***
Понедельник уже подходит к концу, а Чонин так и не написал Чану по поводу их утреннего недоразумения. После урока химии омега весь день чувствовал себя не в своей тарелке, желая вновь увидеть полюбившуюся улыбку и узнать мнение по поводу плохого поступка, в виде вранья Яна. Руки сами тянулись к телефону, а разум подсказывал что это неправильно. Чонин должен быть наказан за своё лукавство. Поэтому он решил устроить себе пытку в виде отсутствия общения с мужчиной мечты. В любом случае, Банчан пока не писал, так что возможно он и сам не хочет сейчас общаться с ним... С досадой поглядывая на тёмный экран последнего айфона, подаренного ему родителями на день рождения, Ян нервно кусал губы. Они никогда не жалели денег на своё дитя, считая, что лучшая инвестиция в будущее — это инвестиция в своего ребёнка. А раз уж Чонин был не только их единственным сыночком, но и омегой, которому просто необходимо знать себе цену, на его карте каждую неделю появлялись новые семьдесят тысяч вон (плюс-минус пять тысяч рублей). И это не считая затрат на продукты и одежду, которые родители брали на себя. Вообщем, не то чтобы в богатой, но вполне себе самодостаточной семье родился Ян. Когда терпение омеги наконец подошло к концу, а стрелки на часах переместились ровно на шесть часов вечера, он схватил телефон, судорожно печатая смску.———————————————————
/Чанни-хён./
———————————————————
Хён? Я это... Извиниться хотел и поговорить, если можно...
Чонин, я же говорил, мы обязательно вернёмся к этому вопросу, но позже, определённо не в переписке. У меня много работы, я обязательно свяжусь с тобой, как освобожусь.Но я переживаю... И ещё мне стыдно...
Ещё бы тебе не было стыдно. Ладно, выбери и скинь мне адрес кафе, я подъеду через полчаса.А может приедешь ко мне домой? Я не хочу в общественном месте разговаривать об этом...
Да ты что? А родители не будут ругаться? Сомневаюсь, что в свои шестнадцать ты живёшь один.Чан... Я чувствую твою злость через экран... Пожалуйста, приезжай ко мне как сможешь, нам просто необходимо поговорить сегодня...
Я не злюсь на тебя, не переживай. Обязательно поешь и сделай уроки, я буду через тридцать минут. Родителей предупреди!Хорошо...
***
Ян откинул телефон на кровать, выбегая из комнаты. Счастье и волнение смешались внутри, вызывая противоречивые эмоции и чувства. Чан вроде и сказал что не злится, да вот только почему? Чонин же столько поводов ему дал, а он всё со своим «Омега это божество, которое не может быть подвергнуто критике и агрессии». Невыносимый. Ян аккуратно стучится в комнату родителей, когда дверь распахивается и его встречает папа. — Что такое, малыш? Хочешь посекретничать? — омега фантастической внешности мило улыбается, покидая комнату. Было одно важное правило, которое соблюдали люди в этом доме: Чонин не имел права заходить в комнату родителей без веской причины, в то время как взрослые не могли посещать комнату сына без той же необходимости или разрешения. Личное пространство нынче очень ценится. Приземлившись на широкий диван в гостиной, папа с нежностью посмотрел Яну в глаза, поправляя спадающую на глаза чёлку. — Ну, рассказывай. — Могу я... Пригласить Чанни-хёна к нам? Мы хотели бы поговорить и разъяснить кое-что, — осторожно спросил омега. — Ох, это тот самый Чан? Конечно, пусть приходит, а мы с отцом наконец сходим на свидание в ресторан, — он радостно хлопнул в ладоши. — Но отец же сегодня работает, разве нет..? — недоумевал Чонин, оборачиваясь на дверь в кабинет альфы. — Пустяки, мы должны уйти из дома, чтобы вас не напрягать, так что поработает позже, — беззаботно ответил омега, будто и сам был не старше Яна. — Пап... Мы просто поговорим. В моей комнате. Вы не будете напрягать, — как-то недовольно протянул Чонин, дуя губы. — Слушай, я тоже был твоего возраста. И ко мне тоже часто ходил твой отец "поговорить", — хихикая, мужчина погладил сына по плечу. — Не смущайся, я лишь хочу напомнить, что если разговор случайно продолжиться в постели, не забудьте о защите, хорошо? Я не хочу становиться дедушкой в свои тридцать шесть, — он снова рассмеялся, поднимаясь с дивана. — Я понял, пап, — неловко улыбаясь, Ян поспешил подняться обратно в свою комнату. Чонин прижался спиной к двери, анализируя слова папы. Щёчки его невольно побагровели, а сердцебиение чуть участилось. Только представив, как Банчан целует его и валит на мягкий матрас, ноги омеги подкашивались, а вязкой слюны во рту становилось всё больше. Боже... О чём он вообще думает... Внизу слышится хлопок входной двери, отрезвляющий его разум. Родители ушли. Решив, что нужно хоть чуточку привести себя и свою комнату в порядок, Ян отправляется в