Искупление

— Что же мне теперь с тобой делать? Доан могла только беспомощно скосить на волшебника глаза — обездвиживающее заклинание работало безотказно, а сидящий напротив кровати Гейл даже не думал ее расколдовывать. Вскоре магия, конечно же, развеется сама, но до тех пор она могла только напряженно рассуждать, как выйти из той ситуации, в которую загнала себя. Надо признать, в этот раз Доан испортила все невероятно и по-божественному. Можно утверждать, что у нее не было другого выхода, — ведь как, как, во имя всех Девяти адов, ей вообще надо было это ему рассказать? Невзначай за завтраком вывалить: «любимый, просто чтобы ты был в курсе, это я создала Абсолют — да-да, я, именно я раньше была в троице ее избранных, а не моя горячо любимая сестра Орин». Впрочем, даже это было бы лучше, чем выслушивать скверную правду от Горташа. Если Гейл подумал, что она еще и спала с ним в прошлом (а кто бы подумал иначе после такого приветствия?), то дела ее совсем плохи. Доан могла только предполагать, какие мысли одолевали архимага, но вряд ли они были приятными, судя по его невероятно мрачному лицу и холодному взгляду. Что ж, хотя бы она жива, уже хорошо. Наверное. Да, тут Доан тоже знатно подлила масла в огонь, настойчиво предлагая убить ее на месте, раз он так злится. Переволновалась. Но ей казалось, что это будет справедливо и замечательно, если именно Гейл убьет ее. Хорошо еще, что он не знает, как ее заводят мысли о том, что он вонзит в ее тело кинжал… или парочку. Ее последний вздох вместе с оргазмом, беспощадный взгляд темно-карих глаз — последнее, что она увидит перед смертью. Обычно Доан текла от одной только мысли об этом и уже могла представить, насколько влажно сейчас у нее между ног — если его присутствие и его злость еще недостаточно ее завели. Но он отказался. Значит, еще не все потеряно, правда? Она же может надеяться? Снял бы только это дурацкое заклинание… Или не снимал вовсе — пронеслось у нее в голове, когда Доан проследила за взглядом волшебника, изучающим ее тело. О-о-о, она хорошо знала этот взгляд! Слишком хорошо знала, насколько нравилось ему ее тело, которым он всегда так жаждал обладать. Возможно, все еще сложится как нельзя удачно. Доан уже пару ночей упрашивала его попробовать что-то новое, как раз с ее обездвиживанием и, возможно, с телесными наказаниями. Беда только, что подобные мысли, казалось, не привлекали Гейла совсем: ее джентльмен и рыцарь в магических доспехах предпочитал любить ее нежно и бережно. «Доан, после того, что ты пережила, не думаю, что смогу причинить тебе вред, даже если ты очень попросишь. Не сейчас». Что ж, возможно, это «сейчас» как раз настало. Она знала, что рано или поздно докопается до той части его души, где скрывалась жестокость и беспощадность, которые он мог испытывать даже к той, кого любит. Доан знала, как найти им применение. Возможно, из своего грандиозного просчета она получит желаемое. Доан видела, насколько он зол на нее. Ну же, Гейл, зачем же все превращать в очередной бессмысленный спор? — Даже не думай выкинуть очередной фокус, — наконец устало произнес он и взмахнул рукой, чтобы развеять свою магию. Она едва не издала разочарованный вздох. Слишком уж ей понравилась идея с заклинанием, успела свыкнуться. Ладно, попробуем иначе, подумала Доан, сев на кровати. — Ты знаешь, что мне никогда не искупить того, что я сделала за всю свою жизнь. Раз ты считаешь, что… смерти я тоже не заслуживаю, то, может быть, я могу предложить еще кое-что? Гейл вопросительно вскинул бровь. Но ничего не ответил, наблюдая за тем, как она медленно поднялась с кровати, без резких движений — чтобы у него не появилось мыслей об угрозе, встала перед ним — и тут же опустилась на колени. — Я могу постараться искупить себя хотя бы перед тобой. Я виновата — в том, что ты оказался на наутилоиде и в том… что тебе было приказано погибнуть в Лунных башнях, где ты в самом деле чуть не погиб. Если я могу что-то сделать, Гейл, чтобы загладить вину — только прикажи. Думаю, что такой архимаг, как ты, сможет найти мне достойное применение. Доан постаралась произнести последнюю фразу как можно спокойнее и не выдать себя привычной кривой усмешкой. Она была уверена, что ее все же выдал взгляд, так или иначе. Сейчас Гейл раздраженно вздохнет, дотронется пальцами до переносицы и скажет, насколько неуместно ее предложение, спросит, как ей это вообще приходит в голову… Но ей показалось, или сфера под его мантией чуть засияла? Или это был всего лишь неверный блик магического света, освещающего комнату? — Насколько сильно ты желаешь моего прощения? — Произнес он странным, непривычным тоном, почти шепотом. — Больше, чем чего бы то ни было, — с готовностью ответила она, чуть склонив голову. Гейл еле заметно кивнул, словно принимая решение. Взглянул ей прямо в глаза, сверху вниз. — Разденься. Сухой, почти бесцветный