Там где нет тебя

      Ворота Гусу, как никогда раньше, заставили Вэй Ина чувствовать себя ужасно маленьким на фоне вековых стен Облачных глубин. Ворота медленно отомкнулись с ужасным скрежетом, вызвав мурашки по телу юноши. Бессмысленно цепляясь за одежды Цзянь, Усянь со скрежетом в сердце представлял, как сменит их на белые одежды клана Лань. Последнее, что ему бы ещё хотелось, так это следить за опрятностью белых нарядов. Гусу Лань принял процессию развивающимися знаменами. С крыши сюаньшань спускались десятки красных лент с иероглифами в честь надвигающийся свадьбы. Вэй Усянь неловко сощурился, от чего на носу выступили напряженные морщинки. Цзян Яньли, заметив этот взгляд, аккуратно потянула юношу за рукав. Усянь обратил свои глаза на девушку. В их немом диалоге читалось два значения - Сожаления и поддержки одновременно. А-Ин постарался изобразить подобие прежней улыбки, что вышло у него достаточно сомнительно. Одному Усяню было известно, что его больше гложет, женитьба на мужчине или же отсутствие выбора. Эту скованность молодой господин, невзлюбил с самого детства. Чувство безысходности перерастало в отчаяние и отрицание происходящего. Что будет из себя представлять этот брак? Унылые будни, несчастливые отношения. При всем этом, Вэй Усянь ещё и чувствовал себя отчего-то виноватым в этом. С одной стороны, ему должно было бы быть плевать на чувства Лань Чжаня. С другой же... ведь и у нефрита Гусу Лань не было выбора, как и у него самого. Стоит ли в таком случае что-то говорить?       Как ему показалось, двери дворца для гостей, открывались ужасающе долго. Вэй Ин боялся переходить через порог, ведь осознавал, стоит ему ступить в дом семьи Лань, пути назад уже не будет. Юноша обернулся назад и всё, что он мог увидеть это адепты в белых одеяниях. Побежит - поймают и быстро образумит Госпожа Юй Цзыюань. Попытка побега являлась глупой затеей, что быстро забилась в угол сознания, стесненная словами "А если". Серые глаза искоса посмотрели на балкон дома, на который когда-то Вэй уже взбирался, протянув Лань Чжаню пушистых кроликов. Сейчас же, эти мысли заставили его нахмуриться, скрываясь в гостинном дворце.       На первом этаже был просторный холл. Стены исполнены в традициях клана. Белые стены с черными узорами ивы и сакуры, вторая встречалась на нем реже. Столики с чайниками из горла которых всё ещё шел пар, а так же парой пиал на подносе. В середине зала было углубление в виде круга, где был лишь ковер с узором клана Гусу Лань, что представлял из себя буйство облаков. Дальше углубления шли две лестницы на второй этаж, там находились комнаты для гостей. С левой стороны для обычных адептов и слуг, а с правой для, непосредственно, значимых гостей. За лестницами же стоял балкон, вход в него предвещала идеально круглая арка. Он выходил на горы, что в это время суток облизывали молочные облака, нежно обрамляющие их верхушки. В этом было какое-то удивительное чувство упоения и спокойствия. Как будто весь мир оставался где-то под облаками, а в Гусу всё замирало. И время, и сердце переставало идти необходимым темпом, заставляя приглушенно выдохнуть. Легкий сквозняк прошёлся по угольным прядям легко те подкидывая, вызывая слабую волну. Музыка ветра наигрывала свою успокаивающую мелодию, но на душе у юноши не было покоя. Взгляд метался между родственниками и горами, что виднелись за балконом. Взгляд Вэй Усяня поймал Цзян Чэн, чуть скосив голову, сощурившись. В ответ на это молодой господин лишь хмыкнул что-то неразборчиво, отправляясь на второй этаж за мужчиной, показывающего им их комнаты.       В каком-то смысле было даже страшно оставаться наедине со своими мыслями. Но юноша понимал, что этот вариант будет самым лучшим для него. Опустившись на кровать, Усянь запустил пальцы в копну угольных прядей, сжимая их чуть сильнее положенного. — Не хочу.       