Нежно обвинять тебя и часто заботиться о тебе.

Июльский полдень; все было так, как должно быть. Ремус все еще искал работу, и это было чрезвычайно сложно из-за недавнего закона о борьбе с оборотнями, принятого ужасным сотрудником из министерства по имени Амбридж. В то же время он был рад проводить так много времени с Элиотом. Элиот и Ремус сидели на противоположных концах дивана и читали отдельные библиотечные экземпляры книг тех же сборников стихов. Элиот закинул ноги на кофейный столик и продолжал толкать его так, что чашка чая на нем была немного вне досягаемости Ремуса, хотя и не намеренно. Изредка, Элиот пинал Ремуса ногой или ехидно шутил по поводу отрывка, на который Ремус единственным ответом было: "Эли, я читаю". Единственным желанным жестом была кружка горячего шоколада, от чего Ремус редко отказывался. "Эй, о тебе написали стихотворение!" Элиот ухмыльнулся. Он перевернул книгу, чтобы показать ее Ремусу, который выглянул поверх своей копии. "Я пропустил её". "Тебе следует прочитать это, это мило", настаивал Элиот. "Я кое чем занят," пробормотал Ремус. Элиот пожал плечами и перечитал отрывок. Маленький, не бойся; Я и волк вместе, Бок о бок всю долгую, долгую ночь, Прятались от ужасной погоды. Его мокрая шерсть прижалась ко мне; Каждый из нас согревал другого; Каждый из нас чувствовал себя в грозовой темноте Этот зверь и человек были братьями. Его прервал резкий стук в дверь. Они оба посмотрели друг на друга. ""Я открою?" сказал Элиот, хотя это прозвучало как вопрос. Он швырнул книгу на кофейный столик — Ремус пристально посмотрел на него за это — и встал, потягиваясь, прежде чем идти к двери. "Э, ты кого-то ждешь?" спросил Ремус. "Разве похоже на то, что я кого-то жду?" Элиоту было не до компании. Его волосы были распущены и завязаны в пучок (неловко — он его вытащил и уронил на плечи), на нем был свитер оверсайз, который он «одолжил» у Ремуса (крайне неловко, но времени на исправление этого , и он был на середине стихотворения, черт возьми (немного неловко, но в основном раздражает, и никто не должен был знать. Тот, кто был у двери, вероятно, нашел бы это вполне разумно, что Ремус мог бы взять два экземпляра одной и той же книги в маггловской библиотеке). Ремус пожал плечами. "Я не понимаю, что ты имеешь в виду. С этими волосами ты всегда выглядишь в неухоженным". "Очень смешно," усмехнулся Элиот, распахивая дверь, все еще глядя на Ремуса. Он повернулся чтобы посмотреть, кто был у двери и отскочил назад. "П-профессор Дамблдор!" Он услышал, что звук был такой, словно книга упала на пол позади него. Он почувствовал, как глаза Ремуса горят ему в затылок. Он оглянулся через плечо и увидел, что у Ремуса было лицо, которое так и кричало Элиот Сириус Блэк, что ты черт возьми, такого успел натворить. Элиот снова посмотрел на Дамблдора. "Привет, мистер Блэк". Дамблдор улыбнулся. "Я здесь, чтобы поговорить с Ремусом". "Обо мне?" Элиот пискнул. Его голос больше не надламывался, но все еще оставался немного высоким и напряженным, когда он нервничал. Возможно, он был обречен стать большим позором навсегда. "О, возможно," задумчиво сказал он. "У тебя нет никаких проблем, если ты это имеешь в виду. Это вопрос между Ремусом и мной". "Луни". Элиот обернулся и вздрогнул, увидев Ремуса, стоящего прямо позади него. "Э-э… ​​Это к тебе". "Да я слышал." Ремус усмехнулся. "Может быть, тебе стоит пойти в свою комнату, чтобы мы могли поговорить? Наедине. Профессор Дамблдор, входите." Элиот кивнул и сделал, как ему сказали. Он закрыл за собой дверь и нахмурился, когда понял, что