приказ, тоном, от которого мурашки прошли по коже. Так непохоже на привычного Гейла, который с невероятным энтузиазмом любил снимать с нее одежду, непрерывно покрывая ее тело поцелуями. Доан подчинилась, снова поднявшись на ноги. Неторопливо расстегнула свою походную верхнюю одежду, все ее бесчисленные ремешки и застежки, скинула ее небрежно на пол. Следом последовали легкая рубашка и облегающие брюки. Сняла сапоги, пнув их в сторону. — Полностью, — бросил он, без стеснения рассматривая ее тело — все еще в темно-алом и тонком белье. Она сняла и его, стараясь сделать все как можно медленнее, превращая все свои действия в небольшое представление, почти осязая взгляд мужчины на себе. Невзначай коснулась своей груди, очертила пальцем легкий круг вокруг соска, провела ладонями вниз по животу, бедрам. Поддев пальцами, сняла трусики, изящно изогнувшись в спине. Они были влажные — даже мокрая дорожка на внутренней стороне бедра осталась. От нее не укрылось, как он проследил за ней взглядом. — Так лучше. А теперь — на колени. Доан моментально разгадала его план, когда она снова оказалась на полу, — а волшебник встал с кресла и подошел к ней, распахнув свою мантию и начав расстегивать штаны. Легко отделалась, подумала она, снова еле удержавшись от усмешки. До конца Гейл раздеваться на стал, бросил на нее еще один взгляд, в котором угадывалось желание. — Докажи мне, что ты правда хочешь моего прощения. Или ты предпочитаешь, чтобы я подчинил тебя магией? Доан удивленно моргнула. Как далеко он готов зайти в этой игре? Была ли это вовсе игра?.. Она потянулась к его уже заметно выпирающему под тканью члену, и поспешила освободить его. Восхищенно выдохнула, как в первый раз, хотя проделывала это далеко не в первый. Высунула язык и провела им по всей долгой длине до головки, обхватив его у основания своими тонкими пальцами. Спустилась к самым чувствительным местам под головкой, слизала прозрачную каплю и удовлетворенно услышала, как Гейл не смог сдержать легкий стон. Улыбнулась и обхватила его член губами, всего лишь кончик, и подняла глаза. Нетерийская сфера ярко вспыхнула, подарив бездне его темных глаз почти дикий отблеск. Доан раскрыла рот чуть шире и медленно, дразня, начала пропускать член в свой рот. Гейл запустил пальцы в ее волосы, сначала нежно, поглаживая ее затылок, пока она неторопливо продвигалась дальше в стремлении доставить ему удовольствие. Но затем грубо намотал несколько прядей на руку — так, что Доан издала возмущенный стон и вскинула взгляд наверх. В этот момент он насадил ее голову на свой член до самого конца. Доан не сдержала еще один протестующий звук, так и утонувший в ее глотке, превращаясь в вибрацию, которая, похоже, только больше его завела: подержав ее так некоторое время, Гейл повторил то же действие, несколько раз, и будто с каждым разом желая засадить поглубже — и боги и дьяволы, у него получалось. Со смесью страха и возбуждения от нехватки воздуха ей подумалось, что он, возможно, решил задушить ее таким специфическим способом. Черта с два, Гейл, подумала она. — Создательница Абсолют, — с насмешкой и стоном произнес он, глядя на нее сверху вниз, но не останавливаясь ни на секунду. — покорно отсасывающая мой член. Далеко завел тебя путь. Так ты вовсе не кажешься ужасающей. Доан яростно впилась ногтями ему в бедро, но в остальном не сопротивлялась, хоть и чувствовала, что периодически задыхается — и это заводило ее настолько сильно, что она только лучше старалась обхватить его губами. Попыталась перехватить инициативу, но не вышло, Доан рисковала перекрыть свои дыхательные пути полностью, а пальцы Гейла вцепились в ее волосы так сильно, что она вполне поверила бы, что он их вырвет. Губы начинало слегка жечь от фрикций, из ее глаз текли слезы, но Доан не сдавалась, покорно снося испытание. Это было непривычно-жестоко для него. Она почувствовала, что течет от его власти над ней так сильно, что смазка начала капать с ее бедер на пол. Еще несколько минут и под ней будет небольшое озерцо. После показавшимся бесконечным количеством толчков в ее глотке, Доан услышала, что стоны Гейла становились все тяжелее, а его член стал особенно твердым. С легкой паникой она поняла, что он в нее так и кончит. Нет, знает же, как ей это не нравится… Конечно знает, поэтому его горячая вязкая сперма стрельнула ей в горло и потекла вниз, вызывая то ли кашель, то ли рвотный рефлекс, то ли все вместе, когда Гейл наконец смилостивился, отпустив ее голову. От ее рта потянулись пара нитей слюны вперемешку со спермой, которые оборвались с приступом кашля, согнувшим девушку пополам. Волшебник парой ровных и быстрых движений с еле заметными всполохами Плетения привел себя в порядок, словно бы ничего и не было. Отошел от Доан на несколько шагов, будто бы ее не существовало вовсе. — Гейл? — откашлявшись, позвала она, оборачиваясь, не до конца