Лишь послышался еле слышимый хрип, пока Вэй Ин не разрезал тишину резким вздохом, выпрямившись в спине. Его взгляд отрезвился, стал более колким и вызывающим. — Не позволю, так просто вершить мою судьбу. Любишь дом, люби и ворон.       Рыкнул парень, категорично осмотрев свой сундук с вещами. Брови чуть нахмурились. Повезет этому Лань Чжаню, если Вэй Ин ему сразу в лицо кулаком не даст.       День свадьбы сопроводил утро необычной для Гусу спешкой. Интересно, всегда ли проходят так приготовления или же из-за того, что один из нефритов жен... Вэй Ин нахмурился пытаясь перефразировать. — Выходит замуж..? Жен..мм... замужиться... нет, бред.       Плечи Вэй Ина дрогнули, когда позади него послышался голос. — Ты чего рожу скривил? На столько счастлив, что инфаркт хватает?       Цзян Чэн оперся о перила балкона, на которых сидел жених, разглядывая людей по ту сторону. — Да хоть бы. Просто рассуждал, вот смотри. Я выхожу замуж или женюсь?       Цзян Чэн пару раз хлопнул глазами, тяжело выдохнув.. — Ты идиот? Я конечно ожидал, что начнешь с ума сходить в Гусу, но не так же скоро... и вообще. О чём ты таком думаешь? Лучше бы пошёл готовиться к свадьбе. Тебе пошло бы и женское платье, ведь...       Цзян Чэн почти продолжил шутку, но Вэй Ин спрыгнул с перил, пружинистой походкой уходя вглубь дома. От чего его брату пришлось лишь наблюдать вслед, не решаясь двинуться к нему. Справиться ли его братец и с такой проблемой сам? А Усянь молчал, молчал пока умывали, молчал пока одевали. Только пару раз высказав короткие колкости в сторону свадебной одежды. Сам юноша не знал, что именно чувствует. Не было ощущения отчаянности, печали или ещё подобных чувств. Только холодная ненависть. Всё его существо было против свадьбы. Постепенно, смесь эмоций только накапливалась, с каждой алой тканью, что добавлялась к его наряду. И только увидев себя в зеркале, Вэй ин сморщил лицо. Ворот красной одежды давил на кадык, даже непонятно чем. Чувством ответственности или же попросту ткань неудачно повязали. Оттянув ворот, юноша открыл ключицы, наконец громко выдохнув. Девушки, до этого одевавшие его, обидчиво покосились, но предпочли промолчать, поджимая губы. Стоило Вэй Ину разглядеть драгоценности, то он тут же осадил девушек. — Вы мне ещё и женские шпильки решили в волосы вплести? Хочу напомнить, что я всё еще остаюсь мужчиной, поэтому уберите это от меня!       Вспылил Вэй Ин, отступив на пару шагов от женщин, что тут же напряженно переглянулись. — Но господин... мы подготавливаем вас для свадьбы...       Взгляд у служанок был недобрый, от чего нижняя губа у Усянь напряглась только сейчас, наблюдая, как девушки приближались к нему с каждым шагом.       Ещё никогда не было так громко в Гусу, крики доносились по всей обители, адепты косились на дворец для гостей, а старейшины же качали головой почёсывая длинные бороды. Цзян Чэн и Яньли старались не обращать внимания на крики брата, что доносились со второго этажа, хоть рука сестры пару раз и дернулась обливая чаем пол. — Там свинью колят или что?...       Раздраженно произнес Цзян Чэн. Как вдруг они обернулись к лестнице, наблюдая за тем, как с неё, чуть ли не кубарем, слетел Вэй Ин, бросаясь за спину брата, хватаясь за его плечи. — Они на меня фату и шпильки вздумали цеплять! Ещё и пудру чуть ли не нанесли! Дайте мне хотя-бы часть своего достоинства сохранить.       Зажаловался Вэй Ин, начиная трясти Цзян Чэна, младший брат смог успокоить своё побуждение врезать этому источнику шума, всё же, через пару часов свадьба, негоже молодожену с раскрашенным лицом идти, иначе одной пудрой будет не обойтись. — Оно у тебя было?...       