один из них наложил заглушающее заклинание. Ремус не учил его контрзаклинаниям конечно. И он оставил там свою книгу. Проклятие. Ничего не остается, как ждать. Он сидел на своей кровати и уставился на фотографии на стене, хотя на самом деле он на них не смотрел. Он интересовался, о каком секрете могли говорить Ремус и Дамблдор? Придётся ли он ему снова оказаться на третьем курсе из-за всех занятий, которые он пропустил, пока был под заклятием окаменения? Заставили бы его в этом году остаться дома, чтобы он снова не пострадал? Возможно, Дамблдор солгал, и у него действительно были проблемы, и его собирались исключить из команды по квиддичу или из Хогвратса навсегда, и Ремус будет так разочарован, что отречется от Элиота, который умрет на улице. Наверное, нет. Но возможно. На самом деле Дамблдор сидел с Ремусом по разные стулья за кухонным столом, без намерений наказать кого-либо."Я хотел бы предложить тебе кое-что, Ремус." "Хорошо," ответил Ремус. Он взял в руку конец рукава свитера и потер большой палец вдоль края. "Что такое?" "Хогвартсу нужен профессор Защиты от темных искусств. Я считаю, что именно ты подходящий человек для этой работы," сказал Дамблдор. "Что ты скажешь?" Ремус моргнул. Наверняка он ошибался."Я уверен, что вы ошибаетесь." "Я уверен, что нет", сказал Дамблдор. "Я принял решение, основываясь на всем, что знаю о тебе: хорошем человек со значительными академическими достижениями, успешным старостой, невероятным талантом к магии, и — поправь меня, если я ошибаюсь, но тебе, похоже, нравится преподавать". он посмотрел на два одинаковых сборника стихов на кофейном столике, хотя Ремус был совершенно уверен, что он имел в виду другой тип обучения. Но откуда ему знать? Палочка Элиота была спрятана в его спальне, Дамблдор не мог знать, что он часто ею пользовался. "Я ничему не учил Эли. Он просто… Ему нравится, э-э, поэзия девятнадцатого века." "Как это часто делают четырнадцатилетние". Дамблдор подмигнул. "Ненавижу предполагать, но я полагаю, что у тебя были проблемы с поиском работы…" "У меня все в порядке", прервал Ремус. "Просто... я над этим работаю". "Да, я уверен, что да. Но вам не нужно искать дальше, я предлагаю вам работу прямо сейчас." "Я в порядке-" "..И способ для тебя внимательно следить за Элиотом," закончил Дамблдор. "Эли вполне способен… Э-э. Ну, Хогвартс — безопасное место. Он там в безопасности, я ему там не нужен", возражал Ремус. Хотя было бы неплохо. Ему бы хотелось проводить больше времени с Элиотом и оберегать его от неприятностей. ""И ты все еще веришь в это после событий последних двух лет?" спросил Дамблдор. Он был прав. Волан-де-Морт, пытающийся вернуться дважды за два года, был не так уж и безопасен. Элиот провел половину прошлого года окаменевшим. И когда он был в сознании, его часто наказывали. "Ну, я не могу защитить его от василиска. Я не могу защитить его ни от чего. Честно говоря, с моим состоянием мне следует находиться как можно дальше от детей". "Твое состояние не является чем-то, что удерживает меня от желания нанять тебя", Дамблдор. утверждал. "Это меня отпугивает," парировал Ремус. "Я уже подверг Эли риску, забрав его. Я сделал это только потому что ему больше некуда было идти. Я бы не смог жить сам с собой, если бы с ним что-нибудь случилось, и распространить риск на большее количество людей... Я не мог этого сделать". "Тебе не стоит об этом беспокоиться". "Меня больше не запрут в Визжащей Хижине. Мы оба знаем, что это не совсем так безопасно." Ему было больно думать о том дне, когда он должен был узнать, на что способен