понимая, что произошло. Неужели это все? Доан вспомнила его слова про «создательницу Абсолют». Тревога поселилась в ее душе: неужели это конец — не только сегодняшней едва начавшейся близости, но и их отношений? А она только что сделала ему… прощальный минет?.. Доан едва не задохнулась от возмущения и обиды, пытаясь вытереть слезы со щек и рот с подбородком от… свидетельства его надменного над ней превосходства. Нет, это не может быть правдой. — Гейл! — Куда требовательнее и громче произнесла она. Он обернулся со скучающим выражением лица. Поднял бровь, оглядев ее. — Да, Доан? — Вернись! Мы не закончили. — Мы? Я закончил, — он усмехнулся. — Может быть, это ты чего-то хочешь? — Это… это не смешно. — Скажи, что именно несмешно. Откуда мне знать, что творится в твоей голове на этот раз? Она непонимающе покачала головой. Но Гейл только нахмурился и продолжил: — Что ты хочешь? Расчленить меня, сжечь этот постоялый двор вместе со всеми постояльцами или устроить кровавую оргию с парой десятков трупов и некрофилией? Он презрительно фыркнул и отвел взгляд. Что?.. — Гейл… ты не можешь… ты нужен мне. — Как маг? — В его глазах было злое веселье. — Не волнуйся, отряд я не покину, мы по-прежнему будем спасать этот проклятый город вместе. — Добавил мрачно и чуть тише: — Это я тебя точно заставлю сделать. Да плевать ей было на этот город! То, что происходило между ними, было намного, намного важнее. — Гейл! Я хочу… — Да? Доан набрала в грудь воздуха и выпалила: — Мне нужно, чтобы ты… — она все же запнулась, — трахнул меня. Очень нужно. Губы Гейла изогнулись в самодовольную и издевательскую усмешку. — В самом деле? Как интересно! Кто тебе сказал, что этого хочу я? Спать с тобой? Теперь, после всего, что мне известно? — Кончить мне в глотку тебе это не помешало. — Ты сама спросила, на что ты сгодишься, чтобы хм-м… назовем это «смягчить ситуацию». Мне стало лучше, спасибо. Может быть, даже пару раз попрошу о твоих услугах позже. У тебя всегда отлично получалось брать в рот. Доан почувствовала, как внутри нее снова расцвел гнев, смешанный с тупой ноющей болью в груди от его слов. — Ты со мной так не поступишь, — чуть хрипло сказала она. — Я тебя знаю. — В самом деле, Доан? Ты в самом деле думаешь, что знаешь меня? Жестокая, но какая красивая усмешка на его лице. — Гейл, пожалуйста. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Она видела. Видела! Как на мгновение дрогнули его губы, и он отвел взгляд. — Хорошо, — его голос, однако, был все также холоден. — Возможно, я правда смогу найти тебе еще одно применение. Сердце Доан забилось чаще, и она чуть улыбнулась. — На кровать, — коротко приказал Гейл, указывая жестом. Девушка счастливо и с энтузиазмом подчинилась, чуть ли не запрыгнув туда, куда он указал. Конечно же он не смог сопротивляться виду ее обнаженного тела, особенно после того, как уже успел кончить в нее — но они только начали! Как только их тела соединятся в реальности, а души — в Плетении, все станет, как раньше. Вот только Гейл не присоединился к ней. К удивлению Доан он взмахнул рукой и магией придвинул кресло к кровати и расслабленно сел в него, закинув ногу на ногу, откинулся на спинку. — Все верно, ты угадала с коленно-локтевой. Так лучше видно. Разгадка его поведения нашлась сразу — нарисовав в воздухе несколько жестов, Гейл призвал Плетение и создал пару своих копий. Полностью идентичных и абсолютно без одежды. — Ты не присоединишься? — дрогнувшим голосом произнесла она. — Как я уже сказал, Доан, — устало произнес он, со скучающим выражением лица рассматривая свою руку и ткань рукава мантии, будто пытаясь найти в ней изъян, — и переводя на твой язык: я не желаю тебя больше трахать. С другой стороны, смотреть, как ты все еще готова отдаваться мне, только чтобы получить мое внимание… это может оказаться приятным. — Ты же это несерьезно, правда? Ты что, будешь смотреть на то, как ты сам же будешь меня насиловать? — Насиловать? — Гейл вскинул брови и хмыкнул. — Скажи только слово — и я оставлю тебя здесь, в одиночестве. Все мы оставим, — произнесли три Гейла хором, и снова он весело и зло усмехнулся. — Нет… останься, — в глазах Доан сверкнула ярость. Она скривила губы. — Надеюсь, тебе понравится. Один из двойников встал на колени перед ней, и она с усмешкой взглянула на член перед собой, потом обернулась на Гейла в кресле. — Серьезно? Надо было раньше сказать, что ты настолько повернут на том, чтобы я тебе постоянно отсасывала. — Ты слишком много болтаешь. Его двойник ткнулся в ее полуоткрытый рот, но она не сопротивлялась, снова приняв его полностью. В этот раз, впрочем, все было куда менее яростно, Доан сама контролировала свои движения и даже помогала себе рукой. Она не знала, было ли дело в том, что перед ней был бессознательный двойник или Гейл слишком буквально понял ее слова про насилие. А потом она ощутила такое знакомое