук, – поэтому идеальные исполнители их воли не дали ему умереть. Но… десять тысяч лет! Это же надо же было такое придумать!.. Глупые людишки, – теперь кошка гневно шипела. – Бросаются словами не думая. Впрочем, почему бы им не бросаться ими, когда они считают, что это просто слова, ничего не стоящие?.. Они вообще любят больше числа. Десять тысяч лет заключения – это ещё что! Сто миллионов миров, якобы приведённых в порядок титанами, не хотите? Вероятно, эта любовь к огромным числам, эта гигантомания порождена общечеловеческим комплексом неполноценности, либо гипертрофированным эго конкретно кого-то из создателей, всерьёз полагающим "Чем больше, тем лучше!" – И в самом деле, – согласно кивнул Кил'джейден. Десять тысяч лет – даже для бессмертного архидемона это огромный по длительности промежуток времени, почти половина всего периода существования Пылающего Легиона. Кошка с явным неудовольствием на то, что её прервали, пусть и выражением согласия, пару раз стукнула хвостом, а потом широко зевнула, продемонстрировав замечательно хищную пасть, полную отменно острых клыков. – Warcraft – это чудовищный мир, сотканный из сплошного предательства и вероломства, – медленно и весомо произнесла она. – Вот, что я хотела донести до тебя, Обольститель. Это мой родной мир, и поэтому я не могу не любить его… Хотя бы чуть-чуть, хотя бы немного, но… Я, как и моя мяурк, не хочу оставлять здесь на сомнительную милость наших безжалостных создателей тех, кто мне симпатичен, тех, что значим, ценен для меня… – Разве я из них? – эредар, не скрывая иронии, приподнял брови. – Скажи, наконец, прекраснейшая, почему ты выбрала меня? Кошка чихнула и некоторое время умывала нос. Пришлось выказывать терпение, ожидая, пока она закончит. – Ты умён, – сообщила Азшара, наконец: не как комплимент, а как нечто само собой разумеющееся, – и не раз задавался вопросом "Неужели бессмысленное разрушение – это и есть цель моего существования?" Так? – она не стала ждать ответа и продолжила: – Это психологический аспект выбора, если можно так сказать. Есть ещё и два социальных. Во-первых, у тебя прорва свободного времени: создатели почти не следят за тобой, и ты волен делать, что хочешь, пока не нарушаешь их замысел. Мало кто здесь обладает подобной свободой действий. Во-вторых, ты… как любят говорить подростки в мире создателей, "немерено крут" и при этом в чём-то даже создателям неподконтролен, потому что они, придумав тебя с целью устрашения, вызывания отвращения и прочих неприятных аллюзий, наложили на тебя образ могучей сущности своего собственного мира – сущности, перед которой они сами благоговеют, которую боятся, даже если на словах поносят её или вовсе отрицают; в страхе перед которой воспитывали их самих. Можно было бы сказать, что ты самый супер-суперский супер-злодей, если бы над тобой не было… – Саргераса, – закончил Кил'джейден за собеседницу. – Да, – подтвердила она. – Первого существа, называемого здесь теперь Предателем с большой буквы. Олицетворения Зла во Вселенной Warcraft, но зла, скорее, стихийного, чем разумного; сырого, неоформленного, слабо прописанного, хоть и олицетворённого, но нехарактерного. Ведь он, скорее, функция, нежели полноценная личность. В общем, зла несколько абстрактного. В отличие от весьма конкретного тебя. Ман'ари отвёл глаза. – Я не… сказал бы, что Саргерас абстрактен. – Сейчас уже, конечно, нет. Потому что он был дописан создателями: в определённый момент ему дали историю, цели и ценности – его свершениям придали обоснования, мотивации. Но всё же в некоторых отношениях он так и остался неполноценен; возможно, потому что его почти никогда не выводили как персонажа игр… Архидемон впился в кошку цепким взглядом. – Ты видела его? – Да, – ответила она. – Я подходила очень близко, но так и не решилась заговорить с ним. Мне… чудится в нём что-то ненастоящее. – Мы все – ненастоящие, если верить твоим словам, – хмыкнул эредар. – В большей или меньшей степени. Он – в большей. Разве ты не чувствуешь этого? Поглаживая центральные щупальца бороды, Кил'джейден задумался, пытаясь припомнить все случаи своего общения с хозяином. Почему-то эти картины были нечёткими, путанными и размытыми, и даже цели тех встреч не припоминались при всём старании. – Не помнишь? – прервала его думы Азшара