Прошипел Цзян Чэн, убирая чужие руки с своих плеч. Служанки, обеспокоенные таким побегом, застыли на лестнице, в ответ на что получили лишь отрицательный кивок головой. Когда служанки всё же ушли в свои комнаты, Янли ласково подозвала к себе брата, что совсем недавно вышел из-за самодельного щита в виде спины Цзян Чэна. — Волосы всё равно нужно собрать.       Прошелестел милый голосок сестры, что достала свой собственные гребень, мягко проводя им по волосам юноши, вынужденного присесть на тафту. Недовольно сверлив взглядом то Цзян Чэна, то стенку, он всё же фыркнул. — Я же смогу приезжать в Пристань Лотоса? — Ну, с мужем, конечно же.       Не раздумывая ответил младший брат. — Цзян Чэн! — Повысила голос шицзе, осаживая разгорячившегося в выражениях братца. — Конечно сможешь, когда захочешь. Я и А-Чэн с радостью тебя примем, верно?       Голос сестры обрел стальные нотки, от чего она даже ещё больше стала походить на свою матушку, из-за этого наследник неоднозначно кивнул, отвернувшись к окну. Какой бы нежной та не была, Яньли всё ещё дочь своих родителей, смелая, рассудительная и честная. Всё же, по капризам брата, шпильки в его прическу никто так и не вставили. Лишь собрали передние пряди волос в косы, повязанные красной лентой, сплетая их на затылке, в то время как остальные локоны остались расплетенными. Обычно буйные и вьющиеся волосы были тщательно расчесаны, под действием гребня из слоновой кости. Яньли нежно сжала плечо брата, иногда поглаживая большим пальцем красное одеяние. — А-Ин, чтобы не случилось, мы всегда рядом. Если тебе сделают что-то плохое, мы сразу же поможем. — А если вдруг Ванцзи будет делать что-то непотребное, всади ему клинок между ребер.       Сухо заключил Цзян Чэн, хмурясь на улицу. Служанки вперемешку с адептами двух кланов подошли к гостинному дворцу. Было ясно, что с приготовлениями можно покончить. Вэй Ин всё понял, по одному только взгляду брата, что медленно опустил фиалки глаз на пол. По телу прошла легкая дрожь. — Что с лицом, как на войну, ей богу.       Хмыкнул Цзян, подойдя к брату с сестрой, успев притолкнуть кулаком плечо Вэй Ина. Усянь знал, что его младший братец так же беспокоиться о нем, просто предпочитает не выражать это как Яньли, всё же, их детство было частым соперничеством и спорами. За-то, они действительно дорожили своими братскими узами. Кисло улыбнувшись, жених повернул голову к дверям, что распахнул Феньмянь, осмотрев своего пасынка. Нежный отцовский взгляд постарался укрыть его от происходящего. Но всё же глава ордена заметил обидчивую пестринку в глазах юноши. — Пора идти.       Коротко заключил отец, не впустив за порог делегацию, не желая слишком сильно волновать сына. Вэй Усянь поднялся на несгибаемых ногах, сделав пару неуверенных шагов вперед. Сестра тут же подхватила его под локоть, дружелюбно улыбнувшись ему. В белых одеяниях её глаза действительно сияли, словно два самоцвета, от них было так тепло на душе. На миг, юноша даже почувствовал, как будто этот взгляд забрал часть волнений на себя, зарывшись в самую душу. Ему стало легче. Вэй Ин, на этот раз без притворства, улыбнулся, слабо, но улыбнулся. Для Яньли это было важно. Отойдя от младшего брата, она пропустила его к отцу. Усянь смог выйти за порог. Солнце на пару секунд ослепило его глаза, не жалея и крупицы люмена, прожигая сетчатку, словно нарочито вызывая росинки слез, а может, сам Вэй Ин пытался себя убедить в том, что причины его слез лишь солнце. Смахнув росу краем пальца, он поднял голову, гордо, словно десница самого Императора. От чего образ жениха, показался многим, достаточно величественным. Красное одеяние на фоне светлых домов и мраморных ступеней, казалась ослепительным заревом неба.       