прикосновение его теплых пальцев к своей пояснице, заставляющее ее прогнуться. Полностью отдалась чувствам, забылась, прикрыв глаза, когда еще один Гейл уперся членом в ее мокрое, скользкое от смазки и страшно жаждавшее этого момента лоно, провел головкой по с готовностью раскрывающимся ему на встречу складкам. Наконец, в одно долгое движение вошел в нее, неумолимо растягивая изнутри. Доан протяжно застонала от удовольствия, не выпуская член изо рта. Ей послышалось, или Гейл застонал вместе с ней? Нет, не один из тех, что с таким энтузиазмом насаживали ее на свои члены. Она скосила глаза. Ага, тот, что настоящий, с ярко-сияющей нетерийской сферой и полуприкрытыми глазами. Сенсорная передача! Мгновенно поняла она, проверив свою догадку и почувствовав Плетение. «Я не желаю тебя трахать, Доан». Да ты просто чертов извращенец и лицемер, Гейл. Пусть так. Может иметь ее хоть каждый день через своих двойников, кончать она все равно будет, как от настоящего. Да и он тоже, судя по его участившемуся дыханию, по не упускающему ни одной детали взгляду, по тому, как пальцы сжались в подлокотник кресла. Сложно сдерживаться, Гейл? Доан отвлеклась от его созерцания, когда трахающий ее сзади двойник звонко шлепнул ее по заднице, наращивая темп. Она бы уже не сдерживала свои крики от того, как он вбивался в нее грубыми и резкими толчками с характерным хлюпаньем (как же сильно она текла от него — хватило бы еще на другой десяток Гейлов), если бы не его же член во рту, который она теперь с еще большим энтузиазмом продолжала сосать. Зато получалось стонать — протяжно и громко. Было… хорошо — принадлежать ему, именно так, одновременно и полностью. Странно, что не призвал третьего — привычка, наверное, третьим обычно был он сам, настоящий. Но так тоже было замечательно. Разве что не хватало только его чувственных прикосновений и нежных поцелуев. Только ей стоило подумать об этом, как второй Гейл подхватил ее за талию, и она с характерно влажно-чпокающим звуком выпустила член изо рта. Прижал ее к своей груди, чуть сбавив темп, но все продолжая безжалостно вбиваться в нее. Не жалеющая теперь коротких вскриков Доан зажмурилась, когда почувствовала, как Гейл… нет, его двойник зарылся носом в ее волосы, прикусил мочку уха и провел языком по шее, пока его руки сжимали ее грудь. Она довольно улыбнулась, тут же снова поморщившись и простонав от яркого удовольствия, которое распространялось от ее растянутой и терзаемой вагины по всему телу. Ему всегда было важно прикасаться к ней. Не удержался и сейчас, приказав двойнику нежно ласкать ее, пока трахает. Надеюсь, тебе приятно, Гейл. Ты не сможешь от меня отказаться, ты меня слишком любишь. В тумане удовольствия она вспомнила, что есть второй двойник, через которого настоящий тоже все чувствует, приманила его к себе — для страстного и чувственного поцелуя. Отдаваясь ему, она гладила его волосы, бороду, проводила по красивым рельефным мышцам, прижала его руки к своей груди, когда другой Гейл переместил свои ей на талию, взявшись поудобнее и убыстряясь. Находясь между его двойниками, она снова посмотрела на настоящего. Встретилась с ним взглядом, который был словно бездна самой чернейшей нетерийской тьмы, готовой поглотить, сожрать ее всю — без остатка. Доан обнажила белые зубы в довольной улыбке, чувствуя, насколько он твердый внутри нее, насколько яростными стали толчки. Хочет снова в нее кончить? Она впилась еще одним жадным поцелуем в двойника перед ней и направила первую попавшуюся из четырех рук Гейла вниз, к своему клитору. Закатила глаза от удовольствия и, разрывая поцелуй, уронила голову затылком ему на плечо, чувствуя засасывающие поцелуи на шее и его влажный язык на своих сосках, с легкими укусами. Прикосновения его пальцев, словно разряды электрического тока по телу: указательный и средний скользнули ниже, расходясь по обе стороны от его члена, и она с очередным протяжным стоном осознала, как сильно он растянул ее. Зарываясь пальцами в его темные волосы, понимала, что вскоре так кончит и сама. В этот момент Доан услышала громкий щелчок пальцами — и оба двойника пропали, рассеялись фиолетовым магическим дымом. От неожиданности девушка потеряла равновесие и упала на простыни. Инстинктивно сжала бедра, почувствовав невыносимо-резкое ощущение пустоты между ног. Ей очень хотелось дотронуться до своих подрагивающих от напряжения складок, поскорее и поглубже вогнать в себя свои слишком тонкие пальцы, которые будут слабой, абсолютно несравнимой заменой, но лучше, чем ничего, чем отсутствие… Встретилась взглядом с Гейлом, все также удобно восседавшем в кресле напротив. С издевательской усмешкой. Поджала губы и яростно свела брови, усилием воли заставив себя держать руки перед собой. — Зачем? — все еще тяжело дыша, сказала Доан, стараясь восстановить дыхание и не думать с тоской и раздражением о том, что