Не по любви

— Игры с температурой? Ты, блять, серьёзно? — Ястреб подозрительно смотрит на набор парафиновых свечей черного цвета.   — Что не так? — Даби наклоняет голову, вытягивая губы в подобии улыбки.   — Эти свечи у тебя в ладонях плавятся. Даже зажигать не нужно, — Ястреб стягивает широкую футболку, хлопая крыльями. — Или это воск?   — За кого ты меня принимаешь, птенчик, — наигранно возмущается Даби, разводя руками. — Да парафин это. Доверишься мне?   — Я тебе даже завтрак не доверю приготовить.         Вопреки собственным словам, Кейго позволяет связать себе руки жёсткой, чуть колющей верёвкой. Даби вяжет до раздражающего аккуратные узлы, проверяет, что не перекрыл кровоток: не хватало ещё, чтобы птичка повредила лапки. Ведёт тёплой ладонью по контурным перьям, мягко сжимая их меж пальцев. Спускается  невесомыми поцелуями от шеи до лопаток, тихо шепча как прекрасно Ястреб дрожит под ним, обнажённый и безоружный.         Доверившийся.         Даби связывает предплечья вместе, протягивает сложенную пополам верёвку к изголовью кровати, завязывает последний узел, довольно хмыкая. Ястреб лежит животом на подушке с чуть приподнятыми руками, пытается обернуться, подглядеть следующее действие Даби.   — Прояви немного терпения, птенчик, — Даби целует его в спину, меж крыльев, дует на маленькие перышки у основания крыльев, заставляя Кейго тихо простонать. — Цвет?   — Зелёный, — шепчет Кейго, пряча лицо.   — Что? Красный? — издевательски улыбается Даби, тихим голосом. — Я не расслышал, птичка.   — Зелёный! — стонет Кейго, запрокидывая голову. — Зелёный! Пожалуйста!         Горячий язык мажет вдоль позвоночника, заставляя дрожать от каждого касания. Кейго до безобразия хорошо. Потому что прикосновения Даби выжигают напрочь все мысли из головы, выплавляя из него эту чертову геройскую оболочку до последней молекулы. Достаточно уже Ястреб наулыбался, пришла пора Кейго получить свою порцию любви.         Крылья Ястреба — его символ безопасности, надёжная защита. Они спасают жизни, помогают людям. Крылья Кейго — сплошная чувствительная зона. Их можно гладить, целовать, облизывать — фу, Дабс, они же грязные — в конце концов мягко прочесывать каждое перо, выцепляя пальцами мелкий мусор.         Парафин и правда плавится в его ладонях. Даби сжимает фитиль двумя пальцами, поджигая его. Кейго замирает в ожидании, стонет негромко, когда первые капли попадают на тёплую спину, мгновенно застывая. Даби нависает над ним, вжимает коленом в кровать не позволяя сдвинуться. Чтобы птичка не выпорхнула из его горячих рук.         Горячий парафин льётся тонкой струйкой вдоль контурных перьев, заставляя Кейго вскрикнуть от неожиданности. Слишком горячо.   — Цвет, — требует Даби, надавливая коленом на поясницу.   — Жёлтый, — Кейго тяжело дышит, чувствуя, как остывает воск на мягких перьях. — Господи, я чувствую, как парафин застывает и... Боже, блять, как тебе это в голову вообще пришло? Ты невозможный.   — Стоило предупредить, но ты бы точно не согласился, — усмехается Даби, проводя ладонью вдоль позвоночника. — Ну, так что?   — Зелёный, — уверенно говорит Таками, опуская голову. — Только подними подушку повыше, пожалуйста.   — Конечно, птенчик.         Крылья слабо трепещут, послушно замирая, как только горячая капля попадает на них. Даби размазывает парафин по перу, чуть мнёт его в руках, довольно улыбаясь.   — Как это ощущается? — вкрадчиво спрашивает Даби, пожирая его взглядом.   — Охуенно, — Таками шумно выдыхает через рот, жмурясь. — Господи, оно стягивает перья и давит…   — Это не больно?   — Нет, — Кейго мотает головой. — Горячо, немного дискомфортно вначале, но не больно. Хотя летать завтра я, кажется, не смогу.   — Почему? — Даби наклоняет голову, чуть хмурясь. — Я не трогаю маховые перья, только те, что у лопаток и контурные перья.   — Следы останутся. Воск чёрный.         Даби издаёт понимающее «оу», предвкушающе ухмыляясь. Раз птичка остаётся дома, можно придумать ещё парочку развлечений на завтра. В любом случае, Кейго начинает подрагивать от накатывающего возбуждения, стараясь сконцентрироваться на остальных ощущениях. Даби медленно ведёт ладонью по вздымающейся груди, играется пальцами с твёрдыми сосками, наслаждаясь мягкими, звенящими стонами. Кейго просит — умоляет — чтобы он, наконец, прекратил дразниться и приступил к самому сладкому. Возбуждённый член неприятно трётся о хлопковую простыню, заставляя позорно скулить от желания.   — Пожалуйста, Дабс.   — Что? Принести водички? — издевательски тянет он.   — Трахни меня уже. Гандон штопанный.   — Отлично, значит одного гандона тебе хватит.         Даби тянется за безвкусной смазкой, наконец убирая тяжёлое колено с поясницы. Не тратит время на то, чтобы разогреть её хоть немного. Зачем утруждаться, если они оба раскалены до предела. Вылей хоть до последней капли — это не поможет остудить пыл ни на градус.         Даби — обжигающее пламя. Кейго — только что расплавленный металл. Запредельные температуры для их тел и душ.         Грубые пальцы нежно размазывают густую смазку, громко хлюпая в нём. Кейго податливо выгибается, раздвигает колени, закатывая глаза от наслаждения. Даби подозрительно нежен с ним сегодня. Гладит бёдра горячей ладонью — знает, что для его птички это самая любимая часть прелюдии. Целует крохотные пёрышки у лопаток, оставляет алеющий след от губ между крыльев, довольно улыбаясь.   — Эй, птенчик, — шепчет Даби, сгибая пальцы в нём. — Как ты хочешь сделать это? Оседлаешь меня или...   — Лицом к лицу, — едва слышно шепчет Таками, чувствуя, как Даби замирает. — Н-наездник тоже хоро...   — Тогда нужно перевернуть тебя, — бормочет Даби, севшим голосом.         Они никогда не занимались сексом лицом к лицу. Слишком интимно. Не просто смотря на партнёра, сидя на его бёдрах. И уж тем более не повернувшись спиной к партнёру.         Настолько близко, насколько возможно.         Когда они настолько близко, что Кейго чувствует грудью сердцебиение Даби, упускать возможность коснуться шершавых щёк, нежно поцеловав — ужаснейшее кощунство. Кейго мягко сминает тонкие губы своими, поглаживая щёки большими пальцами.   — Страшно? — усмехается Даби, надавливая языком на шов изнутри.   — Страшно красиво, — Кейго аккуратно проводит пальцем по шву, невесомо задевая скобы. — Не оторваться.         Даби мычит что-то неразборчивое: Кейго целует его в уголок губы, надавливая большим пальцем на нижнюю губу. Снова целует — боже, ему совсем не надоедает что-ли — не отводя взгляда золотых глаз.         Даже трахаются они сегодня тягуче нежно. Кейго, пользуясь ситуацией, выцеловывает каждый открытый миллиметр разгорячённого тела, не переставая смотреть. Даби чувствует себя полностью обнажённым, не смотря на то, что Ястреб единственный, кто сейчас полностью без одежды.    — Неужели ты  правда останешься дома завтра? — Даби держит его за бёдра, ощущая, насколько он горячий внутри.   — Ага. Оказывается стоит всего лишь позорно шарахнуться посреди собрания от переутомления, чтобы получить целый выходной, — с вымученной улыбкой говорит Кейго. — Бля, прикинь, они дали официальное заявление, что я в грёбанной командировке.         Даби резко двигает бёдрами, заставляя бесконечное чириканье прерваться протяжным стоном. Нет, слушать про комиссию посреди секса он не намерен. Пусть хоть все уши прощебечет о чем угодно, лишь бы не о работе. Не когда Даби абсолютно обнажён душой перед ним.         Хотя молчать долго птичка точно не имеет.   — Чёрт, как же хорошо, — свистяще стонет он, обнимая Даби за шею. — Почему мы вечно торопимся, господи, давай вот так почаще.         Потому что это слишком интимно. Как будто по любви. Молчит Даби, сжимая губы и медленно двигаясь в нём. А мы не можем любить друг друга. Иначе потом будет невыносимо больно.   — Ты успеваешь чертовски много чирикать, птенчик, — мягко усмехается Даби, касаясь губами оголённого плеча.   — Так найди, чем занять мой длинный язык, — Кейго облизывается, довольно улыбаясь.         Даби накрывает влажные губы своими, зарывается пальцами в мягкие волосы, прикрывая глаза.         Они трахаются в квартире Кейго, о которой не знает никто, кроме Даби, который, вдобавок ко всему живёт тут последние пару недель: ну не может же Ястреб, герой номер два, оставить бедного злодея без кроя над головой, тем более, что сам в этой квартире бывает до ужаса редко: пришедший в первый раз Даби ужаснулся от количества пыли и паутины на каждой видимой поверхности. Они трахаются не по любви, потому что знают — скоро всё закончится. Предай Кейго комисиию, оскалься на руку, которая его кормит, и Ястреба бы не существовало. Не может номер два быть предателем. Либо он герой и любимец публики, либо мертвец.   — О чём думаешь?   — О маленьких птичках в клетках, — шепчет Даби прямо в губы.   — Хорошие мысли, — разнежено кивает Кейго, чувствуя, как его качает на волнах подступающего оргазма. — Хорошие.         