душ. Буквально через десять минут из ванной выходит неземной омега с чуть уложенными волосами и капельку подкрашенными блеском губами. Порывшись немного в шкафу, Чонин выудил оттуда серые хлопковые шорты, чуть выше колен, и белую тонкую футболку с надписью «Guilty» (в переводе с англ. — виноватый), над которой уместилась кучка пушистых зверей. Он не мог ходить по дому без тапок, или хотя бы носков из-за отсутствия отопления, поэтому натянул на тощие голени белые носочки. Ян пару раз проходиться расческой по волосам и надевает на запястье браслетик с цветными бусинами. Покрутившись ещё немного у зеркала, он бегло заправляет постель и убирает всякий мусор с видных мест. Полчаса пролетели незаметно и Чонин даже немного испугался, когда услышал звонок в дверь. Он тут же поспешил спуститься и открыть своему "гостю". — Привет, — Чан улыбнулся, выставляя на показ очаровательные ямочки. — Привет, — Омега удивлённо хлопает глазами, замечая скромный букетик роз в его руке. — Это тебе, их нужно поставить в вазочку, — протягивая цветы Яну, альфа неловко мнётся, не решаясь войти в дом. — Спасибо, сейчас поставлю, ты заходи пока, — находу бросает Чонин, уже метаясь по квартире в поисках вазы. Банчан прошёл в дом, закрыв за собой дверь, стал разуваться, одновременно осматривая первый этаж. На самом деле дом Яна довольно сильно отличался от жилья среднестатистической корейской семьи. Он был чуть больше из-за высоких потолков, что, как правило, могли позволить себе не все. Внутри же всё выглядело стандартно: какой-то бежевый диван и небольшая плазма напротив. Отгороженная перегородкой с арочным проходом, кухня и вовсе была крошечной, оставив почти всё место первого этажа для дивана и плазмы, образующих что-то вроде гостиной, дополненной небольшим обеденным столом в углу. Также Чан обратил внимание на две двери, находящиеся у самой лестницы, ведущей на второй этаж. — Кхм... По какому поводу цветы? По-моему, я не заслуживаю их... — ненавязчиво спросил омега, поправляя длинные стебельки в стеклянной вазе на обеденном столе. — Разве я мог прийти в дом к омеге без цветов? Что за глупости ты говоришь, если ты их не заслуживаешь, то кто заслуживает? — подойдя к Яну со спины, он с улыбкой взглянул на бархатные розы, к лепесткам которых, прикасались тонкие пальчики Чонина. — Я тебя обманул... — он вздохнул. — Меня стоит наказать за это, — омега развернулся к альфе, оценивающе оглядывая его одежду. Банчан как всегда выглядел... Ну скажем... Мужественно, хотя Яну приходило в голову скорее «горячо и сексуально». На нём снова эта чёртова чёрная рубашка, пуговицы на которой вот-вот порвутся от натяжения внушительными мышцами. Да что там пуговицы, закатанные до локтя рукава наглядно показывают масштабы проблемы... Руки массивные, венистые и наверняка сильные... Чонин может только представлять, сколько этот мужчина пропадает в тренажёрке и насколько легко сможет поднять его на руки. Да вы видели его бедра вообще!? Ощущение, будто ими можно убить. Ну или как минимум сильно покалечить. Ещё никогда Ян так не переживал за прочность чьих-то джинс... Чёрных джинс, хорошо позволяющих разглядеть чужое достоинс... Блять! Куда чёрт возьми он смотрит!? Чонин тут же стушевался, поднимая взгляд в глаза Чана, наполненные непониманием и каким-то вопросом. — Наказать? — чуть приподнимая бровь, переспрашивает альфа. Ян расслабленно выдыхает, когда понимает, что его взгляд на чужом паху не был замечен. А потом снова напрягается, ошеломлённый вопросом и интонацией Банчана. — Э-э... Ну, в смысле отругать, — исправляется омега, но тут же прикрывает лицо ладонью, осознавая, что сделал только хуже. — Отругать? Чонин, если я не ошибаюсь, тебе шестнадцать, — он смеётся, ненавязчиво приобнимая младшего за плечи. — Ну я имею ввиду, что я должен перед тобой извиниться, а не цветы принимать! — наконец нормально выразился Ян, тут же смущаясь от приятных поглаживаний. — Да я понял, — он снова смеётся. — Внимательно тебя слушаю, — продолжая легонько гладить кожу чужих предплечий, Чан сосредоточил взгляд точно на глазах-бусинах напротив. — Я... Эм... — чувствуя рой мурашек, разбегающихся по телу от долгожданных касаний, Чонин теряется, стараясь правильно сформулировать мысли. — Мне очень жаль, и я искренне раскаиваюсь, что поступил так... Просто... Ты мне очень понравился и я боялся, что из-за моего возраста наше общение может прерваться... Прости... — опустив глаза, виновато пояснил Ян. — Вот как... Не переживай, я не собираюсь прекращать общение с тобой. Просто теперь я должен обозначить границы дозволенного. Всё же, не думаю, что твои родители сильно обрадуются, если узнают, что их