———————————————————
/Папа./
———————————————————
Пап, вы скоро вернётесь?
Минуток через десять, а что? Нужно попозже?Ну... Типо того...
Хорошо, тогда напиши когда закончите.)Ага...
***
— Они нас не потревожат, — омега откладывает телефон в сторону. — А теперь целуй! Чан одаряет краткой улыбкой и целует. Так нежно и трепетно, что скулы сводит. Его губы плавно и осторожно вбирают в себе чужие, согревая и чуть покусывая. Внутри всё трепещет и кричит от переполняющих эмоций. Ян буквально теряется в этом поцелуе, почти не принимая участия, лишь иногда медленно перебирая губами. Желание никогда не отлипать от этого мужчины растёт в геометрической прогрессии, но недостаток воздуха отрезвляет. По телу растекается тепло, а ладони судорожно ищут за что схватится. Их целью становятся руки альфы. Чонин протестующе мычит в поцелуй и начинает жадно глотать ртом воздух, когда Банчан с характерным чмоком отстраняется, оставляя между их губами тонкую ниточку блестящей слюны, что тут же рвётся. — Я перестарался..? — волнительно спрашивает Чан, поглаживая широкой ладонью рёбра омеги через ткань тонюсенький футболки. — Вовсе нет... Ещё хочу... — он сам тянет старшего к себе за шею и целует. Куда более неумело и быть может небрежно, но очень чувственно и мокро. Целует так, что у самого ноги сводит судорогами, а колени сами собой сводятся друг к другу. Целует так, как мечтал, переписываясь с альфой по ночам. Целует так, будто съесть его хочет. А Банчан улыбается. Прямо сквозь поцелуй. Такой напор и желание со стороны этого маленького омеги очень смущает и радует, а ещё немного пугает, ведь если что-то пойдёт не так, у него могут быть проблемы. Но сейчас об этом думать не хочется. Хочется заставить это крошечное создание извиваться в руках и почувствовать настоящее наслаждение. — Течки же ещё не было? — резко разорвав поцелуй, серьёзно спрашивает Чан, всматриваясь в чуть прикрытые сияющие глазки. — Н-нет... — смущённо отвечает Ян. — Ты же сказал, что мы не будем... — Не бойся, я свои слова на ветер не бросаю. Никакого проникновения не будет, я лишь немного поласкаю тебя выше пояса, договорились? — он аккуратно запускает ладонь под чужую футболку, легонько скользя ей к груди. Чонин судорожно кивает головой и сам задирает тонкую ткань к плечам, желая видеть все прикосновения к своему телу. Альфа проводит ладонью прямо по солнечному сплетению, одновременно припадая влажными губами к чуть набухшему соскý. Он нежно, чтобы не доставить болевых ощущений, кружит языком вокруг ареолы и редко всасывает чувствительную кожу в рот. — О-ох... — Ян вздрагивает и рвано стонет, тут же прикрывая рот ладонью. Банчан немедленно отстраняется, виновато глядя в глаза напротив. — Сделал больно? — обеспокоено спрашивает Чан, спускаясь ладонью к пупочку. — Да нет же... Это было приятно... И не переживай, если сделаешь немного неприятно, я же не из хрусталя, потерплю, — омега тихонько хихикнул и потянулся за очередным поцелуем. Но на этот раз инициативу перехватил альфа. С заботой сминая пухлые губы, он попытался скользнуть языком в чужую полость рта, но был остановлен плотно сжатыми зубами. Совсем не расстроившись, Банчан прошёлся кончиком по верхним дёснам, заставляя младшего нервно хныкать и подрагивать всем телом. Чан незаметно сместил губы на щёку омеги, а потом стал спускаться ими и дальше. Широко лизнув всё ещё не слишком острую, детскую скулу, он стал покрывать мелкими поцелуями изящную шейку, которую Чонин сам подставлял под теплые губы, напоминающие ему по вкусу что-то сладкое, похожее на сливочную, будто охлаждающую, карамель. И только сейчас он смог по-настоящему ощутить это не только на губах, но и в носу. Ян и не заметил, как вся комната пропахла карамельным мороженым, забиваясь глубоко в дыхательные пути. — Ах! Х-хён... Я-я не могу больше... — жалобно захныкал омега, цепляясь дрожащими руками за массивные плечи. — Твой запах... Он везде... Я... Я хочу твой член... — Как жаль, что я пока не могу почувствовать твои феромоны, но раз тебя так впечатлили мои, я не вправе отказать, — альфа осторожно приподнял младшего