еще несколько секунд назад он ее трахал. — Тебе же нравилось, я видела. — Может быть, немного, — он кивнул, небрежно пожав плечами. — Последняя часть — твой неудовлетворенный взгляд. Ты хочешь еще? — Ты знаешь, что да, — она вздохнула. — Гейл, давай уже прекратим этот фарс, я начинаю от него уставать. Волшебник хмыкнул, проводя изящными пальцами по подбородку, покрытому ровной, густой бородой. — Разве ты не сама этого хотела? Не сама предлагала себя? Что же до меня… тебе показалось, Доан. Она закатила глаза и переместилась к краю кровати, легла перед ним, приподнявшись на локтях. Медленно развела ноги. — Ты уверен? — невинно произнесла Доан, смотря на него прямо в упор. Гейл опустил глаза, и она почувствовала, как его жадный взгляд скользнул по блестяще-влажной и растраханной вагине, готовой принять его. Снова. — Там теперь слишком пусто. А я знаю, ты мог бы заполнить меня… до краев. Он покачал головой и встал, чтобы снова отойти — и оставить девушку лежать дальше с призывно раздвинутыми ногами. — Гейл!!! — яростно крикнула она, развернувшись к нему. — Я сама тебя изнасилую и убью, если ты сейчас же не… — Не сомневаюсь, Доан, — поморщившись, презрительно бросил он, прерывая ее гневную речь. — От такой, как ты, я бы иного не ждал. Попробуй. Посмотрим, чья магия сильнее? Она могла только молча и часто дышать — от гнева, обиды, неполученного оргазма, страшной тоски по человеку, который даже не желал к ней прикасаться, а теперь еще и от стыда. Зачем вообще было это говорить? Гейл и близко не был одним из тех бесчисленных ее любовников за всю ее жизнь, с которыми она развлекалась, как хотела, прежде чем убить — либо на алтаре Баала, либо просто так, от скуки в спальне. Если Доан его потеряет, то что ей останется? Только не принадлежащая ей самой жалкая жизнь и безумие? — Можешь катиться в ад, — не придумав хорошего аргумента против, обиженно и желчно произнесла она, ложась на спину. Снова раздвинула ноги: но не для него — для себя. Потянулась правой рукой, чтобы своими ненавистными пальцами, от которых почти ничего не чувствовала, провести по мокрым складкам. Рутинным движением с легкими влажными звуками Доан начала грубо и резко водить возле клитора и по нему, с поджатыми губами и обидой во взгляде уставившись в потолок. Она почувствовала, как кровать чуть прогнулась — Гейл лег рядом с ней, улыбаясь как ни в чем ни бывало. Она скосила на него возмущенный взгляд, не прерывая своего занятия. — Помочь? Подать, так сказать, руку помощи? — И ты все же прикоснешься ко мне? — Хочешь узнать? Она скривилась, но все же кивнула. — Закрой глаза, — почти ласково произнес он. Доан подчинилась. Снова почувствовала движение магии и прикосновение Плетения. Выдохнула, когда в самом деле почувствовала прикосновение рук… нескольких… магических… Она распахнула глаза. В этот же момент одна пара рук схватила ее за запястья и завела их ей за голову. Другая, схватив за лодыжки, заставила расставить ноги пошире. — Мне отпустить тебя? Доан зло сверкнула глазами в его сторону. — Что ты собираешься делать? — Касаться тебя. Ты вроде этого хотела? Очередная усмешка с издевкой. Две магических руки опустились на ее грудь и начали ласкать: сначала аккуратно и почти нежно, а затем стали сжимать, стискивать, пощипывать соски. Доан не собиралась сдерживать чувства — она снова закрыла глаза и простонала, закусив губу. Еще две ласкали ее бедра, поглаживая их. Наконец, последняя проводила по плоскому животу и талии большие круги, пока не спустилась к заветной точке между ног. Доан слегка дернулась от прикосновения к клитору, ее ноги свело легкой дрожью от поглаживания после, она поерзала, инстинктивно стараясь опустить свои руки — и почувствовала крепко держащую ее магическую хватку. — Скажи мне, Доан, — она услышала мягкий и низкий голос Гейла прямо у своего уха, когда несколько почти призрачных, но осязаемых пальцев начали ласкать ее у входа. — Такая культистка, как ты, верховная жрица Баала и его дочь… скажи, ты испытывала раньше подобное? Она не ответила, инстинктивно — и тщетно — пытаясь насадиться на что-нибудь. Но магические руки только поглаживали ее снаружи, игнорируя отчаянно сжимающиеся изнутри стенки, иногда касались клитора, вызывая в ней сладкую дрожь, что было невероятно приятно, но Доан снова начала жаждать, быть заполненной, чтобы… — Гейл, — она всхлипнула. — Возьми меня. Проклятье, трахни меня. Доан повернула голову, надеясь прижаться к нему хотя бы щекой. Но он уже отодвинулся, навис над ней сверху, переводя взгляд то на ее жаждущее тело, то на ее лицо. — Ты не ответила. Ты кончаешь, когда убиваешь, так ведь? Она слабо кивнула, надеясь, что это приведет ее к желаемому. Одна из магических рук грубо схватила ее за подбородок и заставила взглянуть Гейлу в глаза. — Сильнее, чем когда-либо со мной? Доан задумалась — всего на секунду! — и вскрикнула от