Сириус, когда он отправил Северуса в Визжащую Хижину. "Я не рискну причинить кому-либо вред". Дамблдор покачал головой. "О, нет, Ремус. В этом нет необходимости. Профессор Снейп уже предложил сварить вам неограниченный запас Ликантропного зелья, пока вы профессор. Ты ни для кого не представляешь опасности." Ремусу казалось, что он вот-вот заплачет или, возможно, его вырвет. "Ликантропное зелье?" Самое близкое к лечению для оборотней, но оно было настолько дорогим, что у него не было никакой надежды получить его. Он мог бы сберечь свои нервы. Никакого риска причинить кому-либо вред. Больше не придется запираться в подвале. Больше не надо просыпаясь от ужасной боли, надеясь, что он не вырвался на свободу и не причинил вреда Эли. "Да. И поскольку Элиот обладает способностями к зельеварению, профессор Снейп также готов научить его, как его готовить и снабдить его припасами, чтобы у вас был так же был запас на лето." "Ликантропное зелье," повторил Ремус. Дамблдор кивнул. "Каждый месяц." "Да. Я согласен," выпалил Ремус. Ему не нужно было об этом думать. Ликантропное зелье убрал бы самое худшее. Он мог бы быть немного более нормальным. "Добро пожаловать, профессор Люпин". Дамблдор улыбнулся. "Спасибо, профессор Дамблдор. Я вас не подведу". Он был уверен, что это были именно те слова, которые он сказал, когда был назначен старостой на пятом курсе. "Я с нетерпением жду встречи с тобой в Хогвартсе". Лицо Дамблдора внезапно стало серьезным. "Однако нам нужно обсудить гораздо более серьезный вопрос. Новости об отце Элиота". "Сириус?" Ремус сглотнул. Сириус был в Азкабане. Он пробыл там около двенадцати лет, а это означало, что прошло почти двенадцать лет с тех пор, как Ремус усыновил Элиота. Возможно, Сириус умер. Элиот был бы опустошен; он по-прежнему настаивал на невиновности Сириуса, и, конечно же, он любил своего отца. Правда оказалась намного хуже, чем все, что мог себе представить Ремус. Дамблдор наклонился вперед и посмотрел Ремусу прямо в глаза. "Сириус Блэк сбежал из Азкабана. вчера вечером. Это будет в завтрашней утренней газете, если к тому времени его не поймают". Ремус ничего не сказал. Что он должен был на это сказать? "Министерство полагает, что он сбежал, чтобы найти и убить Гарри Поттера. Существует также теория, что возможно, он захочет убить Элиота," объяснил Дамблдор. "Он хочет завершить миссию Волдеморта, убив Гарри". "Чего он хочет от Эли?" спросил Ремус. Он был уверен, что его вырвет. Он не мог снова потерять Элиота. "Вы действительно думаете, что он убил бы собственного сына? Он любил… Ну, это всегда казалось, что он любит его. Я думал, что так было". "Может быть, и так, но в Азкабане люди сходят с ума. Он помнит, что Элиот был на месте преступления , и, возможно, захочет устранить свидетелей." Дамблдор покачал головой. Его слышали, когда он шептал во сне: "Он в Хогвартсе". Он знает, что Элиот и Гарри будут там, и кажется, он намеревается их найти". Ремус на мгновение задумался, стоит ли ему сказать Дамблдору, что Сириус — незарегистрированный анимаг, но быстро отказался от этой идеи. Это не имело значения. Плюс, это знание было явным нарушением доверия Дамблдора, после чего его назначение на должность Профессора, казалось, был случайным. Он не мог отказаться от всех привилегий, от времени с Элиотом, и Ликантропное зелье из-за чего-то, что не имело значения. Сириус скоро будет схвачен и это не имело бы значения. "Тогда Элиот будет там в безопасности?" спросил Ремус. "Хогвартс, возможно, самое безопасное место, где он может быть", заметил Дамблдор. "Министерство