сын встречается с учителем, не думаешь? — ласково улыбаясь, Банчан нежно погладил мягкую щёчку омеги. — Так что давай будем друзьями, хорошо? — Мгм, друзьями, — как-то грустно произнёс Чонин, натягивая на лицо улыбку. — Кстати, где они? Я думал, ты познакомишь нас. — Они уехали в ресторан, — холодно ответил Ян, кажется, немного обижаясь. — Ясно. А что с интонацией? Чем я успел обидеть такого симпатичного омегу? — немного наклоняя голову в бок, спросил Чан. — Всё нормально. Тебе показалось, — он обошёл альфу, скрестив руки на груди, пошёл в сторону лестницы. — Ну так не пойдёт, зайка, если тебе что-то не нравится, нужно говорить прямо, я же не умею читать мысли, — всё также ласково говорил Банчан, следуя за Чонином. Ян внезапно остановился, широко распахивая глаза и разворачиваясь к Чану. — Что ты так смотришь? Не нравиться «зайка»? Хорошо, что насчёт «котик»? — улыбаясь, он осторожно притянул омегу к себе за талию, тут же удивляясь её стройности, не заметной под свободной футболкой. — Мне всё равно, главное не «друг»! Ну пожалуйста, Чан! Я сказал, что ты мне нравишься! Как я могу дружить с тобой, зная, что одновременно с этим ты встречаешься с кем-то? — капризно начал возмущаться Ян, цепляясь руками за чужие. — Ну всё-всё, я понял, успокойся. Что скажешь родителям? — всё ещё обнимая талию Чонина, на этот раз серьёзно спросил альфа. — Они уже знают... Ну, что ты мне нравишься... — как-то смущённо отвечает омега. Банчан лишь смеётся, притягивая Яна ближе. — Тогда с этого надо было начинать. Скажи своим родителям, что я приглашаю вас на ужин в ресторан. Пусть сами выберут подходящую дату, а я место. — Хорошо... — он ещё больше смущается, поднимая глаза на чудесное лицо старшего, что так близко сейчас. Чан замечает заворожённый взгляд на своих губах и поэтому легко, практически невесомо, оставляет на чужих краткий поцелуй. — Должен предупредить, что я не позволю тебе прогуливать мои уроки. А ещё буду следить за выполнением домашнего задания. И Чонин, как бы мы друг другу не нравились, я не буду спать с тобой. Я просто не могу позволить себе этого, пока тебе не будет хотя бы восемнадцати, понимаешь? — вновь серьёзным тоном говорит альфа, чуть отстраняясь. — М, я понимаю... Да, это правильно... Не страшно, до восемнадцати всего два годика осталось, — он улыбнулся, поднимаясь на носочки и оставляя поцелуй на чужой щеке. — И-и... Не обязательно заниматься сексом, чтобы доставить друг другу удовольствие, так ведь? — совсем не смущаясь, выпалил Ян. — Чонин... Хах... Конечно, не обязательно, но... Боже, не ожидал услышать от тебя что-то подобное... — в этот раз смущался уже Банчан, чуть крепче сжимая руки на талии омеги. — Я совсем не против извиниться перед тобой не только словами, но и ртом... Так что... — выскользнув из крепких рук, Чонин как-то неуверенно стал опускаться на колени прямо в коридоре на втором этаже, куда они успели подняться, но так и не дошли до комнаты. — Эй-эй-эй, зайка, не здесь и не сейчас. Я тебя понял, но сегодня мне хватило твоих извинений словами. Да и не гоже это омеге перед альфой так унижаться, — тут же наклоняясь и с лёгкостью подхватывая Яна на руки, Чан вновь одарил его заботливой улыбкой. — Почему же унижаться? Ты мне нравишься и я хочу сделать тебе приятно! Причём здесь унижение? — запротестовал Чонин, даже не заметив, как оказался на руках старшего. — Интересно, что ты не считаешь это унижением, когда общество настойчиво говорит об обратном, но это твоё право, да и мне ли отказываться? — риторический вопрос. — Куда прикажете вас нести, милый принц? — спросил он, ухмыляясь. — Прямо, последняя дверь по коридору! — важно объявляет омега, указывая пальчиком вперёд. Следуя инструкциям Яна, Банчан доносит хрупкое тело до самой двери с милейшей табличкой, на которой указано его имя. Чан смеётся, но всё равно ждёт, когда Чонин сможет дотянуться рукой до дверной ручки. Младший недовольно цокает, но с ручкой расправляется, впуская их в уютную комнатку с кучей плюшевых игрушек, распиханных по всем углам и полкам. — Ничего себе, сказал бы, что тебе нравятся эти пылесборники, я бы принёс в дополнение к цветам, — альфа удивлённо рассматривает сотни разноцветных глаз, устремляющихся прямо на них. — Жутковато конечно. — Эй! Не говори так, они же такие милые! И вообще, принц приказывает положить его на кровать! Беспрекословно исполняя приказ омеги, Банчан осторожно укладывает его на зефирный плед, и упираясь руками по обе стороны от головы, нависает сверху. — Что дальше? — он ухмыляется, вглядываясь в сверкающие предвкушением глазки. — Поцелуй меня... По-настоящему... — выпуская воздух из груди, шёпотом просит Ян.