за спинку, помогая спустится на пол. Чтобы предотвратить покраснение и боль в коленях Чонина, Банчан подложил под них одну из декоративных подушек с кровати. Он подвинулся к краю и развёл колени в стороны, позволяя Яну самому разобраться с ширинкой. Омега настороженно потянул застёжку вниз, а когда Чан чуть приподнялся, стянул с убийственных бёдер джинсы сразу с бельём. Взору открылся внушительный агрегат, совсем капельку пугающий своим размером, но не менее манящий слегка влажной головкой. — О-о... — невольно протянул Чонин, касаясь указательным пальчиком уретры. Член дёрнулся, а небольшое количество предэякулята растянулось тонкой ниточкой от самой головки до отдалившегося пальчика младшего. — Зайка ещё не видела таких штучек, верно? — возбуждённо хрипит альфа, упираясь руками на матрас позади себя. — В живую нет... — Ян смущается, краснея. — В живую? Неужели зайка развлекает себя не детскими видео? — Я... Прекрати! Я уже не маленький, что в этом такого!? — ещё больше покрываясь румянцем, возмущается омега. — А я разве сказал что это плохо? Я лишь удивился и обрадовался. Ведь раз ты уже видел как это делают, сможешь повторить без моих подсказок, — он улыбнулся и ненавязчиво погладил чужое плечо, подталкивая ближе к своему колом стоящему органу. — Давай зайка, согрей меня своим ротиком. Чонин волнительно сглатывает и неуверенно смыкает губы на пульсирующей головке. Маленькие ладошки обхватывают основание, помогая выбирать в рот как можно больше горячей плоти. Он осторожно водит языком вдоль уретры, собирая естественную смазку, которой становилось всё больше. На языке вязкая субстанция ощущается как жжёный сахар, то бишь карамель, что сводит с ума и затуманивает разум окончательно. Ян полностью теряет самообладание и без смущения заглатывает венистый член всё глубже. По губам и подбородку уже стекают смешавшиеся выделения, создавая развратные звуки при каждом движении пухлых губ младшего. Комната наполняется сладким ароматом карамели, хлюпающими звуками и сбившимся дыханием. Чан искренне старался сдерживать порыв схватится за мягкие волосы омеги и грубо трахнуть его глотку, но с каждой минутой, приближающей его к краю, это становилось всё сложнее. Чонин будто специально издавал неразборчивое мычание и стоны, пуская вибрации по налившемуся кровью органу; будто специально иногда открывал слезящиеся глаза, развратно глядя ими вверх. Он буквально убивал своей внутренней развязностью, но более чем невинной внешностью, принадлежащей помимо него лишь ангелам. — Ян Чонин, немедленно перестань так смотреть на меня, если не хочешь давиться моей спермой, — на тяжёлом выдохе низко просипел Банчан. Но омега не послушался, продолжая испытывать чужое терпение, откровенно застонал, заставляя уже до невозможного напряжённый член вибрировать и биться о нёбо. Картинка, где его учитель химии гортанно стонет и сгребает в ладонь его лохматые волосы на затылке, отпечаталась на подкорке его мозга, и навряд ли когда-то сотрётся. Яну приходиться сильнее приблизиться к чужому паху, практически утыкаясь в него носом. Крепкая хватка на затылке не позволяет свободно двигаться и совсем немного доставляет дискомфорт. Альфа больше не сдерживается, вбиваясь в уже разработанную глотку и сильно жмурится, шипя под нос. Чонину остаётся лишь беспрекословно повиноваться и не сопротивляться. Он без проблем впускает в горло горячую плоть, уже не сдерживая само собой льющихся слёз. Щеки мокнут не только от солёных ручьёв, но и по-прежнему от огромного количества слюны и предэякулята, разразающегося охлаждающей карамелью в лёгких. Волшебно. Настолько, что омега и не замечает, как низ живота пронзает судорогой, а между ног несвойственно печёт и мокнет. Он только успевает осознать, что его бельё через чур влажное, а небольшой орган отдаётся лёгкой пульсацией, как Чан выходит из растраханного горла, изливаясь в свою ладонь. Он прикрывает глаза, а через мгновение вновь распахивает, растерянно глядя на младшего. — Я всё же перестарался, да..? Извини, зайка, я не хотел сделать больно, — нежно щебечет Банчан, мгновенно