также реализует некоторую дополнительную безопасность. Они поместят дементоров Азкабана на границе территории с приказом поцеловать Сириуса Блэка, как только его увидят". "Дементоры? Рядом с детьми?" Ремус был в ужасе. Высасывать радость из такого весёлого места как Хогвартс кажется преступным. "Я тоже с этим не согласен, Ремус, но Министерство, кажется, считает, что это единственный путь. Мне не дали права голоса по этому вопросу," вздохнул Дамблдор. "Полагаю, тебе следует знать, э… Эли считает, что его отец невиновен," сказал Ремус. "Хм. Понятно". Дамблдор поправил очки. Казалось, он почти не заинтересован. "Ну, я полагаю, что у нас есть немало новостей, которыми мы можем с ним поделиться". "Да. Я приведу его." Ремус встал и пошел по коридору в комнату Элиота. Он помахал своей рукой, чтобы разрушить заглушающее заклинание, затем постучал в дверь. Элиот вырвался из своих мыслей. Он как раз представлял себе Дамблдора, который рассказывал Ремусу, что Элиот настолько плох в гербологии, что его переведут в Слизерин, поскольку его некомпетентность заставила их понять, что Распределяющая шляпа сломана. Элиот приоткрыл дверь и взглянул на Ремуса. "Буду ли я скормлен зверям в Запретном лесу?" "У тебя нет никаких проблем, Эли". Ремус заставил себя улыбнуться. "Есть всего несколько вещей,о которых нам нужно поговорить, ладно?" Глаза Элиота сузились. Для него это звучало как неприятность, но он открыл дверь и последовал за Ремусом на кухню. Дамблдор выглядел неуместно за кухонным столом, тем более что он сидел на самом маленьком из разнокалиберных стульев. Элиот сел напротив него и Ремус сел рядом с Элиотом. "Привет, Элиот. Ты, должно быть, не понимаешь, почему я нахожусь в твоей кухне". Дамблдор улыбнулся. "На самом деле так и есть", подтвердил Элиот. "Ну, я полагаю, лучше просто содрать штукатурку, так сказать. Твой отец, Сириус Блэк, вчера вечером сбежал из Азкабана»," сказал Дамблдор. Элиот тупо уставился на него, не до конца обработав информацию. "Они полагают, что он может искать тебя — и Гарри Поттера — и попытаться убить вас. В Хогвартсе ты будешь в безопасности…" "Почему мой собственный отец захочет меня убить?" спросил Элиот. Ремус положил руку на его плечо. "Он, вероятно, сошел с ума от многолетнего пребывания в Азкабане, поэтому его мысли могут быть нелогичными". Дамблдор вздохнул. "И он был Пожирателем Смерти…" "Правда? Где же тогда была его Темная Метка?" "Он был шпионом, и ты один из немногих свидетелей его преступления, у которых не была впоследствии стёрта память," объяснил Дамблдор. "Он не поймёт, что ты веришь, что он невиновный. Ты не должен его искать, а если увидишь, то должен сообщить о нем как и любой другой сделал бы это. И ты по-прежнему никому не рассказывай, кто твой отец. Тем более сейчас чем когда-либо". Элиот опустил голову. "Ну, мне не нужно говорить людям. Я думаю, мое лицо выдает достаточно". "Я полагаю, что ты прав". Дамблдор вытащил из кармана небольшой квадрат бумаги и переводил взгляд с него на Элиота. "Да, вылитый образ. Можешь оставить это себе". Он положил бумагу на стол. Элиот поднял её и нервно провел пальцем по краю. Это была фотография Сириуса из школьных дней, он обнимал мальчика, который явно был Ремусом. Они оба смеются. Рот Элиота дернулся в намеке на улыбку. Еще одно фото для маленького конверта с фотографиями отца. "Я настоятельно рекомендую тебе предпринять некоторые шаги, чтобы меньше походить на своего отца»," сказал Дамблдор. "Мало что можно поделать с этим сверхъестественным сходством, но, возможно, тебе следует