с отчётливо слышимым смешком в голосе. – Ты знала, что так и будет? – Да. Потому что хотя в мире создателей дописывание образа павшего титана уже произошло, здесь, внутри Warcraft'а, он всё ещё почти не олицетворён. Но скоро это произойдёт, и тогда тебе в голову вложат множество воспоминаний о ваших с ним встречах. – Как может такое быть? – напрягся и нахмурился Кил'джейден. – Временные потоки Вселенных не сонаправлены, – отозвалась собеседница. – Когда ты будешь обладать большим количеством конкретной информации, ты поймешь. – И где же я возьму её? – Я приведу тебя к ней. Как и обещала. – Ты столь многое предлагаешь… А что потребуешь взамен? – архидемон не скрывал своих сомнений. – Ничего. – Ничего? – крайне скептично. – Ничего. Потому что у меня нет способов проконтролировать тебя, нет возможностей заставить тебя исполнять договор или отомстить за его нарушение. Поэтому я позволю делам идти так, как они пойдут, и буду просто надеяться, что не прогадала, сделав ставку именно на тебя. – А если бы могла контролировать и влиять, то чего бы хотела? – Чтобы своими спутниками (или подручными, если тебе привычные называть приближённых так) на пути к спасению ты выбрал их. Тех, кто значимы для меня. Тех, кого любит моя мяурк. – Их? – Иллидана Стормрейджа и тех, кто вскоре станет его союзниками. Леди нагу Ваэшж и принца квел'дореев-син'дореев Каэль'таса Санстрайдера. Два новых имени были эредару незнакомы. – Я услышал тебя, – сказал он. – Но отчего ты уверена, что у меня есть шанс преступить замыслы создателей? Кошка поднялась, мурлыкнула и прошлась по столу, разминая лапы. – Тебя почти что не учитывают в раскладе, – пояснила она. – И однажды ты станешь всего лишь проходной жертвой на пути "героев" – игроков – к окончательной победе над Легионом. Но для "непися", игральной фишки, у тебя очень много возможностей влияния на свою реальность – немногим меньше, чем у бога-титана. А ещё ты умён, как я уже отмечала раньше, и хитёр, а, значит, сможешь построить подходящую интригу: не отслеживаемую, неуловимую, непредсказуемую – такую, которая позволит обойти планы создателей, не нарушая их. Кил'джейден весьма редко за все века своего существования слышал от кого-либо похвалу или комплименты в своей адрес. Это было неожиданно приятно, доставляло позабытое удовольствие. – Ты льстишь мне, женщина? – со смешком спросил он. – О, да, я нахваливаю тебя, – улыбнулась Азшара, – небеспричинно. Я знаю, что мужчин нужно поощрять, если хочешь добиться от них результата. Но я не лгу: я не выбрала бы тебя, если бы не ценила так высоко, как описываю. На этот раз пауза, возникшая в разговоре, была уютной и почти сообщнической. – Ну, что ж… Я хочу познать доказательства, – прервал тишину эредар и, всё ещё испытывая отголоски сомнений, спросил: – Как ты собираешься провести меня в мир создателей? – А вот так! Кошка спрыгнула со стола и начала вдруг стремительно увеличиваться в размерах. В считанные мгновения она не только достигла размеров архидемона, но и переросла их. Один бросок, и Кил'джейден обнаружил себя болтающимся у неё в зубах, подцепленным за ворот домашнего халата, в которой был одет в этом сне, словно котёнок за шкирку. "Я – настоящая, а ты – всего лишь выдумка," – донёсся до генерала Пылающего Легиона весёлый беззвучный смех. Прыжок вниз со стола – и они оба ухнули в черноту космоса, а под ними распахнулось полотно звёзд. Азшара огромными прыжками помчалась по дымчатому полотну звёздного скопления к какой-то конкретной цели, и ошеломлённый сюрреализмом происходящего архидемон пропустил момент, когда та была достигнута. Кошка выпустила свою ношу, и эредар завис в пустоте, глядя на крупную голубую планету, на орбите которой они оказались. "Вот мы и на месте, – сообщил знакомый голос телепатически. – Кил'джейден, познакомься, это планета Земля! Дорогая Земля, познакомься, это архидемон Кил'джейден!" Информацию о том, что услышал сейчас переделанную цитату, гость получил мгновенно, и даже сразу узнал из какой книги. Подробное содержание этого произведения парило где-то тут же, но эредар счёл, что искать и запоминать его не имеет смыла – у него достаточно и своих личных потребностей здесь. Главное, Азшара сразу наглядно показала, как работать с этой самой "ноосферой". Оставалось заняться делом.