того, как пальцы резко схватили и сдавили клитор. — Значит, сильнее. Значит, твоя прошлая жизнь была бы тебе привычнее? — Нет-нет-нет… — ее слова смешались со стонами от новых прикосновений. — Ты — та, кто приносит другим лишь боль, страдания и мучения. Тебе, возможно, стоило бы радоваться, что у меня недостает твоей «фантазии» и не встает от вида крови и внутренностей — тогда бы ты вкусила тех удовольствий, что так любишь доставлять другим сама. — Ты можешь убить меня… — беспорядочно-лихорадочный шепот срывался с ее губ, — я хочу, чтобы ты убил меня… если это будет последнее, что ты сделаешь со мной… — Это твое развлечение, не мое, — он поморщился. — Я бы скорее оставил тебя страдать. Так, как сейчас, или от бесконечного секса с невозможностью получить удовольствие. Чтобы каждый раз, когда ты попытаешься убить кого-то еще, ты вспоминала именно этот момент. — Обещаю, я больше не буду убивать, только прикоснись ко мне, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — Ты лжешь, Доан. Завтра ты снова зальешь улицы кровью, точно также как сейчас заливаешь простыни своей влагой. — Гейл... Она произнесла его имя с такой мольбой и желанием — так, как никого не звала в жизни, никогда никого так не умоляла. — Что заставляет тебя думать, Доан, что я когда-либо захочу прикасаться к тебе снова? Нет, пронеслось у нее в голове. Это неправда. Душевная боль смешалась с отчаянным желанием кончить — почувствовать его внутри себя, чтобы он обнимал ее, пока растягивает ее изнутри, заполняет своей спермой до края. Прикосновения магических рук, удерживающих ее на месте, были холодны и бесчувственны. Прикосновения тех, что бросали ее в объятия болезненно-сладкого удовольствия, были недостаточны для разрядки, которой она желала с каждой минутой все яростнее. — Ты так отчаянно хочешь меня сейчас — только чтобы потом убить после, верно? Гейл смотрел на нее сверху вниз, прямо в глаза, его лицо было так близко… Он произносил слова чуть насмешливо и отстраненно. — Если для тебя нет разницы, то и мне незачем стараться. Найди кого-нибудь, кого можешь убить. Одну жертву или десяток. Убивая каждый раз, вспоминай, — он наклонился к ее уху, чтобы прошептать: — Что ты потеряла. — Я убью тебя, Гейл, клянусь, я убью тебя, если ты не вонзишь в меня кинжал или член прямо сейчас! Он самодовольно рассмеялся, наблюдая за тем, как она отчаянно пыталась вырваться из хватки. — Можешь попробовать, Доан. Но ты не получишь желаемого. В ее глазах стояли слезы, пытка казалась ей невыносимой. — Пожалуйста, Гейл, — она уже сбилась со счета, сколько раз прошептала это, закрыв глаза. — Я сделаю все, что ты хочешь, все, что ты попросишь. Время тянулось для нее бесконечностью, балансирующей на беспамятстве, сконцентрированной на одном желании, которого Доан так жаждала и так не могла получить. — Такая отчаянная. И мокрая. Горничным точно будет что обсудить, когда они будут менять это белье. Она не заметила, когда Гейл успел встать с кровати и обойти ее, чтобы встать напротив ее широко раскрытых ног. Как будто бы Доан и так не была на пределе, теперь ее еще сводило с ума, как он смотрел на нее, на ее влажные и чуть подрагивающие складки. Смотрел, как она не просто была готова принять его, но уже почти потеряла рассудок от этого желания. — Так скажи мне, Доан, — что же мне с тобой делать? — Все, что захочешь, — в исступлении в очередной раз выдохнула она. — Скажи, я хочу услышать, — он подошел ближе и почти дотронулся до ее коленки, имитируя легкое поглаживание, его пальцы прошли едва ли в миллиметре от ее кожи. — Еще раз. — Дотронься, пожалуйста, прикоснись ко мне. Усмехнувшись, Гейл наконец… Дотронулся. Доан ощутимо вздрогнула, ее тело словно пронзило электрическим током, когда он положил ладони на внешние стороны ее лодыжек и медленно, почти нежно провел по ее ногам вверх — пока, наконец, не достиг коленей. Обхватил их поудобнее и грубо, бесцеремонно раскрыл ее ноги еще шире. Она отчаянно застонала, почти взвыла, запрокидывая голову. — Ты готова кончить только от этого? — В его голосе слышалась насмешка. — Ты уверена, что мне не стоит остановиться, раз только мои руки сводят тебя с ума? Ответь мне, Доан. Его голос прозвучал твердо и настойчиво, а его пальцы еще сильнее сжали ее колени. — М-м-м… нет, не останавливайся, дотронься-дотронься-дотронься… Она инстинктивно подалась бедрами чуть вперед — к нему. Гейл положил правую ладонь ей на живот, от чего Доан снова вздрогнула, медленно, очень-очень медленно, с удовольствием наблюдая за ее мучениями, провел вниз и развернул руку — так, чтобы его пальцы накрыли сосредоточение ее желания: горячее, раскрытое, непрерывно истекающее смазкой. Невесомо, словно сплетая заклинание, он провел по ее складкам, не встречая сопротивления, настолько скользко-влажной она была. От избытка чувств, Доан только тихо всхлипнула в ответ на его действия. Она