укоротить волосы, по крайней мере, пока его не поймают". "И дополнительно в розовый покраситься," пробормотал Элиот. Ремус сжал его плечо. "Ремус". Дамблдор постучал пальцами по столу. "Хочешь ли ты сообщить Элиоту о хороших новостях?" "Э, да, хорошо," сказал Ремус. Он посмотрел на Элиота, который не сводил глаз с фото его отца. "Я, э... я буду вашим профессором по защите от темных искусств." Элиот посмотрел на него. У него был такой вид, будто он вот-вот заплачет. "Правда?" "Да. Если ты не против". Ремус придвинулся немного ближе к Элиоту и обнял его как бы одной рукой. Лицо Элиота расплылось в улыбке. "Наконец-то что-то хорошее!" Ремус рассмеялся. "Ты так думаешь?" ""Абсолютно", сказал Элиот. "Должен ли я теперь называть вас профессором Луни?" "Э, вообще-то… Я думаю, было бы лучше, если бы ты не называл меня Луни в школе." Ремус ненавидел говорить это, но это была правда. Было бы странно, если бы его так называли перед студентами, и он не хотел вызвать какие-либо подозрения. "По крайней мере, не на глазах у людей" Лицо Элиота вытянулось. "О. Да. Ремус, я полагаю, сойдёт." Ремус согласно кивнул. Дамблдор улыбнулся. "Я считаю, что моя работа здесь завершена. Увидимся с вами обоими в начале семестра." "Ремус, ожидай сову от меня". Элиот и Ремус одновременно кивнули. Дамблдор встал и направился к двери, но поднял палец и повернулся, чтобы посмотреть на них еще раз. "О, и Ремус," сказал Дамблдор. "Возможно, тебе следует научить Элиота заклинанию Патронуса, на всякий случай". "Э… я думал, мне нельзя заниматься магией вне школы?" невинно спросил Элиот. "Я думаю, мы можем оставить это между нами троими, не так ли?" Дамблдор пожал плечами. "Заклинание довольно сложное, но я верю, что вам это пригодится в следующем году".И после этих слов он трансгрессировался. Ремус и Элиот переглянулись. "С тобой все в порядке?" — спросил Ремус. "Если у тебя есть вопросы-" ""Вопросов нет", сказал Элиот. Он вытащил палочку. "Ну, думаю, один есть. Что за заклинание Патронуса?" Ремус вздохнул, приступив к объяснению заклинаний. Он хотел поговорить с Элиотом о Сириусе, но очевидно, что у парня на уме было не это. __________________________________ На следующее утро почтовая сова бросила на стол «Ежедневный пророк», и Элиот схватил его раньше, чем Ремус. Он хмурился, пока читал. Ремус ходил вокруг и облокотился на спинку стула Элиота и прочитал через его плечо. Заголовок гласил: ПОБЕГ. ИЗ АЗКАБАНА! Большую часть страницы занимала фотография Сириуса, сделанная в день его ареста. Он отчаянно кричал и метался. Некоторые могут подумать, что он выглядел сумасшедшим. Элиот знал, что он расстроен; мужчина, у которого только что вырвали ребенка из рук. Человек, который был отправлен в Азкабан за преступление, которого он не совершал. По крайней мере, Элиот был в этом почти уверен. Он не знал, почему так яростно защищал своего отца; детали были нечеткими и не было никакого реального объяснения версии истории Элиота. Возможно, он просто не смог справиться с идеей, что его отец был убийцей. Возможно, он боялся, что нелояльность передается по наследству. Элиот бросил газету и помчался в свою комнату. Ремус задавался вопросом, стоит ли ему последовал за ним, но вскоре появился Элиот, держа в одной руке прикованный бладжер, а Биту в другой. Он распахнул дверь и потопал в сад за домом. Он швырнул бладжер на землю, вытащил палочку и зачаровал мяч, чтобы он атаковал его, затем положил палочку обратно в карман. Он освободил Бладжер и несколько раз ударил его, пока тот летел в него. Он был зол, кричал и