Таками жмурит золотистые глаза, вцепляется в его плечи, случайно надавливая на скобы. Даби шумно дышит, царапает короткими ногтями бёдра, ускоряя темп. Кейго выгибает позвоночник, вплотную прижимаясь к нему, до вульгарного громко стонет, слыша, как колотится сердце в ушах. Даби изливается ему на живот, позволяет Кейго оставить пару невесомых поцелуев на щеках, приходя в себя.   — Это было... господи.., — Таками дышит через рот, вслушиваясь в биение сердец почти в унисон: кажется его бьётся немного быстрее. — Сегодня какой-то праздник, о котором я благополучно забыл?   — Поверишь, если я скажу, что просто захотелось попробовать?   — Может быть, — Кейго ерошит чёрные волосы, не торопясь подниматься. — Надеюсь ты захочешь попробовать это ещё раз.         Главное ведь, чтобы не по любви.         Кейго задерживается в душе на долгие двадцать минут, вычищая каждое пёрышко. Даби к нему не присоединяется, но заходит в ванную на пару минут — кинуть одежду в стиралку и захватить аптечку: Кейго всё-таки умудрился расцарапать шов на плече.   — Давай я обработаю, — предлагает он, стоя в спальне с одним полотенцем, повязанным на бёдрах. — Ты очень усердно корячишься, но всё равно же одной рукой неудобно.         Даби с выраженным недовольством смотрит, как стекает вода с перьев, гонит птицу обратно в ванную — нечего плесень в доме разводить, ждёт за дверью, пока он стряхнёт воду с перьев основательно, забрызгивая ванную до потолка. Кейго смотрит на него с ухмылкой, взмахивает крыльями, позволяя крошечным каплям воды разлететься во все стороны. Даби нарочито раздражённо цокает, грубо пихает ему аптечку в руки, облокачиваясь на стиральную машину.   — Какие мы злые, — улыбается Кейго, осматривая нанесенный «ущерб».         Несмотря на все раздражающие черты в Ястребе, Даби несомненно считает огромным плюсом его медицинские навыки и познания. Таками меняет совсем уж непригодные скобы, аккуратно обрабатывая раствором, после которого кожу неприятно щиплет. Кейго осматривает спину, невесомо водя пальцами по швам, кивает сам себе, усмехаясь под нос.   — Я взял лапшу, поставишь чайник? — бросает Кейго, не замечая, что полотенце на нём держится на одном честном слове.         Отворачивается Даби как раз вовремя: Кейго негромко ругается, подхватывая упавшее полотенце, оборачивается, с облегчением понимая, что его казус не заметили. Даби закатывает глаза, кидает лапшу в небольшую кастрюлю с кипящей водой: Ястреб снова накупил лапши, которую нужно варить, а не просто заливать кипятком. Научился бы уже читать этикетку, а не просто брать пачку с нарисованным раменом.         Кейго возвращается в своих любимых — уродских по нескромному мнению Даби — спортивках и обыкновенной чёрной футболке. С взъерошенными волосами и немного растрёпанными крыльями, он заглядывает Даби через плечо, щурясь. Тёплая ладонь ложится ему на лицо, отодвигая любопытную птицу подальше от себя.         В холодильнике несколько банок сладких напитков, какой-то фастфуд, стоящий уже вторую неделю, да несколько соусов, завалявшихся в дверце холодильника. Кейго садится прям рядом, на пол, достаёт мобильник, открывая приложение с доставкой.   — Возьми тех острых штук, — просит Даби, капая немного острого соуса в кастрюлю. — И ту херню которая мне понравилась в тот раз.         Кейго кивает головой, просит Даби не класть слишком много острого, не торопясь вставать с насиженного тёплого местечка. Однако угрозы, что ему придётся есть холодную разваренную лапшу работают более чем хорошо. Кейго рассказывает о последних новостях в Японии, громко зевая, жалуется на непутёвых грабителей, которых пришлось ловить по всему городу: нет, ну кто кладёт украденные деньги на собственный счёт в этом же банке буквально через полдня. Даби несдержанно смеётся, говоря что таких злодеев злодеями стыдно даже назвать. Какие-то мелкие хулиганы скорее.         Доставка приезжает, позже обещанного, вызывая у Даби негодование. Кейго кидает ему в руки ту самую херню которая мне понравилась, смотрит на него сонными глазами, решая, что засыпать на диване он точно не хочет.         Спят в одной кровати они тоже не по любви. Просто уж слишком хорошо живётся птице, на этой огромной мягкой и удобной кровати, и вообще Даби не намерен спать на диване, так что не его проблема, что в квартире Кейго всего одна кровать.          Ястреб укрывает его крылом, сонно обнимая подушку. Чирикает что-то невнятное, засыпая. Даби смотрит на него украдкой, заставляя себя отвернуться.         Сражаться насмерть по любви не получится.