ощущала влагу и на своих щеках. Девять адов, она действительно была на грани истерики и не могла поверить, что Гейл, ее любимый и милый Гейл смог довести ее до такого состояния. Как ей хотелось вернуться в их привычные ночи, когда он обнимал и утешал ее, выполняя ее любое желание, любой ее каприз. Отчаянно хотела и бесконечно получала удовольствие от того, какой послушной и безвольной была в его руках сейчас. Он вставил в нее пальцы — и она с готовностью раскрылась навстречу, сжимая их внутри, ощущая, насколько усилилась чувствительность. Восхитительно, подумала Доан, почти счастливо улыбаясь, ощущая, как к ней, наконец, возвращается далекое чувство отложенного оргазма. Гейл не применял магию, просто искусно знал, какой почти-что-магический-жест сложить и где внутри ей будет приятнее всего. Доан постанывала, двигаясь бедрами в такт его движений, стремясь как можно дольше продлить ощущения. Она знала, что за ними наверняка последует еще одна пытка — так и случилось: ровно на середине пути к ее оргазму он остановился. — Взгляни, — облокотившись на ее колено, Гейл поднял руку, показывая, насколько мокрые были от ее смазки пальцы. — Баал создал тебя, чтобы ты уничтожила этот мир. Но ты всего лишь лежишь здесь с раздвинутыми ногами. Течешь только от одного моего прикосновения. Скажи, Доан, твой отец гордился бы тобой? Ответом ему был стон, плавно перетекающий в отчаянный рык. — В Бездну весь мир... перережь мне горло, когда будешь… кончать в меня… Доан закрыла глаза, представляя этот превосходный момент — самый лучший и последний в ее жизни. Гранью сознания она услышала шорох снимаемой одежды. Улыбнулась. Скоро, совсем скоро ее мучения прекратятся… — Я — не ты, — сказал он, забравшись на кровать и склонившись над ней. — Не убью тебя, но заставлю пожалеть, что ты не умерла. Гейл расколдовал почти все магические руки кроме тех, что держали ее за запястья, и взял ее за бедра. Но вместо того, чтобы притянуть к себе, как она ожидала, он практически сложил ее вдвое, прижав колени к груди. Доан опустила взгляд вниз и счастливо-безумной улыбкой увидела, как его член скользнул по ней, дернулась, когда он задел клитор. Еще не входя внутрь, коснулся лобка и живота, словно бы примериваясь, насколько глубоко сможет войти, даря восхитительное чувство сладостного предвкушения. Она с готовностью закинула ноги на плечи Гейлу, когда он медленно начал входить в нее, понемногу растягивая. Доан попыталась раствориться в ощущении, прочувствовать момент… Но он, конечно же, не позволил ей. Вошел в нее на всю длину — и она вскрикнула от неожиданности и боли, сменяющейся божественным ощущением такой долгожданной заполненности внутри. — Столько времени, Доан, и после всего — а ты все еще не привыкла ко мне? — Сказал он, складывая ее еще сильнее, проникая еще глубже, хотя это казалось ей невозможным. Ответом ему был только неразборчивый стон, который так и не смог стать членораздельной речью. Слишком глубоко, она не была уверена, что он когда-либо входил в нее настолько глубоко. Чуть поморщилась от боли, стараясь привыкнуть, чтобы поскорее перейти к более приятной части. — Я подожду. Немного. Чтобы ты смирилась со своей участью. В самом деле становилось легче и лучше со временем. Его лицо, которое она так любила, было невероятно близко от ее. Если бы ее все еще не удерживали магические руки, она бы притянула его к себе, целовала его, гладила бы его бороду. Гейл дотронулся до дорожек из слез на ее щеках и все же поцеловал сам — с нежностью, резко контрастирующей с его действиями. Словно бы тоже это осознав, он сразу же разорвал поцелуй и столь же резко вошел в нее снова, заставив сорваться новому крику с ее губ. А затем снова и снова, подбирая безжалостный ритм, с которым его член заполнял ее всю, достигая шейки матки. Боль, смешанная с удовольствием, заставила снова чувствовать приближение оргазма. Ее более размеренные стоны и закушенная губа не ушли от его внимания. Он стал двигаться медленнее. — Нет-нет-нет, — взмолилась Доан, увидев дьявольскую усмешку на его губах. — Дай мне кончить... это… сводит с ума… — Приятно знать, что тебя сводит с ума мой член, а не твоя проклятая кровь. Мне ужасно нравится эта мысль, Доан. — Он наклонился к ее уху и прошептал: — Придется тебе обезуметь окончательно. Гейл чуть выпрямился и, продолжая в размеренном темпе потрахивать Доан, сделал пасс рукой. Чародейка почувствовала магию, а потом, распахнув глаза от шока, поняла, что он сделал — достигнув пика, она не сможет кончить: его магия словно стальным ошейником захлопнулась на ее перевозбужденных нервах. Почувствовав, что момент близок, но разрядки никогда не наступит, Доан несколько раз всхлипнула, чувствуя, как по ее щекам текут новые слезы. Откуда он вообще знал такие заклинания?.. Впрочем, рано или поздно Гейл выдохнется сам и оставит ее, она сама развеет его магию