вытирая руки замеченными на тумбочке салфетками. Альфа тут же натягивает бельё и джинсы обратно, опускаясь на корточки возле измученного Яна. — Давай-ка я тебя положу на кроватку и быстренько помогу расслабиться, м? — предлагает Чан, уже поднимая Чонина на руки. — Хён, я... Мне немного неловко... — он смущается, закрывая влажное, заплаканное лицо. — Что такое? Ты всё сделал правильно и более чем приятно, я просто капельку забылся, — слабо улыбнувшись, старший принялся целовать милейшее личико омеги. — Я не об этом... Хён, мне кажется, я уже кончил... — почти неслышно говорит младший, поджимая колени к себе. Банчан метнул взгляд на чужой пах, но через мгновение вновь сконцентрировался на сияющих глазах. — Оу, так мило, что тебе не потребовалось ни единого касания, — он улыбнулся, сгребая слабое тело в теплые объятия. Ян невнятно пробурчал ещё что-то, утыкаясь лицом куда-то в карамельную шею альфы. Умиротворённо растворяясь в объятиях, они довольно быстро восстановили силы и дыхание, отстраняясь друг от друга. — Хён, принесёшь водички? — кокетливо спрашивает Чонин, уже хватаясь за телефон. — Конечно, — Чан чмокнул омегу в очаровательный носик, подрываясь с места. Пока старший ориентировался на новой кухне, Ян с полным смущения и радости лицом печатал смс Феликсу.———————————————————
/Ликси./
———————————————————
Феликс! У меня такие новости, ты офигеешь! Как там твоё самочувствие кстати? Скоро в школу?
Чонин, сейчас не до тебя.Что? О чём ты? Что-то случилось?
Эй!
Феликс?
Объясни хоть что-то!
***
Переписка оказалась куда более быстрой, чем рассчитывал омега, так ещё и на такой ноте... Как-то не по себе. Впрочем, телефон приходиться отложить, так как в комнату заходит мужчина его мечты, заботливо несущий стакан с водой. — Спасибо, — мило улыбнувшись, он выпивает почти всю жидкость за раз, оставляя стакан на тумбочке. — Не хочешь пойти переодеться? — ненавязчиво намекает Банчан. Чонин тут же подбегает к шкафу и хватает чистое сухое бельё и домашние штаны, останавливаясь только у самой двери. — Вернусь через пять минут, — Ян посылает воздушный поцелуй и выбегает из комнаты. Не то чтобы он эгоист. Нет. Он всего-то захотел ещё капельку насладиться поцелуями и объятиями любимого человека, поэтому немножко забыл о родителях, которые всё ещё ждут его сообщения. Ну ничего, через две минуты, когда он наконец насытиться прощальным поцелуем альфы, который вот вот скроется в машине, он вспомнит о них. Как и следовало ожидать, родители были не особо довольны подобным отношением, но стоило папе сделать шаг в свой же дом, он радостно просиял, забывая об оплошности сына. — Божечки, малыш, да твой альфа просто без ума от тебя, раз так щедро одаривает феромонами! — не в силах скрыть гордой улыбки, подмечает омега, принюхиваясь к воздуху, а в последствии и к сыну. — Па-ап, прекрати... — смущённо приобнимая себя за плечи, тянет Чонин. — Да ладно тебе, — отмахивается папа. — Ещё и цветочки подарил! Ну что за прелесть! Я его одобряю, Чонин, пусть приходит на ужин! — восторженно оглядывая ярко-красные розы в стеклянное вазочке, восклицает омега. — Дорогой, мне кажется, ты торопишься и не даешь ему вставить и слова, — встревает отец, приобнимая мужа за талию. — Да я просто... Слушайте, можно меня пока не напрягать по этому поводу? Он говорил, что хочет пригласить вас в ресторан, но если вы будете вести себя также, я вас с собой не возьму! — Ох, ну прости-прости, я просто очень взволнован! У моего сына появился первый альфа! — эмоционально жестикулируя, запищал папа. Поймав взгляд отца, обещающий успокоить этого неугомонного, Ян ретировался в свою комнату, предоставляя этим двоим немного времени на себя. Всё-таки, Чонин любит своих родителей и даже не теряет надежды однажды узнать о возможном пополнении, ведь ещё с самого детства просил у них брата или сестрёнку. А учитывая частоту появления в мусорке отрицательных тестов, можно предположить что родители стараются ради исполнения этой просьбы. Впрочем, это не его дело. Пусть они просто будут счастливы, этого более чем достаточно, чтобы Ян тоже был счастлив.