Жизнь никогда не была благосклонна к Даби, но, быть может, она покажет свои хорошие стороны Тодороки Тойе? Он не жадный, возьмёт сколько положено и даже щедро поделится.

Шото, блять, крошечный. Даби смотрит пораженно на плачущего в колыбели младенца, поднимает голову, видя уставшее, осунувшееся лицо матери, её почти мёртвые глаза, и сумасшедшее выражение лица Старателя. Он только что был на блядском поле боя.

В далёком прошлом — более трёх тысяч лет назад — сломанная рука не доставляла больших неприятностей. Однако сейчас, когда у них из лекарств лишь антибиотики, созданные из-за эпидемии гриппа в прошлом году, а из оборудования — слабый микроскоп, даже близко не конкурирующий со своими предшественниками, исчезнувшими за тысячелетия окаменения, ситуация приобретает едва ли не катастрофический характер. Но Стэнли ведь сильный, жалкая болезнь не свалит его с ног. Правда ведь?

Ястреб не понимает Даби. Ни его мотиваций, ни взглядов на жизнь — абсолютно ничего. Даби читает его как открытую книгу и, кажется, знает его самую сокровенную тайну.

Нежность — это слишком интимно. Как будто по любви. А они не могут любить друг друга. Иначе потом будет невыносимо больно.