и… — Я могу держаться так часами, Доан. Даже без магии. — несмотря на его слова, он все же не мог сдержаться от стонов, каждый раз, когда входил в нее. — А когда мне надоест смотреть на то, как ты умоляешь меня, извиваясь подо мной… Его собственное удовольствие явно заставляло его отвлекаться: Гейл чуть прикрыл глаза, простонав особенно глубоко. — Дай мне кончить, — прошептала она, надеясь, что в этот момент, находясь внутри нее, растворяясь в ней, он сжалится. — Я умоляю тебя… Он снова взглянул на нее, коснулся ее лица ладонью, провел пальцем по ее губам, раскрывая их. — Да, именно… вот так, — Гейл улыбался почти инфернально, ни на секунду не давая ей передышки, сокрушая ее бедра. — Даже если мне надоест, я снова призову своих двойников… если к тому моменту ты все еще будешь в сознании. Ее плохо соображающий на грани оргазма разум не знал, что смогло бы заставить его прекратить эту пытку. Спустя еще несколько мгновений грубых толчков, отзывавшихся в ее расплавленных нервах болью, смешанной с эйфорией, Доан широко раскрыла глаза — ей показалось, что она знает ответ. — Ты сам этого хочешь… Чувствовать… Ах! — Он в очередной раз вдавил ее в кровать так, что она почти потеряла мысль. — Как я… на твоем члене… — Собрав всю силу воли, что в ней осталась, Доан произнесла в едином порыве, не отрывая взгляда от его темных глаз: — Чувствовать, как ты обладаешь мной полностью, чувствовать и видеть во что ты превратил меня, Гейл. Он усмехнулся. — Уже лучше, — произнес Гейл, схватив ее за горло и слегка сжав. — Давай, Доан, покажи мне. Кончай. Для меня. Она ощутила, как развеялась магия, блокирующая ее возбуждение, и с очередным его движением внутри себя почувствовала, как, наконец, расходится по ее телу оргазм… показавшейся ей вспышкой сверхновой. Доан скорее услышала свой собственный крик, чем вообще поняла, что кричит. Краем зрения она мимолетно увидела обеспокоенные глаза Гейла, который мгновенно отпустил ее шею, но ей было все равно, что происходит вокруг в тот момент. Ее разум отказывался воспринимать действительность. Доан была счастлива, невероятно счастлива, не слыша и не чувствуя ничего вокруг. Спустя множество бесконечных мгновений, она почувствовала тепло чьего-то другого тела — на грани сознания. Приятное ощущение. Чувствовала, что ее обнимают… нет, скорее даже держат в своих руках, будто она — нечто хрупкое. — Доан? Доан! Ты в порядке? — Ее мутный взгляд наконец смог сфокусироваться на Гейле, и она поняла, что шум в ушах до этого был его голосом. — Кажется... я в самом деле умерла. Он бережно взял ее лицо в свои руки и внимательно вгляделся в глаза. — Не глупи. Ты выглядишь вполне живой. Это он скорее себе сказал? — Вполне… чтобы ты сам… не стал… некрофилом? — Доан не удержалась и все же произнесла это вслух. Попыталась рассмеяться, глядя на его сведенные брови, но поняла, что у нее нет на это сил. — Умереть от твоего члена… какая… чудесная смерть. Его лицо все еще сохраняло обеспокоенное и чуть ли не виноватое выражение, резко отличавшееся от той беспощадности, что она видела в нем еще несколько минут назад. Доан уже почти готова была проверить, все произошедшее ей привиделось, пока не почувствовала легкую щекотку у входа. Довольно и хитро улыбнулась, понимая и чувствуя, что это его сперма вытекает из нее, стекая по бедру — на и так уже изрядно испачканные простыни. Конечно, он кончил в нее, пока она пребывала в беспамятстве на пике наслаждения. Оргазм был настолько ярким, что можно было только представить, как сильно Доан сжимала его член, пульсировала на нем. Ему должно было быть особенно хорошо в этот раз. Дьявол, прекрати об этом думать, дай себе передышку! — Возможно, я… увлекся, — сказал Гейл задумчиво, нежно гладя ее по щеке. — Но мучить тебя оказалось неожиданно и невероятно приятно. Ответом ему был почти беззвучный, усталый смех. — Всегда знала, что ты жесток. Он покачал головой. — Это был гнев, возможно, не стоило давать ему выход, пусть даже и таким способом… Доан, поверь, я бы никогда не смог навредить тебе по-настоящему, — Гейл начал покрывать поцелуями ее лицо. — Или в самом деле оставить тебя. Впредь буду нежен с тобой, настолько, насколько пожелаешь. Она хитро улыбнулась. — До тех пор, пока я не разозлю тебя в следующий раз? Волшебник хмыкнул, тоже улыбнувшись в ответ. — Я думаю, если тебе недостаточно остроты в отношениях, то лучше просто попросить. Но если хочешь настоящих эмоций, то… — он понизил голос и в его глазах снова загорелся темный огонь. — Да. Разозли меня. Она улыбнулась — довольно и счастливо. — Ты абсолютно жестокий, манипулятивный и просто невероятный ублюдок, Гейл, — пробормотала Доан, с трудом выговаривая слова. Выражение удивления на его лице быстро сменилось довольной усмешкой, когда Доан ласково погладила его по щеке. — Ты даже представить не можешь, насколько мне это нравится в тебе.