ругался. Ремус был благодарен, что ближайший Дом находился достаточно далеко по улице, чтобы его не было слышно. Примерно через час Элиот вытащил палочку, и Бладжер успокоился. Он приковал его обратно вскочил и ворвался обратно внутрь, захлопнув за собой дверь. Он выхватил свой сборник стихов с кофейного столика и захлопнул дверь своей спальни. Ремус сделал вид, что читает газету, и слушал, чтобы убедиться, что с Элиотом все в порядке. Через несколько минут молчания, он встал с дивана и постучал в дверь Элиота. "Эли?" Нет ответа. Он открыл дверь и обнаружил, что Элиот лежит в постели и читает свою книгу. "С тобой все в порядке?" Элиот не сводил глаз с книги. "Они собираются дать ему Поцелуй Дементора, если найдут его." "Я знаю." Ремус прислонился к дверному косяку. "Мне жаль." "Это нечестно!" Элиот сел и бросил книгу на землю. Ремус вздрогнул. "Он мой отец! Я знаю, что он сделал, но он мой отец!" Он положил голову на колени. "Мне даже не удалось попрощаться с ним. Они его просто забрали. Никто, кроме тебя, даже не подумал о том, что я буду чувствовать". Ремус сел на край кровати Элиота и положил руку ему на спину. "Мне очень жаль, Эли. Я знаю". Он действительно не знал. Элиот редко хотел говорить о том, что он пережил в тот день, за исключением детских теории о реальном преступлении. "Я всегда знал, что никогда больше его не увижу, но, наверное, я как-то держал надежду, понимаешь?" Элиот всхлипнул. "Я действительно верю, что он невиновен. Он даже не предстал перед судом. Это нечестно. И они даже не дадут ему умереть, если найдут. Они просто высосут его душу, не так ли?" Ремус потер Элиота по спине, не зная, что сказать. Элиот придвинулся ближе к Ремусу и положил свою голову на его плечо. Ремус поцеловал его в макушку. Элиот потянулся к подушкам и вытащил большого плюшевого гиппогрифа и прижал его к груди. Одна из его немногих оставшиеся вещь от отца. "Думаешь, он любил меня?" Элиот прохрипел. "Да. Честно говоря, да," прошептал Ремус. "Он подарил тебе этого гиппогрифа, когда твоя мама умерла. Он не знал, что еще делать, поэтому просто избаловал тебя, хотя ты был слишком молод, чтобы знать". На лице Элиота промелькнула тень улыбки. "Реально?" Ремус кивнул. "Он старался изо всех сил. Я… я не уверен, что произошло". "Да. Я тоже стараюсь изо всех сил. Думаю, мы просто не очень хороши в этом". Элиот лег и уставился на Ремуса. "Мне жаль, что я усложняю тебе жизнь". "Это не так," возразил Ремус. "Ты хороший ребенок." "Я бы хотел, чтобы ты был моим настоящим отцом. Может быть, тогда мне было бы лучше". Элиот начал плакать. Ремус погладил Элиота по волосам, не зная, что сказать. Нечего было сказать. Ничего не ощущалось верным. "Мне очень жаль, Эли. Я не могу себе представить, как это должно быть для тебя трудно, но я здесь ради тебя". "Спасибо", всхлипнул Элиот. "Я люблю тебя, Луни". "Я тоже тебя люблю, Эли." Ремус чувствовал себя беспомощным, когда Эли лежал рядом с ним и плакал. Ему ничего не оставалось, как попытаться утешить его. Ремус всегда умел утешать Эли. У него был большой опыт с этим. Просто он давно этим не занимался. Прошло много времени с тех пор, как Эли плакал, как это, по крайней мере, когда Ремус был рядом и видел это. Спустя долгое время плач утих, и Эли был тихим, если не считать глубокого, прерывистого дыхания. "Эли?" прошептал Ремус. Он посмотрел вниз и увидел крепко спящего Элиота, сжимающего своего гиппогрифа. Он выглядел таким умиротворенным, на его лице была какая-то невинность, которой до этого Ремус не видел. Ремус останется здесь, пока Эли не проснется.