Он ступал гордо, как мог, хоть и с трудом переставлял ноги, опасаясь споткнуться о выступившую плиту. Огромный зал был украшен красными фонариками, красными листами и деревянными оберегами, что неприятно трещали, ударяясь друг о друга. Делегация разбрелась по обе стороны от Вэй Ина, оставив совсем одного на ковровой дорожке. Юноша застыл глядя вперед. Живот крутило, а жевлаки сжимались на его лице. Всё плыло от волнения и беспокойства. Он не мог отвести взгляда от алтаря с благовониями, а рядом с ним - Нефрита ордена Гусу Лань. Он покосился на свою семью, что волновались о том, что мог учудить этот ребенок. В нос ударились запахи благовоний, смешиваясь с воском свечей, а на голове что-то зашуршало, пока до его ушей не дошел ели различимый шепот. — Лис...       Сжав клыки, что неудобно врезались в десну, Вэй Ин выдохнул. Его испуганный зверь выбирался наружу, желая о бегстве с алтаря, свадьбы, этой чертовой горы! Черные лисьи уши, недовольно вертелись в разные стороны, привыкая к шуму. Не было смысла, более стоять здесь. Первый шаг, затем второй, каблук сапога разрезал всё шепоты в окружении, внеся гробовую тишину. По пути, он наступал на ритуальные монеты, что очертили его путь золотым блеском. Этот блеск слепил, не завораживал как раньше. Наоборот, больше напоминая римские обычаи, когда усопшему закрывали глаза монетами. Сейчас так же, монеты слепили глаза, утягивая в глубину отчаяния. С каждым шагом, у Вэй Ина было всё меньше шансов на свободную жизнь. Он сравнялся с мужчиной в красных одеяниях, даже не желая поднимать взгляд на это лицо, которое он был готов ударить в ту же секунду, стоит их взглядам встретиться. Они сели на колени перед алтарем, даже не слушая слова регистратора, пока не услышал своё имя. Клянется ли он? Он клянется в верности клану Цзян, только ради него, а не этого паршивцу и извращенцу Лань Чжаню! — Клянусь.       Почти прорычал он, ощущая, как лисьи уши прижались к затылку, как прижимает их скалящийся пес. От чего сразу же прошелся тихий шепот в кругах женщин. Он сказал- то, что был должен, а как именно, плевать он хотел. Они поднялись с колен, повернувшись к друг-другу. Взгляд Вэй Ина всё ещё не поднимался выше ворота одежды, отверженно устремляя его за спину. Традиционный поклон супругу, строптивый лис выполнил резко, без особой глубины, словно для галочки. Но сейчас же был один из самых сложных этапов. Супружеский поцелуй. Усянь медлил, не желая даже приближаться, пока его не прошибло током от прикосновения к своей щеке. Устремив взгляд на лицо паршивца, он встретился, на удивление, расстроенным взглядом. От этого кровь в жилах закипела ещё сильнее. Он почувствовал себя виноватым за своё поведение, но с какого бы чёрта, Вэй Ину нужно было стыдиться того, что он против этого брака?! Чхать он хотел на все эти традиции. Холодная рука нефрита прошлась от его челюсти к подбородку притягивая к себе. Зрачки Усяня опасно сузились, теперь больше напоминая кошачий глаз. Вэй Ин удержал свою руку, что машинально чуть ли не впечаталась в щеку Ланя, лишь с силой сжав его ворот. От чужих губ на своих, внутри всё трепетало, но болезненно и склизко. Словно разрывая внутренности. Язык Вэйя почувствовал привкус металла, стекающий с укушенной губы Лань Чжаня, что удивительно стойко сдержал ноющую боль нежных губ, уставившись на, горящие пламенем, глаза. Он отступил от Лань Чжаня, тихо хмыкнув, пока кровь с губы его жениха, стекала к подбородку, окропив березовый пол красными пятнышками. Самодовольно вздернув подбородок, лис вытер губы от чужой крови, после клыкастого поцелуя. Пока же на драконе рана удивительно быстро затянулась. Наверняка, он после получит нагоняй от своей приемной матери, но сейчас, Усянь не позволит показывать, что его волю смеют пресекать без последствий. Свадьба подходила к её эпилогу, от которого в ушах Вэй Ина что-то затрещало. Первая брачная ночь